Афинское государство в период расцвета (V-IV века до н. э.)

Народовластие конституировалось в правовом отношении. Между органами непосредственной и выборной демок­ратии произошло перераспределение полномочий, причем общее со­брание граждан стало рассматриваться как более важный поли­тический институт. Собрание -экклезия закрепило за собой главным образом законодательные полномочия, булэ и магистраты — испол­нительные. И собрание, и булэ, и должностные лица практически не имели теперь судебной власти, она осуществлялась специальны­ми институтами. Незыблемость сложившегося строя стала предме­том охраны закона: каждый впредь получал право возбудить иск о незаконной деятельности против того, кто желал как-то переменить конституцию Афин.

1.3 Органы прямого народовластия

Важнейшим и отличительным принципом афинской демократии в целом была организация органов власти на основе прямого народоправства, в котором участвовали безусловно все граждане.

Глав­ные полномочия были сосредоточены в органах непосредственной демократии — народном собрании и Совете-булэ.

Совет полиса — булэ играл основную роль в Афинском государ­стве. Его составляли 500 граждан, выделяемых на год по 50 от каж­дой филы. Поскольку деятельность булэ была постоянной, а плата за работу в нем небольшой (по 5 оболов в день), кандидатов не хва­тало. Для них были введены гражданские привилегии: освобождение от военной службы и судебный иммунитет. По окончании срока дея­тельности булэвты давали отчет народному собранию о своей персо­нальной работе (но сам совет не был ответствен перед народным со­бранием) .

В полномочия булэ прежде всего входила вся собственно пра­вительственная деятельность: сношения с должност­ными лицами, послами, выдача приказов военачальникам, поста­новления об арестах, выдвижение обвинений против стратегов и ма­гистратов; совет был как бы «стражем республики». Реально булэ был осью и законодательной, и исполнительной власти Афин. Он го­товил декреты и другие законодательные акты, предлагаемые или поступившие для народного собрания (и без совета собрание не мог­ло даже обсуждать новый закон), контролировал полномочия и дея­тельность магистратов, представлял Афинское государство в между­народных союзах. В исключительных случаях булэ мог брать всю полноту власти в государстве в свои руки.

Булэ осуществлял контроль за финансами государст­ва, в том числе контролировал исчисление гражданского ценза. В булэ устанавливался список кандидатов для назначения в магистра­ты. Тем самым ему принадлежало решающее слово и в вопросе ор­ганизации исполнительной власти. Наконец, булэ мог выносить и отдельные судебные постановления в случае нарушений 7установленного строя (до 501 г. до н. э. с наказанием в виде смерт­ной казни, а после — только штрафов).

Для лучшей организации своей работы булэ подразделялся на части — коллегии пританов по 50 членов совета (обяза­тельно с пропорциональным представительством от фил). Пританы осуществляли полномочия совета в назначенную им десятую часть тда, сменяя друг друга по жребию. Помимо этого, булэ образовы­вал постоянные комиссии для контроля за деятельностью должностных лиц и реализации важнейших государственных дел: комиссию по контролю за доходами в собрании, комиссию арсена­лов, по религиозным церемониям, по контролю за актами должностных лиц, комиссию по контролю государственных счетов.

Булэ был важнейшим устоем всеобщей афинской демократии: как только в тот или другой исторический момент стремления к олигархии или узурпации брали верх, полномочия и роль совета сразу же сокращались.

Народное собрание — экклезия было институтом важных госу­дарственно-политических решений. По традиции и по закону, в собрании могли принимать участие все полноправные граждане поли­са, приписанные к дему (в V — IV вв. до н. э. таких насчитывалось 40-50 тыс.), старше 20 лет (после отбытия обязательной воинской службы). Реально, однако, для собрания установились две числен­ные квоты: 1) большая — в 6 тыс. граждан, когда принимались наиболее ответственные решения; 2) малая — в 1/10 от цензового списка, когда принимались обычные решения собрания. В ос­новном в экклезии участвовал афинский демос — ремесленники и торговцы, в меньшей степени — земледельцы Аттики.

