Убийство при смягчающих обстоятельствах

В каждом конкретном случае суду необходимо оценивать характер, опасность провоцирующего поведения  потерпевшего, возможные либо причиненные  им вредные последствия для виновного  с тем, чтобы назначить справедливое наказание.

В качестве смягчающих наказание обстоятельств  закон называет явку с повинной, активное способствование раскрытию  преступления, изобличению других соучастников преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления (п. «и» ч. 1 ст. 61 УК).

Явка с  повинной означает, что лицо, совершившее  преступление, делает добровольное заявление  в правоохранительные органы о совершенном  им преступлении.

Активное  способствование раскрытию преступления, изобличению других соучастников преступления и розыску имущества, добытого в  результате преступления, предполагает добровольное оказание виновным содействия правоохранительным органам в этой деятельности. Оно может выразиться в сообщении имен и сведений о  местонахождении соучастников, в  указании тайников, где хранится добытое  в результате преступления имущество, а также оружие или иные предметы, подготовленные для совершения новых  преступлений, и т.д.

Указанные обстоятельства не тождественны: в  отдельных ситуациях явка с повинной может сочетаться с активным способствованием раскрытию преступления, изобличением других соучастников преступления и  розыском имущества, добытого в результате преступления; в иных — они могут  иметь самостоятельное значение, не переплетаясь друг с другом.

Виновное  лицо, явившееся с повинной или  активно способствовавшее раскрытию  преступления, безусловно, менее общественно  опасно, в связи с чем рассмотренные  обстоятельства признаются в качестве смягчающих наказание.

Пункт «к»  ч. 1 ст. 61 УК связывает смягчение  наказания виновному с оказанием  им медицинской или иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления, добровольным возмещением  имущественного ущерба и морального вреда, причиненных в результате преступления, иными действиями, направленными  на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему. Уголовное законодательство и судебная практика придают этому обстоятельству большое значение, особенно по делам  о преступлениях против личности, против собственности. Последовательный его учет побуждает виновных к  возмещению ущерба, причиняемого хищениями. Однако в судебной практике пока еще  встречаются случаи, когда одинаково  наказывается как тот, кто ущерб  возместил, так и тот, кто этого  не сделал.

Применяя  эту норму при назначении наказания, суд должен иметь в виду, что  в законе речь идет фактически о  двух сходных по содержанию обстоятельствах: о предотвращении возможных вредных  последствий и устранении уже  причиненного вреда. Учитывая факт предотвращения вредных последствий, суд принимает  во внимание собственные усилия виновного, а также использование им деятельности других лиц и учреждений для прекращения  дальнейшего развития преступления.

Оказание  медицинской или иной помощи потерпевшему непосредственно после совершения преступления выражается, например, в  доставлении его в медицинское  учреждение, в вызове врача, наложении  повязки, введении потерпевшему каких-либо лекарственных препаратов и т.д. Мотивация подобного поведения  виновного может быть различной: раскаяние, боязнь ответственности, жалость  к жертве и др.

Под возмещением  нанесенного ущерба необходимо понимать предоставление равного эквивалента  за причиненный материальный ущерб. Так, суд признал возможным назначить  М. меру наказания, не связанную с  лишением свободы, ввиду того, что  он добровольно и полностью возместил  ущерб, причиненный совершенным  им грабежом. Устранение причиненного вреда может заключаться в  полном восстановлении поврежденных предметов (ремонт мебели, помещения и т.п.). В случае причинения морального вреда  устранением его может признаваться извинение.

Возмещение  ущерба признается смягчающим обстоятельством  только в случае добровольности его  исполнения. Если же такие действия совершаются в результате мер, принятых следственными органами или судом, значение смягчающих обстоятельств  они утрачивают.

Для стимулирования активности позитивного посткриминального  поведения виновного, направленного  на способствование раскрытию преступления, устранение или снижение тяжести  последствий преступления, в УК введена  специальная норма. Статья 62 УК гласит: «При наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных пунктами «и» и  «к» части первой статьи 61 настоящего Кодекса, и отсутствии отягчающих обстоятельств  срок или размер наказания не могут  превышать трех четвертей максимального  срока или размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей  статьей Особенной части настоящего Кодекса».

В ч. 2 ст. 61 УК содержится положение, имеющее принципиально  важное значение: «При назначении наказания  могут учитываться в качестве смягчающих и обстоятельства, не предусмотренные  частью первой настоящей статьи». Закон  не устанавливает исчерпывающего перечня  обстоятельств, смягчающих наказание, что является реализацией принципа гуманизма уголовного права России.

