Наследие Ивана I Калиты

  Восходящая к Марксу сентенция о «могуществе Москвы», которым она была обязана Калите, словно прилипла к князю, заслоняя все остальное. Имеется она и в действующем ныне университетском учебнике: «Оценивая итоги княжения Калиты, К. Маркс отмечал, что при Калите была заложена основа могущества Москвы. В следующем издании того же учебника имя Маркса почему-то исчезло, и стало так: «В княжение Калиты была заложена основа могущества Москвы». Те же слова – во всех современных энциклопедиях и словарях.

  Так и стоит он там, на дальнем горизонте нашего прошлого, со своей разбойной сумой на плече, злодей-основоположник злодейского государства, скверная копия с картины великого Макиавелли.

  Но отложим пока в сторону все, что было написано об Иване Калите: в основном это не более чем игра ума великих историков прошлого или несложные упражнения наших современников. В этой книге мы попытаемся самостоятельно пробиться к московскому князю через толщу веков, через пропасти неведения и дебри противоречий в древних источниках. Приглашая читателя совершить вместе с нами это далекое путешествие, мы сразу же хотели бы объявить свои условия. Первое и главное – откровенность. В эпоху Калиты на десять вопросов историка приходится не более одного ответа. Мы не собираемся скрывать от читателя то, что историки обычно замалчивают: отсутствие достоверных сведений, недоказуемость большинства построений. Более того, мы даже радуемся этой неопределенности и готовы повторять вместе с французским историком Марком Блоком: «Я не думаю, что следовало бы скрывать сомнения нашей науки от людей просто любознательных. Эти сомнения – наше оправдание. Более того – они придают нашей науке свежесть молодости. Мы не только имеем право требовать по отношению к истории снисходительности, как ко всему начинающемуся. Незавершенное, которое постоянно стремится перерасти себя, обладает для всякого живого ума очарованием не меньшим, чем нечто, успешнейшим образом законченное» .

 Мы также хотим заранее  предупредить читателя, что в  нашем портрете некоторые черты  будут дорисованы «по логике  линий». Иначе говоря, мы позволяем  себе воссоздавать малопонятные  ситуации исходя из того, что  Калита действовал в них так,  как действовал бы на его  месте любой другой здравомыслящий  человек той эпохи. В этом, конечно,  есть некоторая доля риска  – но иного пути у нас  просто нет. Ведь если быть  абсолютно корректным, то вся  наша книга будет состоять  из одних вопросительных знаков. Некоторый допуск, основанный на  профессиональной интуиции автора, много лет занимавшегося этой  эпохой и этими людьми, просто  неизбежен. При этом его величина  не будет превышать допустимого  в научных исследованиях, хотя  мы и не собираемся каждый  раз оговаривать возможность  иной трактовки событий.

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Глава 2. Иван I Калита

 

1.Деятельность Ивана I Калиты

 

О деятельности великого князя  Ивана Даниловича Колиты известно немного. Но то, что известно, говорит о  его уме и таланте. Сел он на великом княжении, — и, по словам летописца, «бысть оттоле тишина велика по всей Русской земле на сорок  лет и престаша татарове воевати  Русскую землю». Именно этому князю  приписывается та важная заслуга, что  он исхлопотал себе разрешение доставлять «выход» в орду своими средствами, без участия татарских сборщиков  дани. Таким образом, был уничтожен  главный повод для въезда татар  в русские земли и было достигнуто внутреннее спокойствие и безопасность на Руси. По преданию, Иван Калита очистил  свою землю и от «татей», то есть внутренних разбойников и воров. Тишина и порядок во владениях  Калиты привлекали туда население. К Калите приходили на службу и на жилье как простые люди, так и знатные бояре с толпами своей челяди. Самым же главным политическим успехом Калиты было привлечение в Москву Русского митрополита. 
   С упадком Киева, когда его покинули старшие князья, должен был возникнуть вопрос и о том, где быть митрополиту всея Руси: оставаться ли ему в заглохшем Киеве или искать нового места жительства? Около 1300 г. митрополит Максим решил этот вопрос, переселившись во Владимир -на - Клязьме после одного из татарских погромов в Киеве. Уход владыки на север побудил галичских князе просить Цареградского патриарха устроить особую митрополию в западной Руси. Но патриарх не согласился разделить русскую церковь. После смерти Максима он поставил на Русь митрополитом игумена Петра, волынца родом; а Петр, осмотревшись в Киеве, потупил также, как Максим, и переехал на север. Официальным местопребыванием его стал стольный город Владимир; но так как в этом городе великие князья уже не жили и за Владимир спорили Москва с Тверью, то Петр решительно склонился в пользу Москвы, во всем поддерживал Московского князя Ивана Калиту, подолгу живал у него в Москве и основал там знаменитый Успенский собор, наподобие Успенского собора Владимирского. В этом соборе он и был погребен, когда кончина застигла его в Москве. Его преемник грек Феогност уже окончательно утвердился в Москве, и, таким

