Последние годы жизни Л.Г. Корнилова

25

Корнилов Лавр Георгиевич

25

Оглавление

Введение

I. Карьера Л.Г. Корнилова

1. Начало военной карьеры

2. На фронтах Первой мировой

II. Мятеж генерала Корнилова

1. Предпосылки «корниловского» мятежа

2. Мятеж и его разгром

III. Последние годы жизни Л.Г. Корнилова

1. После мятежа

2. Корнилов во время "Ледяного похода". 1918 год

3. Смерть и похороны генерала Корнилова

IV. Заключение

Список использованной литературы

25

Введение

В истории Гражданской войны в России с именем генерала Корнилова обычно связывают начало крупномасштабного вооруженного сопротивления советской власти. Роль Л.Г. Корнилова, возглавившего в начале 1918 года "ледяной" поход против большевиков, была знаковой для всех участников Белого движения. Недаром А.Н. Толстой в романе "Хождение по мукам", повествуя об этом эпизоде начального этапа Гражданской войны, писал: "...Корниловский "ледяной" поход имел чрезвычайное значение. Белые нашли в нем впервые свой язык, свою легенду, получили боевую терминологию, все, вплоть до новоучрежденного белого ордена, изображающего на георгиевской ленте меч и терновый венец"[1]. Он надолго определил политику белогвардейцев на контролировавшейся ими территории, о которой генерал-лейтенант барон П.Н. Врангель впоследствии скажет, что она "никуда не годилась". И развивая эту мысль, добавит: "В итоге, провозгласив единую, великую и неделимую Россию, пришли к тому, что разъединили все антибольшевистские русские силы и разделили всю Россию на целый ряд враждующих между собой образований"[2].

Путь генерала Корнилова отразил в себе судьбу русского офицера в трудный и переломный период российской истории. Этот путь завершился для него трагически, оставив в истории громкую память о "Корниловском мятеже" и "Ледяном походе" Добровольческой армии. Лавр Георгиевич сполна испытал на себе любовь и ненависть людей: мужественного генерала-патриота беззаветно любили его боевые товарищи, чернили и ненавидели революционеры. Сам он не стремился к славе, действуя так, как подсказывала ему его совесть и убеждения.

I. Карьера Л.Г. Корнилова

1. Начало военной карьеры

У Корнилова не было ни титулованных предков, ни богатого наследства, ни поместий. Родился он в уездном городке Усть-Каменогорске Семипалатинской губернии. Его отец, сибирский казак, имел чин отставного хорунжего и служил коллежским асессором, семья была многодетной и с трудом сводила концы с концами. Кроме пяти братьев, у Лавра было две сестры, Вера и Анна. Будущий генерал рано научился читать и любил рассматривать лубочные картинки про Суворова, Кутузова и Скобелева и «взрослые» иллюстрированные номера «Нивы» с рассказами о сражениях русско-турецкой войны 1877-1878 годов. В 1882 г., когда он окончил начальное училище, семья перебралась в пограничный город Зайсан, где отец определился на службу переводчиком. По воспоминаниям сестры, в Зайсане «детские игры были окончательно заброшены и все интересы сосредоточились около военных, эта обстановка усилила у брата любовь к военной службе, походам и маневрам».

Лавр стал готовиться к поступлению в Сибирский кадетский корпус, сразу во 2-й класс. Учителей не было, лишь один молодой поручик провел с ним несколько уроков по математике, в основном же пришлось готовиться самостоятельно. Летом 1883 г. экзамены у него прошли успешно по всем предметам, кроме французского языка (в киргизской степи негде было взять хороших репетиторов). Но Лавр проявил завидную настойчивость и через год добился отличной аттестации.