При назначении наказания суду необходимо учитывать  и положение, содержащееся в ч. 3 ст. 61 УК. Если какое-либо из обстоятельств, перечисленных в ст.61 УК, уже предусмотрено  соответствующей статьей Особенной  части УК, повторному учету при  назначении наказания конкретному  лицу оно не подлежит.

2.2 Признаки убийства  при смягчающих обстоятельствах.

Убийство матерью новорожденного ребенка (детоубийство) (ст. 106 УК) впервые  в российском законодательстве выделено в самостоятельный привилегированный  состав убийства. По дореволюционному законодательству наказание смягчалось лишь при убийстве внебрачного ("незаконнорожденного") ребенка. В иных случаях убийство сына или дочери ("чадоубийство") рассматривалось как квалифицированный вид преступления, равно как убийство отца, матери или иного родственника по восходящей или нисходящей линии. 
В УК РСФСР 1960 г. детоубийство не выделялось и рассматривалась практикой как разновидность простого убийства. Обстоятельства, нередко сопутствующие детоубийству (особое физическое и психическое состояние женщины во время родов; тяжелая семейная обстановка; материальные трудности), обычно учитывались судами в качестве смягчающих обстоятельств в рамках санкции ст. 103. Однако детоубийство могло быть квалифицировано и по ст. 102 УК 1960 г. при наличии отягчающих обстоятельств (повторность, особая жестокость). 
Исполнителем преступления, предусмотренного ст. 106 УК, может быть только мать новорожденного ребенка. В качестве подстрекателя или пособника может выступать другое лицо (отец ребенка, акушерка). Действия такого лица квалифицируются по общему правилу о квалификации соучастия в преступлении со специальным субъектом, т.е. по ст. 33 и ст. 106 УК. Напротив, убийство новорожденного, совершенное другим лицом даже с согласия и по просьбе матери, квалифицируется по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК. 
В ст. 106 УК предусмотрено две ситуации. 
Первая ситуация - убийство матерью новорожденного ребенка во время или сразу же после родов - не обязательно связывается с каким-либо психическим расстройством матери. Практика знает немало случаев, когда такое убийство совершается расчетливо и хладнокровно, планируется и готовится заранее, нередко из-за нежелания подвергать себя операции аборта. Важно установить, что убийство укладывается в определенный законом промежуток времени ("во время или сразу после родов"). Смягчение законодателем ответственности может быть объяснено тем, что в этот период женщина не всегда в состоянии воспринимать рождающегося человека как самостоятельное живое существо, продолжает видеть в нем свой плод, ощущать его как источник боли и страданий. 
Вторая ситуация - убийство матерью новорожденного ребенка в условиях психотравмирующей обстановки или психического расстройства, не исключающего вменяемости, - напротив, не связывает ответственность со столь узким промежутком времени. Психотравмирующая обстановка может возникнуть до родов, во время родов или некоторое время спустя. Роды сами по себе, необходимость заботиться о новорожденном, семейные и бытовые неурядицы - все это в совокупности может оказаться непосильной нагрузкой для психики матери, особенно в первое время. Возможно и психическое расстройство, не исключающее вменяемости (ст. 22 УК). В данном случае состояние влияет и на квалификацию преступления. 
Во втором варианте речь идет также об убийстве новорожденного ребенка. В медицинской практике новорожденным считается ребенок до достижения им одного месяца. Убийство ребенка большего возраста не может квалифицироваться по ст. 106 УК. 
В первом официальном проекте Уголовного кодекса РФ (1992 г.) формулировка соответствующей нормы была более краткой: "умышленное убийство матерью своего новорожденного ребенка во время родов или непосредственно после родов". Это совпадало с текстом статей о детоубийстве, имевшихся в то время в большинстве уголовных кодексов других союзных республик. В проекте Уголовного кодекса РФ, принятом Государственной Думой в первом чтении (декабрь 1994 г.), детоубийство не было предусмотрено. Модельный уголовный кодекс для стран СНГ (1996 г.) уточнил условия применения этой нормы, добавив слова: "совершенное в условиях психотравмирующей ситуации, вызванной родами"*(127). Это дополнение соответствовало существовавшему в науке уголовного права представлению о смягчающей роли данного обстоятельства*(128). 
Небольшое изменение, внесенное в окончательную редакцию нормы при последнем голосовании проекта (слова "а равно" перед второй частью фразы), существенно расширило ее содержание, разорвав связь между моментом родов и психическим состоянием матери. 
