Разграничение понятий невменяемости и ограниченной вменяемости

     К лицам, совершившим общественно опасные деяния в состоянии невменяемости, по назначению суда могут быть применены принудительные меры медицинского характера в случаях, когда психические расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц⁴. Это особые меры, которые не являются наказанием, а имеют целью излечение указанных лиц или улучшение их психического состояния, а также предупреждение совершения ими новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК. Что примечательно, к невменяемым, не представляющим опасности для общества, принудительные меры медицинского характера не применяются. Однако суд вправе своим определением направить такое лицо на амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра (ст.100 УК РФ, ст.406 , 412 УПК РФ).

     На  мой взгляд, с целью правильной оценки лица, совершившего преступление, считаю, что нужно отграничивать понятия невменяемого лица от душевнобольного и преступника.

     Уголовному (материальному и процессуальному) праву известны термины и понятия: «душевнобольной», и «невменяемый». Однако по объему и содержанию эти понятия различаются между собой. Понятие «душевнобольной» в уголовном праве по объему шире понятия «невменяемый». В него входят также лица, заболевшие психической болезнью после совершения преступления, но до вынесения судом приговора; заболевших психической болезнью во время отбывания наказания; совершившие преступление и страдающие психическими расстройствами, не исключающими вменяемости.

     От  преступника невменяемый отличается тем, что в структуре личности невменяемого содержатся психические нарушения такой степени, которые исключают его социально-психологическую способность проявлять свое отрицательное (виновное) отношение к интересам общества и государства в форме умысла или неосторожности. А также, общественная опасность преступника и общественная опасность невменяемого различны по природе, истокам возникновения, сущности и содержанию. Но различны и уголовно-правовые меры, предпринимаемые для устранения общественной опасности невменяемого и преступника. 

     1.2. Понятие ограниченной вменяемости, за и против…

     Вменяемость и невменяемость являются двумя  качественно различными психическими состояниями человека. Однако среди  привлекаемых к уголовной ответственности лиц (среди преступлений против жизни и здоровья – примерно до 60%) есть немало лиц, обладающих патологическими аномалиями психики, не исключающими вменяемости. О поступках таких лиц нельзя судить с такой же строгостью, как и в отношении лиц с нормальной психикой. В связи с этим, УК РФ 1996 г. впервые в ст. 22 закрепляет норму, регулирующую уголовную ответственность лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, но ограничивающими их способность к осознанно-волевому поведению. К психическим расстройствам, не исключающим вменяемости, эксперты относят посттравматическую и иную психопатизацию, расстройства личности (психопатии), посттравматические стрессовые расстройства (например, «афганский» синдром), начальные стадии цереброваскулярной (сосудистой) энцефалопатии, легкие формы интеллектуального снижения, неврозы, соматогенные невротические синдромы и др. Лица, страдающие указанными психическими расстройствами, по смыслу ст. 22 УК РФ привлекаются к уголовной ответственности, однако объем сознания и воля субъекта позволяют констатировать его иную степень виновности, ответственности и меру наказания. Существует множество точек зрения по вопросу, как же обобщенно называть такое состояние психики лица. Одни авторы именуют это состояние – уменьшенной, другие - ограниченной, третьи - пограничной вменяемостью, а некоторые даже частичной вменяемостью. Думается, что различий в понимании данных терминов не имеется, все они связывают наличие у лица психического расстройства в рамках вменяемости.⁵

     Формула "ограниченной вменяемости" изложена в ст. 22 УК: "Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности".                                              

