Виды коллизионных привязок

4. Виды коллизионных привязок.

Закон национальности (личный закон) юридического лица (lex societatis). Этот коллизионный принцип имеет экстерриториальный характер. В отношении юридических лиц всегда возникают вопросы их личного статуса и их правоотношений с другими лицами. Эти категории вопросов взаимосвязаны, так как именно от статуса лица зависит, в какие правоотношения и с кем оно может вступать. Однако эта взаимосвязь не исключает и самостоятельности указанных категорий, необходимости их отдельного рассмотрения в аспекте коллизионного регулирования. Каждое из правоотношений, в которое вступает юридическое лицо (отдельные виды договоров), имеет самостоятельную коллизионную привязку. Одновременно все вопросы статуса юридического лица (является ли организация юридическим лицом; объем ее правоспособности; порядок возникновения и прекращения деятельности; порядок ликвидации и судьба ликвидационного остатка имущества) имеют общую коллизионную привязку, общий личный статут. Положение о том, что каждое юридическое лицо обладает личным статутом, имеющим экстерриториальное действие и подлежащим признанию за рубежом, считается общепризнанным в доктрине и практике международного частного нрава. Это положение основано на международном обычае. По идее, личный статут юридического лица должен отражать его государственную принадлежность, национальность, но именно определение государственной принадлежности юридических лиц в современных условиях представляет собой огромную трудность. В настоящее время компания может быть зарегистрирована в одном государстве, контролироваться с территории другого государства, иметь административный центр (правление) в третьем, вести хозяйственную деятельность в четвертом, а акционерами данной компании могут быть граждане самых различных государств. Ни в теории международного частного права, ни в законодательстве разных государств нет единой позиции, по какому признаку в подобной ситуации следует определять национальность юридического лица.

Варианты  определения личного закона юридических  лиц.

Теория  инкорпорации — личным законом юридического лица считается право того государства, в котором данное лицо зарегистрировано (инкорпорировано). Такая трактовка закреплена в праве Великобритании, России, Китая, Чехии, Индии, Кипра, США.

Теория  оседлости — юридическое лицо принадлежит тому государству, на чьей территории находится его административный центр (правление, штаб-квартира). Данная трактовка свойственна праву большинства государств Европы (Франция, ФРГ, Испания, Бельгия, Швейцария, Польша, Украина). До недавнего времени критерий оседлости безусловно применялся при определении статуса юридического лица для международных организаций.

На  многостороннем международном уровне была предпринята попытка добиться синтеза теории инкорпорации и теории оседлости: Гаагская конвенция «О признании прав юридического лица за иностранными компаниями, ассоциациями, учреждениями» 1956 г.      
исходит из того, что национальность юридического лица определяется по месту, где оно зарегистрировано и где по уставу находится 
его правление. Законодательство многих европейских стран восприняло это положение —  основным критерием определения национальности юридических лиц в праве стран континентальной Европы выступает теория оседлости, субсидиарным — теория инкорпорации.         
Теория эффективного (основного) места деятельности  —   юридическое лицо имеет национальность того государства, на чьей      территории оно ведет основную хозяйственную деятельность (законодательство Египта, Сирии, Алжира, многих других развивающихся государств). Критерий эффективного места деятельности оптимален для определения национальной принадлежности оффшорных компаний.

Теория  контроля — юридическое лицо имеет национальность того государства, с территории которого контролируется и управляется его деятельность (прежде всего, посредством финансирования). Эта теория закреплена в законодательстве подавляющего большинства развивающихся стран и в международном праве (Вашингтонская конвенция о порядке разрешения инвестиционных споров между государством и иностранными лицами 1965 г., Договор 1994 г. к Энергетической хартии). Теория контроля — наилучший критерий для установления действительной национальности транснациональных корпораций.

В законодательстве большинства государств для определения личного закона юридических лиц применяется сочетание различных критериев (Великобритания и США — теории инкорпорации и контроля, Индия — инкорпорации и эффективного места деятельности, Венгрия — инкорпорации и оседлости). Личный закон компании определяет ее личный статут (правосубъектность компании). В российском праве понятие личного статута юридического лица дано в п. 2 ст. 1202 ГК РФ. Россия — одна из немногих стран мира, в чьем праве установлен только один критерий определения личного закона юридического лица — критерий инкорпорации (п. 1 ст. 1202).

