Возмещение морального вреда как формы ответственности в гражданском праве Российской Федерации

В связи с изложенным вызывает интерес  мнение В. Ускова, который придает большое значение такому критерию, как материальное положение потерпевшего. С его точки зрения, "компенсация морального вреда есть предоставление потерпевшему возможности испытать за счет взысканной суммы положительные эмоции, соразмерные испытанным им физическим и нравственным страданиям. Предположим, что двум лицам причинены нравственные страдания одинаковой степени тяжести, т.е. потерпевшие испытали одинаковое количество отрицательных эмоций"¹⁸. Принимая сказанное выше за основу, Э. Гаврилов делает вывод: "Безработный гражданин может испытать точно такие же положительные эмоции от покупки новой рубашки на взысканные деньги, как и обеспеченный человек от приобретения нового автомобиля. Представляется, что в обоих случаях обоим лицам в равной степени компенсирован причиненный моральный вред, хотя взысканные суммы неодинаковы"¹⁹.

Думается, что указанная позиция  не найдет законодательного закрепления, поскольку не основана на нормах Конституции  РФ и грубо попирает интересы граждан, противоречит принципу равенства всех перед законом.

Итак, не существует и строго определенной шкалы измерения человеческих эмоций, чтобы перевести их в денежное выражение.

Подводя итог, полагаю необходимым  отметить важность проблемы определения  суммы компенсации морального вреда и отсутствие законодательно закрепленных ее границ. В то же время законодатель вполне приемлемо урегулировал порядок и критерии определения размера компенсации морального вреда: при учете всех критериев определения размера указанной компенсации, имеющихся в ст. 151 и 1101 ГК РФ, которые дополняют и делают возможным в каждом конкретном случае в судебном заседании исследовать многогранность и сложность всех обстоятельств, связанных с причинением морального вреда, а при имеющихся трудностях и наличии неразрешимых в судебном заседании вопросов назначить судебную экспертизу, предусмотренную ст. 79 ГПК РФ.

Законность, обоснованность, разумность и справедливость являются базовыми принципами, которыми руководствуются  судьи при рассмотрении споров в  каждом конкретном случае. Также эти понятия определяют "границы" судебного усмотрения при рассмотрении вышеуказанных дел. Глубина физических и психологических страданий должна быть определена судьей с учетом личности потерпевшего, ее психологических особенностей, глубины страданий, материального положения, конкретных обстоятельств дела и иных заслуживающих внимания обстоятельств, к которым можно отнести длительность отрицательного воздействия, личностные особенности потерпевшего и др.

2.3. Компенсация морального вреда и исковая давность

В ст.208 ГК РФ в соответствующей части устанавливается, что исковая давность не распространяется "на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ...".

Учитывая это, Пленум в п.7 Постановления  от 20.12.1994г. №10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснил, что на требования о компенсации морального вреда исковая давность не распространяется, поскольку они вытекают из нарушения личных неимущественных прав и других нематериальных благ.

Это разъяснение нуждается в  уточнении.

Во-первых, как видно из его текста, оно относится к требованиям  о компенсации морального вреда, причиненного нарушением личных неимущественных  прав и других нематериальных благ.

Следовательно, указанное разъяснение не имело отношения к требованиям о компенсации морального вреда, причиненного нарушением имущественных прав (в случаях, когда в силу закона такая компенсация допускается), на которые исковая давность распространяется, например, к требованиям, основанным на Законе РФ "О защите прав потребителей".

Во-вторых, как устанавливает ст.208 ГК РФ, законом могут быть предусмотрены  случаи, когда исковая давность распространяется и на отдельные требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, а следовательно, и на вытекающие из них требования о компенсации морального вреда.

Как утверждает А.М. Эрделевский, хотя в п. 7 Постановления Пленума указывается, что на требования о компенсации морального вреда исковая давность не распространяется, этот подход представляется неверным, поскольку исковая давность не применяется лишь к тем требованиям о защите нематериальных благ, которые предполагают восстановление положения, существовавшего до умаления блага, и пресечение действий, умаляющих благо, т.е. непосредственно направлены на защиту нарушенного блага. Что касается требования о компенсации морального вреда, то это требование направлено на сглаживание негативных последствий нарушения, а не на непосредственную защиту нарушенного блага²⁰.

