Виды коллизионных привязок

По  общему правилу, закон места совершения акта регулирует  формальный статут правоотношения, т.е. порядок подписания и форму сделки. Это положение закреплено в ст. 1209 ГК РФ.

Кроме того, п. 2 ст. 1209 ГК РФ устанавливает  примат российского права при  регулировании формального статута  сделки, участником которой является российское юридическое лицо, —  форма такой сделки подчиняется  российскому праву независимо от места ее совершения. Подчинение формального  статута правоотношения закону места  его совершения представляет собой  общий коллизионный принцип, закрепленный в законодательстве большинства государств. Нормы ГК РФ о примате российского права при регулировании формы сделки противоречат общему коллизионному правилу и серьезно осложняют правовую регламентацию внешнеторговых операций.

Основными видами общей формулы прикрепления закона места совершения акта являются закон места заключения договора (lex loci contractus) и закон места исполнения обязательства (lex loci solutions). Эти формулы прикрепления имеют субсидиарный характер по отношению к автономии воли сторон при регулировании вопросов обязательственного статута. Они применяются только при отсутствии соглашения сторон о выборе права (обязательственный статут определен в ст. 1215 ГК РФ).

Закон  места заключения  (совершения)  договора регулирует обязательства сторон, вытекающие из частноправовых договоров, если отсутствует соглашение сторон о выборе права. Закон места совершения договора — одно из старейших коллизионных начал.

В настоящее время категория места  заключения договора трансформировалась из физической, реальной категории в формально юридическую, используемую в первую очередь для определения формального статута правоотношения. Частный (специальный) случай применения закона места заключения договора — это закон места заключения брака (lex loci celebrationis) — ст. 156 и 158 СК РФ. Форма и порядок заключения брака определяются в соответствии с правом того государства, на чьей территории брак заключается.

Закон места исполнения обязательства считается одним из самых оптимальных вариантов регулирования вопросов обязательственного статута. Этот коллизионный принцип до недавнего времени имел существенное значение при разрешении коллизий по обязательствам в немецкой и англо-американской практике. По отношению к автономии воли сторон эта коллизионная привязка имеет общепризнанный субсидиарный характер.

В праве подавляющего большинства  государств принята более узкая трактовка места исполнения обязательства: это место фактической сдачи товара, товарораспорядительных документов или место совершения платежа. Данная формула прикрепления применяется для решения целого комплекса вопросов — порядок сдачи товара (форма сдаточно-приемочных актов, дата и точное время передачи товара), порядок осуществления платежа (форма и содержание соответствующих платежных документов). Однако место исполнения обязательства далеко не всегда совпадает с местом фактической сдачи товара или местом совершения платежа. Это две раз личные категории, которые нельзя отождествлять.

Закон места совершения правонарушения (деликта  — lex 
loci delicti commissi). Это одна из старейших коллизионных привязок, применяемых для регулирования деликтных обязательств и 
определения деликтного статута правоотношения (ст. 1220 ГК РФ). 
Вопросы деликтного статута в праве разных государств имеют принципиально различное решение — разный возраст деликтоспособности, основания ответственности, ее ограничения и освобождения от нее, способы возмещения вреда, объем и размер возмещения, бремя 
доказывания вины потерпевшего или деликвента, ответственность 
без вины, возмещение морального вреда. Более того, существуют 
значительные различия в понимании самого места совершения право 
нарушения: это место совершения вредоносного деяния (Италия, 
Греция); место наступления вредоносных последствий (Франция, 
США — концепция «приобретенных прав»); возможно сочетание 
обоих начал (ФРГ).

Удельный  вес коллизий законов по деликтным обязательствам возрастает в условиях развития международного общения — межународных перевозок, трудовой миграции, туризма и т.д. Деликты, связанные с использованием интеллектуальной собственности, международного транспорта, атомной энергетики, порождают специальные проблемы, которые в определенной степени разрешены на уровне универсальных и региональных международных соглашений.

В настоящее время закон места  совершения деликта оценивается  как «жесткая» коллизионная привязка и в праве всех государств наблюдается  тенденция к отказу от ее применения. Основной принип современного разрешения деликтных обязательств — это возможность выбора законодательства, наиболее благоприятного для потерпевшего (по инициативе суда или самого потерпевшего). Варианты выбора достаточно многочисленны: закон места совершения вредоносного деяния, закон места наступления вредоносных последствий, личный закон (гражданства или домицилия) потерпевшего или деликвента, закон общего гражданства или общего домицилия, закон суда.

Тем не менее принцип, согласно которому ответственность за деликт определяется по закону места его совершения, в том или ином объеме сохранился в праве и практике большинства государств.

В российском праве положения ст. 1219 ГК РФ устанавливают «цепочку» коллизионных норм, позволяющую применять систему  «гибкого» регулирования деликтных отношений. Гражданский кодекс РФ использует презумпции общего гражданства и общего домицилия и даже закрепляет возможность автономии воли но деиктным обязательствам. К сожалению, это весьма своеобразная интерпретация права сторон на выбор законодательства — оно ограничено применением только права страны суда.

Закон валюты долга (lex monetae). Это специальная коллизионная привязка для урегулирования вопросов, возникающих по поводу содержания денежных обязательств. Данная формула прикрепления выработана в немецкой и австрийской доктрине и практике и является проблематичной, не общепризнанной коллизионной привязкой. В российском праве, например, такой привязки нет. Отечественная доктрина МЧП в принципе негативно оценивает применение валютной привязки, считая, что ее нельзя рассматривать как коллизионный принцип. В зарубежной науке и практике почти повсеместно признано поожение, что закон валюты долга может успешно применяться для определения валютного статута правоотношения. Суть валютной привязки — если сделка заключена в определенной иностранной валюте, то во всех валютных вопросах она подчинена правопорядку того государства, которому принадлежит данная валюта.