Убийство, совершенное в состоянии аффекта (ст. 107 УК). Данная норма по содержанию идентична ст. 104 УК 1960 г., однако новая ее редакция требует особо внимательно рассмотреть все признаки данного состава преступления. Смягчение ответственности за данный вид убийства обусловлено двумя обстоятельствами: во-первых, виновный действует в особом психическом состоянии - в состоянии внезапно возникшего сильного душевного волнения или аффекта (закон употребляет эти понятия как равнозначные); во-вторых, провоцирующим характером поведения потерпевшего, который своими действиями приводит виновного в состояние аффекта и вызывает у него намерение совершить убийство. Только сочетание названных двух обстоятельств в каждом конкретном случае дает основание для применения ст. 107 УК. 
Аффект - особое психическое состояние человека, которое характеризуется кратковременностью и бурным развитием, сильным и глубоким эмоциональным переживанием, ярким внешним проявлением, сужением сознания и снижением контроля за своими действиями. 
Сильное душевное волнение не считается болезненным расстройством психики и не рассматривается как медицинский критерий невменяемости. Поэтому его иногда называют физиологическим аффектом в отличие от патологического аффекта, когда в результате сильного переживания происходит полное отключение сознания, что исключает вменяемость. Физиологический аффект не лишает человека способности сознавать свои действия, но значительно затрудняет самоконтроль и критическую оценку принимаемых решений. Поэтому для применения ст. 107 УК недостаточно сослаться на провоцирующий характер поведения жертвы, необходимо установить состояние аффекта виновного. Следственные органы не всегда уделяют внимание оценке состояния виновного и не мотивируют свой вывод о наличии аффекта. Обычно суд самостоятельно оценивает душевное состояние виновного по обстоятельствам дела, но в сложных ситуациях возможно назначение психологической либо (при наличии сомнений относительно вменяемости) комплексной психолого-психиатрической экспертизы*(129). 
Смягчающее значение придается в ст. 107 УК только внезапно возникшему сильному душевному волнению, что определяет и внезапность возникновения умысла на убийство, и немедленную его реализацию. Если же между провоцирующим поступком потерпевшего и причинением ему смерти проходит значительный промежуток времени, в течение которого виновный обдумывает и готовит убийство, то ст. 107 УК не применяется. Незначительный разрыв во времени между противозаконными действиями потерпевшего и убийством не исключает квалификацию содеянного по ст. 107 УК. Возможна ситуация, когда сильное душевное волнение возникает не в период совершения потерпевшим противозаконных действий, а в тот момент, когда виновному стало известно об этих действиях. Так, суд установил наличие признаков ст. 107 УК в действиях матери, узнавшей от дочери о том, что она несколько лет назад была изнасилована отчимом, и в состоянии сильного душевного волнения совершившей убийство мужа. 
Для квалификации убийства по ст. 107 УК необходимо установить, что причиной сильного душевного волнения (аффекта) явились определенные действия потерпевшего. К ним закон относит альтернативно: а) насилие; б) издевательство; в) тяжкое оскорбление; г) иные противоправные или аморальные действия (бездействие) потерпевшего. Существенным нововведением по сравнению со ст. 104 УК 1960 г. является указание на то, что аффект может быть вызван также "длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего". Этим дополнением расширяется представление о механизме образования аффекта. 
Насилие может заключаться в нанесении ударов, побоев, ранений и тому подобных действий, вызвавших состояние сильного душевного волнения. Если лицо, совершая убийство в состоянии аффекта, осуществляет свое право на необходимую оборону, то оно либо освобождается от уголовной ответственности на основании ст. 37 УК, либо отвечает за убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК). Поскольку закон не конкретизирует вид насилия, то надо полагать, что аффект может быть вызван и психическим насилием. Практика и доктрина уголовного права исходят из того, что насилие должно носить противоправный характер. Если насильственные действия были применены потерпевшим правомерно, ст. 107 УК не может быть применена. 
Под тяжким оскорблением принято понимать особо грубое унижение чести и достоинства человека, которое можно считать достаточной причиной для возникновения аффекта. При оценке тяжести оскорбления необходимо руководствоваться общепринятыми нормами морали, но учитывать и индивидуальные особенности личности самого виновного, реальное наличие аффекта. Издевательство может выражаться также в насильственных или оскорбительных действиях, отличающихся особым цинизмом или продолжительностью. 
