Культура Киевской Руси

Все эти образы были вполне понятны современникам спустя двести лет после крещения Руси и естественно вписывались в мировоззрение людей той эпохи.

25

3.ДРЕВНЕРУССКАЯ ПИСЬМЕННОСТЬ. УСТНОЕ НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Еще до принятия христианства на Руси была некая пись­менность («черты и резы»), образцы которой сохранились на обломках глиняной посуды, камнях. С начала X в. преоблада­ющее распространение получила «кириллица» — система сла­вянского письма, разработанная для Моравии и Болгарии на основе греческого алфавита византийскими монахами-мис­сионерами братьями Кириллом (в миру — Константин Фи­лософ) и Мефодием. После крещения Руси центрами письменности, книжного дела стали возникшие монастыри, при которых создавались школы и библиотеки. О широком распростра­нении письменности среди всех слоев общества свидетельству­ют многочисленные находки берестяных грамот (с XI в.) в Новгороде и других городах.

Становление письменности обусловило создание и разви­тие древнерусской литературы. Широко были распространены переводы с греческого: богослужебные книги и религиозная литература (в том числе и древнейшая рукописная книга на Руси — «Остромирово Евангелие», 1056—1057), а также исто­рические сочинения, сборники изречений античных мыслите­лей. Появились оригинальные сочинения русских авторов: «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона (счита­ется одним из самых ранних произведений древнерусской ли­тературы — середина XI в.), в котором прославляется вхождение Руси в семью христианских народов благодаря князьям Владимиру и Ярославу; «Изборники» (1073 и 1076) князя Свя­тослава — собрание религиозных, философских и поучитель­ных текстов; «Житие Феодосия Печерского», основателя Киево-Печерского монастыря, написанное монахом этого монастыря Нестором.

Своего расцвета древнерусская литература достигает в XII—XIII вв. Создаются произведения публицистические — «Моление Даниила Заточника», назидательные — «Поуче­ние» князя Владимира Мономаха своим детям. Жемчужиной древнерусской литературы стало «Слово о полку Игореве» — повесть о неудачном походе новгород-северского князя Игоря Святославича против половцев в 1185 или 1187 г.

На рубеже XI—XII вв. зародилось русское летописание. Летописи — самая известная из них «Повесть временных лет», написанная, вероятно, Нестором — кроме записи событий по годам содержали библейские сюжеты, тексты дипломатических документов, комментарии монахов-лето­писцев. В XII—XIII вв. летописи велись практически во всех княжествах, и летописание приобрело отчасти «областной» характер, отражая прежде всего местные события. В Южной Руси была составлена так называемая Ипатьевская лето­пись, в Северо-Восточной — Лаврентьевская.

Несомненно, вершина древнерусской литературы — эпическая поэма "Слово о полку Игореве". Она посвящена походу русских войск во главе с новгород-северским князем Игорем Святос­лавичем на половцев в апреле—мае 1185 г. Сам по себе этот поход не был каким-то исключительным по своему историческому значению событием, но гениальный автор, оставшийся неизвестным (предположительно называют 15 имен), разглядел в нем и в его последствиях то, что так волновало русское общество того времени: необходимость борьбы с по­ловцами, но непременно общими, а не разрозненными уси­лиями. Поход Игоря становился как бы суровым уроком и предостережением другим князьям. Таков общественно-по­литический смысл "Слова". Могущество и единство Руси в прошлом автор "Слова" противопоставляет времени усобиц. Образы природы, ее восприятие как живого, одушевленно­го начала — характерная черта памятника. Жена Игоря — Ярославна — в своем плаче обращается, как к живым, к сол­нцу и ветру, моля о помощи мужу. Подобное восприятие природы, восходящее к язычеству, сочетается в поэме с христианским мировоззрением. Когда природа помогает бег­ству Игоря, то это для него — "князю Бог путь кажет". "Сло­во" — это памятник национальной и одновременно мировой культуры[4]. Появление профессиональной литературы произош­ло на Руси не позже чем во Франции, Германии и Англии.

Древнейший пласт русской духовной культуры — устное народное творчество, былинный эпос. Широко были распрост­ранены в народе заговоры и заклинания, связанные с язычески­ми праздниками и хозяйственной деятельностью, свадебные и пиршественные песни, похоронные причитания, пословицы, гадания, представлявшие собой мифологическую поэзию вос­точных славян. В X—XI вв. начали складываться былины ки­евского цикла — о защитниках Русской земли богатырях Илье Муромце, Добрыне Никитиче, Алеше Поповиче и князе Вла­димире Красное Солнышко. Несколько позже появились нов­городские былины об удачливом купце Садко Сытиниче, цикл песен о галицко-волынском князе Романе Мстиславиче.