Собрание было если не постоянным, то регулярно действующим институтом власти: созывали его 10 раз в год (в начале V в. до н. э.), а до конца V в. — не менее 40 раз. Не все собрания считались равнознач­ными, в том числе не любые решения можно было принимать на лю­бом из собраний. Первые десять собраний года были главными, где ре­шались вопросы организации власти и законодательства на будущий  срок; например, только в 6-м собрании можно было ставить на реше­ние вопрос об остракизме в отношении гражданина. Специальные со­брания посвящались религиозным, административным, международ­ным делам. Извещение о «повестке дня» должно было быть обнародо­вано не менее чем за 4 дня до созыва. По усмотрению булэ или магист­ратов могли быть и чрезвычайные собрания для решения военных дел. После реформ Перикла за участие в собраниях гражданам также по­лагалось вознаграждение (выгодное, естественно, только для мало­имущей и бездельной части граждан). Созывались собрания на ры­ночной площади — агоре, позднее — на Фниксе (особом холме).

Собрание обладало обширными политическими, но не неограни­ченными полномочиями. Только в экклезии принимались решения о войне и мире, союзах, назначении представителей и послов, объявлении мобилизации и о числе призываемых ежегодно на воинскую службу. Здесь принимались финансовые законы, таможенные пра­вила, осуществлялся общий финансовый контроль. Экклезия утвер­ждала должностных лиц полиса, а 10 раз в году заслушивала их от­четы о своей деятельности, выражая доверие или недоверие им.

Номинально экклезия обладала высшей законодательной вла­стью, но реально эти полномочия были существенно ограничены. Во-первых, по процедуре: проекты законов представлялись в собра­ние только из булэ, и даже если гражданин вносил произвольное предположение о законе (формально такое право было), проект сле­довало вначале обсудить в совете. Во-вторых, по содержанию: зако­ны считались постоянными, и, для того чтобы отменить или изме­нить прежний закон, требовалась целая совокупность религиозных и политических обрядов (adeia). Собрание не обладало судебными полномочиями, оно могло только подвергнуть моральному осужде­нию. Правда, с 403 г. до н. э. вошла в практику особая процедура — ейсангелия, когда обвиненный в покушении на безопасность государства мог быть тут же и осужден при любом количестве при­сутствующих граждан.

Присутствие квалифицированного большинства в 6 тыс. граждан требовалось для решения трех вопросов: об остракизме, санкции на перемену законов и о передаче прав полиса новому магистрату. Со­брание не связывало себя единым решением: могли быть и повтор­ные голосования по тому же вопросу, отмена предыдущего голосова­ния. Подача голосов осуществлялась поднятием рук, и только в осо­бо важных случаях — баллотированием камешками (при остракиз­ме — черепками - остраками).

Председательствовали на собрании п р и т а н ы , они же и созы­вали его. В IV в. до н. э. председательствовать стали члены совета, не находящиеся в данный момент при исполнении обязанностей пританов. Несколько смягчились требования к принятию новых за­конов: обвинение в незаконности должно быть обосновано в судеб­ном порядке, для предварительного решения вопроса о почине зако­на организовалась коллегия номофетов (из членов гэлиэи).

1.4  Должностные лица (магистраты)

Еще одним принципом афинской демократии была жесткая подчи­ненность должностных лиц полиса органам народовластия. Все должностные лица (магистраты) не обла­дали собственной, хотя бы на основе законов, властью: их полномо­чия всецело определялись решениями народного собрания и могли быть либо расширены, либо еще более ограничены против традиции. Магистраты обязывались исполнять решения совета или собрания, имея только собственную сферу деятельности. В образовании маги­стратур обеспечивалось чуть ли не математически выдержанное ра­венство демов и фил; органы территориального самоуправления со­храняли свой контроль за их деятельностью. Наконец, все магистра­туры были срочными — не более чем на один год, и переизбрания их запрещались. Еще одной чертой афинской исполнительной власти была жесткая коллегиальность магистратов: почти каждый из долж­ностных лиц любого уровня имел до 10 равноправных ему коллег.

Кандидатов в должностные лица выдвигали на собраниях самоуправлений — в демах или филах. Утверждение в должности проис­ходило на народном собрании, однако в большинстве случаев роль экклезии была своеобразной: магистратов либо определяли жреби­ем, либо избирали путем открытого голосования; демократические круги Афин предпочитали жребий. Отбор подходящих кандидатов в большей степени зависел от предвыборной проверки — докимасии, которую проводил булэ или по его поручению специальные коллегии. Кандидат в магистраты должен был быть «годным» с точки зрения отсутствия телесных недостатков, полноправ­ного гражданства, быть приписанным к определенному дему, участ­вовать в культе Аполлона, чтить могилы предков. Будучи избран­ным, магистрат получал некоторые привилегии: право на почетное место в театре, на церемониях, на время магистратуры освобождался от частных к нему исков. Вместе с тем ему запрещалось покидать страну, делать завещания, дарения, он обязан был отчитываться пе­ред органами народовластия.

