Осада Полтавы

    Все это повлияло на Порту, и уже были отданы приказы об отправлении морских  сил в Черное море, а сухопутного  отряда — к Вендорам, по направлению  к русской границе. Об этом доносит австрийский посол Тальман из Константинополя в Вену. Донесение Тальмана помечено 18 июля 1709 г. А ровно за десять дней до того, 8 июля (нов. ст.), произошла Полтавская битва, о которой Тальман еще не знал, и вопрос о выступлении Турции был снят с очереди. 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Глава 2. Полтавское сражение

     2.1. Ход полтавского  сражения 

     Весной  и летом 1709 г. Полтава была в центре Северной войны. Здесь сошлись армии Российского царства и Шведско-Финского королевства.

     Пик авторитета шведской армии, как лучшей в Европе, пришелся на 1706— 1707 гг., когда был продиктован победный мир польскому королю Августу II.

     Шведские  военные профессионалы были верны  долгу, добросовестны в службе, любили и любовались своим королем, который был их вдохновляющим символом. Боевое рвение регулярно подогревалось проповедями (по 7-10 раз в месяц). Силой духа, а не только оружием «львы севера» могли наводить страх на противника. Непрерывные победы выработали презрение к врагам, особенно к русским.

     Однако  почти годовой «отдых» среди  саксонских друзей-протестантов стал началом спада боевого настроя. Проповедники стали упрекать воинов в разгульной жизни и «похоти, раздувшейся больше, чем у татар и турок», в ругательствах, проклятьях, в магии, колдовстве и даже содомии⁸.

     В Белоруссии летом 1708 г. почти вся армия из-за отвратительной пищи пострадала от дизентерии, а зимой 1709 г. от «скифских морозов», когда насмерть замерзших приходилось навалом спускать в крестьянские погреба.

     На  Полтавщине шведская армия оказалась  в окружении. Правобережная Украина и Гетманщина не вышли из-под контроля России после измены Мазепы, за которым пошло всего 3 тыс. казаков. Слабые хоругви польского короля Станислава Лещинского не имели ни сил, ни желания пускаться в дальний поход на восток к увязшему там Карлу XII, хотя для того больше значила католическая Польша, чем православная Украина.

     К апрелю 1709 г. «силовое поле» шведской армии уже не было однородно-победным. Карл XII, как всегда, был настроен наступательно и не боялся быть окруженным в глубине вражеской страны. Офицерский корпус подражал королю, но дух его уже показывал тенденцию к снижению. Рядовой состав стойко выполнял свой долг в непривычных для скандинавов степных условиях при безлесье, безводье, безлюдье, жаре, скудости питания. Однако появились и случаи бегства из-под огня с постов и дезертиры (в немецких полках), которых приходилось расстреливать.

     Русская армия после панического бегства  из-под Нарвы в 1700 г. была деморализована. Однако Петр I, используя численное превосходство при нападениях на небольшие шведские отряды, поднял боевой дух армии. Русская победа при Лесной 28 октября 1708 г. продемонстрировала равенство со шведами в боеспособности. «Русские сильный и упорный противник» — писал Й. Норсберг ⁹.

     Осада Полтавы стала ошибочным решением Карла XII. Свою высокомобильную армию и свой полководческий талант он «закопал» в Полтавскую землю. Возможно, король надеялся, что шведская слава парализует дух Полтавы и она падет к его ногам так же, как Варшава в 1702 г., Торунь в 1703 г., Лейпциг в 1706 г. или Гродно в 1706 г., из которого при его появлении сбежала целая армия. Стянуть войска противника в одно место, чтобы навязать русским против их воли генеральное сражение, было невозможно (об этом свидетельствовал военный опыт 1701 —1708 годов). Поднять Турцию и Крым на Россию, даже в случае падения Полтавы, было крайне сомнительно.

     Партизанщиной, а не «медом и молоком», как обещал Мазепа, встретили шведов украинское крестьянство и казачество. К тому времени на Левобережной Украине — Гетманщине уже формировалось российское державное сознание. Царь воспринимался символом и защитником православия. Население поднялось в защиту общего Отечества от вторгнувшейся чужеродной «еретической» военной машины. Как отмечал словацкий пастор Крман, казаки «были злы» на протестантское воинство: «не хочу никакого вашего благочестия, но за Пресвятую Богородицу умру, умру, умру!» — говорил один из них ¹⁰.

     Стойкость гарнизонов Стародуба, Мглина, Новгород-Северского, Почепа в значительной мере определялась поддержкой населения.

