Прецедентное право Европейского суда и Суда первой инстанции

     С другой стороны, перефразируя известное  высказывание американского судьи, учредительные договоры – это  то, что скажет о них суд. Давая  официальное толкование учредительных  договоров и выводя из них новые  нормы, суды Союза развивают первичное  право Союза, создают его «живую конституцию». Поскольку решения  судов Союза являются не только правоприменительными, но и правотворческими актами, они, подобно законодательству ЕС, переводятся  и публикуются на всех официальных  языках Европейского Союза.

     Резолютивные  части решений регулярно публикуются  в Официальном журнале (серия  С), а в полном объеме решения судов  на регулярной основе публикует специальный  вестник – «Сообщения Суда Европейских  сообществ», известный также под  названием «Сообщения Европейского суда».

     Следует отметить, что возможность прямого, юридически обязательного воздействия  Суда на национальные правовые и судебные системы государств-участников существенно  ограничена. Однако это не означает, что такое воздействие не имело  места; во многих конкретных ситуациях  оно бывало достаточно ощутимо.

     Имеется несколько путей реального, а  точнее, результативного влияния  решений Суда на правопорядок государства-участника.

     Во-первых, определенные юридические обязанности  государства, вытекающие из Конвенции.

     Во-вторых, политическая ответственность государства  перед Советом Европы, если судебная практика показывает, что нарушения  Конвенции носят систематический  характер и связаны с несовершенством  законодательства и правопорядка.

     В-третьих, добровольное осуществление государством законодательных и иных мер, необходимость  или, во всяком случае, полезность которых  логически следует из решения  Суда. При этом в одних случаях  решение Суда служит как бы катализатором  изменений, которые осознавались государственными властями, но с которыми по тем или  иным основаниям не торопились. В других случаях решения Суда помогают заметить пробел в действующем праве, который  отчетливо не ощущался на национальном уровне.

     Важную  роль играет завоеванный Судом авторитет, высокая планка его правовых позиций, принимаемых им решений, опыт, накопленный  путем обобщения на европейском  уровне особенностей большого числа  национальных правовых систем. Оба  эти пути – «юридический» и  «социологический» – практически  зачастую тесно переплетены.

     К юридическим возможностям относится  та единственная санкция, которой снабжены материально-правовые нормы Конвенции, а именно налагаемая Судом на государство-ответчика  в случае признания факта нарушения  права заявителя обязанность  возместить причиненный последнему материальный ущерб и моральный  вред в размерах, определенных в  решении Суда. В каждом решении, где  Суд пришел к выводу о том, что  нарушение имело место, фигурирует выражение «Справедливая компенсация», согласно которому, если внутреннее право государства-участника допускает возможность лишь частичного возмещения причиненного нарушением вреда, Суд «в случае необходимости, присуждает справедливую компенсацию потерпевшей стороне». Применение этой санкции – своеобразное «воспитание рублем» – способно повлечь за собой достаточно заметную корректировку законодательства и судебной практики государства-ответчика, особенно когда речь идет о типичных, многократно повторяющихся нарушениях, что грозит государству ощутимыми финансовыми потерями.  

     Суд Европейских сообществ, таким образом, сегодня венчает пирамиду наднациональных  органов правосудия, функционирующих  в рамках организации «Европейский Союз». Одновременно с этим он является гарантом соблюдения и единообразного применения права Европейского Союза  со стороны органов правосудия государств-членов (национальных судов).

     Рассмотрев  запрос, Суд выносит преюдициальное решение, исходя из которого запрашивающий орган производит дальнейшее разбирательство дела по существу. Решение Суда одновременно служит прецедентом для юрисдикционных органов всех государств-членов Союза, которые в будущем столкнутся с аналогичной трудностью или коллизией. В результате формируется прецедентное право Европейского Союза (droit jurisprudentiel/case law), прочно занявшее место в ряду главных источников этой правовой системы.[15, c. 244] 

     2.3 Анализ и значимость прецедентов для Европейского права

     Хотелось  бы повторно отметить, что Суд ЕС и его решения относительно исковых заявлений играют неоценимую роль в развитии и имплементации права Европейского Союза. Судебная практика позволяет устранять пробелы в правовых системах многих стран, а также способствует развитию и распространению права ЕС в национальные правовые системы.