В эпоху усложнения структуры юридических  лиц, их интернационализации, развития компаний международного бизнеса, транснациональных корпораций, оффшорных компаний подобная норма российского права приводит к серьезным негативным последствиям. Возникает практически неразрешимая проблема контроля и налогообложения оффшорных компаний, учрежденных российскими лицами для осуществления деятельности на территории РФ, но зарегистрированных в других государствах; контроля за деятельностью транснациональных корпораций на территории РФ.

3. Закон места нахождения  вещи (lex rex sitae). Это одна из старейших коллизионных привязок, определяющая вещно-правовой статут правоотношения (ст. 1205 ГК РФ). До начала XX в. данный коллизионный принцип выводился из учения о вещных правах как правах господства лица над вещью. Савиньи писал, что так как «предмет вещного права доступен чувственному восприятию, занимая определенное место в пространстве, то это место в пространстве, где вещь находится, служит и тем местом, с которым связано правоотношение, предметом которого вещь является». Однако всякое право, в том числе и вещное, представляет собой общественное отношение; вещное право — это отношение между лицами по поводу вещи. В связи с этим коллизионный принцип закона места нахождения вещи нельзя просто объяснить природой вещных прав; этот принцип определяется так же, как и любой другой правовой постулат.

Закон нахождения вещи пользуется повсеместным признанием как начало, определяющее действие в пространстве законов, регулирующих вещные права и на движимое, и на недвижимое имущество. Применение закона места нахождения вещи в отношении вещных прав в виде общего начала закреплено в современном законодательстве и судебной практике большинства государств (Великобритания, ФРГ, США, Франция, Италия, Польша, Чехия, Япония, страны Латинской Америки). С точки зрения современной мировой практики закон места нахождения вещи определяет правовой статус и движимых, и недвижимых вещей (п. 2 ст. 1205 ГК РФ). Этот коллизионный принцип имеет территориальный характер.

Закон места нахождения вещи понимается как  реальная, физическая категория, т.е. как право того государства, на чьей территории находится вещь. Исключения из этого правила: если вещные права полностью возникли на территории одного государства, а вещь впоследствии была перемещена на территорию другого, то само возникновение права собственности определяется по закону места приобретения имущества, а не по закону его реального места нахождения; правовой статус вещей, внесенных в государственный реестр, определяется правом именно этого государства независимо от реального места нахождения вещи (ст. 1207 ГК РФ).

Моменты перехода права собственности и  риска случайной гибели вещи принципиально различно определяются в законодательстве разных государств. В современном праве принято отделять момент перехода права собственности от момента перехода риска случайной гибели вещи. В международном частном праве в принципе имеет место тенденция к сужению применения вещно-правового статута за счет расширения личного и обязательственного:

а) приобретение права собственности  или иных вещных прав в порядке  наследования по отношению к движимому  имуществу (а по законодательству некоторых  государств — и к недвижимому) регулируется личным законом наследодателя, а не законом места нахождения вещи (ст. 1224 ГК РФ, ст. 34 Закона Польши «Международное частное право», ст. 86 Закона Швейцарии «О международном частном праве»);

б) вопросы дееспособности лиц при  совершении сделок по поводу вещных прав регулируются личным законом;

в)судьба имущества иностранного юридического лица определяется по национальному закону этого юридического лица, следовательно, вопросы права собственности на имущество филиала иностранного предприятия регулируются не законом места нахождения 
имущества, а правом того государства, которому принадлежит данное юридическое лицо;

г)   из теории иммунитета собственности иностранного государства вытекает, что по отношению к такому имуществу коллизионное 
начало закона места нахождения вещи претерпевает существенные 
изменения;

д) права в отношении движимых вещей, которые лицо «имеет 
при себе» (личный или каютный багаж), определяются по личному 
закону собственника (Вводный закон к ГК Бразилии);

е) определение момента перехода риска  случайной гибели и 
порчи вещи производится при помощи привязок обязательственно 
го статута, поскольку в области международной купли-продажи 
наибольшее значение имеет именно вопрос о моменте перехода рис 
ка с продавца на покупателя, а вопрос о моменте перехода права 
собственности не играет существенной роли (ИНКОТЕРМС-2000, Закон Чехии «О международном частном праве и процессе»).