Вокруг  института ограниченной вменяемости  на страницах научной печати уже  давно ведется дискуссия, которая  затрагивает все аспекты проблемы: от целесообразности введения в УК нормы об ограниченной вменяемости до иных форм решения этой проблемы. Наука уголовного права содержит противоречивые взгляды относительно необходимости выделения отдельного понятия «ограниченная вменяемость». Многие юристы, психиатры советского времени (Таганцев Н.С., Познышев С.В., Сербский В.П., Кандинский В.Х. и др.) относились отрицательно к законодательному закреплению ограниченной вменяемости. По мнению сторонников отрицания ограниченной (уменьшенной) вменяемости, данное понятие неверно как с юридической, так и с психиатрической точки зрения. Их суждения сводились к следующему: если принять во внимание то, что между вменяемостью и невменяемостью есть что-то среднее, то следует вопрос: какова сущность данного переходного явления, состояния? Однако наука не знает такого третьего переходного состояния. Поскольку при привлечении лица к уголовной ответственности необходимо установить его вменяемость, не может идти речи о степени понимания значения своих действий и степени способности руководить своими поступками. Либо лицо отдает отчет в своих действиях, либо нет; либо лицо способно руководить своими поступками, либо не способно. Середины тут не существует. Лицо, совершившее общественно опасное деяние, является или вменяемым, или невменяемым.                                                                                                                                                                                                               По мнению сторонников ограниченной (уменьшенной) вменяемости, нет четкой грани между лицами психически здоровыми и больными, а существует ряд переходных ступеней. Исходя из этого, ограниченная вменяемость рассматривается ими как промежуточное состояние между нормальным психическим состоянием и состоянием психической болезни, при котором вследствие отклонений в психическом развитии лица способность понимать социальный смысл совершаемого и руководить своими поступками в значительной степени ослаблена, хотя и не исключена полностью. Лицо принимает волевые решения, но со значительно более низким уровнем по сравнению со здоровым человеком, без достаточной критической оценки всех последствий.                                       Современная позиция правоведов, в том числе законодателя, выражается в том, что ограниченная вменяемость - это не промежуточное понятие. Это есть составная часть вменяемости. А именно, в ст. 22 УК РФ («Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости») акцент делается на наличие вменяемости лица в момент совершения преступления, однако лицо во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своего деяния либо руководить им. Если лицо вменяемо, значит, оно подлежит уголовной ответственности.⁶                              

     На мой взгляд введение в УК РФ 1996 года института «ограниченной вменяемости» есть оправданная необходимость, дающая возможность правильно квалифицировать содеянное лицами, совершившими общественно опасное деяние в состоянии психического расстройства, не исключающего вменяемости. В защиту выше сказанного хочу привести следующие аргументы: 1) данное понятие позволяет более правильно с правовой точки зрения оценить деяние участниками уголовного судопроизводства, благодаря чему правоохранительные органы могут принимать законные решения без наличия злоупотребления; 2)институт ограниченной вменяемости наиболее полно помогает реализации принципа справедливости и наиболее полно реализовать принцип индивидуализации уголовной ответственности.

     Формулировка  ч. 2 ст. 22 УК РФ такова, что из нее не следует вывод об обязательном смягчении наказания лицам с психическими аномалиями. По-видимому, не случайно среди смягчающих обстоятельств, перечисленных в ст. 61 УК РФ, данное обстоятельство не упомянуто. При оценке конкретного деяния, совершенного лицом, имеющим аномалии психики, необходимо учитывать, имелась ли причинная связь между этими аномалиями и совершенным преступлением. И только в тех случаях, когда психические аномалии являлись решающим звеном в общей цепи причинной связи, приводимой к совершению преступления и наступлению преступного результата, наказание виновному может быть смягчено. Хотя поведение человека и не определяется патологическими чертами его личности, но такие черты могут быть условиями, способствующими и его преступному поведению.

     Это подтверждается специальными исследованиями. Учет психических аномалий представляет серьезные трудности для суда.

     Этот  учет не может основываться исключительно на гуманизме, как это имеет место при физических аномалиях (тяжелое соматическое заболевание, увечье, нуждаемость в постороннем уходе). Наличие у лица определенных нарушений интеллектуальных и эмоциональных функций может сказываться на мотивации его противоправного поведения, определять при психических аномалиях, не исключающих вменяемости, у лица сохраняется возможность осознавать свое преступное поведение и руководить им.

     Не  менее важно учитывать и этиологию  психической аномалии. Следует ли смягчать наказание, если данная психическая аномалия являлась результатом какой-либо антиобщественной привычки или аморальности поведения лица (пристрастие к алкоголю, наркомания и т.п.)? Думается, что отрицательный ответ здесь очевиден. Это подтверждено и изучением судебной практики.

     И едва ли можно ставить вопрос о  смягчении наказания, если вследствие той или иной психической аномалии преступление приняло особенно жестокий или дерзкий характер. Н.С.Таганцев писал, что «далеко не всегда в подобных состояниях можно приискать основания для уменьшения наказания»

     Зарубежное  уголовное право также не связывает  с «уменьшенной вменяемостью» обязательное смягчение наказания. Так, согласно УК ФРГ наказание в подобной ситуации «может быть смягчено» (§ 21), а УК Франции устанавливает, что «суд учитывает это обстоятельство при определении меры наказания и порядка его исполнения».

     В § 2 ст. 31 УК Польши также говорится, что в отношении лица, у которого в силу психического расстройства была ограничена возможность понимать свои действия или руководить ими, суд «может применить чрезвычайное смягчение наказания».

