Органы акционерного общества: основные правовые проблемы и пути их решения

          В основу разграничения  решений на «не имеющие силы»  и «недействительные» положены критерии очевидности и серьезности допущенного нарушения. Однако многочисленные примеры указывают на несостоятельность этих критериев.

          В частности, едва ли принятие решения недостаточным  количеством голосов в случае, когда для принятия решения не хватило одного голоса, – нарушение более серьезное, чем неизвещение о проведении собрания акционера – владельца 15% акций общества. В то же время первое решение относится к не имеющим силы, второе – к недействительным.

          Таким же образом  дело обстоит и с очевидностью нарушения. Например, вопрос о том, относится ли тот или иной вопрос к компетенции общего собрания, может быть достаточно сложным. Далеко не всякий акционер сможет правильно определить соотношение стоимости имущества, передаваемого по сделке, и балансовой стоимости активов общества (не стоит сбрасывать со счетов и тот факт, что составление бухгалтерского баланса – не прерогатива акционера), а именно от этого соотношения зависит решение вопроса о компетенции общего собрания по одобрению конкретной крупной сделки и т.д.

          Упомянутая неочевидность  нарушений, допущенных при принятии корпоративных решений, ставит под удар стабильность гражданского оборота. Так, новый директор акционерного общества сможет оспаривать сделки, совершенные предыдущим руководителем, ссылаясь на отсутствие юридической силы у решения о назначении последнего. Указанное обстоятельство коснется не только добросовестных контрагентов юридического лица, но и добросовестных приобретателей имущества, переданного по таким сделкам;

7. Нормы действующего законодательства, посвященные сделкам с заинтересованностью, содержат лишь формальные критерии и не рассчитаны на применение в случаях, когда лицо, формально не являющееся заинтересованным, является таковым фактически. Действующее законодательство следует дополнить нормой, позволяющей оспаривать сделки, одобренные формально независимым директором, который 1) на самом деле являлся зависимым, 2) был осведомлен о такой зависимости, 3) мог повлиять на результаты голосования и 4) голосовал в пользу одобрения сделки в собственном интересе, противоречащем интересу общества.

    Теоретическая и практическая значимость

    Автором сформулировано понятие органа юридического лица, выявлены характерные особенности  органа юридического лица как совокупности должностных лиц, дано понятие интереса юридического лица и т.д. Работа содержит конкретные рекомендации по изменению действующего материального и процессуального законодательства.

    Апробация результатов исследования. Результаты исследования нашли отражение в трех статьях, опубликованных в рекомендуемых ВАК журналах.

    Структура и содержание диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, объединяющих одиннадцать параграфов, и списка использованной литературы.  

     ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ 

          Во Введении обосновывается актуальность темы предпринятого исследования, обозначается степень ее изученности, цель и задачи работы, рассматриваются составляющие методологической и эмпирической базы, определяется научная новизна, приводятся положения, выносимые на защиту, описывается апробация результатов исследования, структура диссертации.

    Первая  глава – «Понятие органа юридического лица» состоит из пяти параграфов.

    Первый  параграф посвящен разработке понятия  «орган юридического лица».

    Исследовательская часть работы начинается с разрешения автором вопроса о том, что представляет собой воля юридического лица. Автор полемизирует с учеными, полагающими, что у юридического лица с момента его создания существуют самостоятельные, неизменные воля и интерес (Ю.А. Тарасенко). Тот факт, что «воля» представляет собой понятие психологическое, не дает оснований говорить о полной фиктивности воли юридического лица. Автор приходит к выводу о том, что последняя формируется в результате сложной процедуры согласования воль физических лиц. Процесс волеобразования юридического лица носит непрерывный характер, следовательно, заранее оценить то или иное действие на предмет соответствия воле организации невозможно.

    Механизмом, преобразующим волю физических лиц (далеко не всегда – участников юридического лица) в волю организации является орган юридического лица, представляющий собой лицо (совокупность лиц), наделенное (наделенную) определенной компетенцией, реализовать которую возможно не иначе, как в установленном порядке.