 

Печать Ивана  Даниловича Колиты

 

образом, Москва стала церковною  столицею всей Русской земли. Ясна вся  важность этого события: в одно и  то же время в Москве образовалось средоточие и политической, и церковной  власти, и, таким образом, прежде малый, город Москва стал центром «всея  Руси». Предание говорит, что, создавая Успенский собор в Москве как  главную святыню зарождавшегося государства, святитель Петр предсказал славное будущее Москвы Ивану  Калите, тогда еще не получившему  великого княжения. Благодарные москвичи необыкновенно чтили память Петра  митрополита и причли его к  лику святых как «всея России чудотворца»  вскоре же по его кончине. 
   Таковы были первые успехи, достигнутые московскими князьями благодаря их ловкости, выгодному положению их удела и сочувствию духовенства. Немедленно же стали сказываться и последствия этих успехов. При самом Калите (1328—1341) и при его двух сыновьях, Семене Гордом (1341—1353)  и Иване Красном (1353—1359), которые так же, как и отец их, были великими князьями всея Руси, Москва начала решительно брать верх над прочими княжествами. Иван Калита распоряжался самовластно в побежденной им Твери, в Новгороде и в слабом Ростове. Сыну его, Семену, по словам летописца, «все князья русские даны были под руки»: самое прозвище Семена «Гордый» показывает, как он держал себя со своими подручниками. Опираясь на свою силу и богатство, имея поддержку в орде, московские князья явились действительно властью, способною поддержать порядок и тишину не только в своем уделе, но и во всей Владимиро -Суздальскрй области. Это было важно и так желанно для измученного татарами и внутренними неурядицами народа, что он охотно шел под власть Москвы и поддерживал московских князей. К псковским князьям приезжало много знатных слуг, бояр со своими дружинами, с юга и из других уделов суздальских. Поступая на службу к московским князьям, эти слуги усиливали собою рать московскую, но и сами, служа сильному князю, улучшали свое положение становились еще знатнее. Быть слугою и боярином великого князя московского было лучше, чем служить в простом уделе; поэтому слуги московских князей старались, чтобы великое княжение всегда принадлежало Москве. Бояре московские были верными слугами своих князей даже и тогда, когда сами князья были слабы. Так было при великом князе Иване Ивановиче Красном, который был «кроткий и тихий», по выражению летописи, и при его сыне Дмитрии, который остался после отца всего девяти лет. 
   Вместе с боярством и духовенство проявляло особое сочувствие и содействие московским князьям. После того, как митрополит Феогност окончательно поселился в Москве, он подготовил себе преемника - московского инока, москвича родом, Алексия, происходившего из знатной боярской семьи (Плещеевых). Посвященный в митрополиты, Алексий при слабом Иване Красном и в малолетстве сына его Дмитрия стоял во главе Московского княжества, был, можно сказать, его правителем. Обладая исключительным умом и способностями, митрополит Алексий пользовался большою благосклонностью в орде (где он вылечил болевшую глазами ханшу Тайдулу) и содействовал тому, что великое княжение укрепилось окончательно за московскими князьями. На Руси он являлся неизменным сторонником московских князей и действовал своим авторитетом всегда в их пользу. Заслуги св. Алексия пред Москвою были так велики и личность его была так высока, что память его в Москве чтилась необычайно. Спустя 50 лет после его кончины (он умер в 1378 г.) были обретены, в основанном им Чудовом монастыре в Москве, его мощи и было установлено празднование его памяти. Руководимое св. Алексием русское духовенство держалось его направления и всегда поддерживало московских князей в их стремлении установить на Руси сильную власть и твердый порядок. Как мы знаем, духовенство изначала вело на Руси проповедь богоустановленности власти и необходимости правильного государственного порядка. С