Магистратуры в основном разделялись на 3 категории. Первую составляли архонты (которые уже не имели персональных зва­ний и прав); они исполняли поручения булэ по поддержанию госу­дарственного порядка, имели право помилования, наказания, задер­жания граждан и неграждан Афин. Вторую составляли многочис­ленные и различные эпимелеты с самыми разными обязанно­стями, главным образом в качестве помощников других должност­ных лиц, а также финансовые чиновники. Третью, низшую группу составляли подчиненные — ипереты (писцы, регистраторы, су­дебные исполнители); особенностью афинской демократии было то, что этот разряд должностей поручался не столько гражданам, сколь­ко рабам или освобожденным. Рабы-тохотаи выполняли и основные полицейские функции в полисе.

Особую категорию должностных лиц составляли стратеги — в числе десяти, которым поручалось военное управление и командо­вание. Эта должность не была оплачиваемой и поручалась только богатым и видным гражданам; в стратеги могли переизбирать (так, Перикл был стратегом 15 лет). Обязанности между стратегами рас­пределяло народное собрание, но нередко в чрезвычайном порядке все государственные дела вручались одному, который получал зва­ние стратега-автократора.

                                2. Финансовая система

Политическая мощь Афин основывалась в том числе на весьма развитой финансовой системе, которая впервые здесь обрела значение особой отрасли государственного управления.

Узаконенной обязанности граждан уплачивать налоги в казну в Афинах не было: гражданин был вправе отказаться от уплаты нало­гов, которая составляла более предмет моральной добродетели.

Фи­нансы государства складывались из:

1) доходов от разработки обще­афинских рудников, копей, от чеканки монеты;

2) прямого налога, который обязаны были уплачивать неграждане Аттики — метойки и освобожденные, причем и мужчины, и женщины (в половинном размере);

3) косвенных налогов, к которым относились таможенные 2%-ные сборы, рыночные, с продаж; их уплачивали все участники оборота.

Помимо основных, с 428 г. до н. э. был введен (4) особый налог эйсфора, который обязаны были уплачивать и граждане, и метойки с имущества, превышающего стоимость в 1 тыс. драхм, а с 413 г. — торговый налог (5) эйкоста, которым облагались все товары, перемещавшиеся в рамках Афинского союза (по 5%) и вы­возимые через Босфор (по 10%). В 378 г. до н. э. в ходе очередной реформы усилилась роль подоходного обложения всех граждан. Большее значение для граждан имели прямые натуральные обязан­ности — литургии, важнейшими из которых были: взносы на театральный хор, на обучение юношества, на организацию священ­ных посольств на общегреческие празднества. Сохранялись древние повинности по постройке за свой счет кораблей (триерархия), по­полнению арсеналов полиса.

Общий контроль за финансами осуществлял булэ, назначавший для этого 10 специальных магистратов — полетов; они вели счета, осуществляли государственные расходы. Сбором доходов ве­дали совершенно другие магистраты — аподекты, также в числе 10; в их наблюдении была государственная казна. Афины рас­полагали десятью сокровищницами, которые поочередно могли быть использованы для расходов; особая сокровищница богини Афины ис­пользовалась только на основании особого закона.

               3.Суды в системе  народовластия

Афинская   демократия   воплощалась не только в собственно политическом народовластии. На основе прямого волеизъявления народа-демоса строилась и судебная система го­сударства.

Важнейшим институтом судебной организации было особое су­дебное собрание - гелиэйя (нередко ее неправильно называют су­дом присяжных). Гелиэйя не была в прямом смысле судебным ор­ганом, это была форма привлечения афинских граждан к уча­стию в суде и в судебном контроле за органами власти и управления (в этом и был смысл реформы Солона, при котором якобы сформи­ровался институт гелиэйи). Гелиэйю составляли 6 тыс. граждан (т. е. квалифицированное политическое большинство), выдвигаемых ежегодно от демов и назначаемых жребием. Единственным услови­ем был повышенный возрастной ценз в 30 лет. Далее корпус ге­лиэйи разделялся на 10 коллегий (по 500 судей и по 100 запасных) с учетом строгого представительства фил. Заседали коллегии регуляр­но, причем позднее сложилась некоторая специализация коллегий по отдельным отраслям судебного контроля.