Основы мировоззрения М.Ганди

     Только отсутствие базы и кадров для организованного насилия заставили вновь вспомнить о ненасильственных методах борьбы. Сатьяграха, таким образом, с самого начала была вынужденной. Подлинную Сатьяграху Ганди видел несколько иначе. Когда вы достаточно сильны, чтобы ответить насилием, но сознательно, добровольно воздерживаетесь от него, тогда это будет по Ганди подлинным ненасилием. Но раз уж Конгресс решил обратиться к оружию ненасилия, то возглавить сатьяграху, конечно, придется Ганди. За ним первое слово и первый ход.

       Как всегда, Ганди сначала пробует  договориться с властями. 30 января 1930 года в "Young India" появляется  обращение к вице-королю Индии  (им в это время был лорд Ирвинг). Ганди предупреждает о готовящейся сатьяграхе, но предлагает компромисс, если вице-король согласится выполнить требования, состоящие из 11 пунктов (в том числе ликвидировать английскую монополию на соль, освободить всех политзаключенных, уменьшить расходы на военную и гражданскую администрацию, сократить земельный налог и др.), то Ганди отменит сатьяграху. Обращение не услышано.

     Сатьяграха  начинается с кампании гражданского неповиновения, которое выражается в нарушении закона о соляной монополии. Сатьяграхи совершают марш от ашрама на реке Сабармати до берега Индийского океана, где будут выпаривать соль из морской воды. Любой может прийти на берег океана, набрать в котелок воды, развести огонь и получить соль, нарушив тем самым британскую монополию и присоединившись к кампании гражданского неповиновения.

     Марш  сразу приобрел необычайную популярность. "Небывалой популярности похода Ганди способствовали сами колонизаторы, их пресса, падкая до сенсаций. Изо дня  в день страницы газет, как в Индии, так и в Англии заполнялись репортажами и фотографиями участников столь необычного марша".³ Население с энтузиазмом восприняло столь доступный способ выразить свое отношение к правлению британцев. Чем ближе демонстранты подходили к океану, тем яснее англичане понимали, что сатьяграха выльется во что-то большее, чем просто курьез. 6 апреля, в тот самый день, когда в 1919 году началась первая сатьяграха, на берегу океана состоялась символическая процедура выпаривания соли. Этот день был объявлен днем национальной недели. Повсеместно начались акции несотрудничества и гражданского неповиновения. В крупных городах проходили многотысячные демонстрации за независимую Индию. Тысячи служащих увольнялись с занимаемых постов, не желая сотрудничать с британской администрацией. “Добровольцы Конгресса” специально подготовленные отряды активистов сатьяграхи, которых не без иронии власти называли “лейтенантами ненасилия”, следили за тем, чтобы во время проведения крупных акций не происходило спонтанных вспышек насилия, беспорядков и провокаций.

     Реакция властей не отличалась разнообразием. Снова аресты. Только в апреле-мае  арестовано около 60 тысяч членов Конгресса. Высшее проявление насилия расстрелы  мирных демонстраций в Калькутте  и Пешаваре. В Пешаваре несколько сот человек убиты и ранены. Однако два взвода из полка гархвалийских стрелков отказались стрелять по безоружным, более того, стали брататься с демонстрантами, отдавать им свое оружие. Конгресс расценивает такой поступок как свидетельство проникновения идей ненасилия в массы.

     Пытаясь остановить сатьяграху, полиция в  ночь на 5 мая (не прошло и месяца с  начала “магической процедуры” выпаривания  соли) арестовывает Ганди.

     Ответом на арест был всеиндийский хартал. “Забастовали рабочие текстильных и джутовых фабрик, железнодорожники, металлисты, закрыли свои лавки мелкие торговцы, не функционировали почта и телеграф, не работали учреждения, прекратились занятия в учебных заведениях”⁴. За месяц поднять на борьбу всю Индию это ли не впечатляющий показатель действенности первого хода в кампании сатьяграхи? Даже то, что Махатма в тюрьме, уже не влияет на общую ситуацию.

