Основание Санкт-Петербурга

Жизнь рабочих на заводе и дома протекала под неусыпным наблюдением начальства, которому предписывалось «не давать воли им ни в чем». Рабочим запрещалось отлучаться из своих слобод даже в праздничные дни, пускать на ночлег  посторонних людей и бродячих торговцев. Только в определенные часы даже в пределах своей слободы рабочие имели право ходить друг  к  другу в гости, в кабак, развлекаться игрой в карты. О каждой купленной вещи они должны были докладывать начальству. Без его разрешения рабочий не мог ни продать, ни заложить принадлежавшую ему вещь. Собираться можно было лишь в церкви и кабаке. Чтобы мастеровые не «скучали», кабаки открывали повсюду. Бани рабочие любили, и часами парились в них. Несмотря на преследования со стороны полиции, играли не только в карты, но и в кости, вели кулачные бои. Ходили в лес по грибы и ягоды, устраивали игры, пели песни. Посещение церкви являлось обязательным, что подтверждается указами. Церковь учила «богобоязни», а для обучения мастерству «богобоязнество зело потребно».

«К смотрению над мастеровыми» приставили солдат и унтер-офицера. Они должны были строго следить, чтобы рабочие не собирались в «сообщества», не «колобродили», не «озоровали». Более того, среди самих рабочих создали фискальную систему, поделив их на десятки, в которые входили один мастер первого класса, три—второго класса и шесть—третьего класса. Из тех же мастеровых выбирали десятников и командиров.

Дети мастеровых начинали рано трудиться, нередко с восьми — десяти лет. Работали до полной потери трудоспособности, а наступала она рано. Непосильный труд, скудное питание, болезни, увечья на работе приводили к тому, что к пятидесяти — пятидесяти пяти годам мастеровой становился инвалидом. Запомнили русские люди прокладку Ладожского канала. Канал не только копали, его вели через болота, насыпая валы, осушали участки, покрытые водой, рыли канавы. На строительстве Ладожского канала было много крепостных и «колодников». Невероятно тяжелые условия труда, болезни, недоедания уносили тысячи жизней. Дорого обошелся русским людям Ладожский канал.

Вольных людей было немало в Петербурге. Они были отпущены на отхожий промысел своими господами, выдававшими им особые свидетельства, так называемые «покормежные письма», замененные впоследствии паспортами. Некоторые из них, посылая деньги барину, постоянно проживали в столице и постепенно превращались  в ее жителей. Из этих крестьян-отходников вербовалось большинство наемных рабочих. Среди людей, работавших в петровские времена по вольному найму,  свободных в полном смысле слова было немного. Наемный рабочий, как правило, являлся чьим-либо крепостным. Под конец первой четверти XVIII века среди наемных рабочих Петербурга стали встречаться дети солдат, переведенцев и фабричных. Это были далекие социальные предшественники петербургского пролетариата ставшего революционным авангардом рабочего класса России уже в XIX столетии. Потянулись в Петербург и ремесленники. Переселялись из Новгорода и Вологды, Ростова Великого, Костромы и Романова, Пошехонья, Кашина, Твери и Москвы.  Устремлялись на жительство в Петербург пирожники и хлебники—ярославцы, рыбаки—осташковцы, сапожники—из Кимр и Кашина, портные, мясники и прочие. Ярославцев и москвичей насчитывалось больше других. Часть ремесленников входила в цехи. Цехи были организованы по видам ремесла, по профессиям, чрезвычайно дробным и многочисленным. Вначале в Петербурге насчитывалось сорок четыре цеха, но потом число их сократилось до двадцати четырех. Зачисление в цех не было обязательным.