В особом порядке определяется вещно-правовой статут движимых вещей, находящихся в процессе международной перевозки («груз в пути»): для решения этого вопроса применяется право страны места отправления груза, места назначения груза, места нахождения товарораспределительных документов (п. 2 ст. 1206 ГК РФ). Правовое положение вещей, приобретенных в силу приобретательной давности, регулируется правом страны, где имущество находилось в момент окончания срока приобретательной давности (п. 3 ст. 1206 ГК РФ).

К договору в отношении вещных прав возможно применение автономии воли — стороны могут сами избрать применимое право, независимо от того, где именно находится данное имущество. Это положение представляет собой новеллу современного МЧП и связано с расширением применения автономии воли ко всем договорным отношениям. Ранее считалось, что применение автономии воли к вещным правам в принципе невозможно вследствие замкнутого характера круга вещных прав. В настоящее время применение автономии воли возможно в отношении и движимого, и недвижимого имущества. Подобное положение есть и в российском праве (ст. 1213 ГК РФ).

Закон страны продавца (lex venditoris). Это общая субсидиарная коллизионная привязка всех внешнеторговых сделок. Закон продавца понимается в широком и узком смыслах. Понимание в узком смысле имеет в виду применение к договору купли-продажи права того государства, на чьей территории находится место жительства или основное место деятельности продавца. Основное место деятельности, как правило, — это место торгового обзаведения продавца. Регулирование договора по праву страны продавца может привести к расщеплению коллизионной привязки: обязательства покупателя будут регламентироваться правом страны покупателя (lexemptoris), если продавец получил заказ (задаток) в государстве места нахождения покупателя. Именно таким образом этот коллизионный принцип понимается в Гаагской конвенции по международной продаже движимых материальных вещей 1955 г.

Закон страны продавца в широком смысле означает, что применяется право  того государства, на чьей территории находится место жительства или  основное место деятельности стороны, которая осуществляет исполнение, имеющее решающее значение для содержания договора (законы о международном частном праве Польши и Чехии). Центральной стороной в договоре купли-продажи является продавец; сделка купли-продажи - это основная внешнеторговая сделка. Все остальные внешнеторговые сделки конструируются по модели договора купли-продажи, соответственно центральная сторона в других сделках определяется по аналогии «продавец — центральная сторона в договоре купли-продажи». Именно такое толкование и применение закона продавца закреплено в ст. 1211 ГК РФ: при отсутствии выбора права сторонами договора применяется право центральной стороны сделки (кроме купли-продажи в норме определена центральная сторона еще по 18 видам внешнеторговых сделок, — например, в договоре залога центральной стороной является право страны залогодателя).

Закон места совершения акта (lex loci actus). Это родовая привязка обязательственного статута правоотношения, которая предполагает применение права того государства, на чьей территории совершен частноправовой акт. Коллизионный принцип закона места совершения акта имеет обобщающий характер. Классический случай применения этой формулы в обобщенном виде — это разрешение коллизии законов, связанных с формой частноправового акта. Общепризнанное положение заключается в том, что форма внешнеторговой сделки подчиняется праву того государства, на чьей территории она заключена.

Частный случай понимания закона места совершения акта — специальная коллизионная привязка закона формы акта, основанная на исходном общем принципе права: место управляет актом (loci regit actum). Форма любого официального юридического акта регулируется исключительно правом того государства, на чьей территории этот акт имеет место. Это положение имеет императивный  характер, поэтому абсолютно исключена возможность использования иностранной формы официальных документов. Закону формы акта подчиняются форма доверенности, срок ее действия и основания прекращения (абз. 2 п. 1 ст. 1209, абз. 2 ст. 1217 ГК РФ).