Разработка методики преподавания изобразительных искусств в эпоху Возрождения

Исследуя законы оптики, Леонардо впервые применил светотень, как средство «оживления» персонажей своих картин. «Если душа беспорядочна и хаотична, - утверждал Леонардо, - то беспорядочно и хаотично само тело, в котором эта душа обитает»[1,100]. Живопись Леонардо называл «наукою и законной дочерью природы»[1,82].

«Он делал рисунки на бумаге, – пишет Вазари, – с такой виртуозностью и так прекрасно, что не было художника, который равнялся бы с ним!» Подобно другим художникам, Леонардо усвоил не только основы своего ремесла, но и математику, необходимую для изображения перспективы, и анатомию, ставшую обязательной для художников.

 

 

 

 

2.2 Ченнино Ченнини.

 

Ченнино Ченнини (итал. Cennino Cennini; последняя треть XIV века — середина XV века) — итальянский художник, автор книги «Трактат о живописи». Биографические сведения о нём крайне скудны и основываются главным образом на его трактате. Из него мы узнаём, что он родился в местечке Колле (близ Флоренции), в долине реки Эльфы и что отца его звали Андреа[2]. Сведения, сообщаемые Ченнини где он пишет, как они с отцом откапывали в земле охру и другие краски и пробовали их применять, дают возможность предположить, что Андреа Ченнини также был художником, или, во всяком случае, имел какое-то отношение к живописи и краскам. Точная дата рождения Ченнини неизвестна; у Меланезии Ильга, так же как и в словаре, Тиме и Беккер, она предположительно определяется 1372 годом. Далее мы, опять таки из самого трактата узнаём, что Ченнини в течение 12 лет был учеником Аньоло Гадди, в то время самого крупного художника школы Джотто во Флоренции. Меланезии за ним Ильг считают, что Ченнини учился у Гадди, умершего в 1396 г., в последние годы жизни этого художника, т.е. с 1394 по 1396 г., поступив к нему примерно 12 лет. Эти же данные послужили отправной точкой при определении даты рождения Ченнини. Далее, на основании документов, относящихся к 1398 году, найденных Меланези, мы узнаём, что Ченнини жил в Падуе и был на службе у Франческо да-Каррары в качестве художника; был женат на донне Рикка дела Рикка ди-Четаделла.

Много ценного внесли художники Возрождения в методику обучения рисунку. Они указывали, что в основу обучения должно быть положено рисование с натуры. Эту мысль мы находим почти во всех трактатах. Например, Ченнини Ченнино в своем трактате пишет: «Заметь, что самый совершенный руководитель, ведущий через триумфальные врата к искусству, — это рисование с натуры. Оно важнее всех образцов; доверяйся ему всегда с горячим сердцем, особенно когда приобретешь некоторое чувство в рисунке»[2, 76]. Большое значение Ченнини Ченнино придавал методическому руководству со стороны учителя. Он считал, что одни теоретические положения, без систематического руководства педагога, не дадут желаемого результата: «Хотя многие и говорят, что научились искусству без помощи учителя, но ты мне верь; в качестве примера даю тебе эту книжечку: если ты ее станешь изучать денно и нощно, но не пойдешь для практики к какому-нибудь мастеру, ты никогда не достигнешь того, чтобы с честью стать лицом к лицу с мастерами» [2, 37-38].

Интересно высказывание Ченнино Ченнини о содружестве теории и практики: «Как на практике, так и в умственном познании одна вещь учит другую. Всякое искусство по своей природе изящно и приятно, но достигает его только тот, кто упорно к нему стремится»[2,98].

Ченнино Ченнини справедливо считает, что для овладения искусством от ученика требуется ежедневная работа: «Постоянно, не пропуская ни одного дня, рисуй что-нибудь, так как нет ничего, что было бы слишком ничтожным для этой цели; это принесет тебе огромную пользу»[2, 25].

Заслуживает внимания и указание Ченнино Ченнини о методической последовательности в работе над композицией: «Начинай рисовать с образца легкой вещи, рисуй как можно больше, чтобы упражнять руку, легко касаясь дощечки штифтом, чтобы то, что ты начал рисовать, было едва заметно, постепенно усиливая штрихи, по нескольку раз возвращаясь к теням»[2, 32].

И далее: «Правила, которым, согласно тому, чему я сам научился, и буду учить шаг за шагом»[2, 15]. Ченнино Ченнини правильно расценивает рисрвание на цветной бумаге как переходную ступень от рисунка. С живописи, так как в этом случае художник учитывает не только светотеневые, но и цветовые отношения. Анализируя труд Ченнино Ченнини, приходим к выводу что это исторический документ переходного периода от средневековья к Возрождению, из которого можно почерпнуть знания и в наши дни.

 

2.3 Леон Батиста Альберти.

