“Здесь
мы работаем без отдыха – пишет
царь –но, слава Богу, все здоровы
и марсовым плугом и в городе,
и на стенах, и во рву все испахано
и засеяно железом. Теперь ожидаем
хорошего урожая, помощи Божией во славу
Его святого имени.
Но несмотря на все надежды
и ожидания Петра поход 1695 года
окончился ничем. Два штурма
не удались и в конце сентября
было решено отступить от Азова,
оставив сильные гарнизоны в
каланчах.
4.“Консилия
господ адмиралов.”
Возвратившись из-под Азова, Петр
созывает совет, на котором
присутствовали Шереметьев, Гордон,
Зотов, Репнин, Лефорт, Головин и конечно
же “шутейный” государь и шеф грозного
Преображенского приказа “костолом”
Федор Романовский. Также здесь были Яков
Брюс с картами и, наконец, Александр Меньшиков.
Флот решили строить в Преображенском:
22 галеры по образцу голландскому,
4 брандера, 3 фрегата и 2 галеаса
и везти их для сборки в
Воронеж; на ближних к Воронежу
плотбищах – Козлове, Добром,
Сокольске сделать 1300 сплавных
стругов для войска, 300 лодок и
100 плотов; в Воронеже учинить
Адмиралтейство и цейхгауз заложить
2 корабля и дома для работных
людей рубить непрестанно.
Неудача под Азовом обнаружила
привлекательную черту характера
Петра 1 – он умел извлекать
уроки и не расхолаживался, а
напротив, доискивался до причин
неуспеха и с удесятеренной
энергией исправлял допущенные
промахи, поэтому царь не упал
духом и стал готовиться ко
второму походу.
Базой флота решено было сделать
Воронеж по нескольким причинам:
- в 1694
году Петр приезжал в Воронеж
и пришел в восторг от
обилия вековых лесов , годных
для постройки кораблей;
- вблизи
находилась липецкая железная
руда;
- река
Воронеж впадала в Дон и
во время половодья обладала
достаточной судоходностью, а
местное население, благодаря
отправке “донских отпусков”,
уже имело опыт в строительстве
речных судов.
Тридцатого ноября Петр пишет
Апраксину: “По возвращении от
не взятия Азова с консилии
господ адмиралов указано мне
к будущей войне делать галер,
для чего удобно мню, быть
шхиптиммерманам всех от Вас
сюды...” Между тем Архангельск
дождался груза из Голландии.
В январе 1696 года подводы с
галерой прибыли в Преображенское.
Историк флота прошлого века
Сергей Елагин писал: “ Положения
консилии начали исполняться.
Преображенское обратилось в верфь, на
ней к концу февраля были срублены члены
22 галер по образцу, доставленному из Архангельска,
4 брандеров. Галеры были длиной 38 шириной
9 метров, с двумя мачтами и числом весел
от 28 до 36. Первыми строителями флота были
солдаты Семеновского и Преображенского
полков, а также нанятые купцом Гартманом
голландцы. Главным сервайером был знаток
“каторжного” дела Ф. Тиммерман. Тихон
Стернев отвечал за поставки леса и
“имание” людей. А. Кревет – толмач Посольского
приказа – улаживал с иноземцами поставки
по парусной и такелажной части – дела
тонкого и мало кому понятного из-за обилия
иностранных терминов.
Ранней весной 1696 года началось
драматическое шествие 27 судов
из Москвы в Воронеж. В конце
февраля Петр приезжает в Воронеж
и остается в городе до начала
мая. Он лично работал над
постройкой кораблей, занимался
их оснащением и комплектованием
экипажей. Жил царь в доме подьячего
Игната Моторина. Работы велись
на правом берегу реки, около
Успенского монастыря Воронежская
верфь как бы раздваивалась.
В конце марта в Воронеж
приехал воевода А. С. Шеин,
назначенный главнокомандующим.
Фактически же всем руководил
сам Петр. В течение апреля
в Воронеж стягивались русские
войска, прибывали иностранцы: инженеры-кораблестроители
и офицеры. Основную часть работных
людей на верфи в Воронеже составляли
драгуны, стрельцы, казаки и солдаты из
городов Белгородского разряда – всего
около 27000 человек. Второе апреля 1696 года
считают днем рождения русского флота:
на воду были спущены галеры “Принципиум”,
“Святой Марк” и “Святой Матвей”. 26 апреля
спущен на воду многопушечный галеас “Апостол
Петр”.
