Преступление совершенное в состоянии аффекта

Учитывая, что при  указанном эмоциональном состоянии  сфера сознания (интеллекта) у виновного  значительно сужается, затрудняются волевой самоконтроль и критическая  оценка сложившейся ситуации. Это  накладывает особый отпечаток на все элементы субъективной стороны  преступления, и она предстает  в некотором "усеченном" виде [30].

Прежде всего, это  эмоциональное состояние сказывается  на формировании и реализации преступного  умысла.

Согласно ч. 1 ст. 105 УК РФ убийство есть умышленное причинение смерти другому человеку. Дефиниция  убийства, данная в указанной статье, предопределяет, что субъективная сторона  убийства характеризуется только умышленной формой вины. Указание в законе на умышленное причинение смерти другому человеку проводит отличие убийства от самоубийства. Еще И.Я. Фойницкий писал, что при  убийстве нарушается заповедь "не убий", что означает лишение жизни ближнего, а не самого себя. Таким образом, по ныне действующему УК РФ такое преступление, как причинение смерти по неосторожности, не относится к убийству, в отличие от УК РСФСР 1960 г., и ответственность за него предусматривается ст. 109 УК.

Думается, введение в уголовное законодательство нового термина "причинение смерти по неосторожности" заслуживает одобрения. И действительно, вряд ли можно назвать убийством  те действия виновного, которые произошли  вследствие его легкомыслия либо небрежности и привели к наступлению  смерти человека (например, действия медсестры, которая из-за невнимательности производит больному внутривенное вливание ядовитого  вещества вместо необходимого лекарства). А.Н. Красиков, в принципе не отрицая  необходимости отграничения убийства от неосторожного причинения смерти, однако считает, что наименование ст. 109 УК РФ следует изменить, назвав ее "лишение жизни по неосторожности"[31].

Многие ученые еще  до принятия нового уголовного законодательства высказались относительно нецелесообразности применения термина "убийство" к  случаям неосторожного деяния.

Так, М.Д. Шаргородский еще в 1948 г. предлагал считать  убийством только умышленное причинение кому-либо смерти, полагая, что неосторожное лишение жизни к убийству относить нельзя. Обосновывая свою позицию, он приводил следующие доводы: "Под  словом "убийца" мы в быту вовсе  не понимаем человека, неосторожно  лишившего кого-либо жизни, а с  точки зрения уголовно-политической нецелесообразно применять понятие  самого тяжкого преступления против личности к случаям неосторожного  деяния. В других странах соответствующий  термин (mord, morder и т.д.) применяется  только для самых тяжких случаев  умышленного убийства" [32]. Эту точку зрения поддерживал и А.Н. Трайнин. Такие предположения были подвергнуты критике со стороны некоторых ученых-криминалистов. Так, например, Н.И. Загородников отмечал: "Признание неосторожного причинения смерти не убийством, а иным преступлением может быть воспринято как попытка искусственно снизить общественную опасность и отрицательную морально-политическую оценку неосторожного убийства. Признание убийством только умышленного причинения смерти может ослабить борьбу с неосторожным убийством" [33].

Н.А. Лысак отмечал, что необходимо считать убийством  не только умышленное причинение смерти другому человеку, но и неосторожное лишение его жизни. В противном  случае понятие "убийство", подчеркивал  он, будет искусственно сужено. Однако убедительных аргументов в защиту своей  позиции не выдвинул.

Несмотря на принятие УК РФ 1996 г., изменившего понятие  убийства, в литературе продолжают высказываться суждения, что "нельзя ценность человеческой жизни ставить  в зависимость от той или иной формы вины".

Данные высказывания заслуживают критического отношения, поскольку, несмотря на то, что причинение смерти по неосторожности в УК РФ 1996 г. не называется убийством, жизнь человека так и остается высшей социальной ценностью, как сказано в Конституции  России. Однако охрана жизни, как и  охрана других прав и свобод человека, в УК РФ дифференцируется с помощью  различных уголовно-правовых средств, в том числе в зависимости  от формы вины содеянного.

Если обратиться к законодательной практике других государств, то можно сделать вывод, что она в большинстве своем  единодушна по рассматриваемому вопросу. Так, в УК Франции предусматривается особый отдел, посвященный неумышленным посягательствам на жизнь наряду с преступлениями, именуемыми убийствами. В УК Испании в разделе "Убийство и его виды" предусмотрена ответственность за грубое неосторожное причинение смерти. В УК Швейцарии установлена ответственность за неосторожное лишение жизни [34]. Американское уголовное право предусматривает уголовно-правовую ответственность за убийство по неосторожности [35]

Таким образом, убийство характеризуется только умышленной формой вины. При совершении убийства умысел может быть прямым или косвенным. Данная точка зрения в полной мере соответствует действующему законодательству.