Новая редакция нормы допускает постепенное нагнетание психотравмирующей ситуации, вызванной противоправным или аморальным поведением потерпевшего. Судебная и экспертная практика и ранее сталкивалась с таким явлением, когда аффект возникал в результате переполнения "чаши терпения" у лица, длительное время подвергавшегося оскорблениям и издевательствам. Отсутствие прямого указания в законе затрудняло правильное решение вопроса о достаточном поводе для сильного душевного волнения в этих случаях. Некоторые суды ошибочно полагали, что при наличии постоянных и систематических ссор, затяжного конфликта внезапность сильного душевного волнения не может иметь места. 
Психотравмирующая ситуация учитывается как смягчающее обстоятельство, если она вызвана противоправным или аморальным поведением потерпевшего. Обычно аффект возникает, когда насилие или другие противоправные действия потерпевшего были направлены против виновного или его близких. Однако не исключается возможность такой реакции на аналогичные действия в отношении других лиц. 
В прежнем законодательстве перечень извинительных поводов для аффекта был значительно уже. В Уголовном кодексе 1922 г., как и в дореволюционном законодательстве, наказание за убийство смягчалось лишь при условии, если сильное душевное волнение было вызвано "противозаконным насилием или тяжелым оскорблением со стороны потерпевшего" (ст. 144). УК РСФСР 1926 г. остался на тех же позициях. Расширение поводов для аффекта произошло в ст. 104 УК 1960 г., где наряду с насилием и тяжким оскорблением со стороны потерпевшего говорилось также об иных противозаконных действиях потерпевшего, "если эти действия повлекли или могли повлечь тяжкие последствия для виновного или его близких". В действующем Кодексе перечень "законных" поводов для аффекта безмерно расширен, включая любые противоправные и просто аморальные действия. Это обстоятельство, а также отсутствие в ст. 107 УК указания на то, что противоправные или аморальные действия потерпевшего "могли повлечь тяжкие последствия для виновного или его близких", свидетельствуют о придании законодателем более важного значения состоянию аффекта у виновного, независимо от того, какие и для кого могли наступить последствия от действий потерпевшего. 
Часть 2 ст. 107 УК впервые устанавливает повышенную ответственность за убийство двух или более лиц, совершенное в состоянии аффекта. Эта норма применяется, если причиной аффекта явилось противоправное поведение двух или более лиц, ставших жертвами убийства. В иных случаях, когда виновный в состоянии аффекта причиняет смерть не только обидчику, но и другим лицам (растекание повода), содеянное не может квалифицироваться по ч. 2 ст. 107 УК, поскольку отсутствует такое основание для применения привилегированной нормы, как провоцирующее и противоправное поведение потерпевших. 
В отношении других отягчающих обстоятельств, названных в ч. 2 ст. 105 УК, действует разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, данное в постановлении от 27 января 1999 г. N 1 "О судебной практике по делам об убийстве (ст. 105 УК РФ)", о том, что убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, не должно квалифицироваться как совершенное при отягчающих обстоятельствах. 
Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны (ч. 1 ст. 108 УК). Привилегированный состав убийства, предусмотренный ч. 1 ст. 108 УК РФ, является традиционным для российского уголовного законодательства. В составе данного преступления сочетаются признаки убийства (ч. 1 ст. 105 УК) и признаки превышения пределов необходимой обороны (ч. 3 ст. 37), рассматриваемые в курсе Общей части уголовного права. 
Для квалификации убийства по ч. 1 ст. 108 УК прежде всего следует установить, что виновный находился в состоянии необходимой обороны, т.е. причинена смерть посягающему лицу при защите личности и прав (своих собственных или другого лица) или законных интересов общества или государства. При этом должны быть соблюдены условия правомерности необходимой обороны, относящиеся к нападению (оно должно быть общественно опасным и наличным), но нарушено условие, относящееся к защите (допущено превышение пределов необходимой обороны). 