     Валы, частоколы и бревенчатые башни окраинного города Гетманщины, рассчитанные против татар, которые избегали осад, были слабее укреплений шведских крепостей Нотебурга, Ниеншанца, Дерпта, Нарвы, Ревеля и Риги, которые в свое время брались русскими войсками. Но Полтава не была «хилой крепостью», готовой якобы пасть, как только подойдет шведская пехота ⁴.

     Узнав от «языков», что шведы направятся к Полтаве, Петр I приказал Б.П. Шереметеву отвлечь противника в сторону Днепра, к западу русского пограничья⁵. Командование русской армии проявляло осторожность.

     После капитуляции полковника В.Ю. Фермора, которого должны были судить за сдачу 7 января 1709 г. Веприка, Петр I 12 января приказал всем комендантам под страхом смерти не сдавать ни одного города и держаться вплоть до последнего человека ⁶.

     Примерно  тогда же из Полтавы был выведен  Ингерманландский личный полк А.Д. Меншикова, а 17 января в город вошли будущие полтавские герои — 5 пехотных батальонов и 65 офицеров во главе с храбрым и крутым на расправу полковником А.С. Келиным, который мог отхлестать плетью провинившегося лейтенанта⁷. Келин был участником штурмов Нотебурга, Ниеншанца, Дерпта и Нарвы. Вторым лицом в обороне после Келина был полковник фон Менгден. Гарнизон стал достаточно сильным. Если верны Цифры, приведенные в «Дневнике военных действий Полтавской битвы», в нем находилось 4182 офицера и солдата, 91 пушкарь, 2600 вооруженных полтавчан (жителей и частично казаков), 900 человек, прорвавшихся 15 мая из Русской армии, в сумме — 7773 человека, из которых 1634 погибло и умерло во время осады. Помимо жителей, в городе оказалось много беженцев с Полтавщины.¹¹

     Казачий полковник Левенц свез в Полтаву  из разных мест военные припасы и продовольствие. К маю количество пушек увеличилось по сравнению с январем втрое и достигло 28 орудий.

     Среди защитников был и опытный инженер  фортификации, подполковник француз Тарсон.На валы поставили рогатки и частокол, внутри выкопали и укрепили досками ров, усилили башню на восточной стороне (шведы называли ее «нечто вроде цитадели»), под башней соорудили редут.

     «Полтава  один из небольших городов Украины, бойко торгующий 
Киевом и поэтому хорошо обеспеченный разными товарами — вином, плодами, сукном и др. Но у него нет других укреплений, кроме тех, что имеют 
обычно прочие казачьи города, то есть рубленую из бревен стену и на ней 
там и сям деревянные башни. С востока и юга он стоит на высоком возвышении, но с запада и севера — плоская равнина. Ворскла протекает с востока на расстоянии нескольких пушечных выстрелов. Но так как русские за несколько недель уже ожидали осады, они против монастыря и открытого поля соорудили много новых казематов для ружейной стрельбы и один редут, куда 
затащили несколько пушек. На вал поставили испанские рогатки и палисад 
а внутри его сделали глубокий, обделанный досками ров. Таким образом с 
гарнизоном в 4 тысячи человек, они могли сопротивляться довольно долго 
так как у нас особо обстоятельной осады не было» . ¹²

     В конце марта 1709 г. кавалерия полковника Н. Юлленшерны подошла к деревне Хведерки в миле от Полтавы. Она должна была днем и ночью остерегаться конных отрядов, ежедневно выезжавших из Полтавы. В первых числах апреля вокруг Полтавы были поставлены дальние посты и к городу был послан дозор из 150 человек капитана Г. Оксеншерны . Четыре тысячи присоединившихся к королю запорожцев произвели на регулярное шведское войско неблагоприятное впечатление: «необученные и негожие люди, у трети не было ружей, а только короткие пики и косы на жердях». Первый шведско-запорожский «поиск» 11 апреля у Соколок против отряда К.Э. Ренне «вышел комом». Забросив ружья и зипуны на телеги, две тысячи запорожцев «шли как стадо овец» сбоку от колонны в 2,5 тыс. шведских кавалеристов. Они настолько выдохлись в ночном марше, что шведы до боя оставили часть своей конницы для их прикрытия.

     Как любое нерегулярное войско запорожцы  с трудом держались под огнем ядер и гранат. В траншеях под Полтавой «ночной обстрел необычайно большими гранатами заставил разбежаться запорожцев с работ, ибо они так боялись гранат и пушек, что готовы от них бежать на край света» .

     Сделав  вывод о слабой боеспособности запорожцев под Полтавой, шведы ставили их в основном на охрану обозов, пленных и на землекопные работы, выдавая каждому за день работы «по полкаролина» (по 10 копеек). При традиционно высокой самооценке запорожцев такое отношение вызывало неудовольствие.