- Второй
Азовский поход.
И вот
наконец флот готов. Весь флот состоял
из трех караванов, возглавляемых тремя
флагманами под общим руководством
генерал-адмирала Лефорта на голландской
галере. Для вице-адмирала Лима и
шаутбенахта Лозера флагманскими стали
корабли “Святой Петр” и “Святой
Павел”. Петровскую галеру называли просто
“Его Величество” или “Кумандера”.
Третьего мая Петр, покидая Воронеж,
пишет дьяку Андрею Винниусу в
Москву: “Сегодня с осьмью галерами
в путь свой пошли, где я от господина
адмирала учинен есмь командором“. Остальные
караваны уходили по мере готовности,
ведя достройку на ходу. В пути Петр
лихорадочно сочинял “Указ по
галерам о порядке морской
службы” – первый российский военно-морской
устав. Вот одна из его статей: “Под
великим запрещением должны друг
друга не оставлять и всячески
о том радеть. Понеже пока в корабле
доски плотно стоят меж себя, тогда
всю вселенную могут объехать
и никакого шторма не бояться.”
Пятнадцатого мая Петру салютовал
Черкасск – казачья столица.
Казаки, встретившие караван , преподнесли
сюрприз: три десятка лодок
уже сделали попытку взять
на абордаж турецкие суда, да
борта у тех оказались слишком
высокими...
Известие о первой стычке казаков
с турками было хорошим подарком
Петру – гетман левобережной
Украины Иван Мазепа заслуживал
всякого одобрения. Вся морская
эпопея 1696 года, положившая начало
русскому флоту, выглядела следующим
образом...
Хотя два других каравана были
еще в пути, Петр решил один
из полков Гордона посадить
на галеры и двигаться к
устью Дона вслед за 40 казачьими
лодками во главе с войсковым
атаманом Фролом Миняевым: на
каждой лодке было по 20 бойцов.
Когда из-за мелей галеры встали
на якорь в самых протоках,
Петр на казачьей лодке отправился
в разведку на азовское взморье
и увидел 13 судов неприятеля, стоявшие
на якорях.
Дальнейшие
действия Петра остаются непонятными:
все галеры спешно поднимаются вверх
по протокам и Дону к Новосергиевску
– укрепленной базе русского флота
выше Азова. Видимо, Петр решил дождаться
подхода двух других караванов, поскольку
9 русских галер против 13 кораблей
турок оказались бы в слишком
невыгодном положении.
Между тем казаки, оставшиеся
в засаде в камышовых зарослях,
продолжали наблюдение за действиями
неприятеля. Девятнадцатого мая
атаман Миняев, обнаружив турецкий
десант, направлявшийся с кораблей
к Азову, решил напасть на 13
тумбасов со снарядами и продовольствием
и на прикрывавшие их 11 вооруженных
ушколов. Натиск 40 казачьих лодок был столь
внезапен, что почти все тумбасы были захвачены
в абордажном бою. Перегрузив припасы
и пленных на один из тумбасов 9 других
сожгли. Турки в панике бежали. три тумбаса
все же прорвались к Азову, а ушколы к кораблям.
Турки начали поспешно сниматься с якорей
. Два корабля не успели поднять паруса
и казаки напали на них. Один из кораблей
турки затопили сами, другой был захвачен
и сожжен казаками.
Это была единственная морская
баталия в Азовской кампании,
и она была проведена с казачьих
лодок. Значит, первой победой
на море русский флот обязан
казакам. Поэтому, вероятно, Петр
в донесении “кесарю” не смог
не слукавить:”И того же дня
(19 мая ) мы, холопи твои, в малых
судах, а казаки в лодках
ударили на неприятеля, те вышеописанные
суда разбили, из которых 9 сожгли,
одно взяли... с моря, май 31 дня.
Петр.“ В тот же день, к
вечеру, казачьи лодки с захваченным
снаряжением и пленными приплыли
в Новосергиевск и были встречены
салютом. Через неделю салют
повторился по случаю прибытия
к войскам генералиссимуса А.