25

4. ДРЕВНЕРУССКАЯ АРХИТЕКТУРА

Огромный интерес представляют памятники древнерусской архитектуры. В 989 году, сразу же после установления на Руси христианства, приехавшими из Константи­нополя греческими зодчими в Киеве была заложена первая кирпичная церковь: князь Владимир «помысли создати церковь пресвятыя Богородица и послав приведе мастеры от грек». В 996 году постройка была закончена и торжественно освя­щена. Князь Владимир даровал церкви «десяти­ну» своих доходов, отчего ее стали называть Богородицей Десятинной. Нельзя категорически ут­верждать, что Десятинная церковь была первой каменно-кирпичной постройкой, возведенной на Руси. В летописи имеется свидетельство, что в Киеве уже в 945 году существовал каменный те­рем при княжеском, дворце. Очень возможно, что терем был возведен византийскими мастерами для княгини Ольги после ее поездки в Константино­поль. Однако среди раскопанных в Киеве древних сооружений ни одно пока не может быть доста­точно убедительно сопоставлено с упомянутым в летописи теремом. Поэтому Десятинная цер­ковь является древнейшей из известных монумен­тальных построек Руси.

Десятинная церковь рухнула во время взятия Киева монголами и долго стояла в руинах.

Десятинная церковь несомненно являлась двор­цовой церковью, и рядом с ней, по-видимому, в те же годы было возведено несколько кирпичных двор­цовых зданий. Остатки фундаментов не дают воз­можности представить, даже приблизительно, их первоначальный облик, но во всяком случае, очевид­но, что это были не жилые, а парадные помещения. Жилые дворцовые постройки либо составляли вто­рой этаж каменных дворцов, либо находились ря­дом с ними и были, вероятно, деревянными. На площади у Десятинной церкви поставили «4 кони медя­ны» — трофейные скульптуры, вывезенные из Корсуни. Почти одновременно были построены кирпич­ные ворота для въезда на территорию укрепленной части города[5].

Так, в конце X века в центральной части Киева был создан первый на Руси ансамбль монументаль­ной каменно-кирпичной архитектуры, что сразу резко выделило Киев среди прочих русских городов, подчеркнув его роль как столицы сложившегося го­сударства. После этого строительство в Киеве пре­рвалось, а византийские мастера, видимо, вернулись на родину.

Следующий этап монументального строительст­ва начался на Руси в 30-х годах XI века. Страна была в то время разделена на две части между сы­новьями князя Владимира — Мстиславом и Яро­славом. Раньше началось строительство в стольном городе Мстислава — Чернигове, где был заложен Спасский собор. Письменные источники не сооб­щают о времени начала строительства, но к 1036 году, когда умер князь Мстислав, стены собора бы­ли выстроены на высоту, «яко на кони стояще ру­кою досящи». Был ли собор достроен тогда же или после смерти Мстислава в строительстве наступил перерыв, неизвестно.

Вскоре после черниговского Спасского собора был возведен Софийский собор в Киеве. Вопрос о времени построения этого храма давно вызыва­ет споры среди исследователей. Существует ясное свидетельство «Повести временных лет» о заклад­ке собора в 1037 году. Однако в Новгородской и в нескольких более поздних летописях указан­ное событие отнесено к 1017 году. Анализ поли­тической обстановки и различных косвенных дан­ных приводит к выводу, что Софийский собор был заложен действительно в 1037 году, а до этого в Киеве существовал деревянный собор с тем же названием.

Очень большое значение для развития русского зодчества имел Успенский собор киевского Печерского монастыря, заложенный в 1073 году. В «Печерском Патерике» сказано, что для строительства этого здания из Константинополя приехали зод­чие — «мастери церковнии 4 мужи».

Переяславль — один из крупнейших древ­нерусских городов — приобрел особое военно-по-литическое значение в конце XI века, когда он превратился в основной оплот, прикрывавший Киевскую землю и Среднее Приднепровье от по­ловецких вторжений. В это время по инициативе энергичного переяславльского епископа Ефрема, а несколько позднее и князя Владимира Монома­ха здесь развернулось широкое строительство. Летопись сообщает о постройке в Переяславле церкви Михаила, «каменного города», ворот с надвратной церковью Федора, церкви Андрея «у ворот» и каменного здания бани; в 1098 году упоминается о постройке церкви Богородицы на княжеском дворе. Ни один из переяславских па­мятников не дожил до наших дней. В Переяславле удалось вскрыть не только все постройки, упо­мянутые в летописи, но и еще два небольших хра­ма, а вне города — следы маленькой церкви на р. Льте (Летская божница)[6].

25

5. РЕМЕСЛО В КИЕВСКОЙ РУСИ

Центрами развития ремесла становились города. Они возникали из крепостей-замков и из торгово-ремесленных поселков. Город был связан с ближай­шей сельской округой, продуктами которой он жил и население которого обслуживал ремесленными из­делиями.

Своими изделиями Русь завоевала известность в Европе. В городах ремесленники работали на за­каз и на рынок.

Одежду для знати шили из узорчатых тканей и расшивали цветными шелками и шерстью, золоты­ми или серебряными нитями. Иногда тканый или вышитый узор воспроизводили более простой техни­кой — уже в X — XI веках на Руси появилась цветная набойка. Шелк и золототканая парча встречаются в погребениях богатых людей.

