Ограниченная вменяемость в уголовном праве РФ

    Зарождение  понятия «ограниченная вменяемость» было связано с трудностями определения тяжести психических нарушений и их влияния на преступное поведение в условиях господства классической школы уголовного права и умозрительных представлений о психических болезнях. Понятие уменьшенной вменяемости относили в то время к больным с неразвернутыми формами психозов, в отношении которых психиатры стремились смягчить наказание и, которые смущали обывателей, в том числе и судей, отсутствием грубых признаков помешательства.

    По  отношению к проблеме ограниченной вменяемости уголовные кодексы девятнадцатого века можно разделить на две группы. К первой группе относились те, в которых упоминается об уменьшенной вменяемости, наряду с другими обстоятельствами, смягчающими наказание в пределах, законом установленного минимума. Баварский кодекс 1813 г., как старейший из немецких кодексов, модель для остальных, первым установил смягчение наказания в указанном размере, если преступник не понимал всей опасности и величины беззакония своего действия. К первой группе кодексов относятся Ольденбургский, Ганноверский, Вюртембергский кодексы, а также российское Уложение о наказаниях.

    Ко  второй группе относятся кодексы, в  которых признается наличие некоторых  психических расстройств обстоятельством, уменьшающим вменяемость а следовательно, смягчающим наказуемость, в степени, выходящей за границы минимума. К кодексам этой группы относится Гессенский, в нем говорится: а) о допущении  определение более мягкого, чем того требует  закон, наказания при тех состояниях, которые в развернутой форме обуславливают уменьшенное наказание, если степень этого состояния все-таки столь высока, что законное наказание, даже в низшей его мере, являлось бы не соответствующим вине; б) об отношении к этим состояниям преходящих видов расстройств разума, затмения чувств и так далее; в) о признании наличия в конкретном случае этих состояний в степени, не исключающей вменяемости, но в значительной степени смягчающей вину, субъекты подлежат наравне с несовершеннолетними, от двенадцати до шестнадцати лет, признанными действовавшими в состоянии вменяемости, уменьшенному наказанию. Подобные нормы были предусмотрены законодательством Швеции 1864г., Дании 1886г., Финляндии 1889г., Итальянским уложением 1889г. таким образом, в европейских кодексах девятнадцатого века получили признание «сомнительные душевные состояния» как обстоятельства, смягчающие наказание.

    На  Инсбрукском съезде 1904 г. германской группы Международного союза криминалистов  под уменьшенной вменяемостью было предложено понимать болезненное длительное состояние, уменьшающее осознание преступности деяния или силу сопротивления соблазну. Индивидуально-личностная особенность юридически оценивалась как возможное, но не обязательное основание для смягчения наказания или освобождения от него¹².

    Мнения представителей социологической школы права, организовавших в 1889г. Международный союз криминалистов, который существовал до 1914г. и провел двенадцать съездов, сводились к следующему. Уголовная ответственность должна служить защите общества от преступности. Бороться же с преступностью можно, только воздействуя на факторы, порождающие ее. Эти факторы коренятся в среде, которая окружает преступника, и в его индивидуальной субъективности. Следовательно, объектом ответственности являются антисоциальные инстинкты и наклонности преступника. Уменьшенная вменяемость – аргумент усиления уголовной репрессии. Лица, оцениваемые как ограниченно вменяемые, объявляются особо опасными для общества, так как свойственные этим лицам расстройства обуславливают их склонность к повторному совершению преступлений, делают их носителями потенциальных преступных тенденций. Опасность рецидива у них больше, поэтому в интересах общества «ограниченно вменяемых» необходимо предохранять от совершения правонарушений, изолируя их на длительные сроки. Поэтому не удивительно, что лица с расстройством личности, были очень недовольны, если их признавали ограниченно вменяемыми.

