История Экономических учений

     Посткейнсианцев-денежников отличает и негативное отношение  к концепции равновесия, воспринятое  опять-таки от Робинсон, которая трактовала его исключительно как неоклассическую теоретическую конструкцию. Именно из факта существования денег и их характеристик, а также хозяйственной неопределенности сторонники монетарного крыла посткейнсианства выводят причины неравновесных состояний и безработицы в «индустриальной экономике, организованной на основе денежных контрактов на срок».

     Деньги  и другие ликвидные активы обладают двумя важными свойствами, которые  могут способствовать возникновению  безработицы. Это, во-первых, нулевая  эластичность их производства по спросу и, во-вторых, нулевая или крайне незначительная эластичность замещения по цене. Первое означает, что увеличение спроса на деньги не приводит к увеличению их производства и, что особенно важно, вовлечению в это производство новых работников. Нулевая эластичность замещения ликвидных средств по цене означает, что рост их «цены» (ставки процента) не приводит к смещению спроса на них на другие товары. Эти свойства денег, пишет Я. Крегель, создают «саму основу объяснения имманентной нестабильности накопления в капиталистической экономике и устойчивого неравновесия в экономике с неполной занятостью»

     В силу неопределенности будущего любое  неожиданное событие, повышающее вероятность  ухудшения конъюнктуры, может спровоцировать смещение спроса с товаров на деньги (погоню за ликвидностью). Поскольку рост спроса на ликвидные средства не может привести к увеличению их производства и росту числа производящих их работников, а повышение цены денег (ликвидов) не ведет к увеличению спроса на товары-субституты, его результатом неизбежно становится безработица. На этом основании посткейнсианцы рассматривают безработицу как фундаментальную проблему всякой денежной экономики, в которой важны соображения ликвидности. Столь пристальное внимание посткейнсианцев-монетаристов к феномену денег и ожиданий определяется тем, что, на их взгляд, без неопределенности и ошибочных ожидании «не будет необходимости в теории эффективного спроса, поскольку при таких нейтральных условиях весь денежный доход будет полностью расходоваться на приобретение текущего продукта».

     Признание же совершенного предвидения и полной информированности якобы лишает теорию эффективного спроса ее логических оснований. Такой вывод по крайней  мере неточен: полная информированность  сама по себе еще не гарантирует достижения полной занятости. Тем не менее монетарные посткейнсианцы правы, утверждая, что неопределенность и существование денег создают потенциальную возможность возникновения устойчивого состояния неполной занятости.

     2.2. Калецкианское посткейнсианство

     Хотя  ряд посткейнсианцев-монетаристов используют в своих построениях  некоторые теоретические положения  М. Калецкого, интеграция его идей в  рамки этой версии посткейнсианства не могла быть достаточно органичной. Данное обстоятельство предопределило «отпочкование» в 80-е годы нового, калецкианского течения посткейнсианства, прежде всего в Великобритании. Наиболее яркими его представителями являются М. Сойер, К. Коулинг и П. Рейнольдс (все – Великобритания), А. Асимакопулос (Канада), а также Дж. Стейндл (Австрия) и П. Силос-Лабини (Италия

     В отличие от Кейнса Калецкий формулировал теорию эффективного спроса применительно  к условиям несовершенной конкуренции, что, несомненно, больше соответствовало  реальности. По характеристике Робинсон, именно интеграция Калецким «анализа несовершенной конкуренции и эффективного спроса... открыла дорогу... посткейнсианской экономической теории». Последователи Калецкого и сегодня активно ведут разработку микроэкономических аспектов макроэкономической теории.

     Отличительными чертами этой версии посткейнсианства являются, во-первых, неприятие маржиналистских элементов, которые отчасти присутствуют в монетарном посткейнсианстве, и разработка микрооснов макроэкономической теории в виде концепции ценообразования по принципу накидки на издержки. Во-вторых, изучение хозяйственной динамики (преимущественно краткосрочной и циклической) в реальном разрезе и, в-третьих, анализ процессов распределения сквозь призму классовых отношений.

     Вслед за Калецким в экономике выделяют два сектора – центральный, или основной, и периферийный. Считается, что в первом, куда входят обрабатывающая промышленность, строительство, транспорт, услуги, цены формируются прежде всего на базе издержек, во втором (в основном состоящем из отраслей первичной сферы) – под воздействием спроса и предложения. В силу большей монополизации цены в центральном секторе формируются путем накидки определенной доли прибыли на издержки. Степень монополизации (или олигополизации) измеряется величиной накидки на издержки и зависит прежде всего от степени сговора в отрасли, масштабов концентрации и эластичности спроса по цене.