Богатые боярские одежды украшались нашивны­ми бляшками с рельефным и цветным узором и сплошными рядами саженного жемчуга. Особенно пышно выглядели, судя по древним изображениям, верхние плащи — корзна. На корзна шли самые до­рогие привозные ткани — оловир, аксамит, парча и др. Крупный тканый рисунок интересен и своими сюжетами: львы, слоны, птицы с девичьими ликами, всадники, крылатые быки и барсы, яркие цветы, ор­лы — весь пестрый мир восточной сказочной фанта­стики красовался на плащах дружинников.

В ремесленных мастерских изготавливались ору­дия труда (лемеха, топоры, зубила, клещи), оружие (щиты, кольчужная броня, копья, шлемы, мечи), предметы быта (ключи, замки), украшения — золо­тые, бронзовые, медные. Была освоена сложная тех­ника зерни (выделки узоров из мельчайших зерен металла), скани (выделки узоров из тончайшей про­волоки), фигурного литья и черни (изготовление черного фона для узорчатых серебряных пласти­нок) и перегородчатой эмали.

Древнерусские ювелиры знали искусство чекан­ки цветных металлов. Широкий простор деятельно­сти «кузнецов золоту и серебру» открывался в области изготовления украшений.

Золотые короны русских княгинь украшались эмалью и жемчугом. От короны к плечам спуска­лись золотые цепи с изображением птиц; цепи заканчивались колтами (древнерусскими полыми под­весками, часто украшенными зернью, сканью, эма­лью, чернью) с сиринами, барсами, цветами. Шея женщины богато украшалась различной «гривною утварью», в состав которой входили мониста из больших медальонов, разнообразные бусы, подвески, крестики. Все это было сделано тонко, изящно, увито завитками скани, усыпано тончайшей зернью. Руки женщины были перехвачены в запястьях широкими серебряными браслетами, богато орнамен­тированными изображениями птиц, кентавров, гус­ляров и плясуний, на пальцах красовались перстни. Сами князья и бояре были одеты в узорные корзна, на головах носили особые шапки с меховой опушкой и узорным верхом, ворот и рукава одежды были расшиты нитями и вышивкой. Кафтан застегивался красивыми ромбическими застежками или завязы­вался цветными шнурами, пояс украшался серебря­ным или золотым набором, на ногах были сафьяно­вые сапоги, расцвеченные и расшитые жемчугом.

Кроме того, воины старались по возможности украсить свое оружие и доспехи. Позолоченные или посеребренные шлемы обкладывались чеканными серебряными узорами или изображениями святых, кольчуги оторачивались медной каймой, рукояти и ножны мечей украшались серебряной проволокой, гравировкой по серебру и литыми накладками (на концах ножен) с изображением птиц, звериных морд, ременного плетения. На бронзовых гирях от кистеней отливались рельефные изображения птиц. Особенно изысканно орнаментировались парадные церемониальные топорики: на них изображались птицы и художественно выполненные инициалы (например, буква А, образованная фигуркой змея и вонзаемым в него мечом)[7].

Боевой конь, спутник воина, также был предметом заботы мастера-ювелира. Уздечки с бронзовы­ми бляшками, с головами зверей на концах ремней, седла из «жженого злата» и цветистые, узорные че­праки украшали коня. Костяные накладки колчанов с причудливым переплетением фантастических зве­рей, резные рукояти ножей, изящные складные гребни, шпоры с миниатюрными золотыми гвозди­ками, боевые щиты с геральдическими символами и множество других различных предметов доверша­ли убранство воина.

Носы боевых кораблей украшались резными го­ловами драконов, высоко поднятыми над водой, а паруса шились из цветного шелка.

«Почестные пиры» князя с дружиной, воспетые былинами, летописями и даже христианскими пропо­ведниками, были своеобразной выставкой княжеско­го богатства: столы уставлялись золотой и серебря­ной посудой, турьими рогами в чеканной оправе, стеклянными бокалами и резными ковшами, полы ус­тилались цветистыми восточными коврами.

Слуги подавали воду для умывания в бронзовых сосудах в виде животных или всадников. Рядом со столами слуги раздували бронзовые курильницы («укропницы»), также оформленные в виде зверей; их внутренность наполнялась ароматическими травами, через ажурную прорезь «в теле» шел дым, а из «глаз» и «ушей» вырывалось пламя. Помещения ос­вещались свечами в подсвечниках, стоящих на зве­риных лапах, а для больших княжеских гридниц применялись, вероятно, такие же бронзовые пани­кадила на двенадцать или шестнадцать свечей, ка­кие известны из церквей X —XII веков.

Пиршественная утварь также орнаментирова­лась очень разнообразно. Имелись все виды ювелир­ной техники и самые разнообразные сюжеты. Рядом с русской утварью попадаются иноземные изде­лия. Иногда заботливая рука княжеского казначея отмечала на дне цену, за которую была куплена та или иная художественная вещь.

Княжескую казну, хранилище огромных художе­ственных и материальных ценностей, показывали послам иностранных государств, которые восхища­лись обилием и красотой утвари.