Большинство  зарегистрированных   петербургских цеховых ремесленников  являлись выходцами из крепостных крестьян. Их насчитывалось более половины. Некоторые из них становились  вольными. На вором месте стояли горожане—посадские люди, на третьем  — иностранцы и, наконец, выходцы  из солдат  стрельцов, казаков.Значительную часть населения Петербурга составляли также солдаты гарнизона и матросы Балтийского флота. Матросы находились в лучшем положении чем солдаты к мастеровые, их лучше кормили и одевали. Часть матросов и солдат прирабатывала в свободное от службы время ремеслом. Нередко их привлекали на разные работы, и тогда им платили денежное жалованье.

Этот мастеровой, работный люд, подкопщики и ремесленники, отходники и наемные вольные люди строили Петербург, работали на верфях и мануфактурах, рыли каналы, перебрасывали мосты, покрывали булыжником улицы столицы, кормили, поили, обували и  одевали его многочисленное население, воздвигали дворцы и «палаты каменные» знати, разбивали парки, рубили лес, прокладывали дороги. На предприятиях Петербурга трудились замечательные мастера. Это—судостроители Федосей Скляев, Гаврила Меншиков, подмастерье Пальчиков, «замышлявшие» и строившие суда, мастера парусного и мачтового дела Иван Кочет, Фаддей Попов, Тихон Лукин и другие. Их трудом и талантом создавался русский флот. Творческая мысль русских мастеров обгоняла технику своего времени. Алексей Бурцев, мастер Партикулярной верфи, предложил в 1713 году проект колесных судов, которые могли ходить «без замедления и без всякой остановки» не только по ветру, но и против ветра. Ефим Никонов, плотник Адмиралтейства, построил «потаенное судно». Эта первая русская подводная лодка была повреждена при спуске ее на воду в 1724 году, а на ремонт ее денег не отпустили. Трофим Буйнаков, Филат Кадышев, Иван Кобыляков ткали прекрасные гобелены—«Полтава», «Купидон» и другие. Изготовляли «зелье»—порох для орудий армии и флота—пороходелы Иван Леонтьев, Афанасий Иванов, Яков Батищев.

Немало оседало в Петербурге на постоянное жительство иностранцев—голландцев, немцев, англичан, датчан. Это были, главным образом, морские офицеры  и матросы , мастеровые, ремесленники (особенно золотых дел мастера и парикмахеры), врачи, аптекари, учителя. Многие из них навсегда оставались в России.

           Купцы и дворяне переселялись  в Петербург весьма  неохотно. Богатых и именитых купцов, опытных  в коммерческих  делах,  которые  могли быть советниками правительства  по торговым и таможенным делам,  с трудом  удавалось заставить  уехать из Москвы или Архангельска  и перенести свой дом и свою  торговлю в новую столицу.

Тем не  менее в Петербурге все же оседали, на время или навсегда, купцы из Москвы, Ярославля, Каргопля, Калуги, Тулы и других городов. Среди них выделялись московский купец, вице-президент Петербургского магистрата Илья Исаев, купцы Матвей Евреинов, Иван Микляев, Иван Дмитриев, Иван Веселовский, Андрей Болотин, Семен Панкратьев, Иван  Филатьев,  Михаил Гусятников. Это были все богатые,  многоопытные купцы-оптовики с огромным оборотным капиталом, скупавшие и продававшие большие партии кожи, пеньки, льна, сала, воска, холста. Мелкие купцы, торговавшие в розницу, переезжали в столицу по своей воле. Купцами становились и некоторые, петербургские ремесленники. Те, кто не сумел   пустить корни и наладить торговлю, возвращались с Невы домой. Возвращение разрешалось указом  1719 года. Строжайшим указом предписывалось переселяться в Петербург дворянам. Приговор Сената 1712 года установил  список дворян, числом более тысячи двухсот человек,  которым надлежало переехать в Петербург.

 Дворянам предлагалось  обзаводиться здесь домами и  усадьбами и считать себя коренными  жителями столицы. Многие дворяне  под большим нажимом расставались  своими вотчинами в глубине  России и переселялись в невскую столицу. В 1713 году царским указом повелевалось «царедворцам и прочих чинов людям» строить дома в Петербурге. Переселением дворян ведал Сенат, купцов— Коммерц-коллегия, ремесленников — Мануфактур-коллегия.