    Автор солидаризуется с учеными, рассматривающими юридическое лицо как правовую фикцию. С точки зрения теории фикции суждение о том, что некоторый феномен является частью правовой конструкции, лишено познавательного значения. Исследователя, прежде всего, интересуют отношения, в которых находится часть и целое. Таким образом, концепция «орган – часть юридического лица» (Б.Б. Черепахин и др.), нашедшая отражение и в судебной практике, не может быть признана удовлетворительной, поскольку никоим образом не проясняет содержания соответствующих отношений.

    Представление, в соответствии с которым орган  юридического лица является его представителем особого рода (П. Писемский, Г.Ф. Шершеневич, Д.М. Чечот и др.), также не выдерживает критики, поскольку не объясняет происхождение т.н. «внутренних» полномочий единоличного исполнительного органа. Кроме того, в прокрустово ложе этой теории не укладывается деятельность коллегиальных органов.

    Специфика деятельности органов юридического лица, по мнению автора, проявляется в следующем:

1. волю юридического лица по конкретным группам вопросов его деятельности, определенным законом и учредительными документами, формирует и выражает во вне несколько групп назначенных или избранных в установленном порядке лиц либо лиц, ставших участниками юридического лица. Указанные группы назначенных, избранных либо приобретших права участия в юридическом лице и обозначаются условно термином «орган юридического лица»;
2. законом и учредительными документами предусмотрена определенная процедура преобразования воли лиц, упомянутых в пункте (1), в волю юридического лица;
3. лица, упомянутые в пункте (1), из факта их избрания, назначения либо участия в юридическом лице приобретают совокупность прав по отношению к самому юридическому лицу, необходимых для их добросовестного и разумного участия в образовании и выражении во вне воли юридического лица.

          Образования, не отнесенные прямо к органам юридического лица, могут быть признаны таковыми, если они:

1. состоят из членов общества или лиц, избранных членами общества непосредственно или опосредованно. Специфика органов юридического лица такова, что полномочия по участию в волеобразовании общества и волеизъявлению от имени общества конкретное лицо получает именно в силу избрания (назначения) на соответствующую должность. Эти полномочия не вытекают ни из трудовых, ни из иных (не являющихся организационными) гражданских правоотношений, хотя бы эти отношения и существовали в действительности;
2. нормативно наделены компетенцией по решению вопросов деятельности общества как управленческой (в узком смысле), так и контрольной.

          Во втором параграфе  диссертации автором предпринята  попытка прояснения природы отношений между корпорацией и членом ее выборного органа.

          Автор приходит к  выводу о том, что такие отношения являются гражданско-правовыми организационными отношениями. Мнение, в соответствии с которым такие отношения являются обязательственными (Д.И. Степанов), автор полагает ошибочным. По мнению исследователя, рассматриваемые правоотношения обладают определенной спецификой, позволяющей отграничить их от обязательств. К исследуемым правоотношениям в силу их особой природы не применимы:

    1) положения о сроке исполнения обязательства (правовая связь общества и менеджера имеет длящийся характер и не прекращается вследствие совершения конкретного действия);

    2) положения, позволяющие требовать исполнения обязанности в натуре. Реализация данного способа защиты прав и интересов (статья 12 ГК РФ) находится в прямом противоречии с природой соответствующих отношений. Член совета директоров обязан действовать в интересах общества, что не тождественно совершению конкретного действия по требованию общества. Абсурдно выглядит ситуация, при которой по иску общества, заявленному генеральным директором, член совета директоров понуждается к голосованию тем или иным образом (даже если доказано, что принятие конкретного решения объективно выгодно компании). Решение суда, по сути, будет подменять управленческое решение менеджера общества, что, с одной стороны, лишает смысла внутрикорпоративную управленческую деятельность, с другой – возлагает на суд обязанности по оценке целесообразности конкретных экономических решений, что, конечно, имеет самое отдаленное отношение к задачам правосудия;

