Автор работы: Пользователь скрыл имя, 13 Ноября 2011 в 12:33, курсовая работа
В начале работы хотелось бы обратить внимание на Россию в период времени 1970-1980гг.(тогда еще СССР) .Это была успешная, развивающаяся страна с мощной промышленностью и экономикой, здоровым населением объединённым общей национальной идеей. Это были 240млн. человек проживающих на самой богатой и разнообразной территории земного шара ,занимающей почти шестую часть обитаемой суши. Суша эта охранялась крепкой обороной оснащенной вооружением ,которому до сих пор нет аналогов за рубежом. СССР с его ядерным потенциалом был ядром мирового соц. лагеря и основным противовесом против мирового капитализма.
1.Введение
2.Понятие депопуляции, сущность явления и его влияние на будущее государства и народа.
3. Анализ демографической обстановки в мире в конце 20в. начале 21в.
4.Депопуляция и сырьевая экономика в России.
5. Война без единого выстрела или «Гарвардский проект».
6.Заключение.
7.Библиография.
Все
эти причины и факторы в
странах сочетаются по-разному. Так,
в Германии и Италии, по-видимому,
действительно преобладает
По данным ООН, при удовлетворении запросов, соответствующих современному западному обществу, сырья и энергии хватит только на 1 млрд. человек, как раз на население США, Западной Европы и Японии. Поэтому эти страны стали называть «золотым миллиардом». Все вместе они потребляют более половины энергии, 70% металлов, создают большую часть общей массы отходов, из них: США потребляют около 40% мировых природных ресурсов, выделяя свыше 60% всех загрязнений. Значительная доля отходов остаётся в странах, добывающих сырьё для «золотого миллиарда».
Остальное население Земли находится за бортом «золотого миллиарда». Но если бы оно сумело дойти в росте минеральных ресурсов до уровня США, то известные запасы нефти истощились бы через 7 лет, природного газа – через 5 лет, угля – через 18 лет. Остаётся надежда на новые технологии, но все они способны к эффекту при стабильной, а не удваивающейся каждые несколько десятков лет численности населения.
С 1984 года мировой сбор зерна увеличивается на 1% в год, а численность населения – почти на 2%. Удвоить производство продовольствия уже не представляется возможным. Количество голодающих в мире быстро возросло от 460 млн. в 1970 году до 550 млн. в 1990 году. Сейчас оно составляет 650-660 млн. человек. Ежедневно в мире умирают от голода 35 тыс. человек. За год – 12 млн. людей. Но рождается ещё больше: за этот же год прибавляется 96 млн., и погибшие миллионы остаются незамеченными.
Землю заселяют не только её жители, но и автомобили, мотоциклы, самолеты. Для 250 млн. автомобилей в мире требуется столько же кислорода, сколько всему населению Земли. А через 2 столетия, по мнению некоторых учёных, кислород вообще исчезнет из атмосферы. Не хватает даже подземного пространства. Под землёй образуются целые города: канализации, проводящие системы, метро, убежища.
Заполнение
пространства идёт очень быстро, умножаются
также отбросы, что делает ещё
более угрожающим его нехватку. Проблема
жизненного пространства не нова. Для
английской нации она решалась колонизацией
Северной Америки, для испанской – Южной,
для русской – освоением Сибири и Средней
Азии. Германии решить проблему пространства
не удалось, что и послужило причиной двух
мировых войн.
Последние 50 лет происходит перемещение переселенцев из трудоизбыточных стран третьего мира в те богатые страны, где детей мало, пожилых пенсионеров много, а работников с каждым годом всё меньше. Разницу пришлось заполнять иностранной рабочей силой, и народы с высокой рождаемостью стали стремительно распространяться среди сокращающихся по численности европейских народов.
В промышленно развитых странах, где жизненный уровень населения весьма высок, младенческая смертность минимальна, хорошо развита пенсионная система, собственные дети перестали быть тем экономическим преимуществом, каким они были для родителей в традиционных обществах. Создание в ведущих индустриальных государствах социальных систем обеспечения при наступлении старости и в случае болезни завуалировало связь поколений и сделало ее анонимной. В современных условиях дети по-прежнему эмоционально обогащают родителей. Однако для этого многим парам хватает и одного ребенка. В то же время более высокие требования к мобильности каждого индивида, изменения в понимании партнерских отношений, триумф индивидуалистических претензий на собственное счастье и другие факторы затрудняют принятие решения о рождении детей. Число семей, имеющих более двух детей, уменьшается, число бездетных семей увеличивается.