В ст. 107 УК РФ прямо  определена форма вины - умысел. Некоторые  криминалисты характеризуют его  как аффектированный. Аффектированный  умысел возникает внезапно в ответ  на отрицательные действия потерпевшего и, как правило, реализуется немедленно, стремительно, с непредвиденными  последствиями для самого виновного.

В юридической литературе нет единства взглядов по поводу того, каким должен быть умысел в этом преступлении. Одни криминалисты считают, что убийство в состоянии аффекта  может быть совершено как с  прямым, так и с косвенным умыслом [36]. Другие полагают, что рассматриваемые преступления могут совершаться только с косвенным умыслом, поскольку при аффекте "умысел возникает внезапно, человек в значительной мере теряет контроль над своими поступками, не может регулировать их интенсивность. Таким образом, у лица, совершившего преступление в состоянии сильного душевного волнения, умысел направлен на причинение вреда личности, а это значит, что относительно последствий умысел виновного может быть не иначе как косвенным. При косвенном умысле ответственность определяется по фактически наступившим последствиям" [37].

Особую позицию  в данном вопросе занимает М.И. Дубинина. Она считает, что преступление может  быть совершено в состоянии аффекта  только с прямым умыслом - определенным или неопределенным. "Анализ преступлений, совершаемых в состоянии аффекта, - по мнению М.И. Дубининой, - свидетельствует  о том, что виновный предвидит (в  общем виде) наступление общественно  опасных последствий, выражающихся в причинении физического вреда  личности, и желает их наступления, так как эти последствия являются целью его действий. Такие психические  признаки характерны только для прямого  умысла" [38].

На наш взгляд, наиболее верной является точка зрения, согласно которой преступления в  состоянии аффекта могут совершаться  как с прямым, так и с косвенным  умыслом.

В силу внезапности, интенсивности аффекта виновный может и не осознавать полностью  своих действий, не осмыслить до конца, какой ущерб жизни и  здоровью потерпевшего он желает причинить. Но о том, что он все-таки осознает общественную опасность своего деяния, свидетельствуют его действия перед  совершением преступления (хватает  бутылку, камень, палку, топор, нож, ружье), а потому он не может предвидеть наступления тяжких последствий  и не желать этих последствий, хотя и не представляет отчетливо степень  их тяжести.

Как правильно отмечает Т.Г. Шавгулидзе, "тот, кто убивает  в состоянии аффекта, знает не только то, что от выстрела может  умереть человек, но и то, что он убийца, что совершает общественно  опасное деяние. Такой именно минимум  знаний достаточен, чтобы говорить о сознании общественной опасности  как необходимом элементе умысла. При аффектированных преступлениях лицо может осознавать общественно опасный характер своего поведения и предвидеть его общественно опасные последствия, так как в аффекте не исключается сознание фактической и оценочной сторон преступления" [39].

Известный русский  адвокат А.Ф. Кони говорил по этому  поводу следующее: "Весьма редкие из подсудимых, совершивших преступления под влиянием аффекта, в состоянии  изложить подробности решительного момента, но это не мешает им помнить  быструю смену и перекрещивание в их душе мыслей, образов, чувств - до сделанного ими удара, до оскорбления  выстрела, до расправы ножом" [40].

В подобных случаях  виновный часто имеет неопределенное представление об объективных признаках  совершенного им преступления, не конкретизирует в сознании ожидаемые последствия, а желает наступления любого из них. Здесь налицо такая разновидность  прямого умысла, как неопределенный, или неконкретизированный. Субъект  осознает общественно опасный характер своих действий и что этими  действиями причиняет вред жизни  и здоровью потерпевшего, желает причинения этого вреда, хотя и не представляет, какой вред он хочет причинить. При  прямом умысле, если даже последствия  не наступили, уголовная ответственность  не исключается, но для установления вины лица и правильной квалификации преступления необходимо принять во внимание конкретную цель, к которой  стремился виновный, совершая преступление.

Совершение убийства в состоянии аффекта возможно и с прямым определенным умыслом, когда виновный желает смерти потерпевшего. В таких случаях, отмечают Т.Г. Шавгулидзе и И.П. Портнов, наблюдается ярко выраженное желание достижения преступной цели, и именно это желание выступает  источником активности поведения [41]. Причем желание причинить смерть потерпевшему возникает ситуативно, без достаточной мотивации своего поведения.

