Битва при Сфактерии по Фукидиду

Тактика, в словаре иностранных  слов, - наука и искусство выгодно располагать военные силы в виду той или другой ранее определенной цели; вообще - искусство умело расположить войска, вовремя передвинуть их, быстро стянуть в одно место, избежать нежелательного столкновения с превосходящим численностью неприятелем, быстро настигнуть его, когда явится к тому возможность, и т. д.²⁹

Итак, задачей Демосфена  был захват стратегически важного  пункта на территории неприятеля. Пилос, как ни есть, лучше всего соответствовал требованиям главнокомандующего:  «… здесь очень много камней  и леса, да и сама местность представляет природную крепость (и к тому же она защищена и необитаема на большом протяжении). Действительно, Пилос находился в земле, ранее бывшей мессенской, приблизительно в 400 стадиях* от Спарты… здесь была гавань, и мессенцы, которые издревле жили в Пилосе и говорили на одном наречии с лакедемонянами, опираясь на Пилос, могли бы причинять очень много вреда лакедемонянам и вместе с тем надежно охранять эту местность»³⁰. Недаром, спартанцы были очень обеспокоены данным событием: «Царь Агис и лакедемоняне усматривали в пилосских событиях непосредственную опасность для своей страны… По всему Пелопоннесу был объявлен приказ союзникам как можно скорее идти к Пилосу»³¹.

Прибыв к захваченному городу раньше афинской эскадры (на Пилосе Демосфен остался лишь с 5 кораблями),  лакедемоняне выработали такую тактику: они намеревались высадиться у Пилоса и легко взять «наспех построенные  оборонительные сооружения, защищаемые лишь горстью людей»³². Чтобы не быть атакованными с тыла мощными формированиями врага, спартанцам предстояло «запереть проходы в гавань посредством кораблей, обращенных носами вперед, и стоявших вплотную друг к другу»³³(остров Сфактерия, защищавший гавань, суживал проходы в нее: «со стороны  
Пилоса и афинских укреплений одновременно могли пройти только два корабля, а через противоположный – со стороны материка – не более восьми или девяти кораблей**»³⁴). Вместе с тем, что остров служил естественной защитой лакедемонян, он так же мог стать и опорным пунктом противника: «Опасаясь, что афиняне примут с острова против них какие-либо враждебные действия, лакедемоняне высадили на него гоплитов*** и расставили отряды других воинов по побережью. Таким образом они думали обеспечить защиту как острова, так и материка, поскольку высадка станет невозможной. Ведь обращенная к открытому морю часть побережья самого Пилоса (вне входа в гавань) непригодна для стоянки кораблей и поэтому, как полагали лакедемоняне, афинянам нигде не удастся высадиться на сушу, чтобы оказать помощь своим»³⁵.

Как известно, Афины в  то время обладали самым сильным  флотом и имели огромное преимущество в морских сражениях, спартанцы  же, напротив, славились своим сухопутным войском. Именно поэтому стратегическим планом лакедемонян стали захват слабо защищенного и плохо  снабжаемого продовольствием пункта и недопущение   опасной морской  битвы.

В сложившейся ситуации высадка  спартанских воинов на побережье  Пилоса означала бы фактически поражение  для отряда Демосфена, поэтому афинский главнокомандующий считал, что «пока враги еще на кораблях, их легче удержать на расстоянии… Сколько бы ни было врагов, им из-за затруднительности высадки придется вступать в сражение с нами небольшими отрядами. Ведь речь идет не о битве на суше, где численность врага при прочих равных условиях имеет решающее значение, но о высадке с кораблей, когда многое зависит  от ветра и погоды»³⁶. Для этого «оставшиеся у него еще три триеры он приказал вытащить на берег и поставить в плотную под стенами, окружив палисадом… Большинство своих людей, как не располагавших полным вооружением, так и тяжеловооруженных, он расставил в самых укрепленных и надежных местах на материковой стороне, приказав отражать вражеских пехотинцев, если те начнут атаку. Сам же выбрав из своих людей 60 гоплитов и горстку лучников, занял позицию за стенами на побережье, где по его расчетам, неприятель скорее всего произведет высадку. Правда место это было труднодоступное и скалистое, круто обрывающееся к морю. Однако укрепления тут были саамы слабые, что могло соблазнить врага на нападение именно в этом пункте»³⁷.

Фукидид не называет имени  главнокомандующего пелопонесской  армией. Но именно отступление лакедемонянами от намеченной тактики привело их к поражению. Все попытки спартанцев высадиться на побережье в первые два дня провалились из-за неподходящего  рельефа – узость бухты заставила  лакедемонян «разделить свою эскадру  на небольшие отряды и пытаться произвести высадку очередями»³⁸, что позволяло афинянам отбивать противника, а скалисты берега делали высадку в некоторых местах просто невозможной. На третьи сутки к Пилосу прибыли на помощь афинские корабли. В полной боевой готовности они намеревались «дать бой врагу в открытом море, если тот захочет принять его, а если нет, то самим атаковать неприятеля в гавани. Однако лакедемоняне не вышли в море и даже не заперли вход в гавань, как намеривались, но спокойно оснащали корабли на берегу, чтобы в случае нападения врага принять бой в просторной гавани.