 

Ценные методические положения выдвинул в трактате «Три книги о живописи»[3]. Эта работа является значительным трудом по теории рисования эпохи Возрождения. Трактат рассказывает не столько о живописи и красках, сколько о рисунке и основных положениях правильного построения изображения на плоскости. Рисование Альберти рассматривает как серьезную научную дисциплину, обладающую столь же точными и доступными для изучения законами и правилами, как математика. Он пишет, что эффективность обучения искусству зависит прежде всего от научной осведомленности: «Я видел многих, которые, находясь как бы в первом цвету своей учебы, опустились до корысти и поэтому не стяжали ни богатства, ни похвал, в то время как если бы они развивали свое дарование наукой, они наверняка поднялись бы до высшего признания и стяжали бы много богатства и наслаждений» [3, 58-60] .

И далее: «Мне хочется, чтобы живописец был как можно больше сведущ во всех свободных искусствах, но прежде всего я желаю, чтобы он узнал геометрию. Мне любо изречение древнего и славнейшего живописца Панфила, у которого молодые люди благородного звания начали обучаться живописи» [ 3, 47] .

Мы должны признать великую роль Альберти как художника-просветителя, отметить то положительное, что им было сделано в XV веке в области методики рисования. Он первый стал разрабатывать теорию рисунка, положив в основу ее законы науки и законы природы. Он дал правильное методическое направление обучению рисунку. Для того чтобы донести свои мысли до всех художников, Альберти посчитал нужным дважды издать свой труд: на латинском и на итальянском языке.

     Давая научное обоснование методу обучения, Альберти тем самым рассматривает рисование не как механическое упражнение, а как аналитическо-умственное. Эта мудрая установка дала позже Микеланджело возможность сказать: «Рисуют головой, а не руками».

Весь процесс  обучения Альберти предлагает строить  на рисовании с натуры: «А так как природа дала нам такое средство, как измерения, познание которых доставляет немалую пользу, так пусть же прилежные живописцы в своей работе заимствуют их у природы и, приложив все свои умения и старания к познанию их, пусть они держат в памяти то, что они у нее заимствовали» [3, 32-34] .

Обратим внимание на методическую последовательность изложения учебного материала в труде Альберти. В первой книге он излагает строгую систему обучения. Знакомство начинается с точки и прямых линий, затем идет ознакомление с различными углами, потом с плоскостями и, наконец, с объемными телами. Рассматривая этот труд как своеобразный учебник, мы должны констатировать здесь наличие основных дидактических положений.

Альберти пишет: «Я хочу, чтобы молодые люди, которые только что, как новички, приступили к живописи, делали то же самое, что, как мы видим, делают те, которые учатся писать. Они сначала учат формы букв в отдельности, то, что у древних называлось элементами, затем учат слоги и лишь после этого — как складывать слова»[3, 13].

Соблюдая последовательность, Альберти знакомит ученика с основными положениями линейной перспективы, объясняет свойства лучей зрения. Здесь же он касается вопросов воздушной перспективы.

Большое значение Альберти придает личному показу учителя: «Мы сказали все, что нужно было сказать о пирамиде и о сечении, — о том, что я обычно в кругу своих

друзей объясняю более пространно, со всякими геометрическими выкладками...»[3, 144].

Уже из этих нескольких высказываний видно, насколько глубокими были у Альберти знания, не утратившие своей значимости и сейчас.

 

 

2.4 Альбрехт Дюрер (1471-1528).

 

 

Великий немецкий художник эпохи Возрождения Альбрехт Дюрер оставил теоретические труды, представляющие большую ценность как в области методики обучения, так и в области постановки проблем искусства[4]. Сочинения Дюрера во многом способствовали дальнейшему развитию методики преподавания рисования. Разбирая вопросы творчества, Дюрер, считал, что в искусстве нельзя полагаться только на чувство и зрительное впечатление, а необходимо опираться на точные научные знания. Научные знания, утверждает Дюрер, обеспечивают художнику твердый и надежный успех в работе вместо случайных удач и падений. В своей «Книге о живописи» он пишет: «Много сотен лет назад было несколько великих мастеров, о которых пишет Плиний, Апеллес, Протоген, Фидий, Пракситель, Поликлет, Паррасий и другие. Некоторые из них написали богатые сведениями книги о живописи, но, увы, увы, они утеряны. И они скрыты от нас, и мы лишены великого богатства их мудрости»[5].

Надо отдать должное Альбрехту Дюреру: его волновали и общие вопросы педагогики, вопросы обучения и воспитания детей. Среди художников эпохи Возрождения мало кто задумывался над этим. Во введении к «Книге о живописи» Дюрер писал: «Первый раздел книги — предисловие. Предисловие заключает в себе три части: также в первой части говорится, как выбрать мальчика, принимая во внимание его способности и темперамент; это делается шестью способами; также во второй части говорится, как следует бережно и в страхе божьем воспитывать мальчика, чтобы он милостью божьей окреп и достиг силы в разумном искусстве; это достигается шестью способами; также в третьей части говорится о великой пользе, удовольствии и радости, которые проистекают из живописи»[5, 8].