В силу указаний закона и с учетом судебной практики последних лет по ч. 1 ст. 108 УК может квалифицироваться убийство, если обороняющийся сознательно прибегнул к защите такими средствами и способами, которые явно не вызывались ни характером нападения, ни реальной обстановкой, и без необходимости умышленно причинил нападающему смерть. Неосторожное причинение смерти посягающему при отражении общественно опасного (преступного) посягательства не влечет уголовной ответственности. Это вытекает из текста статьи, где говорится об убийстве, т.е. умышленном причинении смерти. Прежнее законодательство не было столь определенным. Статья 145 УК 1922 г. устанавливала ответственность за "превышение пределов необходимой обороны, повлекшее за собой смерть нападавшего". В ст. 139 УК 1926 г. были объединены "убийство по неосторожности, а равно убийство, явившееся результатом превышения пределов необходимой обороны". И даже ст. 105 УК 1960 г. не содержала указание на форму вины: "убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны". Поэтому продолжало бытовать мнение, что состав допускает и неосторожную форму вины*(130). 
Практика показала, что при необходимой обороне в принципе возможно причинение смерти по неосторожности. Но оно не выходит за рамки правомерной защиты путем причинения вреда нападающему и не свидетельствует о явном несоответствии защиты посягательству. 
Убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны, необходимо отграничивать, с одной стороны, от правомерного лишения жизни посягающего (ч. 1 ст. 37 УК), с другой - от умышленного убийства вне состояния необходимой обороны. Для правильного решения вопросов квалификации данного вида убийства следует руководствоваться указаниями Верховного Суда РФ, а также сохранившими силу разъяснениями, данными в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 16 августа 1984 г. "О применении судами законодательства, обеспечивающего право на необходимую оборону от преступных посягательств"*(131). 
При решении вопроса о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны нельзя механически исходить из требования о соответствии средств и способов защиты от нападения. Такое соответствие едва ли возможно, ибо для успешного отражения нападения его надо преодолеть, применив более интенсивные методы. Необходимо учитывать характер угрожавшей опасности, силы и возможности обороняющегося по отражению посягательства (количество нападающих и обороняющихся, их возраст, физическое состояние, вооруженность, место и время посягательства и т.д.*(132) 
Все должно оцениваться в совокупности. В частности, нет оснований отграничивать возможность лишения жизни нападающего только теми ситуациями, когда нападение было сопряжено с насилием, опасным для жизни обороняющегося или другого лица. Не будет превышения пределов необходимой обороны, если женщина, защищаясь от группы насильников, применит оружие и причинит смерть кому-либо из нападавших. Действия обороняющегося нельзя рассматривать как совершенные с превышением пределов необходимой обороны и в том случае, когда причиненный вред оказался большим, чем предотвращенный и тот, который был достаточен для предотвращения нападения, если при этом не было допущено явного несоответствия защиты характеру и опасности посягательства*(133). 
Нельзя признать правильной практику, когда причинение посягавшему смерти квалифицируется как убийство при превышении пределов необходимой обороны без указания на то, в чем заключалось превышение*(134). 
Если для виновного было очевидно, что нападение прекращено, то ч. 1 ст. 108 УК не применяется. Причинение смерти в таком случае, в зависимости от обстоятельств дела, квалифицируется либо как убийство из мести, либо как убийство в состоянии аффекта, либо по ч. 2 ст. 108 УК. Для разграничения этих преступлений важно установить не только сам факт прекращения посягательства, но и осознание этого обстоятельства обороняющимся, который в силу обстановки нападения и своего психического состояния может и неправильно определить данный момент. 
"По смыслу закона состояние необходимой обороны может иметь место и тогда, когда защита последовала непосредственно за актом посягательства и когда для оборонявшегося не был ясен момент его окончания. Переход оружия от посягавшего к обороняющемуся сам по себе не может свидетельствовать об окончании посягательства"*(135). 
Причинение смерти при "мнимой обороне", когда лицо добросовестно заблуждалось, полагая, что оно подвергается нападению, хотя нападения в действительности не было либо оно прекращено, по общим правилам об ошибке не должно влечь ответственности. Однако, если при этом лицо превысило пределы защиты, допустимой в условиях соответствующего реального посягательства, оно подлежит ответственности по ч. 1 ст. 108 УК. 