При этом желание  достичь цели (смерти потерпевшего) определяется во многом тяжестью повода, вызвавшего аффект, обстановкой преступления, характером личных взаимоотношений  потерпевшего и виновного, психофизиологическими  качествами личности последнего. О  наличии прямого определенного  умысла могут свидетельствовать  способ совершения преступления, признание  самого виновного, показания свидетелей, некоторые объективные признаки, например характер применяемых орудий при нанесении ударов, важность пораженного  органа. Характерно в этом отношении  следующее дело.

Так, по приговору  Пермского областного суда 6 октября 2000 г. Рогожников (судимый 27 июля 2000 г. по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 105 УК РФ) осужден  по п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ. Он признан  виновным в убийстве Постниковой.

18 июня 2000 г. в  квартире между Рогожниковым  и его сожительницей Постниковой  после совместного распития спиртных  напитков возникла ссора, в  ходе которой Постникова ударила  Рогожникова кухонным ножом в  грудь.

В ответ Рогожников нанес Постниковой не менее четырех  ударов молотком по голове, причинив ей черепно-мозговую травму в виде вдавленных переломов костей свода черепа, кровоизлияний  под твердую, мягкую мозговые оболочки и желудочки мозга, ушиба и  отека головного мозга, ушибов мягких тканей лица, т.е. тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. В результате причиненных телесных повреждений Постникова скончалась на месте происшествия.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ приговор оставила без изменения.

В надзорной жалобе Рогожников просил об изменении приговора: переквалификации его действий с  п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 107 УК РФ по тем основаниям, что Постникова внезапно нанесла ему удар ножом, причинив тяжелое ранение, и он, находясь в состоянии аффекта, убил ее.

Президиум Верховного Суда РФ 9 июля 2003 г. удовлетворил надзорную  жалобу осужденного, указав следующее.

Как видно из приговора, суд установил, что в ходе ссоры  Постникова нанесла Рогожникову  удар кухонным ножом в грудь и  тогда Рогожников из личной неприязни  и мести, с целью убийства не менее  четырех раз ударил ее молотком по голове, от чего потерпевшая скончалась на месте происшествия.

Между тем Рогожников на следствии и в судебном заседании  давал иные показания об обстоятельствах  совершения преступления.

Так, он показывал, что Постникова находилась в сильной  степени опьянения, вставала с постели, а он ее укладывал спать. Внезапно он увидел в ее руке нож, и в этот момент она нанесла ему удар. Что  было дальше, он не помнит, а когда  пришел в себя, то обнаружил, что  лежит на полу и из груди у него торчит нож. Постникова лежала на кровати, голова ее была в крови, недалеко лежал  молоток, который ранее среди  других инструментов находился на журнальном столике. Так как в квартире больше никого не было, он понял, что это  он ударил Постникову молотком по голове.

Как показали свидетели  Качина и Кучерова, в больнице Рогожников рассказал им, что потерпевшая  ударила его ножом и он, находясь в шоковом состоянии, в ответ  тоже ударил ее.

Такие же сведения содержатся и в рапорте работника  милиции, выезжавшего на место происшествия.

Таким образом, по делу установлено, что после происшедшей  ссоры, но без физического насилия  и угроз, находившаяся в нетрезвом  состоянии Постникова внезапно с  целью убийства нанесла ножом  удар Рогожникову, причинив ему тяжкие телесные повреждения.

В возбуждении уголовного дела по ч. 3 ст. 30 и ч. 1 ст. 105 УК РФ в  отношении Постниковой органами предварительного следствия было отказано в связи с ее смертью.

По мнению Президиума Верховного Суда РФ, Рогожников совершил убийство в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения в связи  с противоправными действиями потерпевшей  и причиненным ею тяжелым ранением, а не из мести, как это указано  в приговоре.

О совершении Рогожниковым убийства в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения свидетельствует  то, что после совершения Постниковой  покушения на его убийство и причинения ему тяжкого ранения, он запамятовал  последующие события, находясь в  тот момент в состоянии аффекта.

Поэтому Президиум  Верховного Суда РФ изменил приговор областного суда и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ в отношении Рогожникова: переквалифицировал его действия с  п. "н" ч. 2 ст. 105 УК РФ на ч. 1 ст. 107 УК РФ с изменением меры наказания, в  остальном судебные решения по делу оставил без изменения. [42]

Орудие совершения преступления в данном случае является объективным показателем того, что  виновный добивался смерти потерпевшего.

Под влиянием внезапно возникшего сильного душевного волнения виновный зачастую совершает активные целеустремленные действия, направленные против потерпевшего, с явным желанием причинить тому конкретный вред, т.е. действует с прямым умыслом.