Особенно большую  ценность для обучения рисунку представляет метод обобщения формы, предложенный Дюрером. Этот метод впоследствии широко применяли в своей педагогической работе братья Дюпюи, А. Ашбе, П.П. Чистяков, Д.Н. Кордовский. Метод оказался приемлемым и для сегодняшнего дня. Заключается он в следующем. Дать правильное перспективное построение изображения, например кисти руки, очень трудно, а для начинающего рисовальщика даже недоступно. Обобщая форму руки до простейших геометрических форм, рисовальщик намного упрощает задачу, и она оказывается не только легкой для опытного художника, но и доступной для начинающего.

Некоторые педагоги думают, что метод обобщения (обрубовки) может привести к стилизации, к условной трактовке формы. Художники эпохи Возрождения доказали обратное — их рисунки полны жизни, выразительности. Метод обрубовки помогает начинающему рисовальщику правильно решать тональные задачи рисунка. Каждый педагог не раз на практике наблюдал, какие усилия приходится затрачивать начинающему рисовальщику, чтобы решить тональную задачу в рисунке, причем успеха он так и не добивался. Например, рисуя нос, начинающий обычно намечает крючок и две дырочки, а затем начинает выявлять объем формы тушевкой. В результате блик на кончике носа оказывается такой же силы, как и на ноздре; рефлекс на нижней площадочке носа равен по интенсивности полутени на горбинке носа, перспектива совсем не учитывается. Используя же метод обобщения формы, то есть в начальной стадии рассматривая нос как призму, начинающий имеет возможность не только найти правильный перспективный вид призмы в пространстве, но и решить тональные отношения плоскостей, покрывая одну плоскость тенью, вторую — полутенью, третью — легкими штрихами. Метод анализа и построения изображения, предложенный Дюрером, оказал поразительный эффект в обучении и был использован и развит дальше в педагогической практике художников-педагогов.

 «Учение о  пропорциях человека» — плод  трудов почти всей его жизни.  Дюрер обобщил все известные  данные по этому вопросу и  дал им научную разработку, приложив  огромное количество рисунков, схем  и чертежей. Художник пытался  найти правила построения человеческой  фигуры через геометрическое  доказательство и математические  расчеты. Особого внимания заслуживает  рисунок женской фигуры (рис.1).

рис. 1

Здесь Дюрер не только стремится найти пропорциональную закономерность деления фигуры на части, но и использовать линии членения как вспомогательные при построении изображения. Вся фигура разделена  на три части линиями, которые  одновременно являются линией плечевого  пояса, линией тазобедренного и коленного  суставов. Дюрер также показывает и направление этих линий при  упоре фигуры на одну ногу. Такая  схема является прекрасным методическим пособием при обучении рисунку.

Остановимся подробнее  на рисовании с натуры при помощи завесы. В эпоху Возрождения завесой пользовались многие художники. Метод заключался в следующем: между натурой и рисовальщиком устанавливалась картинная плоскость (завеса), которая могла быть двух видов: рама с натянутой прозрачной кисеей или калькой, на которой художник и делал свой рисунок, либо рама с натянутыми нитями. Чтобы рисовальщик имел постоянную точку зрения и мог точно соблюдать правила перспективы, к завесе прилагался специальный прибор (прицел), через который художник и вел наблюдения. Эти два вида завесы изобразил Дюрер на своих рисунках (рис. 2, 3).

рис. 2

 

рис. 3

 

Через завесу в  виде рамы с натянутой калькой  художник наблюдал предмет и делал на ней перспективное изображение натуры. Второй вид завесы — рама с натянутыми нитями. Нити делят раму на определенное количество клеток. Бумага, на которой художник рисует, также разделена на клетки. Наблюдая через прицел натуру, рисовальщик фиксирует результаты наблюдений на своем рисунке и получает перспективное изображение формы предмета.

Много ценных мыслей высказал Дюрер и по другим вопросам методики обучения рисованию с натуры. В  частности, он предлагает ученику внимательно  следить за характером формы натуры: «...Ибо некоторые имеют большие, крючковатые, длинные и свисающие носы, другие же, напротив, имеют носы совсем короткие, вздернутые, толстые, шишковатые, глубоко вдавленные между глазами или же выступающие вперед от линии лба. Также некоторые имеют глубоко сидящие маленькие глазки или выпуклые большие глаза навыкате. Некоторые открывают глаза узко, как свиньи, и нижнее веко поднято у них больше, нежели опущено верхнее; иные же открывают глаза округло, так что виден весь зрачок. Далее, у некоторых брови высоко подняты над глазами, у других же они лежат совсем на них или нависают над ними, и у одних брови бывают тонкими, у других широкими»[5,108]. Сам художник внимательно следил за характером формы, о чем красноречиво говорит его портрет матери (рис. 4).