Перестройка в СССР (1985-1991)

     В 80-х годах СССР вышел на первое место в мире как в целом  по объему добычи топлива и сырья, так и по многим отдельным их видам. В стране за год извлекают более 5 млрд. т топливных и сырьевых ископаемых, сводят 2 млн. га леса при  его заготовке, «перелопачивают» 15 млрд. м³ грунта. Подобные гигантские масштабы потребления природных ресурсов приводят к сокращению лучших и наиболее дешевых месторождений и источников сырья. Темп развития добывающей промышленности замедляется: в 9 пятилетке рост объема добычи топлива и сырья достигал 25%,  в 11 - примерно 8%.

      Не  лучше обстояло дело и в других сферах. И к середине 80-х годов назревавшая потребность в переменах была понятна многим в стране. Таким образом, «с избранием в 1985 г. Генеральным секретарем ЦК КПСС М.С. Горбачева (р. В 1931) был открыто поставлен вопрос о необходимости реформ» [4, с.378]. Предложенная им в тех условиях «перестройка» нашла живой отклик во всех слоях советского общества. 
 
 

2. Перестройка «как  революция сверху» 

     «У  нас с 1985 года происходят преобразования революционного характера, начатые  по инициативе высшего руководства  страны, "революция сверху". При  этом, конечно, многообразно поощряется, поддерживается встречное движение снизу, без него ничего не выйдет...»  [7, с. 23].

     В 1987 г., когда программа переделки Советского государства вступила в решающую стадию, М. С. Горбачев дал определение этой программе: “Перестройка - многозначное, чрезвычайно емкое слово. Но если из многих его возможных синонимов выбрать ключевой, ближе всего выражающий саму его суть, то можно сказать так: перестройка - это революция”. Таким образом, высшее руководство КПСС видело задачу не в постепенном реформировании, а в изменении через слом.

     Действительно, перестройка относится к категории “революций сверху”. В них назревающий кризис легитимности государства, грозящий перераспределением власти и богатства, разрешается действиями правящей прослойки через государственный аппарат.

     «Наиболее надежная основа под коренными реформами  сверху - их постоянное продолжение, расширение, создание более или менее надежных систем обратной связи (рынок, гласность, демократия), позволяющих эффективно координировать политику и жизнь. В  этих процессах огромную, часто недооцениваемую  роль играет прогрессивная интеллигенция, чья позиция очень многое определяет в ходе преобразований, их успехи, исторические границы» [7, с. 171].

     Также здесь будет уместным отметить, что  «обычный довод консервативного лагеря - отсутствие или недостаток людей - несостоятелен. "Реформаторы" находятся буквально за несколько лет - из молодежи, части "стариков" и даже сановников - "оборотней", еще вчера служивших другой системе» [7, с. 170].

     Движущей силой перестройки стал необычный союз следующих социокультурных групп: части партийно-государственной номенклатуры, стремящейся преодолеть назревающий кризис легитимности с сохранением своего положения (даже ценой смены идеологической маски); части интеллигенции, проникнутой либеральной и западнической утопией (ею двигали смутные идеалы свободы и демократии и образ “прилавки, полные продуктов”), криминальных слоев, связанных с “теневой” экономикой. Забежав вперед, отметим, что в целом, все эти активные социальные субъекты перестройки получили в результате то, что хотели (правда, интеллигенция - ценой социального самоубийства). Теневики и номенклатура получили собственность и разделили власть, интеллигенция - “полные прилавки” и свободу выезда за границу.

     Также перестройка была частью мирового конфликта - холодной войны. В ее развитии и использовании результатов зарубежные политические силы играли активную и важную роль. Опять же забежим вперед и скажем, что завершение перестройки ликвидацией Варшавского договора и СЭВ, затем развалом СССР рассматривается на Западе как поражение СССР в холодной войне.

     Движущая  сила перестройки хотела лишь изменений  в установленном в то время  режиме, но результатов этих изменений  даже она сама не могла точно предвидеть. Таким образом, «недостаток теории, исторического опыта заставляет "государство-революцию" пользоваться методом проб и ошибок, определяя наилучшие формы движения» [7, с. 170].  