большою чуткостью передовые представители духовенства угадали в Москве возможный государственный центр и стали содействовать Москве. Вслед за митрополитом Алексием в этом отношении должен быть, упомянут его сотрудник преподобный инок Сергий, основатель знаменитого Троицкого монастыря (теперь Троице-Сергиева лавра в 66 верстах на север от Москвы). Вместе с митрополитом Алексием и самостоятельно, сам по себе, этот знаменитый подвижник выступал на помощь Москве во все трудные минуты народной жизни и поддерживал своим громадным нравственным авторитетом начинания московских князей. 
   За знатными боярами и высшим духовенством тянулось к Москве и все народное множество. Московское княжество отличалось внутренним спокойствием; оно было заслонено от пограничных нападений окраинными княжествами (Рязанским, Нижегородским, Смоленским и др.); оно было в дружбе с ордою. Этого было достаточно, чтобы внушить желание поселиться поближе к Москве, под ее защиту. Народ шел на московские земли, и московские князья строили для него города, слободы, села. Они сами покупали себе целые уделы у обедневших князей (ярославских, белозерских, ростовских) и простые села у мелких владельцев. Они выкупали в орде русский "полон", выводили его на свои земли и заселяли этими пленниками, "ордынцами", целые слободы. Так множилось население в московских волостях, а вместе с тем вырастали силы и средства у московских князей. 
   Таким образом, первые успехи московских князей, давшие им великокняжеский сан, имели своим последствием решительное преобладание Москвы над другими уделами; а это в свою очередь вызвало сочувствие и поддержку Москве со стороны боярства, духовенства и народной массы. До конца XIV ст., при Калите и его сыновьях, рост московских сил имел характер только внешнего усиления путем счастливых «примыслов». Позже, когда московские князья явились во главе всей Руси борцами за Русскую землю против орды и Литвы, Москва стала центром народного объединения, а московские князья — национальными государями.  После смерти князя Даниила в 1303 году московский престол занял его старший сын Юрий, через несколько лет он был убит в Оре своим дядей князем Дмитрием Тверским: Москва и Тверь жестоко боролись за право владеть золотым ярлыком. Но князь Дмитрий ярлыка не получил: его казнили в Орде за убийство князя Юрия.Оба престола опустели. Московский престол занял родной брат Юрия - Иван Даниилович, средний сын покойного князя Даниила. Тверской престол - средний сын Михаила Тверского, Александр. Все эти люди - ближайшие родственники: дядья, братья, племянники. Но жестокое соперничество в борьбе за власть пересиливало родственные чувства. Крестьянская жилка - собрать, скопить, сохранить - в характере Ивана Данииловича была сильнее других черт. Он понимал, что сила народа не в драках и войнах, а в хорошем добротном хозяйстве. Сев на московский престол, Иван Даниилович увидел мир сверху.   Орда занимала Нижнюю Волгу и владела огромными землями. Юго-западная Русь была в руках Польши, Литвы, Венгрии. Литва захватила также Белоруссию и Смоленск. На севере Швеция заглядывалась на Псков и Новгород. Соседка Тверь - соперница Москвы - не давала покоя. Осмотрительный, осторожный и неторопливый Иван I жил по пословицам:

«Мир - высшее благо».

«Обеспечить мир своему веку - высочайшая доблесть».

Князь Иван Даниилович был  не гордец. Он откровенно не брезговал  дружбой с Ордой: под любым  предлогом спешил на поклон к ханам, месяцами жил в Сарае, осыпая подарками  ханш и вельмож. Исправно платил татарам  дань, которой были обложены все русские княжества, предпочитая не вступать в пререкания со сборщиками дани - баскаками.

Когда баскаки являлись в  то или иное княжество, к ним присоединялись люди князя Ивана - сам он обнаруживал  перед баскаками огромные способности  в сборе дани. Этот талант был  замечен в Орде, и Узбек сделал главным баскаком самого Ивана Данииловича.