Кадетские годы запомнились редкими поездками домой, ограниченностью в средствах. Сестра отмечала, что «подростком он был очень застенчив, туго сходился с людьми и выглядел даже угрюмым. Перелом наступил только в старшем классе, когда вокруг Лавра и Анны сложился небольшой кружок ровесников, гимназисток и кадет. «Брат перестал дичиться, полюбил общество, танцы, стал таким веселым, остроумным собеседником». Помня свои неудачи с иностранным языком, он усиленно занимался и в 7-м классе сделал полный перевод французского романа «Поль и Виргинии». Одновременно начал изучать восточные языки, быстро раскрыв свои способности. К киргизскому, с детства знакомому, добавился монгольский, на который для практики перевел учебник по физике.

Чтение литературы раскрывало юноше разные стороны реальной жизни. Роман «Что делать» Чернышевского к Лавру Корнилову не попал, но его зато «глубоко перепахал» малоизвестный роман А.А. Потехина «Крушинский». По сюжету, мещанин Крушинский получил высшее медицинское образование, полюбил девушку из дворянской семьи, однако ему отказали из-за «низшего происхождения». Судьба Крушинского подсказывала Лавру, что и ему со временем придется много бороться с сильными мира сего, чтобы добиться положения без связей, без протекции, только своим умом и энергией.

1889 г. корпус был окончен с отличными аттестациями, следовало думать о продолжении учебы. Отец не одобрял намерение Лавра поступить в Михайловское артиллерийское училище и настаивал на Николаевском инженерном. К этому времени доходы отца сократились, он не мог оплачивать Анне выпускной класс гимназии и помогать Лавру. Чтобы продолжить обучение и помочь сестре, Лавр давал уроки математики, это было его первым заработком. Небольшой доход приносили гонорары за статьи в журнале «Природа и охота».

С поступлением в Михайловское артиллерийское училище для Корнилова началась самостоятельная жизнь. Нужно было не только зарабатывать на существование, но и помогать родителям. Интерес к военной науке и твердое сознание того, что только собственными усилиями можно добиться успехов, формировали характер юнкера; он отлично учился и в марте 1890 г. стал училищным унтер-офицером, а на последнем курсе, в ноябре 1891 г., получил звание портупей-юнкера. Аттестация гласила: «Тих, скромен, добр, трудолюбив, послушен, исполнителен, приветлив, но вследствие недостаточной воспитанности кажется грубоватым... Будучи очень самолюбивым, любознательным, серьезно относится к наукам и военному делу, он обещает быть хорошим офицером. Дисциплинарных взысканий не было».

4 августа 1892 г. Корнилов надел офицерские погоны. Несмотря на открывавшуюся перед ним перспективную, но и весьма дорогую, службу в гвардии, молодой подпоручик отправился в Туркестанский военный округ. В сентябре началась служба в Ташкенте, в 5-й батарее Туркестанской артиллерийской бригады, с обычными строевыми занятиями, дежурствами и смотрами. В свободное время – «проба пера», сочинение эпической поэмы о предводителе киргизского восстания Кенисаре-батыре, которая так и осталась незавершенной. Сила характера, честолюбие требовали большего. Через два года Корнилов подал рапорт на поступление в Академию Генерального штаба и осенью 1895 г. блестяще сдал трудные вступительные экзамены, получив наивысший балл. И снова занятия, полевая практика, экзамены. Еще строже стали предъявляемые требования, но привыкшего к труду офицера не страшили учебные нагрузки.

Накануне поступления в Академию он был произведен в поручики, а на старшем курсе – в штабс-капитаны. В августе 1897 г. Корнилов перешел на дополнительный курс Академии и после его окончания был награжден малой серебряной медалью с занесением фамилии на мраморную доску для отличившихся и получил чин капитана.

Изменилась и личная жизнь. Несмотря на замкнутость характера и известную отчужденность от петербургского общества, на одном из званых вечеров он познакомился с дочерью титулярного советника В. Марковина, 22-летней Таисией, и вскоре женился. «Жена его, хорошенькая маленькая женщина, – вспоминала А.Г. Корнилова, – была из большой семьи и очень скучала в Петрограде. Все свои свободные минуты брат посвящал жене и временами занимался с ней французским языком. Оба мечтали иметь большую семью. Средства их были очень ограничены».