     Теория  накидки у Калецкого имеет  ту особенность, что базой, на которую  она рассчитывается, являются не все, а лишь первичные (основные) издержки, куда входит и заработная плата производственных работников. Расходы на оплату управленческого и обслуживающего персонала, получающего жалованье, возмещаются из накидки на эти издержки. Следовательно, накидка слагается из двух компонентов – прибыли и накладных расходов, включающих оплату служащих и вспомогательных рабочих. В связи с подобным определением накидки у калецкианцев возникают трудности в оценке последствий повсеместно наблюдающегося перелива рабочей силы из промышленности и сельского хозяйства в третичный сектор и роста числа вспомогательных работников (управленческих кадров, программистов, техников и т.п.) по отношению к рабочим, занятым непосредственно на производстве физическим трудом. К. Коулинг, например, резонно полагает, что при постоянстве суммарной накидки (прибыли и накладных расходов) следствием этих процессов должно явиться увеличение в ней доли жалованья вспомогательных работников за счет прибыли. По мнению же Сойера, расходы на оплату служащих сейчас следует включать в ту базу, на которую предприниматели рассчитывают свою накидку, оставив в составе последней только жалованье высших менеджеров, выплачиваемое из прибыли.

     Предметом споров остается вопрос о том, являются ли относительные размеры накидки  постоянной или переменной величиной. Сам Калецкий полагал, что доля накидки изменяется в ходе цикла: растет в фазе кризиса и падает в фазе подъема. Рост относительных размеров накидки в период кризиса он связывал с тем обстоятельством, что первичные издержки, на которые она рассчитывается, сокращаются в этот период быстрее и в большей степени, чем входящие в нее накладные, которые возмещаются из накидки. Поскольку размер накидки характеризует степень монополизации, это означает, что в фазе спада степень монополизации увеличивается. Соглашаясь с тем, что подобный феномен существует, отдельные современные последователи Калецкого видят его причину не в практике монополистического ценообразования, а в том, что рост резервных производственных мощностей в фазе кризиса позволяет взвинтить цены, не опасаясь ответной реакции со стороны потенциальных конкурентов.

     Ряд калецкианцев считают, что накидка  изменяется в ходе цикла в направлении, обратно противоположном описанному, т.е. повышается в фазе подъема и  падает в фазе кризиса. Есть и такие, которые полагают, что она постоянна. Последователи Калецкого исходят из представления о максимизации накидки, тогда как монетарные посткейнсианцы полагают, что размер накидки определяется инвестиционными потребностями фирм и необходимостью поддерживать высокий уровень самофинансирования, обеспечивать доход на акции и другие ценные бумаги компаний.

     Концепция монополизации лежит в основе калецкианской теории распределения. Размер накидки (доля прибыли в цене, а если брать в масштабах общества – в конечном продукте) задается степенью монополизации. Именно последняя определяет распределение конечного продукта между заработной платой, с одной стороны, и нераспределенной прибылью фирм, доходами собственников капитала, жалованьем непроизводительных работников и прямыми налогами – с другой. Доля заработной платы в национальном доходе представляет собой величину, обратную степени монополизации и отношению затрат на материалы к заработной плате.

     Одним из следствий усиления мощи монополий  и становится появление тенденции к росту доли прибыли и снижению доли заработной платы в национальном доходе. Противостоять этой тенденции наемные работники могут лишь в той мере, в какой они способны изменить степень монополизации. Однако даже тогда, когда попытки повысить заработную плату оказываются успешными, их результатом становится лишь рост ее денежной (номинальной) величины, поскольку монополии перекладывают возросшие издержки на цены. Между тем работники руководствуются в своих действиях представлениями о целевом (т.е. желательном) уровне реальной заработной платы, а потому снова требуют прибавки денежной заработной платы, которая опять перекладывается на цены. Развитие этого процесса, пишет Коулинг, в конечном счете может привести либо к тому, что темп инфляции достигнет политически неприемлемого уровня, либо к существенному ухудшению внешнеэкономических позиций (падению обменного курса валюты или росту дефицита платежного баланса). В капиталистической экономике, пишет К. Коулинг, «монополистическое ценообразование в сочетании с борьбой рабочих (за лучшие условия оплаты труда. – Авт.) является рецептом стагфляции». Инструментом сдерживания требований работников служит безработица, периодическое нагнетание которой, по мнению калецкианцев, сознательно провоцируется правящим классом (так называемая теория политического цикла). важным фактором, вызывающим безработицу, последователями Калецкого признается обостряющаяся по мере монополизации экономики проблема реализации. Ведь монополии, с одной стороны, стремятся увеличить свою прибыль, а с другой – по возможности ограничить ее инвестирование в производство. В связи с тем, что склонность к потреблению у наемных работников выше склонности к потреблению у капиталистов, долгосрочный тренд увеличения доли прибыли в продукте вызывает относительное сокращение спроса на потребительские товары. Все это может породить устойчивую тенденцию к увеличению безработицы. Впрочем, калецкианцы не отрицают и наличие контртенденции, ослабляющих экономическую мощь монополий. Калецкий в свое время доказывал, и его сегодняшние последователи согласны, что капиталисты могут контролировать лишь размеры того, что они расходуют и потребляют, но не размеры своих будущих доходов. Поэтому их расходы определяют доходы, а не наоборот. Раз планы инвестиций и (в определенной мере) потребления требуют для своей реализации известного времени, прибыль в каждый данный момент определяется решениями капиталистов, принятыми в недавнем прошлом.