3. Преобразования, перемены  и реформы в  годы перестройки

     а) «Обновление социализма» и ускорение 

     Придя к власти, «М.С. Горбачев и поддерживавшие его радикально настроенные политические деятели выступили с инициативой  «обновления социализма». Суть «обновления  общества» его инициатор М.С. Горбачев видел в соединении социализма и демократии, в установлении «лучшего социализма» В состав Политбюро ЦК партии были включены новые члены – лица, разделявшие идеи Генерального секретаря (Е.К. Лигачев, В.М. Чебриков, Э.А. Шеванадзе). В числе секретарей ЦК находились Б.Н. Ельцин и А.Н. Яковлев.

     Начало  новому курсу было положено на апрельском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС. На Пленуме шла речь о необходимости качественного преобразования общества, о неотложности глубоких перемен во всех сферах его жизни. Были намечены направления развития народного хозяйства и социальной сферы» [5, с. 454].

     На  апрельском Пленуме ЦК КПСС 1985 года Горбачев выступил «как автор» стратегии ускорения, суть которой была изложена Генеральным секретарем по всем правилам партийно-бюрократического стиля: «Широко используя достижения научно-технической революции, приведя форму социалистического хозяйствования в соответствие с современными условиями и потребностями, мы должны добиться существенного ускорения социально-экономического прогресса» [8]. Причем именно ускорение, по его мнению, должно было стать главным рычагом преобразований. О нем Горбачев говорил и на 27-ом съезде КПСС в феврале 1986 года.

     Отставание экономики беспокоило потому, что это не могло не отразиться на боеспособности армии и военно-морского флота. А как уже упоминалось выше,  СССР в то время вело гонку вооружений, т.н. «звездные войны», с США, не говоря уже о «холодной войне». По мнению же самих американцев, США вели одновременно две войны: в области вооружений – с Советским Союзом, в области промышленности - с Японией. Итак, важнейшая задача – ускорить экономическое развитие – была поставлена. Таким образом, «успех ускорения связывался с более активным использованием достижений науки и техники, децентрализацией управления народным хозяйством, расширением прав предприятий, внедрением хозрасчета, укреплением порядка и дисциплины на производстве» [5, с. 454].

     Члены Политбюро и Совета Министров  начали размышлять, как воплотить  эту важную задачу в жизнь и где начинать прогресс. Решено было начать с машиностроения. В эту действительно важную отрасль стали усиленно вкладывать деньги из бюджета, усилили контроль за качеством производимой продукции. Была создана так называемая «Госприемка» по закону «О госприемке», которая не дала ожидаемых результатов. На основании этого закона практически на всех крупных предприятиях были созданы службы государственных инспекторов по надзору за качеством промышленной продукции. Но добиться улучшения качества только за счет организационных мер без включения экономических стимулов было невозможно. В целях активизации «человеческого фактора» в 1986 г. был принят Закон о трудовых коллективах, который предусматривал создание на промышленных предприятиях советов трудовых коллективов, имеющих право избирать руководителей, регулировать заработную плату и отчисления на социальные нужды. Реализация этого закона на практике привела к дезорганизации производства.

     Таким образом, ничего не помогало. Экономика и наука по-прежнему не находили общего языка. Поскольку между предприятиями государственной экономики совершенно отсутствовала конкуренция, их руководство просто не имели стимула внедрять на своих конвейерах новейшие технологии – деньги-то исправно поступали из казны, не зависимо от того, как работали фабрики и заводы. «Ускорение» так и не произошло. 

     б) «Сухой закон» 

     В мае 85-го года появилось постановление  ЦК КПСС и указ Президиума Верховного Совета СССР: «Партия и Советское  государство ставят качественно  новую, ответственную задачу большой  политической значимостью: единым фронтом  повсеместно создать обстановку нетерпимости к пьянству, искоренить его» [6].

       В «борьбе с пьянством», которую  повел Горбачев и его команда,  ярко проявился насильственный  характер «революций сверху»,  когда благие начинания воплощаются  в жизнь бюрократией таким  образом, что превращается в  зло. Пьянство называлось не только огромным социальным злом, но и причиной многих экономических проблем. Авторы указа рассудили так, что рабочие и крестьяне работают плохо, потому что пьют много водки. Они решили сократить количество выпускаемых спиртных напитков, закрыть часть винных магазинов, ресторанов, баров, и тогда население станет меньше пить и лучше работать. В течение года в СССР фактически установился режим сухого закона.