Все большее число людей  переселялось сюда «своей волей». К 1725 году в городе насчитывалось уже свыше сорока тысяч жителей (более шести тысяч дворов),  что составляло одну восьмую часть всего городского населения России.

Дальнейшая  застройка и обустройство города.

Несмотря на принудительные меры переселения, строительство в  городе в 1709 г. развивалось сравнительно медленно, и только с устранением  непосредственной военной угрозы темпы  застройки значительно ускорились.

По указу Петра для  жилых домов архитектор Трезини разработал типовые проекты, ярко отразившие классовую структуру феодального общества. Дома для "именитых", "зажиточных" и "подлых" людей отличались друг от друга не только размерами, планировкой и этажностью, но и богатством архитектурного оформления их фасадов.

Учитывая большое международное  значение перенесения столицы в  Петербург и значение Невы как  основной транспортной магистрали города, правительство указами обязывало  на берегах Невы и ее главных протоков строить каменные здания. В связи  с этим на набержной от Летнего сада до Адмиралтейства строилось после 1709 г. большое количество монументальных каменных и мазанковых зданий, далеко превосходивших образцовые дома Трезини. Дома вельмож строились также на территории, расположенной от Летнего сада вверх по Неве. О характере архитектуры петровского Петербурга дают хорошее представление сохранившиеся до нашего времени архитектурные памятники того времени.

В 1718 г. у Невы на Сенатской  площади начала строиться каменная церковь Исаакия Далматского (будущий Исаакиевский собор) . Она была заложена вместо первоначально существовавшей деревянной церкви и к концу жизни Петра еще оставалась недостроенной (окончена в 1730 г.) В 1716 г. начала складываться многолучевая композиция планировки улиц, ориентированных на башню Адмиралтейства. Первым лучом явилась Миллионная улица (Халтурина) . Второй луч - Невский проспект - был проложен в 1711 г. для улучшения связи Адмиралтейского острова со старой дорогой, которая вела из Москвы и Новгорода к берегам Невы. Следующие три луча доходили только до реки Мойки. Последний луч (шестой) - будущий Вознесенский проспект - в то время доходил только до реки Фонтанки.

На Миллионной линии находился  первый Зимний дворец Петра, построенный  в 1711 г. и расширенный в 1725 г. Застройка  вдоль набережной Невы и Миллионной линии тянулась до Царицына луга - современного Марсова поля - и заканчивалась  у него мазанковым двухэтажным зданием  Почтового двора, в котором приезжающие  в Петербург могли останавливаться.

Вся территория между Адмиралтейством  и Фонтанкой, Невой и Мойкой была застроена и освоена. Мойку соединили  с Фонтанкой, а также с Невой, для чего были прорыты три канала, получившие название Лебяжьей канавки, Красного канала и Зимней канавки.

Намеченная и прорытая при жизни Петра сеть каналов  в городе и на островах имела троякое  назначение. Каналы служили на первых порах как дренажные магистрали, способствовавшие осушению территории города. Затем в основной своей  массе были расширены и углублены, и стали служить постоянными  транспортными магистралями, а во время наводнений - приемниками - распределителями излишков воды из Невы, тем самым  уменьшая уровень поднятия воды.

Вообще Петр I придавал большое  значение наблюдениям за своенравной  и капризной Невой. Регулярные изучения колебаний уровня в реке было начато по указанию Петра в 1715 г. Первый водомерный пост появился у Петропавловской  крепости. Здесь была установлена  специальная металлическая линейка  с дюймовыми делениями - футшток. В дальнейшем наблюдения за уровнем  воды в реке проводились у западного  павильона Адмиралтейства в Кронштадте, а также и в ряде других мест на Неве.