Князь Московский не упускал  случая аккуратно, не придерешься, всегда утаивать для себя часть собранной  дани. Он богател.

- Жадный, хитрый, скопидом, - так втихомолку между собой  называли его соседи-князья, но  в лицо льстили и заигрывали.

«Калита - кошель с деньгами» - прозвали его. Прозвище было связано  еще и с привычкой раздавать  деньги нищим: Иван для этого всегда носил с собой большой кошель.

Иван Калита всей душой  хотел вырваться из унизительной кабалы, вытащить из нее Москву и  всю Русь. Он понимал - это могут  сделать только деньги.

Характер Ивана Калиты совпал с характером эпохи, в которой  миром можно было сделать больше, чем войной. Впрочем, каждое время  выиграло бы от мира и согласия.

Русь XIV столетия, разбитая и  разобщенная, еще только опоминалась  от потерь, и  нужен был большой оптимизм, чтобы начать дело возрождения. Терпение. Упрямство.

Предусмотрительный Иван в своих духовных грамотах распределял  нажитые богатства между членами  семьи, дабы помнили, что кому принадлежит, и не дрались между собой:

«Сыну большему Симеону - село Копотенское, сельце Микулинское, село Молаховское, село Напрудное, сыну Ивану  среди других владений - село Вяземское, сыну Андрею - село Трифоновское, Коломенское, Нагатинское и еще Ясиневское, княгине с меньшими детьми село Дегунинское, село Михайловское на Яузе, два села Коломенские...»

Хозяин, он знал особенности  каждого селения и видел возможности  каждого уголка своей земли: где  что лучше растет, где какой  лес годится для строительства, где какой камень есть в залежах.

Те, кто живет сегодня  на Трифоновской, в Коломенском, Нагатине, Дегунине или Ясеневе, знать не знают, что своим районом большой  Москвы обязаны скупердяю и гению  собирательства земель князю Ивану  Данииловичу.

Сына и наследника своего Симеона женил князь на дочери Гедимина: Августа литовская стала  Анастасией.

Дочерей - особый товар в  княжеских семьях - Иван I определял  в замужество так, чтобы их браки  крепили союз Москвы с соседними  княжествами. Мария, Феодосия, Евдокия  Ивановны были замужем за ростовским, белозерским, суздальским князьями. Отец ничего не жалел для детей.

«А из порт моих сыну моему  Симеону: кожух черный, жемчужный, шапка  золотая. А Ивану, сыну моему: кожух  желтая обирь с жемчугом... Андрею, сыну моему: бугаи собольи с наплечики  с великим жемчугом с каменьем...»

Из далеких времен учил он своим примером, как должен отец распределять меж детьми нажитое  им добро.

Расчетливый и сметливый, он, получив особое разрешение от Золотой  Орды, в разных русских княжествах сам покупал земли и помогал  своим боярам скупать землю на правах частной, наследственной собственности.

2.Усиление Москвы

         Город Москва расширялся в княжение Ивана. Кроме Кремля, составлявшего ее центр или внутреннее укрепление, посад за пределами Кремля уже при Иване был обнесен дубовою стеною. Вокруг Москвы одно за другим возникали села. 
Бояре оставляли других князей, переходили к московскому князю и получали от него земли с обязанностью службы; за боярами следовали вольные люди, годные к оружию. Таким образом, соседние князья слабели и поневоле должны были угождать московскому князю и подчиняться ему. В Москву переселялись и иноземцы, и даже татары приходили на поселение не врагами, не господами, а принимали крещение и становились русскими. В числе таких татарских выходцев был мурза Чет, родоначальник фамилии Годуновых и предок Бориса, царствовавшего на русском престоле. Иван заботился о внутренней безопасности, строго преследовал и казнил разбойников и воров: и тем самым он дал возможность ездить торговым людям по дорогам. Москва тогда уже наполнялась торговцами с разных сторон. На устье Мологи возникла славная в те времена моложская ярмарка, куда съезжались купцы с востока и запада. Оживляя народное благосостояние, эта ярмарка доставляла доходы великому князю.