     Осуществление «борьбы с пьянством» ударными темпами  привело за 2 года к снижению производства вина и водки в стране вдвое, что  резко снизило бюджетные поступления, создав к тому же сильное социальное напряжение. С 1985 по 1988 гг. госбюджет  не досчитался около 67 млрд руб. Результаты оказались ошеломляющими: выросло потребление наркотиков, у дверей магазинов выстроились огромные очереди, а «теневая экономика» мгновенно освоила подпольный выпуск спиртных напитков крайне низкого качества, которые увеличивали капитал организованной преступности (в 1987 - 1988 годах на страницах печати ее открыто именуют «мафией»). К 1988 г. антиалкогольная кампания провалилась и была отменена.  

     в) Гласность 

      «Перемены в общественно-политической сфере начались с проведения политики гласности» [5, с. 455].

     Стоит отметить, что  «революционеры сверху» добились впечатляющих успехов в осуществлении политики гласности. Когда в 60-е годы 19-го века правительство Александра II Освободителя боролось с сопротивлением консервативно настроенных дворян-крепостников и чиновников, оно также проводило политику «гласности», позволяя журналистам и писателям разоблачать отдельные злоупотребления. Советники Горбачева, хорошо изучившие историю «революций сверху», решили использовать этот опыт. Начиная с 1986 года, на страницах газет и журналов появляется все больше и больше критики в адрес взяточников, бездельников, а то и явных уголовных преступников – из среды партийно-государственной бюрократии.

     Разумеется, «гласность», имела четкие границы. Можно было критиковать: Л.И. Брежнева и его приближенных; нельзя: КПСС в целом, социализм, правившее руководство партии и государства. Новый генсек и поддерживающие его политические деятели активно пытались использовать против своих противников «идеологическое оружие» - средства массовой информации. В 1987-году особенную популярность получил роман А.Б. Рыбакова «Дети Арбата», рассказывающий о событиях 1934-го года: убийстве С.М. Кирова, внутрипартийных интригах и начале массовых репрессий. Это является явным доказательством того, что генсек и поддерживающие его политические деятели во многом вернулись к политике Хрущева. Стоит также отметить, что в течение короткого времени были опубликованы почти все запрещенные ранее произведения А. Солженицына, Ю. Гроссмана, А. Платонова, В. Замятина, М. Булгакова, Б. Пастернака и др. Широкий резонанс в обществе, кроме вышеупомянутого романа А. Рыбакова «Дети Арбата», вызвали романы Ю. Дудинцева «Белые одежды», Ч. Айтматова «Плаха».

       Еще на заре своей истории  партия большевиков огромное  влияние уделяла пропаганде. На  протяжении десятилетий все кризисы  и трудности в развитии страны  коммунисты объясняли двумя основными  причинами: «тяжелым наследием  царского режима», и «происками  мирового империализма». В 1987-ом году объяснять топтание экономики на месте «тяжелым наследием», оставленным, якобы, династией Романовых, было уже невозможно. Сваливать все беды на «капиталистическое окружение» тоже становилось неудобно: советские дипломаты вели сложные переговоры с США и ведущими европейскими государствами по ограничению гонки вооружений. Тогда и была сформулирована основная идея гласности: Сталин, присвоив себе неограниченную власть, извратил ленинские идеи, истребил преданных делу Ленина принципиальных коммунистов, в результате чего социализм хотя и был построен, но со многими недостатками. Теперь предстоит эти недостатки исправить. Тогда же возник и термин «перестройка». Советская интеллигенция с восторгом приняла политику гласности. Множество ученых, писателей, публицистов считали своей гражданской обязанностью разоблачение «сталинских преступлений». О трагедии 1937-1938 годов в 1987-1989 годах много пишется в газетах: «Московский комсомолец», «Аргументы и факты», «Известия», «Правда»; в журналах «Огонек», «Новый мир», «Дружба народов», «Звезда», «Октябрь», «Нева».

     Таким образом, во время проведения политики гласности был «широкий всплеск  социальной активности населения. Возникли многочисленные общественные объединения  в поддержку перестройки. Широкое  обсуждение нового правительственного курса происходило на массовых митингах граждан. На страницах периодических  изданий развернулась дискуссия  о выборе пути общественного развития» [5, с. 455].