Имея по окончании академии преимущество при выборе дальнейшего места службы. Лавр Георгиевич выбрал... Туркестанский военный округ. Корнилов стремился к трудной, но в то же время перспективной службе на южных рубежах России. Офицеру генерального штаба была поручена миссия военного разведчика на среднеазиатских границах России. За пять лет, с 1899 по 1904 г., он исколесил тысячи километров, побывал в Персии, Афганистане, Китае и Индии; постоянно рискуя жизнью, менял обличье, преображался в мусульманина, выдавал себя за купца, путешественника, вел сложную игру с английскими разведчиками-конкурентами. Подготовленные им для штаба округа и генерального штаба обзоры стран Среднего Востока имели не только военное, но и научное значение, некоторые из них были опубликованы в журналах, а работа Корнилова "Кашгария и Восточный Туркестан" была издана книгой (1901 год). Его имя приобрело известность.

В начале Русско-японской войны 1904-1905гг. находился в командировке в Индии; добился перевода в действующую армию. С сентября 1904 по май 1905 занимал должность штаб-офицера 1-й стрелковой бригады, фактически исполнял обязанности начальника штаба. Действуя самоотверженно, мог не раз погибнуть на чужой китайской земле. В неудачном Мукденском сражении он с боями вывел из окружения три пехотных полка, за что был удостоен ордена святого Георгия 4-й степени. Получил он за войну и чин полковника, дававший право на потомственное дворянство.

Вернувшись с фронта, он был назначен делопроизводителем 1-го отделения 2-го обер-квартирмейстера Главного управления Генерального штаба (ГУГШ), отвечавшего за разведывательную службу в южных округах. Последовали инспекционные поездки на Кавказ и в Туркестан. Опираясь на приобретенный опыт, Корнилов добился реорганизации курсов восточных языков в Ташкенте для «обеспечения округа строевыми офицерами, знающими главнейшие языки туземного населения края и соседних стран».

Изменились и семейные условия. Теперь уже можно было жить в собственной квартире, не экономить на жаловании. Подрастали старшая дочь Наташа, маленькие Дима и Юрий. Появление на свет первого сына принесло огромную радость Лавру и Таисии. Но вдруг последовал тяжелый удар: накануне 1907 г. полуторагодовалый малыш заболел менингитом и умер. По словам сестры, «брат дни и ночи не отходил от больного ребенка; он был неутешен в своем горе; привязанность к Диме у него доходила до обожания». В том же 1906 г. скончался отец. Несмотря на возраст, он продолжал работать до 1902 г.; Лавр помог отцу приобрести домик в Кокпектах и ежемесячно посылал деньги. После его кончины в Петербург переехала мать Корнилова, не видевшая Лавра 15 лет. Но столичная суета оказалась для нее слишком тяжелой после тихого уклада провинциальной жизни; она вернулась в Кокпекты, где в 1909 г. скончалась.

Семейные заботы требовали времени. Постоянные, длительные командировки лишь иногда позволяли быть в семейном кругу; отец помогал маленькой Наташе с математикой и французским языком. Таисия «всю свою жизнь приспособила к укладу натуры брата. Все хозяйственные заботы лежали исключительно на ней»; Корнилов «не мог сократить ради семьи свою широкую, могучую натуру... не мог отказаться от государственной работы, родина для него была выше семьи».

Чуть больше года продолжался «петербургский период». Штабная служба в ГУГШ тяготила Корнилова, и в1907 году он уехал военным атташе в Китай. Четыре года он вел там дипломатическую работу во имя военных интересов России, соперничая с дипломатами Англии, Франции, Германии, Японии. По старой привычке объездил всю Монголию и большую часть Китая. Вернувшись в Россию, Лавр Георгиевич принял должность командира 8-го Эстляндского полка в Варшавском военном округе, но вскоре опять уехал на Восток – в Заамурский округ пограничной стражи, где стал начальником 2-го отряда. С 1912 года – командир бригады в 9-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии во Владивостоке.