Резонно предположить, что в менее развитых странах, а тем более в наименее развитых, фертильность должна оставаться на более высоком уровне. И это действительно так. В период с 1995 по 2005 г. в развитых регионах средний уровень фертильности был вдвое ниже, чем в остальных регионах мира, в том числе в 3.5 раза ниже, чем в 49 наименее развитых странах. Более того, даже в пределах одной страны фертильность в бедных слоях населения заметно выше, чем в богатых. Опросы семей в Бангладеш показали, например, что в беднейшей пятой части населения фертильность составляет в среднем 4.6 рожденных на одну женщину, тогда как в самой богатой пятой части населения - 2.2 рожденных.
В обычных условиях темпы рождаемости и смертности населения более или менее уравновешивают друг друга. Разумеется, они отнюдь не одинаковы и постоянно колеблются, поддерживая устойчивость естественного прироста населения лишь на больших отрезках времени. Но в периоды демографических переходов такая их сбалансированность резко нарушается. Исходной причиной этого служит снижение детской смертности в результате улучшения условий жизни данного сообщества людей. Когда родители осознают, что уменьшение смертности их детей в раннем возрасте стало стабильным, они могут ограничиться меньшим числом рожденных детей, чтобы обеспечить желательную численность потомства.
Однако в силу отмеченной выше отягощенности демографического поведения обычаями и другими социально-психологическими факторами снижение рождаемости наступает гораздо позднее снижения детской смертности. В результате устоявшийся баланс между средней нормой рождаемости и средней нормой смертности существенно нарушается. Наступает длительный период перехода от прежнего баланса между ними к новому, в течение которого уровень рождаемости намного превосходит уровень смертности и население растет беспрецедентными темпами.
История знает два глобальных демографических перехода. Первый - в эпоху раннего неолита, когда кочевые племена стали переходить к земледелию, которое значительно улучшило условия выживания и продолжения рода. Смертность детей постепенно уменьшалась, к тому же их перестали уничтожать, а рождаемость долго еще оставалась на прежнем высоком уровне. По оценкам, численность населения Земли, не превышавшая к началу неолитической революции 5-10 млн. человек, возросла тогда в 100 раз. Второй демографический переход обусловлен промышленной революцией, не только резко повысившей производительность труда работающей части населения, но и открывшей новые горизонты в области просвещения, здравоохранения и социальной защиты населения. На первый взгляд, предыдущий демографический взрыв был более мощным, чем нынешний. Но нужно учитывать, что он растянулся на несколько тысячелетий, тогда как нынешний уместился в два столетия, благодаря чему обрел невиданную интенсивность и поистине взрывной характер.
Всего за полвека, с 1950 по 2005 г., население развивающихся стран увеличилось в 2.9 раза. А поскольку общая его масса многократно превышает население мирового авангарда, демографический взрыв приобрел колоссальные масштабы. Эти регионы дают сегодня около 9/10 всего прироста населения Земли. Хотя пик темпов прироста населения был пройден уже во второй половине 60-х годов прошлого столетия, а пик его абсолютного прироста (80 млн. человек в год) в конце 80-х, общая масса населения столь велика, что даже при убывающей фертильности она будет расти примерно до 70-80-х годов нынешнего столетия.
Такой взрывной рост населения менее развитых стран, естественно, замедляет темпы повышения его средних подушевых доходов, поскольку уровень последних прямо пропорционален увеличению массы валового продукта, но обратно пропорционален росту самого этого населения. Это значит, что если валовой продукт развитых и менее развитых регионов растет одинаковыми темпами, то опережающий рост населения вторых неизбежно обрекает их на отставание от первых по уровню подушевых доходов. Чтобы это отставание хотя бы не увеличивалось, менее развитые регионы должны на столько же опережать развитые регионы по темпам экономического роста, на сколько они опережают их по темпам роста населения. Это очень непросто для стран, отставших по уровню технико-экономического развития, образованности и квалификации национальных кадров, по качеству и эффективности хозяйственного механизма и даже по степени внутриполитической стабильности.
Однако, как ни парадоксально, сам демографический переход таит в себе некоторые возможности ускорить этот рост. Такие возможности скрыты в изменениях возрастной структуры населения на разных этапах перехода. На первой его стадии разрастается когорта детей - нетрудоспособной части общества, которая потребляет, не внося никакого вклада в создание национального дохода. На второй стадии, когда дети взрослеют, увеличивается трудоспособная часть населения, которая не только потребляет, но и в еще большей мере производит национальный доход.
На третьей стадии расширяется когорта пожилых людей, которые по своей роли в создании и потреблении национального дохода занимают промежуточное место между первыми двумя, дрейфуя с возрастом в направлении нетрудоспособной первой когорты. Эти стадии не совпадают во времени с фазами самого демографического перехода, значительно отставая от них. В частности, расширение экономически активной когорты наступает лишь через какое-то время после прохождения пика демографического взрыва.