     Эта сатьяграха существенно отличалась от предыдущей. Нельзя сказать, что она проходила абсолютно без насилия так, на севере страны, где на подавление волнений были брошены каратели, несколько человек из того отряда было убито. И все же в целом можно сказать, что индийцы вели борьбу ненасильственно.

     Идея  страдания сердцевина сатьяграхи. Без  готовности идти на жертвы во имя своего дела, без готовности принять страдание проведение сатьяграхи невозможно.⁵

      2.Сарводайя как идеал общественного устройства М. Ганди 

     Учение  Ганди безусловно имеет глубокие корни в многовековой истории  развития индийской культуры, религии, философии, однако гандизм включил в себя концепции не только Индии, но и других стран и религий  - Ганди был знаком с принципом ненасилия Л. Н. Толстого, с христианской идеологией. Крестьянская утопия утверждения «общества всеобщего благоденствия», царства Божия на земле, общества справедливости – сарводайя, которая красочно описывается в священных книгах индуизма. В то же время эта сторона учения Ганди содержала протест против капиталистического уклада, отрицание им прогрессивности и необходимости для Индии того капиталистического пути, по которому пошла европейская цивилизация.

     Идеалом общества для Ганди является крестьянская община. В общине каждый член общества с рождения приобретает свою жизненную роль, определяемую кастой. В таком обществе не может быть серьезных социальных конфликтов.

     Книга Раскина "У последней черты", которую Ганди перевел на гуджарати, помогла ему сформулировать принципы всеобщего блага – сарводайя - и необходимости для каждого человека зарабатывать себе на жизнь трудом, и прежде всего трудом физическим. В "Автобиографии" Ганди писал: "Основные положения книги Раскина сводятся, как я понял, к следующему: благо отдельного человека в благе всех... у всех одинаковое право зарабатывать трудом себе на пропитание... Жить стоит только трудовой жизнью, какова жизнь земледельца или ремесленника. Первый из этих принципов я знал. Второй я сознавал смутно. До третьего я сам не додумался".⁶

     Именно  под влиянием идей Раскина Ганди  создал в Фениксе близ Дурбана  колонию индийцев с тем, чтобы  они зарабатывали себе на жизнь физическим трудом. Это была его первая попытка осуществить на практике соединение умственного труда и политической деятельности с трудом физическим. К идеям Ганди обращаются для обоснования официальной концепции "индийского социализма". На традиции ненасилия ссылаются во внешнеполитических соглашениях, в том числе в Делийской резолюции, подписанной М. Горбачевым и Р. Ганди.

     После завоевания Индией независимости здесь  получили распространение социальные и политические движения под сформулированными Ганди лозунгами всеобщего благоденствия - сарводайя - и ненасилия. В 50-е годы это была возглавленная ближайшим соратником Ганди В. Бхаве кампания против кастовых и классовых различий, коммунализма, за принцип бхудан - добровольное дарение земли малоимущим и неимущим крестьянам, а в середине 70-х годов - движение сарводайя под руководством Дж. Нараяна.

     Ганди были присущи и коллективистские представления, которые нашли отражение  в поддержке им кооперативных  форм собственности. По существу, его  учение о сарводайе - всеобщем благе или всеобщем возрождении - исходило из необходимости гармоничного сочетания частной (в идеале только трудовой), государственной и кооперативной собственности. ⁷

   3.Отношение к западной цивилизации

     Отличие утопии Ганди от утопических проектов Запада заключается в том, что в последних мыслится общество, изжившее свои негативные стороны общественного бытия, которые являются продолжением его позитивных сторон, тех свойств, которые помогли ему выжить.

     Для Ганди не было такой проблемы, как проблема личной, индивидуальной свободы, так остро, как она стоит на Западе. Гораздо большей проблемой была для него политическая несвобода Индии, поэтому утопический мир у Ганди — это прежде всего мир Индии без европейцев, построенный согласно нормам и обычаям традиционной индийской крестьянской общины, которая с приходом на Восток европейской цивилизации стала быстро и неуклонно разрушаться.

       То, что европейцы подарили Индии, Ганди вообще не считал цивилизацией: «Цивилизация в истинном смысле слова состоит не в умножении желаний, но в их сознательном и волевом подавлении. Одно это способствует истинному счастью и удовлетворению, увеличивая возможности служить людям».