Заметив это, афиняне проникли в гавань через оба входа, напали на вражеские корабли, большинство  из которых было уже спущено в  боевой готовности, и обратили их в  бегство. Преследуя противника на близком  расстоянии, они повредили многие корабли, а пять захватили в плен, один вместе с командой»³⁹. Фукидид так описывает данное сражение: «Поднялось великое смятение возле кораблей еще и потому, что сражавшимся пришлось заимствовать тактику противоположной стороны: лакедемоняне с напряжением всех сил сражались, можно сказать в морской битве с суши, тогда как афиняне, воодушевленно стремясь довершить свой успех, вели сухопутный бой с кораблей»⁴⁰.

После кровопролитной битвы  противники разошлись. Теперь, для спартанцев, потерпевших серьезное поражение, главой задачей стал уже не захват Пилоса, а освобождение своего отряда, отрезанного на Сфактерии. Дело в  том, что лакедемоняне, как и планировали, высадили на остров 420 гоплитов. По оценке К. Ю. Белоха, они «составляли почти десятую часть всех гоплитов Спарты, и лакедемоняне были готовы для их спасения принести всякую жертву, совместимую с достоинством государства»⁴¹. Более того, все гоплиты были из самых знатных и богатых спартанских семей, и их друзья и родственники были людьми чрезвычайно влиятельными, именно поэтому, впоследствии, их освобождение стало главным условием Никиева мира 421 г. до н.э., и, кстати, практически единственным, которое было в реальности выполнено.

«Убедившись, что освободить людей на острове невозможно, и  не желая, чтобы они погибли от голода или попали в плен, сражаясь с подавляющими силами противника, лакедемоняне решили заключить перемирие  с афинскими военачальниками…»⁴² Таким образом, спартанцы обеспечивали гоплитов на острове съестными припасами до возвращения послов из Афин.  Оказалось, что освобождение людей с острова было настолько важным для спартанцев, что они предложили афинянам заключить мир: «Лакедемоняне приглашают вас заключить перемирие и кончить войну. Они предлагают мир, союз и возобновление дружественных отношений и взаимных услуг»⁴³. Причем, условия, на которых пелопоннесцы были готовы заключить перемирие, были достаточно не выгодны для них, но «афиняне же, напротив, считали, что именно теперь, когда лакедемоняне на острове в их руках, мир им обеспечен, по желанию в любой момент, и требовать гораздо большего»⁴⁴. Представляется возможным, что Фукидид, считал это решение одним из тех, что в будущем привели Афины к поражению во всей Пелопоннесской войне. Но об этом мы поговорим во второй главе.

Отверженные афинянами и  обманутые Клеоном, который был  главным противником мира, лакедемоняне вернулись к Пилосу. «Итак, обе  стороны со всей энергией возобновили  войну…»⁴⁵, - пишет Фукидид. Используя водолазов и илотов****, спартанцам удавалось снабжать людей на острове необходимыми съестными припасами. Таким образом, затянувшаяся осада «из-за нехватки продовольствия и пресной воды и для самих афинян была мучительной»⁴⁶. «Афиняне понимали, что зимой снабжение войска продовольствием, подвозимым в обход Пелопоннеса, станет невозможным (тем более в такой пустынной местности, куда даже летом они не могли доставлять достаточно его количества съестных припасов). Они опасались также,  что при отсутствии гаваней у Пилоса правильную блокаду и наблюдение за островом поддерживать будет трудно и осажденные на острове люди, пожалуй, продержатся или же смогут в бурную ночь  покинуть остров на тех лодках, которые доставляли им съестное»⁴⁷. 

В сложившейся ситуации, жители Афин стали раскаиваться, что  своевременно не приняли мирного  предложения и подняли ропот  против Клеона. Он же, порываясь покончить  с врагом,  «указал на ненавистного ему Никия, сына Никерата, бывшего тогда стратегом. Упрекая Никия, Клеон говорил, что если бы стратеги были настоящими мужами, то, имея достаточно сил, легко покончили бы с осажденными на острове спартанцами, и что будь он сам стратегом, он быстро бы справился с ними»⁴⁸. В данном случае Клеон был прав, раз уж мир был отвергнут, то необходимо было предпринимать какие-то конкретные действия. Так как Никий был по натуре очень нерешительным и старался избегать сражений, в победном конце которых он был неуверен, то он не хотел посылать дополнительные войска к Пилосу. Но, «сообразив, что слова Клеона относятся к нему, объявил, что (насколько это зависит от него с товарищами) Клеон может взять сколько угодно кораблей и выступить в поход… теперь Клеон встревожился, ибо раньше он полагал, что Никий не захочет уступить ему свою должность… Наконец, не зная, как ему отказаться от своих слов, Клеон выразил согласие»⁴⁹.