Закономерности сдвигов в возрастной структуре населения имеют важное экономическое значение, так как именно стадия разрастания трудоспособной когорты создает благоприятные условия для роста ВВП. Кроме того, растет потребность в инвестиционных товарах: оборудовании для новых рабочих мест, производственных помещений и жилья для массы дополнительных работников и их семей.
Это стимулирует рост производства таких товаров, а значит, и увеличение занятости в соответствующих отраслях. Наконец, расширяется платежеспособный спрос на потребительские товары и услуги, что порождает новые производственные мощности и в этих отраслях. ВВП начинает расти, как снежный ком. Вклад "демографического дивиденда" в экономический рост достаточно велик. По подсчетам Д. Блума и Дж. Вильямсона, в период с 1970 по 1995 г. из 6.1% ежегодного прироста подушевых доходов в Восточной Азии от 1.5 до 2%, то есть от 1/4 до 1/3, обусловливались этим фактором.
Первая и третья стадии трансформации структуры населения, напротив, характеризуются замедленным ростом ВВП и подушевых доходов. Ведь на этих стадиях увеличивается бремя содержания малолетних и престарелых нетрудоспособных членов общества, которое ложится на его трудоспособную часть. Созданный работающей когортой национальный доход приходится в значительно больших пропорциях тратить на содержание этих нетрудоспособных, соответственно уменьшая ту долю валового продукта, которая идет на накопление и инвестирование в экономику.
Отсюда следует, что чем быстрее растет трудоспособная часть общества, точнее, чем больше темпы ее роста опережают темпы увеличения обеих нетрудоспособных когорт, тем больше шансов ускорить рост ВВП, а значит, и средних подушевых доходов населения. Речь идет, конечно, о шансах, а не об обязательном ускорении экономического роста, поскольку между динамикой трудоспособного населения и ростом ВВП вклинивается ряд промежуточных факторов, искажающих эту причинно-следственную связь. В частности, темпы роста производительности труда, способность рынка труда абсорбировать быстро увеличивающуюся массу работников, инвестиционная и социальная политика государства и т.п.
Менее развитые регионы повторили кривую динамики трудоспособного населения развитых регионов, но с большим прогибом в 60-80-х годах и, соответственно, с более крутым последующим подъемом волны трудоспособного населения. Пик подъема ожидается к началу 20-х годов нынешнего столетия, после чего начнется медленное снижение этой волны. Такой замедленный спад будет обусловлен главным образом более высокой по сравнению с развитыми регионами нормой рождаемости и, следовательно, продолжающимся пополнением трудоспособной когорты. В результате с начала 20-х годов доля этой когорты превысит аналогичную долю в развитых регионах, и это превышение будет из года в год нарастать. Таким образом, менее развитые страны получат существенное преимущество перед развитым авангардом мирового сообщества по линии "демографического дивиденда".
Следует при этом учесть, что развитые страны не только утратят большую часть собственного такого "дивиденда", но и ощутят растущее бремя содержания нетрудоспособных когорт населения. Если в 1995 г. один нетрудоспособный член общества приходился в среднем на двух трудоспособных, то в 2030 г. эта пропорция составит 1 к 1.6, в 2040 г. - 1 к 1.5, а в 2050 г. - 1 к 1.4. Соответственно должны будут возрасти, с одной стороны, подоходный налог на работающих, что сократит платежеспособный спрос на потребительские товары и замедлит рост внутреннего рынка таких товаров, а с другой - налоги на бизнес, что ограничит накопление капитала и сузит рынок инвестиционных товаров. И то и другое существенно замедлит экономический рост развитых регионов и темпы повышения там доходов на душу населения. В менее развитых регионах это бремя, напротив, ощутимо уменьшится по сравнению со второй половиной 20 в., способствуя ускорению экономического роста.
С учетом всего сказанного можно ожидать, что в 20-х годах 21 века наступит ощутимое ускорение уже начавшегося сокращения разрыва в уровнях технико-экономического и социально-культурного отрыва менее развитых стран от мирового авангарда, в том числе преодоления отставания их средних подушевых доходов. Такой прогноз опирается на три объективных обстоятельства. Во-первых, это - существенное сокращение во второй половине нынешнего столетия разницы в темпах прироста населения "Севера" и "Юга" Во-вторых, сдвиги в возрастной структуре населения развитых и менее развитых регионов для первых чреватые замедлением экономического роста, а вторым обеспечивающие значительный "демографический дивиденд". В-третьих, ускоренное освоение менее развитыми регионами технико-экономических и социально-культурных достижений мирового авангарда, что дает этим регионам ощутимое преимущество в темпах роста.