Оценка вклада СССР и союзников в разгром фашизма

Давайте задумаемся, что было бы, если западные союзники в очередной раз промедлили и не высадили десант в 1944 году? Понятно, что Германия все равно была бы разбита, только Красная армия закончила бы войну не под Берлином и на Одере, а в Париже и на берегах Луары. Понятно, что к власти во Франции пришел бы не прибывший в обозе союзников генерал де Голль, а кто-нибудь из деятелей Коминтерна. Аналогичные деятели нашлись бы и для Бельгии, Голландии, Дании ну и всех прочих больших и малых стран Западной Европы (как они нашлись для стран Восточной Европы). Естественно, Германия не была бы разделена на четыре оккупационные зоны, следовательно, единое немецкое государство образовалось бы не в 90-х, а в 40-х, да и называлось бы оно не ФРГ, а ГДР. Не оказалось бы в этом гипотетическом мире и места для НАТО (кто бы в него вошел кроме США и Англии?), а вот в Варшавский договор объединил бы всю Европу. В конечном итоге Холодная война, если бы она вообще состоялась, носила бы совсем другой характер, и имела бы совсем другой исход.
В том, что итоги Второй мировой были бы другими, сомнений нет. Ну а битва, которая во многом определила ход послевоенного развития, по праву должна считаться главной битвой войны. Вот только битвой ее назвать можно с большой натяжкой.

Около 20 глав государств и правительств, несколько тысяч почетных гостей и ветеранов второй мировой войны, примерно миллион французов собрались в Нормандии на празднование 60-летия высадки союзников, которые прошли по всему побережью. В программе военные парады, салюты, фейерверки, спектакли, выставки, спичи, которых только президент Жак Ширак произнес три, поздравления, посещения кладбищ, мессы, награждения бойцов, обеды, застолья, встречи. Международной штаб-квартирой праздника выбрали городок Арроманш, насчитывающий немногим более 500 жителей, – место высадки британских солдат 6 июня 1944 года, где была создана первая ставка союзников.

Туда прибыли Жак Ширак, Джордж Буш, британская королева Елизавета II, наследный принц Чарльз и Тони Блэр, Герхард Шрёдер и Владимир Путин. Впервые на эти торжества приглашены российский и немецкий лидеры. Десять лет назад тогдашний канцлер Гельмут Коль, несмотря на крепкую дружбу с Франсуа Миттераном, отказался приехать в Нормандию на чужой праздник. Нынешний канцлер смотрит на вещи иначе: «Победа союзников не была победой над Германией, а победой для Германии». Немцы, по его словам, могут отмечать это событие «с высоко поднятой головой». Никто не считает, что «мы должны испытывать чувство вины за преступления и геноцид, совершенные чудовищным режимом, но мы несем ответственность за нашу собственную историю».

Об участии России в войне напомнило лишь присутствие ее президента, который провел в Нормандии всего несколько часов. Да еще выставки в мемориале города Кана и в парижской Триумфальной арке, на которой представлены экспонаты из нашего Музея вооруженных сил. Каждый посетитель получает в качестве сувенира вещмешок с чекушкой водки «Победа», алюминиевой кружкой и открытками с военными плакатами. На протяжении всей подготовки к празднику, в сотнях газетных публикаций и телерепортажей о роли Советского Союза и 27 миллионах жертв не было сказано практически ни слова.

Никто не вспоминал ни «братство по оружию», ни исторической встречи на Эльбе, ни легендарной эскадрильи «Нормандия – Неман». На Западе даже избегают выражения «второй фронт» - где же тогда проходил первый? - нажимая исключительно на высадку. Поэтому вполне понятно, что в подавляющем своем большинстве французы, британцы и прочие бельгийцы с голландцами убеждены в том, что войну выиграли исключительно американцы. И лишь известный историк Жан-Пьер Азема, один из ведущих французских специалистов по второй мировой, напомнил: «Сражение в Нормандии было не более, чем маленькой битвой по сравнению с баталиями в Сталинграде и на Курской дуге. Немцы потеряли в Нормандии 250 тысяч солдат, а в Советском Союзе – 6 миллионов».

В преддверии 60-летнего юбилея частично развеялись некоторые мифы, и неожиданно приоткрылась завеса над неизвестными ранее событиями и фактами той эпохи. Высадка была плохо подготовлена, отмечается в документальной ленте, показанной по франко-германскому каналу «Арте». В ней участвовали неопытные солдаты – особенно американские, которых косили пулеметные очереди фашистов. Предварительная бомбардировка нормандского побережья и германских фортификаций ничего не дала, и успех операции висел на волоске. Дело спало только почти полное отсутствие немецкой авиации. Тем самым ставится под сомнение миф, подчеркивает самая влиятельная французская газета «Монд», согласно которому «Оверлорд» был безукоризненно спланирован «гениальным стратегом» Дуайтом Эйзенхауэром, который якобы все предусмотрел до малейших деталей. Между самими участниками до сих пор идет полемика о том, чей вклад в победу оказался значительнее, кто проявил больше героизма.