Убийство, совершенное при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 108 УК). Впервые в российском законодательстве этот вид привилегированного убийства появился в Уголовном кодексе 1922 г. В ст. 145 УК, устанавливавшей ответственность за причинение смерти при превышении пределов необходимой обороны, имелись слова "а также убийство застигнутого на месте преступления преступника с превышением необходимых для его задержания мер". В последующих кодексах этого дополнения не было. В судебной практике подобные ситуации рассматривались применительно к превышению пределов необходимой обороны. 
В ч. 2 ст. 108 УК вновь установлена специальная норма об ответственности при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление. Условия правомерности причинения вреда задержанному и понятие "превышение мер", необходимых для задержания, установлены в ст. 38 УК. 
Если задержание происходит, когда лицо продолжает начатое посягательство или оказывает сопротивление, то причинение ему смерти является либо необходимой обороной, либо превышением ее пределов. Задержание лица после окончания преступного посягательства с его стороны либо в иной ситуации (например, при побеге) необходимой обороной не является. 
Убийство лица при его задержании следует отграничивать от убийства из мести, представляющего собой акт самочинной расправы. Самоуправное лишение жизни человека, даже совершившего тяжкое преступление, противоречит ст. 20 Конституции РФ. 
Одной из целей задержания, как видно из текста ст. 38 УК, является доставление лица, совершившего преступление, органам власти. Убийство задерживаемого исключает достижение данной цели. Поэтому такое убийство может квалифицироваться по ч. 2 ст. 108 УК лишь в случае совершения его с косвенным умыслом, когда виновный не желал, но сознательно допускал причинение смерти задерживаемому. 
Другой легальной целью причинения вреда задерживаемому, согласно ст. 38 УК, является "пресечение возможности совершения им новых преступлений". Вывод о возможности совершения новых преступлений должен основываться на реальных фактах, а не на предположениях. 
Какова бы ни была цель задержания, причинение вреда задерживаемому не служит обстоятельством, исключающим преступность деяния, если имелась возможность задержать лицо иными средствами. Об этом прямо говорится в ч. 1 ст. 38 УК. При наличии такой возможности причинение смерти задерживаемому является неправомерным и не должно рассматриваться как "превышение мер, необходимых для задержания". Если лицо не оказывает сопротивления и не пытается скрыться, умышленное причинение ему смерти недопустимо и квалифицируется либо как убийство по ч. 1 или ч. 2 ст. 105 УК, либо как убийство, совершенное в состоянии аффекта, - по ст. 107 УК. 
В последнее время в общественном мнении распространяется снисходительное отношение к самосудам как вынужденной мере, обусловленной якобы недостаточной жесткостью и недостаточной оперативностью мер, применяемых государством по отношению к правонарушителям. Средства массовой информации иногда в позитивном свете преподносят факты самочинных расправ над пойманными на месте преступления огородными или квартирными ворами. 
Не следует трактовать положение ч. 2 ст. 108 УК как поощрение подобных взглядов. Статья 2 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод гласит: "Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть намеренно лишен жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание". 
Других привилегированных видов убийства, кроме перечисленных выше, Уголовный кодекс РФ не знает. Дальнейшее увеличение их числа нецелесообразно, поскольку неизбежно привело бы к противоречию с одной из основополагающих концепций нашего уголовного законодательства, признающего жизнь человека высшей социальной ценностью. В зарубежном уголовном законодательстве также ограничено число привилегированных составов убийства. Четыре их вида, аналогично Уголовному кодексу РФ и в соответствии с Модельным Уголовным кодексом для стран СНГ (1996 г.), устанавливают лишь уголовные кодексы некоторых бывших союзных республик (Белоруссии, Казахстана, Латвии, Узбекистана и др.). Уголовное законодательство стран дальнего зарубежья обычно ограничивается одним-двумя привилегированными составами. Среди них встречаются детоубийство, убийство в состоянии аффекта и убийство по просьбе потерпевшего. 
Вопрос о целесообразности выделения убийства по просьбе потерпевшего в качестве привилегированного состава тесно связан с проблемой эвтаназии. В отечественном уголовном праве соответствующая норма впервые появилась в Уголовном уложении 1903 г. Статья 460 Уложения предусматривала смягчение уголовной ответственности за убийство, учиненное по настоянию убитого и из сострадания к нему. Это положение не было воспринято позднейшим законодательством, если не считать упоминавшейся выше попытки в Уголовном кодексе 1922 г. вообще исключить уголовную ответственность за такое убийство. 