     12 апреля шведы поставили первую батарею из четырех пушек, начав по предложению квартирмейстера А. Юлленкрока осаду «с самого крепкого места» — Мазуровского предместья, в связи с чем русское командование сочло, что у них не было хороших инженеров ¹⁷.

     В отличие от Петра I, предоставлявшего рутинную осаду другим, Карл XII свою неуемную энергию расходовал в траншеях, наблюдая за Полтавой и ходом работ по ночам, вплоть до 2—5 часов утра.

     17 апреля король распределил войска  вокруг города и поставил посту  Крестовоздвиженского монастыря. Полной блокады не получилось, и до конца апреля русская драгунская конница, казаки и калмыки появлялись между стоянками шведских полков и даже в предместьях Полтавы.

     19 и 20 апреля артиллерийским обстрелом  шведы спалили несколько домов, не считаясь с просьбами мазепинцев «не уничтожать город огнем» из-за того, что там находятся родная сестра Мазепы, их собственные дома и имущество Полтавского полка. Полтава же якобы капитулирует, увидев, что приходится плохо предместью . В последний день апреля два больших русских отряда свободно прошли в город.

     В начале мая драгуны генерал-майора Г. Волконского и полковника П.И. Яковлева нанесли сильный удар по Запорожью — южному заплечью шведов, которые ничем не помогли «союзникам». Этот разгром не понизил, а скорее поднял боевитость и стремление запорожцев отстоять свою свободу и количество запорожцев при короле стало расти.

     27 апреля с часу ночи до четырех  часов утра русские атаковали пост в Крестовоздвиженском монастыре, сожгли окружающие постройки, захватили фураж и лошадей. Тогда же крестьяне с Полтавщины бесстрашно проникали в лагеря противника. «В тот же день в ночное время один из крестьян осмелился застрелить насмерть одного капитана-зюдерманландца в его палатке» ¹³.

     Вылазки полтавского гарнизона заставляли шведские караулы покидать свои посты и Карлу XII пришлось издать приказ не оставлять позиции без письменного распоряжения, а позже заставить все полки вытесать по 100 кольев из яблонь и поставить их по фронту траншей .

     28 и 29 апреля шведский король  из Будищ с фельдмаршалом К.Г.  Реншильдом, генералом А.Л. Левенгауптом, гвардией, Далекарлийским полком и пятью сотнями кавалеристов перебрались к Полтаве. Из Опошни к городу была передислоцирована остальная артиллерия.

     Только  в ночь с 30 апреля на 1 мая 600 шведов и 400 запорожцев под прикрытием Далекарлийского и Хельсингского полков начали копать траншей и сам король подползал к валам Полтавы. В начале мая практически вся шведская армия стянулась к одному месту, начав полноценную блокаду, русское командование в это время активизировало переговоры о возможном заключении мира через плененного у деревни Лесной в 1708 г. обер-аудитора и фельдсекретаря курляндской армии Э.Ю. Эренрооса.

     Артиллерийский  обстрел был вялым — всего  по пять бомб в сутки. Первая ночь земляных работ окончилась конфузом: гарнизон открыл такой шквал огня из ружей, зажигательных ядер и гранат, что караулам пришлось на животах отползать из-под частокола назад, а все работавшие сбежали вместе с прикрытием. Командир прикрытия был приговорен к смерти, позже замененной разжалованием в рядовые на полгода.

     Координация действий полтавского гарнизона  и Русской армии была хорошо налажена. Украинские крестьяне — «глаза и уши» русского командования переправлялись через Ворсклу и сообщали о всех передислокациях шведов. Чтобы дать «отдых» Полтаве, Меншиков 7 мая нанес удар в районе Опошни.

     8 мая после полудня шведы добились  некоторого успеха. Гвардейцы и  50 гренадер лейтенанта К. Поссе с 30 гренадерами его брата лейтенанта А. Поссе по траншеям, подведенным почти к валу Полтавы, внезапно начали атаку у Мазуровских ворот. Три часа гарнизон отбивался, контратакуя, но гренадеры, забросав защищавшихся гранатами, заставили их отступить и овладели частью вала и тремя пушками. Шведские потери составили 6 человек убитыми и 10 ранеными¹⁴.

     «И  тако он некоторую часть города взял. Однако, от того места к самому городу был зделан пруд. И так что никоим образом с того места за водою глубокою атаковать прямого города было невозможно... Шведы между тем с Полтавы города взяли 3 пушки, но за приключившимся рвом и водою ничего зделать не могли».