     Западная  культура требует не ограничения желаний, а более полного и легкого их удовлетворения, что вынуждает человека забывать даже о самом себе — о том, каковы истинные потребности человека. А истинная потребность, согласно Ганди, собственно, лишь одна — это бог, и только его полное постижение сможет полностью удовлетворить все мыслимые человеческие желания, ибо бог и истина для Ганди суть одно: эти понятия равны по объему, а потому выражение «бог есть истина» легко можно перевести в выражение «истина есть бог». Западная цивилизация, в оценке Ганди, отвергла духовные ценности, опутала людей сетью ложных отношений, лишила их первобытной простоты и бесхитростности, сделала рабами денег и даваемых ими излишеств, заставила в погоне за временными благами забыть о боге. Этого достаточно для объявления целого этапа истории человечества “черным веком” и “сатанинской цивилизацией”. Ганди обрушивается на все ее атрибуты: железные дороги, машины, врачей, адвокатов, парламенты, правительства, искусство, воспевающее внешне прекрасное.

     Подобная  критика в отношении европейцев имеет четко определенную цель – разбудить в индийцах неприятие Запада, а значит подвигнуть их на борьбу с ним.

     Отказ воспринимать данную от рождения социальную роль понимается Ганди как насилие, и именно поэтому он обвиняет западную цивилизацию в том, что вся  она построена на насилии: западный человек может, независимо от того, в какой семье родился, претендовать на любую роль в обществе; ему невозможно указать на «его место», ибо нет никакого «места», которое было бы «его» от рождения. Когда двое претендуют на одно и то же место, конфликт неизбежен. В Индии такой проблемы быть не должно -  роль касты (см. предыдущий пункт).

     Основной  упрек, который Ганди адресует Западу, состоит в том, что в погоне за телесным комфортом люди забыли бога и поэтому утратили и способность, и желание понимать друг друга. Взаимопонимание и взаимное признание в обществе могут базироваться лишь на том факте, что у всех людей есть общая, божественная природа — та основа, на которой только и может основываться коммуникация. Тело, вместо того, чтобы стать слугой духа становится его господином. Для представителей западной цивилизации мерилом цивилизованности общества является физический комфорт, предоставляемый им своим членам.

     Таковы, согласно Ганди, основные черты современной западной цивилизации. «Эта цивилизация не принимает во внимание ни мораль, ни религию. Ее приверженцы спокойно заявляют, что религия — это продукт суеверия. Другие же рядятся в религиозные облачения и болтают о морали. Однако в результате двадцатилетнего опыта я пришел к выводу, что под именем морали часто преподается безнравственность. […] Эта цивилизация — отрицание религии, и она настолько захватила народы Европы, что они кажутся полусумасшедшими. Они утратили настоящую физическую силу и мужество. Они поддерживают свою энергию с помощью опьянения. Они вряд ли могут быть счастливы в одиночестве. […] Эта цивилизация такова, что она разрушится сама собой, нужно только иметь терпение».

     В западной цивилизации эта специфика всего приняла наиболее выраженную форму, в силу чего именно Запад стал тем центром, из которого бездуховность стала распространяться повсеместно. Однако преимущество Индии состоит в том, что она еще сохраняет самые существенные черты древнего уклада жизни, давно исчезнувшего в других культурных регионах, поэтому именно индийцы — точнее, носители традиционной индийской культуры — могут выступить в отношении мира в целом в роли элиты, которая сможет указать человечеству выход из тупика.

     Критика в адрес европейцев и западной цивилизации в целом ведется, следовательно, исходя из нигде не сформулированной в явном виде, но везде подразумеваемой максимы: «Европейцы плохи, ибо они — не индийцы, а в западной цивилизации хорошо лишь то, что делает ее сходной с индийской». Ганди в своем отношении к Западу оказывается под влиянием известного в социологии «принципа Дюркгейма» (наиболее суровому преследованию обществом подвергаются не те формы поведения отдельных его членов, которые представляют наибольшую объективную опасность для других или для общества в целом, а те, которые в наибольшей степени отклоняются от принятых в обществе стандартов поведения). ⁸