     Предприниматели не могут увеличить свои доходы просто за счет повышения цен. Рост доли прибыли в продукте сокращает реальную заработную плату и, следовательно, объемы производства, занятость и величину инвестиционных расходов в отраслях, производящих предметы потребления для рабочих. Доля прибыли увеличивается, но общая масса прибыли остается ограниченной расходами капиталистов. Таким образом, монополии вынуждены поддерживать высокий инвестиционный спрос, который в свою очередь обеспечивает занятость.

     Гипотеза  нарастания по мере развития капитализма  стагнационных тенденций, порождаемых усилением мощи монополий, не находит эмпирического подтверждения. П. Рейнольдс, например, отмечает, что многочисленные расчеты свидетельствуют об относительной стабильности макроэкономической накидки (т.е. доли прибыли в общественном продукте). Правда, он не вполне убедительно объясняет этот факт разнонаправленным движением доли прибыли в цене в центральном и периферийном секторах.

     Не  обходят стороной калецкианцы и  исследование финансовых (денежных) аспектов воспроизводственного процесса, но рассматривают финансовые факторы лишь в той связи и в той мере, в какой они воздействуют на инвестиции. Расширение предложения денег трактуется в качестве обстоятельства, определяющего размер капиталовложений и динамику эффективного спроса. Как и монетарные посткейнсианцы, последователи Калецкого исходят из эндогенности предложения денег, т.е. постулируют, что денежная масса расширяется в ответ на рост спроса на них со стороны хозяйственных агентов. Предметом исследований калецкианцев (и споров между ними и монетарными посткейнсианцами) является взаимосвязь инвестиций, кредитотворческих потенций денежной системы и объема сбережений.

     Слабые  стороны воззрений калецкианцев, как и посткейнсианцев-монетаристов, во многом связаны с тем, что они  пытаются проанализировать механизм функционирования экономики на базе ограниченного круга гипотез. Концепция монополизации, безусловно, более реалистична, чем посылка о совершенной конкуренции. Однако трактовка монополии носит традиционный, а потому несколько упрощенный характер. Неубедительным представляется тезис и о том, что расходы капиталистов предопределяют их доходы. Наконец, очевидным пробелом калецкианства является недооценка исследования денежных аспектов хозяйства.

2.3 Неорикардианское посткейнсианство

     Отличительная черта третьего направления неокейнсианства – попытка соединения кейнсианской теории эффективного спроса с теорией стоимости Рикардо.

     Неорикардианцы, которые рекрутируют своих сторонников  в основном в Италии (П. Гареньяни, Л. Пасинетти, А. Ронкалья и др.), Великобритании (прежде всего Дж. Итуэлл и М. Милгейт) и Индии (А. Бхадури, К. Бхаравадж), занимаются разработкой долгосрочной теории эффективного спроса на базе теории стоимости Сраффы. Л. Пасинетти имел в виду именно неорикардианцев, когда писал, что «основной заботой посткейнсианских экономистов было развитие теории Кейнса применительно к долгосрочному периоду».

     Существо  Кейнсовой теории, ее «конструктивное  ядро» неорикардианцы видят в  том, что уровень дохода (следовательно, и производства) определяется соотношением сбережений и инвестиций.Этот принцип формулируется безотносительно к тому, реализуются ли ожидания агентов производства или нет. По Гареньяни, «ошибочность ортодоксальной (неоклассической. – Авт.) теории сегодня может быть выявлена на более глубинном уровне, нежели просто сведена к препятствиям, которые неопределенность и ожидания могут создать тяготению к равновесию спроса и предложения труда. Следовательно, эти два момента могут быть отброшены при развитии Кейнсова принципа эффективного спроса применительно к длительному периоду».

     Радикальный разрыв Кейнса с неоклассикой посткейнсианцы – последователи Сраффы усматривают  в переформулировании им понятия  равновесия. Основываясь на отдельных  высказываниях Кейнса (по-видимому, все же не отражающих его общего теоретического подхода), они делают вывод, что он якобы стремился восстановить концепцию равновесия, бытовавшую со времен А. Смита до А. Маршалла. Это состояние равновесия трактуется как выражение доминирующих условий производства и распределения, а не совпадение спроса и предложения. Равновесие понимается как установление во всех секторах экономики единой (средней) нормы прибыли и единого уровня заработной платы, что происходит безотносительно к уровню объема производства и занятости.

     Неорикардианцы исходят из самостоятельности (которую признавали и классики буржуазной политической экономии) теории стоимости и распределения по отношению к теории формирования уровней производства и накопления капитала. В основе этой самостоятельности – принципиальное, качественное отличие процессов формирования стоимости и пропорций ее распределения от процессов, определяющих масштабы спроса и производства. Рикардо, например, придерживался закона Сэя и количественной теории денег, что никак логически не вытекало из развиваемой им теории стоимости. Кейнс же, наоборот, разработал теорию эффективного спроса, не подведя под нее базы в виде теории стоимости. Соединение рикардианского варианта трудовой теории стоимости с теорией (принципом) эффективного спроса неорикардианцы и считают своей задачей.