    На  Брюссельском (1910г.) и Копенгагенском (1913г.) съездах международного союза  криминалистов вопрос об уменьшенной  вменяемости был тесно связан с проблемой выяснения причин преступного поведения и «опасного состояния» преступника. Прямая зависимость преступности от психических расстройств предопределило особое понимание ограниченной вменяемости, своеобразный компромисс с представителями классической школы права, который заключался в признании необходимости уменьшенной вины при уменьшенной вменяемости, но после отбытия лицом, совершившим преступление, наказания, к нему должно было быть применено принудительное лечение. Предлагалось введение в практику так называемого «врачебного возмездия», то есть применения принудительных мер медицинского характера при отсутствии преступления. При этом считалось достаточным наличие потенциальной опасности субъекта, например, расстройства личности.

    Грань, отделяющая криминалистов-социологов от криминалистов-антропологов, в конечном счете оказалась очень условной, так как первые, хотя и придавали  социальным факторам определенное значение, но не отрицали влияния биологических  факторов; вторые же, уделяя основное внимание биологическим факторам, не отрицали существенного влияния факторов социальных. Сторонники обеих школ соглашались с вынесением «неопределенных приговоров», в отношении преступников, страдающих психическим расстройством, не исключающим вменяемости, а также с возможностью применения к нему превентивных мер социальной безопасности. Некоторые положения антропологической и социологической школ нашли отражение в уголовном законодательстве ряда стран (УК РСФСР 1926г., где говорится о мерах социальной защиты).

    В начале двадцатого века положение об уменьшенной вменяемости появляется уголовном законодательстве многих стран, но трактуется неоднозначно. Например кодекс Венгрии, возникшей после  распада Австро-Венгрии, предусматривал уменьшение наказания при наличии уменьшенной вменяемости, если лицо, совершившее деяние в состоянии умственного расстройства, ограниченно осознавало характер своих действий и их последствий и действовало в соответствии с этим уровнем расстроенного сознания¹³.

    II Институт ограниченной вменяемости в уголовном праве России.

    2.1 Общая судебно-психиатрическая оценка  наиболее распространенных явлений,  вызывающих ограниченную вменяемость.

    Эпилепсия (священная болезнь, падучая болезнь) – хроническое заболевание, возникающее в детском и юношеском возрасте, проявляющееся разнообразными судорожными и бес судорожными припадками, а также типичными изменениями личности, психозами, в тяжелых случаях развитием специфического слабоумия.

    Наряду  с собственно эпилептической болезнью, эпилептические компоненты могут быть свойственны и ряду других заболеваний (травматическим поражениям головного мозга, сосудистым заболеваниям,  энцефалитами т.д.) – эпилептиформный синдром (симптоматическая эпилепсия).

    Распространенность эпилепсии в населении составляет 0,3 – 0,5 %. Эпилепсия – заболевание с неясной этиологией (причиной), большое значение в ее происхождении отводится наследственным факторам и поражениям височных областей мозга – височная эпилепсия.

    Клиника эпилептической болезни очень разнообразна, ее проявления можно разделить на три группы состояний.

    Кратковременные судорожные и бес судорожные пароксизмальные состояния, острые затяжные психозы, изменение личности и слабоумие.

    Развернутой клинической картине эпилептической болезни часто предшествуют без мотивные колебания настроения, депрессивные, злобные, гневные, гипоманические аффективные реакции или ощущения страха, надвигающейся беды. Классическим и наиболее типичным  проявлением этого заболевания является большой эпилептический припадок. Главным при этом является утрата сознания. Возникает он обычно без предвестников и неожиданно для больного. Поэтому у лиц, страдающих эпилепсией, иногда можно обнаружить следы от укусов языка и губ, рубцы от ожогов, последствия неудачных падений. Первая фаза припадка – аура, встречается приблизительно в половине случаев, иногда это состояние не забывается больными и они в последующем могут воспроизводить ее¹⁴.