     Тесная  связь между Судом ЕС и национальными  судами проявляется в том, что  приблизительная половина дел в  Суд ЕС поступает именно от национальных судов по вопросам соответствия внутреннего  права ЕС. Кроме того, Суд ЕС имеет  право устанавливать принципы, которыми должны руководствоваться внутренние суды. Национальные суды стран ЕС наделены достаточно широкими полномочиями при проведении в жизнь европейского права и могут применять прецеденты Суда ЕС при рассмотрении своих национальных дел и без обращения к нему. Кроме того, учитывая, что право Содружества является частью национальной правовой системы каждого государства-члена ЕС, именно на национальные суды стран-членов Евросоюза полагается обеспечение прав, предоставленных нормами права европейских интеграционных организаций, поскольку преимущественно они, а не Суд ЕС и Суд первой инстанции, осуществляют юридическую защиту прав физических и юридических лиц путем прямого применения положений европейского права. Непосредственно связь между национальными судами и Судом ЕС обеспечивается с помощью процедуры преюдициального толкования.

     Право любого национального суда обращаться в Суд ЕС было также сформулировано и закреплено в двух теперь уже классических делах: Da Costa Case и Van Gend en Loos Case. Однако практика судебных органов ряда государств свидетельствует о том, что стремление Суда предопределять их решения, используя преюдициальную процедуру, приводит к конфликтам, поскольку не все государства-члены готовы к темпам проведения политики унификации права, предложенным Европейским Судом. В Великобритании национальная судебная практика по вопросу о праве обращения в Суд ЕС также складывалась непоследовательно. Долгое время этот вопрос решался судами на основе мнения лорда Деннинга, высказанного в порядке obiter dictum в деле Н. P. Bulmer Ltd v. Bollinger SA.[16] Однако по истечении ряда лет, особенно после решения Высокого Суда по делу Samex, подход лорда Деннинга перестал определять позицию английских судей, которые все в большей мере склонялись к мнению о том, что Суд ЕС более компетентен, нежели национальные суды, в толковании права ЕС. [17, c. 194] Проанализировав определённые источники хотелось бы отметить определённую информацию, а именно: Лорд Деннинг сформулировал ряд правил, которыми, по его мнению, следует руководствоваться английским судьям при решении вопроса о необходимости обращения в Суд ЕС в порядке преюдициальной процедуры. Такое обращение, по мнению лорда Деннинга, может быть оправдано в следующих случаях: а) если рассматриваемые правоотношения преимущественно регулируются нормами права ЕС; б) если обстоятельства таковы, что дело не может быть решено на основе доктрины очевидности закона; в) если судья полагает, что Суд ЕС может вынести преюдициальное решение отличное от принятого в отношении аналогичного дела в прошлом; г) если обращение в Суд ЕС не влечет за собой нарушения прав сторон судебного процесса (например, дополнительных расходов и увеличения сроков рассмотрения дела в связи с необходимостью ожидания преюдициального решения Суда ЕС). Это тем более важно в случае, когда истец и ответчик возражают против обращения в Суд ЕС. [14]

     После ознакомления с определённой литературой  и судебными делами, можно сделать вывод о том, что Суд ЕС является активным участником формирования различных отраслей Европейского права, таких, например, как налоговое, спортивное, таможенное и иные.

     Количество  дел, рассмотренных Судом высоко, можно сказать, что в некоторых  категориях дел, Суд разъясняет значение терминов, содержащихся в актах институтов ЕС. Например, в Деле № 102/86 (Apple Case)1, Суд дал определение термина "вознаграждение" (consideration), разъяснив, что оплату поставки товаров следует понимать как вознаграждение при наличии прямой связи между поставкой товаров и их оплатой. В Деле № С-186/89 (van Tiem Case)2 Суд дал расширительное толкование понятию "экономическая деятельность" (economic activity), подчеркнув, что оно охватывает все формы деловой активности, связанные с поставками товаров и получением соответствующего вознаграждения, поскольку лишь при таком понимании может реализовываться принцип нейтральности единого НДС в отношении разных видов экономической деятельности. В Деле № С-60/90 (Polysar Case)3 Суд признал холдинговую компанию неплательщиком НДС, так как она непосредственно не участвует в экономической деятельности, являющейся предметом НДС, а лишь пассивно владеет акциями других компаний, входящих в холдинг. То есть статус плательщика НДС, по мнению Суда, предполагает непосредственное участие лица в экономической деятельности.[14]