     Очевидно, что формулировку ст. 22 УК РФ «учитывается судом» следует понимать не как «суд должен учесть», а как «суд может учесть». Учет судом какого-либо обстоятельства не обязательно означает смягчение или усиление наказания (индивидуализация наказания «по вертикали»), но и выбор наиболее рациональной меры уголовно-правового воздействия среди более или менее равных (индивидуализация «по горизонтали»).

     Так, к примеру, Лебедев, 1974 года рождения, и малолетний Янин, 1989 года рождения, проживали в одном доме и знали друг друга как соседи. Вечером 13 марта 1997 г. нетрезвый Лебедев поднялся на девятый этаж дома, чтобы вернуть деньги, взятые им в долг у Кисилева. Янин пошел следом за ним и стал просить у него деньги на жевательную резинку. Когда тот отказался дать деньги, Янин стал оскорблять его, обзывая обидной кличкой. Желая наказать мальчика за это, он спустил с него штаны и собирался отшлепать, но в связи с тем, что ребенок продолжал оскорблять, он повалил его на пол и с целью причинения тяжкого вреда здоровью стал душить, сжимая ему горло рукой. Увидев, что Янин стал хрипеть и потерял сознание, Лебедев начал оказывать ему первую помощь, и в это время прибежали соседи по дому.

     Вина  Лебедева в совершении преступления установлена доказательствами, которые собраны в ходе предварительного и судебного следствия и приведены в приговоре суда, а его действиям дана правильная правовая оценка.

     Вместе  с тем судебные решения подлежат изменению в связи с назначением осужденному чрезмерно сурового наказания.

     В соответствии со ст. 60 УК РФ лицу, признанному  виновным в совершении преступления, назначается справедливое наказание с учетом характера и степени общественной опасности преступления и личности виновного, в том числе обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, а также влияния назначенного наказания на исправление осужденного.

     Суд эти требования закона не выполнил, наказание Лебедеву назначил необоснованно  суровое в виде лишения свободы сроком на шесть лет, не приняв во внимание, что инициатором конфликта, в результате которого совершено преступление, Лебедев не был и вредных последствий – длительного нарушения здоровья – у потерпевшего не наступило.

     Лебедев свою вину признал полностью и глубоко раскаялся в содеянном, о чем свидетельствовало его поведение после совершения преступления и во время предварительного следствия: ранее преступлений и административных правонарушений он не совершал, по месту работы и месту жительства характеризовался положительно. Трудовой коллектив, в котором он работал, направил в суд общественного защитника и ходатайствовал о проявлении к нему максимального снисхождения.

     Из  материалов дела следует, что у Лебедева обнаружены признаки умственного недоразвития (олигофрении) в степени легкой дебильности. Указанное психическое заболевание, как отражено в заключении судебно-психиатрического эксперта, не исключало для Лебедева возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, что и определило вывод экспертов и суда о его вменяемости в отношении инкриминируемого деяния.

     Вместе  с тем при назначении Лебедеву наказания суд в нарушение  требований ч. 2 ст. 22 УК РФ не учел того, что он страдает психическим расстройством, не исключающим вменяемости.

     Поэтому Президиум Верховного Суда РФ приговор Тверского областного суда и определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ в отношении Лебедева изменил, снизил ему наказание до трех лет лишения свободы.⁷  Очевидно, что в данном случае суд своим волевым решением применил свое право на смягчение уголовной ответственности, воспользовавшись предоставленным ему правом. С другой стороны суды предыдущих инстанций посчитали иначе, то есть возникает проблема судейского усмотрения в данном вопросе.

     Таким образом, институт ограниченной вменяемости  – новелла Действующего УК РФ. Можно предположить, что дальнейшее развитие уголовного законодательства приведет к созданию специальных видов наказаний, ориентированных на лиц с психическими и физическими аномалиями. Пока же суд руководствуется общим перечнем видов наказаний. Индивидуальный подход при этом может выражаться только в мере наказания. Единственное существенное отличие – это возможность применения к лицам с психическими аномалиями наряду с наказанием принудительных мер медицинского характера. Содержание этих мер раскрывается в ч. 2 ст. 99 УК РФ: «Лицам, осужденным за преступления, совершенные в состоянии вменяемости, но нуждающимся в лечении от алкоголизма, наркомании либо в лечении психических расстройств, не исключающих вменяемости, суд наряду с наказанием может назначить принудительную меру медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра». В соответствии с ч. 8 ст. 74 УИК РФ⁸ указанные лица отбывают наказание в лечебных исправительных учреждениях.