2. На фронтах Первой мировой

В 1914 г. первая мировая война все-таки вернула ветерана Востока на Запад. Корнилов начал войну в должности командира бригады, с декабря 1914 г. ему было поручено возглавить 48-ю пехотную дивизию, входившую в состав 8-й армии А.Брусилова. Дивизию составляли полки со славными именами: 189-й Измаильский, 190-й Очаковский, 191-й Ларго-Кагульский, 192-й Рымникский. С ними Корнилов принял участие в Галицийской и Карпатской операциях войск Юго-Западного фронта. На территорию Венгрии его дивизия ворвалась бок о бок с 4-й стрелковой бригадой генерала А.Деникина. Затем войскам фронта пришлось отступать, и Корнилов не раз водил в штыки батальоны, прокладывая путь шедшим сзади. За доблестные действия в боях и сражениях 48-я дивизия получила название "Стальной". "Странное дело, – вспоминал Брусилов, – генерал Корнилов свою дивизию никогда не жалел, а между тем офицеры и солдаты его любили и ему верили. Правда, он и сам себя не жалел".

Ранней весной 1915 г. 48-я "Стальная" пехотная дивизия прикрывала отход русских войск Юго-Западного фронта с Карпат. Корнилов не сумел вывести дивизию из-под германского контрудара. Она была рассечена, частично окружена и пленена. Попал в плен и сам раненый Корнилов.

По факту разгрома дивизии тогда же было учинено следствие, но за отсутствием начальника дивизии, а главное из-за стремления командных «верхов» – главнокомандующего Юго-Западным фронтом, генерала Н.И. Иванова, и Верховного, великого князя Николая Николаевича, – замять дело оно спускалось на тормозах. Более того, разгром дивизии эти «верхи» попытались представить подвигом, поскольку вышедшие из окружения части сохранили все же свои боевые знамена.

Через год и три месяца в июле 1916, при помощи чеха-фельдшера, Корнилову удалось совершить побег из тюремного госпиталя и пробраться через Венгрию в Румынию. Румыния только что вступила в войну на стороне Антанты; здесь уже находились русские офицеры, формировавшие команды из пленных, отбившихся от своих частей, и пойманных дезертиров. В одну из таких команд и попал Корнилов. Когда в городке Турну-Северин солдат построили на пропыленном плацу, из строя вышел вконец исхудалый маленький человек с заросшим щетиной монгольским лицом. Нечетким шагом, подойдя к офицеру, хриплым, срывающимся голосом крикнул:

– Я – генерал-лейтенант Корнилов!

Побег Корнилова из плена был редчайшим случаем. Бегут солдаты, офицеры – это привычно. Но генерал? Сам царь принял его в Ставке, в Могилеве, наградил Георгиевским крестом. В Петрограде Корнилова чествовали юнкера Михайловского училища, которое когда-то он окончил. Газеты брали у него интервью, его портреты печатались в иллюстрированных журналах.

В сентябре 1916 г. Лавр Георгиевич вернулся на Юго-Западный фронт, вступил в командование 25-м армейским корпусом, заслужил чин генерал-лейтенанта.

Выходец из низов, Корнилов с одобрением встретил февральскую революцию 1917 года и приход к власти Временного правительства. Он тогда говорил: "Старое рухнуло! Народ строит новое здание свободы, и задача народной армии – всемерно поддержать новое правительство в его трудной, созидательной работе". Верил он и в способность России довести войну до победного конца. 2 марта популярный в стране и армии генерал получил назначение на должность командующего Петроградским военным округом. 8 марта по приказу военного министра Гучкова он арестовал в Царском Селе семью свергнутого с престола царя (сам Николай II был арестован в этот же день в Ставке армии, в Могилеве). Командующему округом было поручено водворить порядок в возбужденном революцией столичном гарнизоне, но петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов всячески препятствовал этому. В обстановке двоевластия Корнилов уязвленный и утомленный петроградской бессмыслицей, "не считая возможным для себя быть невольным свидетелем и участником разрушения армии", 23 апреля подал в отставку и отправился на фронт.