     В рамках «бананового спора» в связи с внедрением дополнительных ввозных лицензий для импортеров бананов суд ЕС вопреки положениям регламента ЕС постановил, что относительно соответствующего национального административного акта, выданного для выполнения регламента суд ЕС, национальный суд может выдавать распоряжение об обеспечении временной правовой защиты только в том случае, если он имеет весомые сомнения относительно действия Сообщества и, если суд ЕС еще не рассматривал этот вопрос, сам обращается в Суд с соответствующим преюдиционным запросом;

     – если его решение является срочным в том смысле, который требует принять распоряжение об обеспечении временной правовой защиты ради предотвращения нанесения непоправимых убытков стороне, которая является инициатором судебного разбирательства;

     – если он должным образом учитывает интересы Сообщества и если он, осуществляя проверку всех этих предпосылок, учитывает все предыдущие решения суда СЕС или СПИ касательно право соответствующего регламента или решения в осуществлениях из временной правовой защиты относительно такого рода временных судебных распоряжений на уровне Сообщества»[18]

     Б.H. Топорнин в своем учебнике «Европейское право» придерживается мнения, что  Суд ЕС по сути замыкает судебную систему  разных национальных правопорядков, хотя и в узкой сфере преюдициальной процедуры: «Предварительные решения  стали важным фактором укрепления единых основ правопорядка в странах, входящих в сообщества, а также интеграции их правовых систем. Можно сказать, что при рассмотрении ряда важных дел в национальных судах Суд  Европейских Сообществ во многих случаях практически играет роль высшей судебной инстанции. Так или иначе получается, что дело изымается из национальной правовой системы и решается в соответствии с тем, как это указывает Суд сообществ, действующий согласно нормам права сообществ. Предварительное решение является по сути дела главным, а то и обязательным при формулировании национальным судом своего собственного решения.»[19, c. 406]

     Подводя итоги данной главы, хочется отметить, что многие решения Суда определили базовые принципы права сообществ, которые должны соблюдаться всеми учреждениями Сообщества, государствами-членами ЕС и другими сторонами.[20, c. 957] Так, в ходе деятельности Суда ЕС, был дан ответ на вопрос о соотношении права сообществ и национального права, т.е. была сформулирована идея о прямом действии права сообществ в государствах-членах, [21] также был утвержден принцип верховенства права сообществ. [22] О разграничении компетенции между сообществами и государствами-членами говорят решения по делам Algera, FEDECHAR. Существует множество примеров других решений Суда, ставших «классическими» в праве сообществ. [19, c. 263] 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     ЗАКЛЮЧЕНИЕ

     Подводя общие итоги данной работы, хотелось бы акцентировать внимание на том, что  Европейский Союз является достаточно необыкновенной организацией, имеющей  свои институциональные органы и  собственную правовую систему. За несколько  десятков лет из обычного регионального  союза образовался мощный геополитический  союз. Конечно же этого бы не произошло  без деятельности судебной системы  и создания собственной нормативно-правовой базы. Первоначально, Суд ЕС представлял собой обычный классический судебный орган. Однако, спустя годы его компетенция значительно расширилась. Суд стал абсолютно независимым и неполитизированным институциональным звеном Европейского Союза. В его юрисдикцию вошли вопросы относящиеся к конституционным, арбитражным, административным и другим функциям судов. Стоит заметить, что современное Европейское право отчасти сформировалось благодаря усердной деятельности судей. Именно Суд ЕС, как никто другой, закрепил и развил основополагающие принципы права Европейских сообществ: принцип верховенства права ЕС над внутренним национальным правом государств-членов и принцип прямого действия норм права ЕС на территории государств-участников. Соблюдение же последних, несомненно, имеет принципиальное значение для устойчивого функционирования всей системы Сообществ и, по сути, является гарантией того, что с течением времени право ЕС не окажется размытым, а его положения не растворятся в бесчисленном количестве национальных правовых норм.

     В рамках уникальной правовой системы  Европейского Союза формируются  механизмы защиты прав человека не только от лиц, органов и государств, их нарушающих, но и от наднациональных  институтов и органов, создаются  демократические правовые инструменты, позволяющие согласовывать динамику процессов интеграции и глобализации с интересами государств, регионов, а главное – человека, который  все более выдвигается в качестве определяющего критерия оценки прогресса  нашей цивилизации.

     Право Европейского Союза – это особая правовая система, наднациональное  право. Будучи интеграционным по своему характеру, прецедентное право как один из источников права ЕС вводит единообразные правила поведения граждан и организаций во многих областях их жизни. В отличие от правовых систем отдельных государств (национального, или внутригосударственного, права) прецедентное право Европейского Союза распространяет свое действие на территорию  27 государств – членов Европейского Союза.