    3) положения, ограничивающие возможность одностороннего отказа от исполнения обязательства. Возможность общества во всякое время прекратить соответствующие отношения с менеджером не вызывает сомнения и напрямую следует из закона (общее собрание акционеров имеет право во всякое время досрочно прекратить полномочия совета директоров, таким же образом могут быть прекращены полномочия генерального директора). Право менеджера отказаться от исполнения основной обязанности не вытекает из закона, однако оно в полной мере соответствует сути внутрикорпоративных отношений. С момента утраты менеджером интереса к управлению наименее заинтересованным в таком менеджере становится само общество. Качество работы руководителя находится в прямой зависимости от его заинтересованности в этой работе. Ситуация, при которой менеджер понуждается к исполнению обязанностей в судебном порядке, вполне возможна. Однако вероятнее всего такой менеджер будет работать без какого-либо рвения и инициативы, что, в конечном итоге, приведет к невосполнимым потерям для корпорации. Не случайно в соответствии с действующими положениями ГК РФ отношения, в которых силен лично-доверительный элемент, могут быть прекращены в любое время по инициативе любой из сторон.

          Точка зрения, в соответствии с которой рассматриваемые отношения носят трудовой характер, автором также не разделяется. Во-первых, трудовые отношения всегда носят возмездный характер (в то же время, отношения между корпорацией и членом ее органа могут быть безвозмездными), во-вторых, член органа корпорации не подпадает под т.н. диспозитивную власть корпорации (термин Л.С. Таля).

    Третий  параграф посвящен понятию компетенции  органов юридического лица.

    Автор отмечает, что определения компетенции, выработанные в рамках административного и государственного права, не могут быть внедрены в область гражданского права в неизменном виде. В то же время, попытки цивилистов дать адекватное определение компетенции, не увенчались успехом.

    По  мнению автора диссертации, компетенцию органа юридического лица следует определить как круг вопросов (предметов ведения), принятие решения по которым входящими в состав органа лицами при соблюдении установленного порядка влечет правовые последствия для этого юридического лица, его участников и лиц, входящих в органы его управления.

    Автор предлагает отличать предметы ведения органа юридического лица от полномочий должностных лиц, входящих в состав такого органа. Предметы ведения органа – вопросы, принятие решения по которым данным органом в установленном порядке будет означать принятие такого решения самим юридическим лицом. Полномочия должностного лица – права, которыми это должностное лицо наделено для эффективной реализации функций органа в целом.

    В четвертом параграфе исследуется юридическая природа органа юридического лица.

    Автором последовательно анализируются  имеющиеся в литературе взгляды на природу решения органа юридического лица. По мнению исследователя, точки зрения, в соответствии с которыми решения органа юридического лица квалифицируются как сделки, юридические поступки и локальные нормативные акты – неверны. Автор солидаризуется с мнением ученых, рассматривающих такие решения в качестве юридических фактов особого рода – корпоративных актов.

    Пятый параграф посвящен ответственности  лиц, входящих в органы юридического лица, за причиненные последнему убытки.

    В работе рассматриваются элементы состава правонарушения, влекущего ответственность руководителей юридического лица. По мнению автора, категории добросовестность и разумность характеризуют не обязанность руководителя по отношению к обществу (такая обязанность сводится к поведению в интересах юридического лица), а являются указанием на то, что ответственность руководителя за убытки, причиненные обществу, строится на началах вины.

    Автором предпринята попытка установления содержания категории «интерес общества», используемой законодателем в целях формулирования положений об ответственности руководителя юридического лица. Поскольку юридическое лицо не является социальной реальностью, у него не может быть никаких собственных интересов. Вступление в отношения с акционерным обществом – есть способ удовлетворения разнообразных интересов различных субъектов (акционеров, наемных работников, менеджеров, контрагентов). В этой связи встает вопрос о том, чьи интересы должны приниматься во внимание в целях применения статьи 71 Закона об АО.