В данном случае проявилось попустительское отношение афинян к выбору военачальников, что, по мнению Фукидида, и погубило Афины: «хотя  легкомысленная похвальба Клеона показалась афинянам несколько смешной, однако само предприятие было по душе даже людям серьезным: афиняне, по их мнению, во всяком случае не окажутся в убытке: либо они избавятся от Клеона (на что они, собственно, и рассчитывали), или (если эти расчеты не оправдаются) лакедемоняне попадут им в подчинение»⁵⁰.

Клеон, взяв себе в помощники Демосфена, направил корабли к Пилосу. По расчетам Демосфена данная операция была достаточно рискованной, так как «остров, почти целиком покрытый лесом, был необитаем и почти непроходим. В этом Демосфен и усматривал преимущество неприятеля, который был в состоянии нанести урон даже большому отряду, высадившемуся на острове, внезапным нападением из засад… С другой стороны,… случись ему вступить в бой в лесной чаще, небольшой неприятельский отряд, хорошо знакомый с местностью, одолеет его более многочисленное войско»⁵¹. После того, как на острове произошел пожар, афиняне смогли лучше вести наблюдение за лакедемонянами. Также они убедились в том, что врагов на острове было гораздо больше, чем изначально предполагали.

«Тот час же после соединения военачальники (Клеон и Демосфен) послали глашатая в лагерь врагов на материке с требованием приказать  людям на острове без кровопролития  сложить оружие и сдаться, с тем, что их будут содержать в сносных  условиях до заключения мира»⁵². Спартанцы отвергли это предложения, афиняне же на следующий день высадились на остров. «Лакедемоняне не заметили высадки…, так как думали, что афинские корабли лишь, как обычно, возвращаются на ночную стоянку»⁵³. По тактическому плану Демосфена, афиняне должны были разделиться на отряды и занять самые высокие пункты на острове, чтобы окружить неприятеля в кольцо. Чтобы не иметь потери среди гоплитов, Демосфен использовал легковооруженных лучников и метателей дротиков, которые обстреливали врагов с флангов и тыла. Понеся большие потери, лакедемоняне отступили к укреплению на оконечности острова, где их фланги и тыл были защищены естественной преградой. В конце концов, небольшой афинский отряд зашел спартанцам в тыл, что ознаменовало поражение противника.

По мнению Ганса Дельбрюка, если афинянам удалось благополучно высадиться на острове, то этим они в значительной степени обязаны были оплошности самих спартанцев, которые не держали бдительной стражи. Немецкий историк утверждает, что спартанскому коменданту Эпитиду было бы достаточно установить наблюдение только за шестью  пунктами на среднем и южном берегу острова, так как другие места были непригодны для высадки большого десанта. Так как все эти пункты находились на расстоянии не более 1,75 км от спартанского лагеря в центре острова, то в связи с тем, что высадка нескольких тысяч человек (а их было около 9 тысяч)  на тесном пространстве совершается не так-то быстро, то следует признать, по меньшей мере, весьма спорным вопрос, кто быстрее успел бы обернуться – афиняне ли выстроиться в боевой порядок или же спартанцы (если бы они были вовремя предупреждены) начать атаку; а при той грозной славе, которой все еще пользовалась спартанская фаланга, едва ли бы даже удалось двинуть на противника большой десант, уже высадившийся, но еще не выстроившийся⁵⁴. 

Итак, по предложению афинян, лакедемоняне сдались. «Вот численность павших и взятых в плен на острове: из переправившихся на остров 420 лакедемонских гоплитов 292 были доставлены в Афины, остальные погибли. Среди оставшихся в живых было свыше 120 спартиатов. Потери афинян были незначительны. Ведь дело так и не дошло до подлинного сражения. Осада этих людей на острове продолжалась целых 72 дня, считая от морского сражения до битвы на острове. Из них около 20 дней (во время поездки послов для мирных переговоров) лакедемонян снабжали съестными припасами; остальное время они жили тем, что им доставлялось тайно»⁵⁵.

Таким образом, Клеон блестяще исполнил свое обещание, в течение 20 дней он завладел Сфактерией и привел ее гарнизон в Афины пленным. Правда, заслуга военного руководства при нападении на Сфактерию принадлежала Демосфену, но подкрепления, сделавшие возможной эту атаку, были приведены Клеоном, и общественное мнение справедливо чествовало его как победителя⁵⁶. Фукидид говорит, что «ни одно событие этой войны не было для эллинов столь неожиданным, как это. Ведь все были убеждены, что лакедемонян на острове ни голод и крайность не заставит сдаться, но они умрут с оружием в руках, сражаясь до последней возможности»⁵⁷.

В итоге, лакедемоняне потерпели  на острове поражение, какого Спарта еще никогда не испытывала, земля  их подверглась разбойничьим набегам  с Пилоса и Кифер, илоты перебегали на сторону врага, и лакедемоняне пребывали в вечном страхе, как бы те, кто еще не бежал к врагам, не подняли восстания. Причиной столь болезненной для лакедемонян неудачи стали ошибки командования. Тем не менее, Спарта смогла оправиться и продолжить войну, теперь уже более внимательно подходя к выбору военачальников и военной стратегии.