Итак, с позиций ГК на требования о компенсации морального вреда  распространяется исковая давность, применение которой должно осуществляться по общим правилам.

Такой вывод соответствует и  основным началам, и смыслу гражданского законодательства. Требование о компенсации морального вреда - это требование имущественного характера, возникающее в связи с умалением личных неимущественных прав и других нематериальных благ, принадлежащих гражданину. Компенсация морального вреда представляет собой один из видов имущественной ответственности. Предположение о неприменении к имущественной ответственности срока исковой давности в данном случае противоречило бы, на наш взгляд, основным началам и смыслу гражданского законодательства, регулятивная функция которого направлена на придание устойчивости отношениям, возникающим в гражданском обороте.

Изъятие, которое законодатель делает в отношении применения срока  исковой давности для требований, вытекающих из причинения вреда жизни  или здоровью, оправдано тем, что  в большинстве случаев причинитель вреда знает или должен знать о самом факте причинения вреда и может предполагать возможный размер ответственности. В случае причинения морального вреда возникает иная ситуация. Страдания, физические и нравственные, представляют собой результат психической деятельности человека. Эти страдания сильнее в момент либо умаления принадлежащих лицу нематериальных благ, либо осознания лицом факта такого умаления. Часто эти моменты совпадают, например умаление чести лица наступает в момент распространения о нем порочащих сведений, но нравственные страдания это лицо претерпит только тогда, когда оно узнает о факте распространения, что может произойти через определенный, иногда весьма значительный промежуток времени. В тот же момент наступит и умаление достоинства лица, т.е. собственной оценки своих положительных качеств.

Разумеется, причинитель вреда  может предполагать определенную психическую  реакцию потерпевшего на факт совершения в отношении него неправомерного действия, но степень такой реакции может быть известна причинителю вреда лишь весьма приблизительно. О размере компенсации он вообще может не иметь никакого представления, пока потерпевший не заявил соответствующего требования, действительный же размер компенсации может быть определен только судом (ст. 151, 1101 ГК). Вряд ли справедливо было бы поставить причинителя вреда в такое положение, когда без ограничения срока он мог бы подвергнуться ответственности, размер которой он изначально не мог и не должен был предвидеть.

Обратим внимание, что если бы даже исковая давность действительно была неприменима к требованиям о компенсации морального вреда в случае нарушения неимущественных прав и благ, неоправданное промедление с предъявлением соответствующего иска, несомненно, входило бы в круг иных заслуживающих внимания обстоятельств, которые, согласно ст. 151, 1101 ГК, следует учитывать при определении размера компенсации. Общий срок исковой давности составляет три года, и если в течение этого срока не существовало каких-либо препятствий или затруднений для предъявления иска, но потерпевший не сделал этого, разумно и справедливо было бы полагать, что страдания отсутствовали, и отказать во взыскании компенсации.

По общим правилам срок исковой  давности начинает течь с момента, когда  лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (ст. 200 ГК). Применительно к компенсации морального вреда это означает, что течение срока исковой давности должно начинаться в момент начала претерпевания страданий, но не ранее момента осознания потерпевшим причинной связи между претерпеваемыми страданиями и нарушением его прав. Это условие особенно существенно при нарушении личных неимущественных прав детей, а также при причинении вреда здоровью, поскольку вышеуказанные моменты могут не совпадать.

Претерпевание страданий лишает человека психического благополучия (полностью или частично). По нашему мнению, психическое благополучие - это одно из нематериальных благ, принадлежащих гражданину от рождения, и одновременно одно из составляющих другого нематериального блага - здоровья в широком смысле. Нарушение психического благополучия как результат неправомерных действий (бездействия) со стороны правонарушителя всегда наступает не само по себе, а лишь в соединении с нарушением какого-либо иного вида принадлежащих гражданину прав или с умалением иных благ.