В ходе реформы российского уголовного права пришлось вновь вернуться к этой проблеме. Среди ученых-юристов появились сторонники введения в Уголовный кодекс соответствующего привилегированного состава убийства*(136). Речь идет о ситуациях, когда просьба или согласие на лишение жизни исходят от безнадежно больного или иным образом обреченного на смерть человека, к тому же находящегося в беспомощном состоянии и испытывающего непереносимые страдания. Именно целям прекращения этих страданий и служит "легкая смерть" (эвтаназия). Предполагается, что виновный в причинении смерти действовал по мотиву сострадания. 
В зарубежном законодательстве обычно выделяется какой-либо из названных признаков, чаще всего просьба потерпевшего. Так, в ст. 77 УК Австрии говорится об убийстве "по настоятельной просьбе потерпевшего", в ст. 579 УК Италии - об убийстве "по соглашению"; в ст. 216 УК ФРГ - "в результате категорической и настойчивой просьбы потерпевшего" и т.п. Иногда к этому добавляется указание на мотив сострадания или жалости к потерпевшему (уголовные кодексы Швейцарии, Греции, Польши). В ст. 106 проекта УК РФ, принятого Государственной Думой в первом чтении, признаки соответствующего состава преступления были сформулированы следующим образом: "Лишение жизни из сострадания к потерпевшему (эвтаназия) в связи с его тяжелой неизлечимой болезнью и (или) непереносимыми физическими страданиями при условии его добровольного на то волеизъявления". 
В окончательной редакции Уголовного кодекса 1996 г. эта норма не сохранилась. Как отмечалось выше, расширение перечня привилегированных составов убийства нежелательно само по себе. Вызывает сомнение и возможность точного применения данной нормы ввиду преобладания оценочных и субъективных признаков. Еще в 1922 г., выступая на сессии ВЦИК по вопросу об отмене примечания к ст. 143 УК, народный комиссар юстиции Н.В.Крыленко отмечал: "Можно доказать факт настояния (практика дала пример составления в этих видах даже засвидетельствованного протокола), но нельзя проверить факта сострадания". 
Действительно, опровергнуть ссылку виновного на мотив сострадания, который согласно п. "д" ст. 61 УК РФ относится к числу смягчающих обстоятельств, иногда бывает не просто. Так, в деле Х., убившего свою престарелую, тяжело больную мать, подсудимый утверждал, что совершил это по мотиву сострадания ("чтобы больше не мучилась"). Суд, тщательно исследовав способ лишения жизни, установил, что виновный избивал потерпевшую руками, а когда она падала с кровати, пинал ногами. При таких обстоятельствах ссылка подсудимого на мотив сострадания была отвергнута, и он был осужден к 15 годам лишения свободы. Проблема заключается не только в трудностях установления мотива сострадания, но и в самом содержании понятия сострадания и его применимости к убийству*(137). 
Сострадание предполагает готовность разделить с другим человеком его страдания. При убийстве же безнадежно больного, страдающего от невыносимой боли, виновный не только не принимает на себя долю его страданий, но и нередко, наоборот, избавляет себя от переживаний, связанных с созерцанием мучений потерпевшего. 
Если потерпевший находится в беспомощном состоянии, эвтаназия противоречила бы требованию закона об учете этого состояния в качестве квалифицирующего признака. 
Не меньше сложностей связано и с установлением таких оценочных признаков, как "тяжелая неизлечимая болезнь", "непереносимые физические страдания". Выдвижение на первый план волеизъявления потерпевшего также не спасает положения. Подлинность волеизъявления (будь то согласие, просьба, настояние или категорическое требование) тоже может быть подвергнута сомнению. К тому же такое волеизъявление иногда является реакцией на сиюминутную ситуацию (острый приступ боли) и не носит устойчивого характера. Известно, как много лиц, желавших покончить с собой, после неудачной попытки суицида отказывались от своего намерения. 
Эвтаназию нельзя оправдывать ссылкой на естественное право человека распорядиться своей жизнью. Это право юридически неоспоримо, если отвлечься от этических, моральных и религиозных норм. Однако оно не может быть делегировано ни врачу, ни близким родственникам, ни иным лицам. Никто не вправе приводить в исполнение смертный приговор, вынесенный человеком самому себе. Как сказано выше, эвтаназия - тоже убийство. Смягчающие же обстоятельства такого убийства, включая мотивы, если они действительно имели место, могут быть учтены при выборе наказания.