Возникновение и развитие ансамбля Летнего сада способствовало застройке берегов Фонтанки. Весь ансамбль его создавался на протяжении почти двух десятков лет. И уже  в 1712 г., по словам современников, производил впечатление благоустроенного и  большого парка. Из значительных архитектурных  сооружений Летнего сада следует  назвать Летний дворец Петра, построенный  при впадении Фонтанки в Неву, который  сохранился до наших дней: грот, изнутри  и снаружи обильно украшенный скульптурой и лепкой, являвшийся первоклассным произведением садово-парковой архитектуры и некоторые другие. Благодаря энергичной деятельности Ивана Матвеева было осуществлено большое  количество работ по планировке, посадке  деревьев и устройству фонтанов в  Летнем саду. Земцов руководил расстановкой по аллеям скульптур, завершая облик Летнего сада петровского времени. Фонтаны Летнего сада питались при помощи водопровода из Лиговского канала, прорытого в 1718-1721 гг. от речки Лиговки, и били под естественным напором.

В 1720 году Петром, как загородная резиденция для отдыха, был построен небольшой дворец, получивший название Смольного дворца. Свое название он получил от находившегося неподалеку Смольного двора, на котором для  нужд флота варилась смола.

В 1710 г. по указу Петра  началось строительство Александро-Невского монастыря. Целью этого строительства было увековеченье памяти Александра Невского, одержавшего убедительную победу над шведами. Монастырь начал свое существование в 1713 г.

Основанием монастыря, в  память об одном из наиболее чтимых в народе людей, Петр хотел придать  новому городу особое значение. В 1723 г. в монастырь были доставлены "мощи" Александра Невского, что сыграло  свою роль в деле укрепления положения  Петербурга как столицы.

При жизни Петра в столице  начинает развертываться строительство  каменных общественных зданий. К их числу следует отнести прежде всего здание Двенадцати коллегий, Кунсткамеру и каменный Гостиный двор на Васильевском острове.

После Полтавской победы начинается строительство в Петербурге и  его окрестностях загородных домов  и дворцов знати. Первой крупной  резиденцией был Ораниенбаум (Ломоносов) , начавший строиться в 1710 г. и законченный в 1725 г.

Характерным примером пригородных  дворцово-парковых ансамблей Петровского  времени были Петергоф (Петродворец) , начатый в 1705 г. Принадлежащий самому Петру композиционный замысел Петергофа был чрезвычайно прост. Территория парка была рассечена продольными и поперечными перспективами, соединявшими между собой Верхний дворец, Монплезир, павильон Марли и Эрмитаж. Группой архитекторов были созданы водные каскады и фонтаны Петергофа. На топких берегах Финского залива уже в петровское время была создана блестящая царская резиденция - мировой шедевр садово-парковой архитектуры.

Начало XVIII столетия в истории  развития русской архитектуры ознаменована чрезвычайно знаменательными творческими достижениями. За два десятилетия были созданы многочисленные архитектурные ансамбли и отдельные сооружения, частью сохранившиеся до нашего времени, свидетельствующие о мощном расцвете архитектурного гения русского народа. Монументальное церковное и дворцово-парковое строительство характеризует русскую архитектуру середины столетия. В ведущей тематике архитектуры эпохи со всей яркостью сказалась политика дворянского абсолютистского государства, приведшая к расцвету монументального дворцового и культового строительства.

По мере застройки города и роста его населения, стали возникать многие дополнительные хозяйственные проблемы. Местный грунт и обилие осадков делали улицы непроходимыми в сырую погоду. Началом крупных работ по замощению улиц столицы нужно считать указ от 24 октября 1714 г. о привозе камня в Петербург. Этот указ вменял в обязанность привозить по 10-30 камней (в зависимости от величины судна) всем приходящим в город судам (каждый весом не менее 30 кг.) и по 3 камня всем приезжающим возам (от 15 до 20 кг. каждый) . За каждый не довезенный камень полагался штраф в гривну. Первые работы по замощению основных магистралей выполнялись пленными шведами.