Поэтому при совершении правонарушения для возникновения права потерпевшего требовать компенсацию морального вреда и корреспондирующей этому  праву обязанности правонарушителя  выплатить такую компенсацию  необходимо наличие причинной связи между триадой юридических фактов: неправомерное действие (бездействие) - нарушение неимущественного права или умаление иного нематериального блага - нарушение психического благополучия (возникновение страданий). Между наступлением этих фактов возможен некоторый промежуток времени (например, между моментом распространения порочащих сведений и моментом умаления достоинства гражданина либо моментом умаления его чести и началом претерпевания страдания по этому поводу). Это обстоятельство следует учитывать при применении к требованиям о компенсации морального вреда правила о начале течения срока исковой давности. Особое внимание должно уделяться способности потерпевшего осознавать характер совершенного в отношении него неправомерного действия и его последствий, а также взаимную связь между ними, которая далеко не всегда бывает очевидной для потерпевшего.

Заключение

В заключение проделанной работы можно  подвести некоторые итоги.

За рубежом уже накоплена  богатая практика применения правовых институтов, аналогичных российскому правовому институту компенсации морального вреда. В наибольшей степени это относится к государствам с англосаксонской (прецедентной) системой права, которая применяется в Англии, США и ряде других государств (в основном в бывших английских колониях).

Как правило, в зарубежных странах  не упоминается понятие «моральный вред», а существует много вариаций определения психического вреда  в праве Англии и США - это "психический  вред", "психиатрический вред", "нервный шок", "нервное потрясение", "обыкновенный шок".

Если для российского законодательства характерен разный подход в регулировании  возмещения убытков, причиненных ответчиком ненадлежащим исполнением своих  обязательств по договору, и внедоговорных (деликтных) обязательств, вытекающих из причинения вреда неправомерным действием, но в рамках обязательств из причинения вреда их правовое регулирование является единым и не зависит от вида вины правонарушителя, то рассматриваемое иностранное законодательство устанавливает существенно разные основания ответственности в зависимости от того, является ли причинение вреда умышленным или неосторожным.

Действующее российское законодательство позволяет осуществлять защиту нематериальных благ как в судебном, так и во внесудебном порядке.

Одним из способов защиты нематериальных благ является компенсация морального вреда.

Длительная, растянувшаяся почти  на столетие борьба сторонников и  противников введения в российское гражданское законодательство возможности  денежной компенсации морального вреда закончилась победой первых. Финалом этой борьбы явилось формирование правового института компенсации морального вреда, закрепленного в первой и второй частях Гражданского кодекса Российской Федерации. Однако формирование этого правового института в настоящее время нельзя признать завершенным, поскольку имеется немало проблем, возникающих вследствие несовершенства, а в ряде случаев - противоречивости составляющих этот институт правовых норм. Тем не менее, введение в российское гражданское право по образцу стран Западной Европы и Северной Америки института денежной компенсации морального вреда представляет значительный шаг вперед в деле гражданско-правовой защиты личных неимущественных прав и нематериальных благ граждан.

Нашло подтверждение высказанное  в юридической литературе мнение, что цель денежной компенсации морального вреда состоит в сглаживании вреда путем выработки у потерпевшего положительных эмоций, позволяющих полностью или частично устранить психический или психологический вред, возникший в результате правонарушения, т.е. восстановить психическое, психологическое, а при определенных условиях - моральное его благополучие.

Однако до сих пор в судебной практике нет установленных конкретных размеров компенсации причиненного гражданам морального вреда, имеются неоправданные и весьма значительные различия. Это вызвано отсутствием в законе сколько-нибудь обстоятельного регулирования порядка установления такой компенсации. Для устранения этого недостатка правоприменительной практики представляется необходимым основные положения указанного порядка установить на уровне закона, в том числе и в виде отдельной статьи ГК РФ.

Рассмотрение судами исков о  компенсации морального вреда в настоящее время стало нормой, и количество таких исков постоянно растет.

Виды нематериальных благ и неимущественных прав, которые защищаются путём компенсации морального вреда также постоянно расширяются и дополняются, хотя основными  продолжают оставаться     жизнь, здоровье, честь, достоинство и деловая репутация. Практика рассмотрения гражданских и уголовных дел, применения судами этого способа защиты постоянно сталкивается с многочисленными трудностями и проблемами, не разрешёнными в законодательстве, несмотря на попытки Верховного Суда РФ дать разъяснения и рекомендации. Всё это требует внимания со стороны законодателя и судебной практики.