Президент Джордж Буш прибыл во Францию раньше прочих гостей – 5 июня для сепаратной встречи с Жаком Шираком. Он ставил перед собой задачу напомнить французам и остальным союзникам о том, что именно американцы спасли и освободили Европу от фашистской гидры и дать им понять, что Америка остается лидером свободного мира. Вклад СССР в исход  второй мировой войны по-прежнему трактуется и западными лидерами, и западными СМИ как второстепенный.

Из выступавших на торжествах в Нормандии только Жак Ширак еще как-то признал значение битв под Москвой, Сталинградом и Курском “для неминуемого разгрома нацизма”. В многочисленных исторических материалах, опубликованных СМИ, между восхвалениями героизма англо-американских солдат, гения их командования и вообще “англоговорящих народов” разве что британская The Guardian упомянула одной строкой о том, что “весьма важную роль для успеха высадки играла сдерживавшая на Востоке германские силы и потерявшая к тому времени свыше 20 млн человек Россия”.

Впрочем, неанглоязычные СМИ (в частности, испанская газета La Vanguardia) не замедлили не без язвительности прокомментировать этот перекос: “Многие считают, что это Джон Уэйн (главный голливудский киногерой времен второй мировой войны, исполнявший роли солдат в картинах тех лет) и солдат Райан спасли Европу от фашизма, что это англо-американцы чуть ли не в одиночку освободили старый континент и что высадка в Нормандии стала переломным моментом в ходе войны. Но это было не так. Ни исход войны, ни победа над фашизмом не были решены там. Главными героями той войны были… люди, носившие славянские фамилии и погибшие за страну, которой сегодня уже не существует. И истинно переломными моментами той войны стали битвы за Москву, Ленинград, Сталинград и Курск.

На Восточном фронте потери составили 75 % общих потерь нацистской Германии в годы II мировой войны. В военном аспекте различия оказываются вопиющими. В Нормандии союзники потеряли 10000 человек, из них 4300 британцев и канадцев и 6000 американцев. В происходивших на Восточном фронте сражениях потери исчислялись сотнями тысяч. В битве за Москву приняли участие три млн. солдат и две тыс. танков. СССР бросил в сражение половину своей армии, Германия – треть. Для сравнения: в битве при Аль-Аламейне – по англо-американской версии, решающем сражении второй войны – немцы располагали силами в 60-70 тысяч солдат.

Несравнимы и страдания, перенесенные людьми. В геополитике Гитлера не предполагалось существование в Европе “русского” государства, а в используемой нацистами расовой шкале славяне стояли на одной из самых низких ступеней. На востоке война велась не на жизнь, а на смерть, чем очень отличалась от сражений на Западном фронте. Города и поселения полностью уничтожались, зачастую вместе с их жителями. В той войне погибли каждый четвертый житель Белоруссии и каждый третий житель Ленинграда, Пскова и Смоленска.

Англо-американское вмешательство в войну на континенте не начиналось до тех пор, пока в 1943 г. не стало ясно, что СССР удалось остановить наступление и поражение Германии неизбежно. При иной позиции союзников можно было бы избежать гибели многих людей.

О позоре демократии, о позиции этих стран в отношении фашизма в преддверии войны и о близости с Гитлером и Муссолини практически не говорится. Возможно, по причине очевидной актуальности. Соединенные Штаты поддерживали итальянского диктатора с момента его прихода к власти в 1922 году. В 30-е годы инвестиции Америки в экономику Италии и фашистской Германии вовсе не снижались, а, напротив,  увеличивались.

“Преградив дорогу коммунизму, Гитлер оказал неоценимую услугу не только Германии, но и всей Западной Европе... а потому вполне оправдано видеть в Германии стену, сдерживающую наступление большевизма на Запад“, – говорил в 1938 году британский министр иностранных дел лорд Галифакс. В благодарность Галифакс готов был отдать Германии все, что она потребует, лишь бы аннексия этих территорий прошла “мирно и постепенно”. Глава британского правительства Чемберлен и премьер-министр Франции Даладье на Мюнхенской конференции от лица демократий назвали “достойным миром” сдачу Чехословакии Третьему Рейху… Министр иностранных дел Польши Юзеф Бек обещал Германии поддержать ее притязания на Австрию, а кроме того, учитывать интересы Рейха во время “возможного нападения (Польши) на Литву”. Польский посол в Париже Лукашевич перед самой агрессией против своего государства, послужившей точкой отсчета “официального” начал II мировую войну, обещал своим американским коллегам: “Германия и Польша заставят русских бежать уже через три месяца…”