3. Борьба с убийствами при смягчающих обстоятельствах.
1. Наказание за убийства при смягчающих обстоятельствах в законе  
   и практика его применения.

 
Термины «murder» и «manslaughter»  при переводе на любой другой язык теряют свой специфический характер. Ко второму виду убийств относятся  случаи: умышленного убийства, вызванного действиями убитого; случайного убийства, явившегося результатом преступного  действия, которое по своему характеру  не является злостным. Таким образом, в этих случаях речь фактически идет о привилегированных видах убийств.

Уголовное наказание представляет собой реакцию государства на совершение лицом преступления. Для  самого же преступника - это уголовно-правовое последствие совершенного им преступления. Понятие уголовного наказания определяется в ч. 1 ст. 43 УК РФ: «Наказание есть мера государственного принуждения, назначаемая  по приговору суда. Наказание применяется  к лицу, признанному виновным в  совершении преступления, и заключается  в предусмотренных настоящим  Кодексом лишении или ограничении  прав и свобод этого лица».

Наказание всегда связано  с ограничением прав и свобод лица, совершившего преступление, причиняет  ему определенные моральные и  физические страдания, лишает его определенных благ. Поэтому тяжесть наказания  должна соответствовать тяжести  совершенного преступления, а также  и личности виновного.

Система видов наказаний  в целом и каждый отдельный  вид наказания ф содержат в  себе комплекс средств воздействия  на осужденного, которые индивидуализируются судом при вынесении приговора и органами, исполняющими назначенное наказание.

Высокая степень общественной опасности убийства, где объектом посягательства является право человека на жизнь, обязывает суды в ходе судебного следствия полно и объективно исследовать все обстоятельства каждого случая совершения такого преступления, при постановлении приговора назначить лицу, совершившему убийство, справедливое наказание.

Лицу, признанному виновным в совершении преступлений, предусмотренных  ст. ст. 106-108 УК РФ, назначается наказание  в пределах, предусмотренных санкциями  соответствующих статей.

В качестве отягчающего обстоятельства выступает неоднократность и  рецидив. В случае наличия простого рецидива наказание в соответствии со ст. 68 УК РФ должно быть назначено  не ниже половины максимального срока  наиболее строгого вида наказания, предусмотренного санкцией ст. ст. 106, 107, ч. 1 ст. 108 ич. 2 ст. 108 УК РФ.

При назначении наказания  за убийства при смягчающих обстоятельствах  суды обязаны руководствоваться  постановлениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 11 июня 1999 г. «О практике назначения судами уголовного наказания» и от 14 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о преступлениях  несовершеннолетних».

В соответствии со ст. 106 УК РФ убийство матерью новорожденного ребенка  наказывается лишением свободы на срок до пяти лет. Это наиболее тяжкое из всех привилегированных видов убийства в России. В настоящее время  значительно увеличилось количество детоубийств. Это объясняется прежде всего общей социально-экономической  ситуацией в стране, тяжелыми материальными  условиями жизни людей и другими  социально-бытовыми причинами.

На мой взгляд, несмотря на то, что убийство матерью новорожденного ребенка является наиболее тяжким из всех видов привилегированных убийств  в санкцию ст. 106 УК РФ, предусматривающую  ответственность за данный вид преступления, необходимо ввести альтернативное лишению  свободы наказание в виде ограничения  свободы или ареста. Это позволит судам более гибко подходить  к назначению наказания с учетом конкретной ситуации.

Убийство, совершенное в  состоянии аффекта, в соответствии с ч. 1 ст. 107 УК РФ наказывается ограничением свободы на срок до трех лет или  лишением свободы на тот же срок. Согласно ч. 2 ст. 107 УК убийство двух или  более лиц, совершенное в состоянии  аффекта, наказывается лишением свободы  на срок до пяти лет. УК ФРГ (§ 213) за убийство в состоянии аффекта также  предусматривает наказание в  виде лишения свободы от шести  месяцев до пяти лет. УК Австрии (§ 76) за убийство в состоянии аффекта  предусматривает наказание в  виде лишения свободы от пяти до десяти лет.

Убийство, совершенное при  превышении пределов необходимой обороны  наказывается ограничением свободы  на срок до двух лет или лишением свободы на тот же срок (ч. 1 ст. 108 УК РФ).

Изучение практики судов  Нижегородской области, Чувашской  Республики, Республики Марий Эл и  Республики Татарстан по назначению наказаний за убийства при смягчающих обстоятельствах показывает, что осужденные приговариваются, как правило, к небольшим срокам лишения свободы, часто применяется условное осуждение. Так, из 38 осужденных в 1997-1999 г. г. в Чувашской Республике 15 человек осуждены к лишению свободы условно с применением ст. 73 УК РФ (это 39,4 %). Лишь к одному осужденному применено наказание в виде 5 лет лишения свободы. Обычно применяется наказание от 1 до 3 лет лишения свободы. 5 человек были освобождены от наказания по акту амнистии. Аналогичная картина наблюдается и в других регионах. Так, в Республике Марий Эл из 16 осужденных по ст. 106-108 УК РФ в 1997-1999 г.г. к 7 применено лишение свободы условно (это 43,7 %), а наказание в виде реального лишения свободы на 3 года применено лишь к одному осужденному. Остальные осуждены на срок не более 2 лет. В Нижегородской области из 36 осужденных по ст. 106-108 УК РФ в 1999 г. 15 человек были осуждены к лишению свободы условно (41,6 %), в Республике Татарстан число осужденных к лишению свободы условно за рассматриваемое убийство составило 42,2%. Другие виды наказаний не назначатись. Лишь в 1997 г. в Чувашской Республике два человека были осуждены к наказанию в виде исправительных работ. Таким образом, судебная практика идет по пути применения наказаний более мягких, чем составляет медиана соответствующей статьи УК РФ.