Применение  и распространение валютной привязки было простимулировано всеобщим признанием экстерриториального действия национальных законов, направленных на изменение денежных единиц государства. После того как государство ввело новую денежную единицу и установило соотношение между старой и новой денежной единицами, это соотношение должно применяться ко всем долгам, выраженным в валюте данного государства. Вопрос о платежном соотношении старой и новой денежных единиц может быть решен только законом того государства, которому принадлежит данная валюта; в праве других государств в принципе не может быть ответа на этот вопрос. Валютные изменения конкретного государства должны признаваться (и признаются) во всех других странах по всем долгам, выраженным в валюте такого государства. Таким образом, денежное содержание обязательств (и все вопросы его изменения) автоматически подчиняется закону валюты долга.

Кроме того, закон валюты долга имеет  и дополнительное значение для коллизионного  права. Выражение суммы долга  в иностранной валюте в совокупности с другими условиями сделки (место исполнения указано в государстве валюты долга; сделка подчинена юрисдикции данного государства) могут показывать намерение сторон подчинить свою сделку в целом правопорядку этого государства. Закон валюты долга с успехом может использоваться для локализации договора, установления его наиболее тесной связи с правом определенного государства.

8. Закон суда (lex fori). Это привязка односторонней коллизионной нормы, означающая применение исключительно местного права, права того государства, чей суд рассматривает дело. Правоприменительные органы государства (суд, арбитраж, третейский суд, административный орган) должны руководствоваться правом своей страны, несмотря на то что в составе правоотношения есть иностранный элемент. Необходимый коллизионный вопрос решается судом в пользу права того государства, на территории которого рассматривается частноправовой спор (ст. 424 КТМ РФ). Применение права страны суда закреплено во всех коллизионных нормах ФГК 1804 г. В практике английских судов разрешение спора на основе закона суда является общим правилом, в то время как применение иностранного права — исключение для судопроизводства в Великобритании.

В отечественном законодательстве имеет  место тенденция замены термина  «закон суда» выражением «российское  право». 

«Закон  суда» в качестве формулы прикрепления может использоваться и в двусторонних коллизионных нормах: например, в отношении обязательств, возникающих вследствие неосновательного обогащения, стороны могут договориться о применении права страны суда (ст. 1223 ГК РФ).

Отсылка к «закону суда» чрезвычайно  привлекательна для правоприменительных  органов всех государств — она  позволяет на законных основаниях применять  местное право, что значительно  упрощает и ускоряет процесс (нет  необходимости устанавливать содержание иностранного права, специфику его  применения и толкования). Ранее «закон суда» имел повсеместное признание как общая привязка деликтных обязательств. В принципе право страны суда вполне применимо к любому виду частноправовых отношений и может выступать альтернативой всем остальным формулам прикрепления.

В законодательстве большинства государств предусмотрено, что, если не удалось «в разумные сроки» установить содержание иностранного права, суд решает дело на основании своего национального права. Однако применение закона суда фактически не учитывает наличие иностранного элемента в правоотношении и может привести к извращению его содержания.

Закон флага (lex flagi, lex banderae). Этот коллизионный принцип является трансформацией привязки «личный закон» 
применительно к воздушным и водным судам и космическим объектам. Правовой статус таких объектов регулируется правом того государства, чей флаг несет воздушное или водное судно. Основная 
сфера применения закона флага - международные морские и воз 
душные перевозки, торговое судоходство и мореплавание. В Кодексе торгового мореплавания РФ 1999 г. большое количество норм по 
строено на основе этой коллизионной привязки: право собственности и другие вещные права на морские суда (ст. 415), правовое 
положение членов экипажа (ст. 416), право на имущество, находящееся на затонувшем судне в открытом море (ст. 417), пределы ответственности судовладельца (ст. 426). Нужно иметь в виду, что 
водные и воздушные суда, космические объекты представляют со 
бой «условную территорию» государства флага, поэтому большинство отношений, возникающих на борту любых судов, в первую очередь предполагают применение именно закона флага.

Закон, избранный сторонами  правоотношения (автономия 
воли, право выбора права сторонами, оговорка о применимом 
праве — lex voluntatis). Это основная коллизионная привязка по 
всем договорным обязательствам (внешнеторговым сделкам, договору перевозки, брачному контракту, трудовому контракту). Во 
всем мире автономия воли считается самой «гибкой» коллизионной 
нормой. Право сторон самим избрать применимое законодательство 
закреплено в судебной практике или законах практически всех государств (Россия, Египет, ФРГ, США, Япония, Греция, Италия, 
Канада, Сирия, Бразилия и др.). Автономия воли предполагает 
диспозитивный характер коллизионной нормы, максимальную свободу сторон на выбор модели поведения (в том числе и относительно выбора законодательства). В отличие от остальных формула 
прикрепления автономии воли играет в МЧП троякую роль — это 
источник МЧП, его основной специальный принцип и одновременно одна из коллизионных привязок. В международном частном праве даже существует специальная теория «автономия воли».

В случае применения автономии воли как  коллизионной при выборе права руководствуется  намерением сторон, совершивших сделку. Исходным началом для разрешения коллизионных вопросов по сделкам с иностранным элементом является воля самих участников сделки. По вопросу о том, в каких пределах допустим свободный выбор правопорядка, в доктрине по сей день нет единого мнения. В немецкой доктрине права наиболее распространенной является теория неограниченной воли сторон; английская доктрина допускает применение автономии воли в очень узких пределах.