    Судебно – психиатрическая оценка психических  нарушений, свойственных эпилептической болезни, сложна. Трудности возникают при диагностике этого заболевания, проводимого, как правило, ретроспективно, так как во время проведения экспертизы, даже стационарной, не всегда можно наблюдать эпилептические припадки и его эквиваленты. В таких случаях эксперты пользуются медицинской документацией и данными лабораторных исследований. Электроэнцефалографическое исследование позволяет в большом проценте случаев выявить наличие специфической эпилептической биоэлектрической активности мозга, которая может присутствовать у больных эпилепсией даже на фоне лечения. При установленном диагнозе необходимо доказать наличие тех или иных судорожных припадков или состояния нарушенного сознания в момент совершения правонарушения. В этом отношении наибольшее судебно-психиатрическое значение имеют большие и малые припадки, а также сумеречные состояния. Больным эпилепсией из-за наличия у них кратковременных состояний нарушенного сознания не рекомендуется работать с движущимися механизмами на высоте. Однако практика свидетельствует о том, что эти правила иногда нарушаются и больные эпилепсией получают права на управление транспортным средством. Кроме того, припадок может возникнуть впервые, его не может предусмотреть ни одна мед. комиссия. При экспертной оценке состояния водителя во время совершения дорожно-транспортного происшествия важное значение имеет констатация большого, малого припадка, или состояния абсанса в момент аварии.

    Олигофрении  (в переводе с греческого – мало умственный) – это группа различных по этиологии и патогенезу непрогридиентных болезненных состояний психики, связанных с нарушением онтогенеза, общим признаком которых является наличие врожденной или приобретенной в раннем детском возрасте общей психической неполноценности с преимущественной недостаточностью интеллектуальных функций.

    Отличительной особенностью олигофренией является то, что они возникают не в результате снижения интеллекта и иных функций психики, как это наблюдается при всех других психических заболеваниях, а представляют собой их изначальное недоразвитие.

    Неправомерно  сравнивать общее психическое недоразвитие с возрастной психической незрелостью  в детском возрасте, поскольку  при наличии олигофрении страдают именно те психические функции, которые  и обеспечивают нормальное созревание детской психики на разных возрастных этапах ее формирования.

    Основными критериями олигофрении являются:

1. психическое недоразвитие с преобладанием интеллектуальной недостаточности и относительно менее грубым недоразвитием эмоциональной сферы;
2. непрогридиентность интеллектуальной недостаточности;
3. замедленный темп психического, а часто и физического развития индивида.   

    По  данным ВОЗ в последнее десятилетие  происходит накопление в населении  лиц, с врожденной умственной недостаточностью, что связывают с ухудшением экологической ситуации в мире, повышением уровня и качества медицинской помощи и увеличившемся вследствие этого выживанием детей с пороками развития и с дефектами ЦНС.

    Степень выраженности олигофрении может  быть различной. По степени умственной недостаточности олигофрены подразделяются на три группы: дебильность, имицильность и идиотия. Так как под определение данное статьей 22 УК подходят только олигофрены первой группы автор работы решил остановиться на них подробнее. 

    Дебильность – это легкая степень умстевенной отсталости. Эти лица, хотя и приобретают речевые навыки с задержкой, способны использовать речь в различных целях, участвовать в клиническом расспросе. Основные затруднения обычно наблюдаются при повышении требовании социальной среды, необходимости освоить чтение и письмо, ориентации в символической среде, осложненной контекстами, значениями и ценностями. Тем не менее при легкой умственной отсталости возможно трудоустройство, требующее способностей к практической, малоквалифицированной деятельности. Лица с легкой умственной отсталостью справляются с требованиями, связанными с семейной жизнью, воспитанием детей или с адаптацией к культурным традициям и нормам.

    Лица  с легкой умственной отсталостью  способны сознательно регулировать свое поведение в юридически значимых ситуациях, могут предвидеть последствия своих поступков. Это основной аргумент в пользу признания таких лиц вменяемыми. В некоторых случаях, при разных правонарушениях, требующих разного объема осмысления их противоправного характера, возможно заключение о вменяемости в отношении одного общественно опасного и невменяемости в отношении другого. Аналогичным образом легкая умственная отсталость не мешает субъекту своими действиями приобретать гражданские права и нести обязанности, а также правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела, и давать о них правильные показания.