Был бы открыт “второй фронт”, если бы у Гитлера хорошо пошли дела на востоке? Зима 1941 года, когда немцы стояли у самых ворот Москвы, стала одним из самых критических моментов. В том году СССР понес утраты, составившие половину всех военных потерь за годы войны: 9 миллионов человек убитыми, ранеными и попавшими в плен (две трети из 27,6 миллиона советских людей, погибших в годы войны, были гражданскими лицами). В тот период Советский Союз получил лишь два процента помощи, предоставленной ему союзниками по коалиции за все время войны. Да и потом англо-американцы высаживались в наиболее отдаленных местах, тех, которые практически не могли ослабить давление на Советский Союз. Сначала на севере Африки (ноябрь 1942 года), затем в Сицилии (июль 1943 года), впоследствии еще дважды в континентальной Италии (в сентябре 1943-го и январе 1944 года) и лишь менее чем за год до окончания войны (в июне 1944 года) – в Нормандии. К тому моменту советские войска уже почти шесть месяцев как добрались до линии довоенной польской границы. Демократиям следовало поторопиться, если они хотели занять какую-нибудь позицию в Европе, и не допустить, чтобы русские опять дошли до Парижа, как это случалось в прошлом…

Советско-германский фронт был основным, решающим фронтом второй мировой войны. Здесь развертывались главные сражения, определившие ход и исход второй мировой войны. На советско-германском фронте в течение 1941–1945 гг. были сосредоточены основные военные силы фашистской Германии. Летом 1941 г. здесь действовали 153 дивизии из 217, т. е. 70,3% всех немецких дивизий. На других фронтах было всего две дивизии— 0,9%.

После открытия второго фронта на 1 января 1945 г. на советско-германском фронте вели ожесточенные бои 179 дивизий из 314, т. е. 57% к общему числу дивизий. На других фронтах воевало 119 дивизий, или 38%. Таким образом, на советско-германском фронте до начала 1944 г. сражалось от 153 до 201 немецкой дивизии, а против союзников— от 2 до 19,5. Получается, что более чем два года Красная Армия сражалась почти один на один против немецкой армии.

Хотя открытие второго фронта изменило соотношение сил, советско-германский фронт борьбы оставался главным и отвлекал подавляющее количество вооруженных сил фашистской Германии и ее союзников.

Понятно, что решающим фронтом Второй мировой войны был восточный фронт, но всё же высадкой в Нормандии союзники сделали великое дело: не только помогли закончить II мировую, но и не дали начаться III мировой – первой атомной войне.

2.2              Роль второго фронта в оценке отечественных и зарубежных историков

Уже шестой десяток лет пошел с тех пор, как отгремел Парад Победы, а правдивой истории Великой Отечественной войны в целом как не было, так и нет до сих пор. Если в первое десятилетие после войны мощным тормозом в ее исследовании был культ личности  Сталина, то  в последующие годы анализу многих событий мешали рецидивы культа, неотмененные запреты на использование источников и документов. Конечно, положение в исторической науке стало меняться после XX съезда КПСС. Была предпринята разработка капитального шеститомного труда «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941-1945». Авторы использовали многочисленные труды  Генштаба: четырехтомные издания «Операции Великой Отечественной войны» и «Военное искусство в Великой Отечественной войне»,  а также «Стратегический  очерк Великой Отечественной  войны». При этом никто из коллектива редакции шеститомника, возглавлявшейся П.Н.Поспеловым,  не обратился за помощью  к маршалам Г.К.Жукову и А.М.Василевскому.

По мнению Н.Верта  в Советском Союзе всегда существовала тенденция к недооценке союзнических поставок по ленд-лизу.

Я хотела бы привести отрывок  одной из  зарубежных оценок роли ленд-лиза:*

Роль западных поставок в годы Великой Отечественной войны традиционно умаляется советской историографией еще со времен начала "холодной войны". Так, в книге Н. А. Вознесенского "Военная экономика СССР в период Отечественной войны" о ленд-лизе западных союзниках вообще не было сказано ни слова (говорилось лишь, что все западные поставки составляли 4% от советского производства), а недавний союзник по антигитлеровской коалиции именовался: "Ожиревший на народной крови в период второй мировой войны монополистический капитализм Соединенных Штатов Америки", который "теперь стоит во главе империалистического и антидемократического лагеря и стал застрельщиком империалистической экспансии во всех частях света". И в 80-е годы роль ленд-лиза, хотя и признавалась, но всячески умалялась советскими историками. А в "Краткой истории" Великой Отечественной войны отмечается, что "СССР действительно получил во время войны по ленд-лизу некоторые виды вооружения, а также важные для народного хозяйства машины, оборудование, материалы, в частности, паровозы, горючее, средства связи, различные виды цветных металлов и химикатов. Существенной помощью явилась, например, поставка США и Англией 401 400 автомобилей. Однако в целом эта помощь не была сколько-нибудь значительной и никак не могла оказать решающего влияния на ход Великой Отечественной войны". Далее авторы утверждают, что по отношению к советскому производству иностранные поставки составили: по артиллерийским орудиям всех систем - 1,9%, по танкам - 7%, по боевым самолетам - до 13%, а в автомобильном парке Красной Армии импортных автомашин в 1943 г. было 5,4%, а в 1944 г. - 19%. Общий же объем союзных поставок будто бы составил около 4%