Шеина и генерал-адмирала Франца
Лефорта. Первый российский адмирал
задержался не по своей воле:
рана, полученная в прошлой кампании
привела к тяжелой болезни.
Корабли, не мешкая, по протокам
Каланча и Кутерьма, наконец, вышли
в море. Это случилось 27 мая
1696 года.
На беду разыгрался шторм. Уровень
воды стремительно поднимался, и
палатки с солдатами штурмового
полка, высаженного на острова,
стало затапливать. Солдаты пересели
на лодки , но шквальный ветер
разметал их, выкидывая целые
суда на илистый, поросший камышом
берег. Однако, корабли отстояли
на якорях без происшествий. На
следующий день “великая непогода”
продолжалась.
Второго июня 1696 года к флоту
присоединился отряд вице-адмирала
Георга Лима с семью галерами.
Десять дней спустя показалась
галера шаутбенахта Карла Лозера
и четыре брандера. Теперь весь
флот, расположенный поперек залива,
преграждал путь с моря к
осажденному Азову, над которым
уже давно клубился дым боя.
Четырнадцатого июля турецкий
флот стал на якорь на виду
у русского флота. Молчаливое
противостояние продолжалось две
недели, но двадцать восьмого
июня турки рискнули высадить
десант в помощь окруженному
Азову. Наши галеры тут же
стали сниматься с якорей, чтобы
сорвать высадку и ударить
по кораблям. Турки, видя это,
поспешно поставили паруса и
ушли в море. В следующие дни
, как отмечал историк Елагин,
“флот наш оставался в наблюдательном
положении до взятия Азова
войсками.”
Тем временем русские войска
храбро сражались под стенами
Азова. Генерал Гордон начал
осуществлять рискованный план:
он составил проект вала, превышающего
крепостные стены , наметил выходы для
вылазок, раскаты для батарей так, чтобы
появилась возможность стрелять по каменному
замку. Двадцать третьего июня приступили
к гигантской работе. Пятнадцать тысяч
человек работали ночью, и каждое утро
вал видимо разрастался. Но солдатам не
нравились изнурительные осадные работы.
Два полка малороссийских и донских казаков
под командованием атамана Лизогуба начали
штурм. Им удалось ворваться в Азов , но
без поддержки остальных войск казаки
не выдержали, отступили и засели в бастионе.
Турки быстро опомнились от
неожиданного натиска и всеми
силами ударили по казакам,
укрывшимся на валу в бастионе.
Гордон со своими гренадерами
поспешил на помощь , и после
шестичасового боя атаку турок
удалось отбить.Царь поблагодарил
казаков за храбрость и приказал
готовиться к штурму. Но девятнадцатого
июля из Азова вышел старый
турок , махая шапкой, чтобы русские
прекратили пальбу. Условия сдачи, по
которым турки уступали Азов со всеми
орудиями и снарядами, если им будет предоставлена
свобода и гарантия, что они смогут выйти
из города в полном вооружении с женами
и детьми, были приняты и девятнадцатого
июля флот вошел в устье дона и с пушечным
салютом встал на якорь у стен поверженной
крепости. Неделю спустя Петр проводил
вновь заболевшего Лефорта водным путем
в Москву и вышел с флотом в северную часть
залива для осмотра мыса Таганрог. Выбрав
место для будущей крепости, Петр приказал
флоту стать на якорь у вновь приобретенного
берега. Утром флот возвратился в Азов.
Историк Елагин писал: “Кампания кончилась.
Без громкой славы, скромно, но вполне,
флот выполнил свое назначение – дать
возможность не только покорить крепость,
но приобрести край и кончить войну, искупив
таким образом значительные издержки
и почти нечеловеческие усилия, употребленные
на его постройку.”
Три года спустя Петр 1 проводил
до Керченского пролива российского
посла Украинцева для заключения
мира с турками. Впервые в
истории флота военный корабль
России “Крепость” с послом
на борту вышел в Черное
море и направился в Стамбул.
Последствия Азовской победы
отозвались по всей России . Осенью
1696 года в Москве состоялась
пышная “триумфания” в честь взятия
турецкой крепости. У триумфальной арки
наряженный гением стихотворец приветствовал
первого российского адмирала и идущего
следом Петра 1:
-- Генерал-адмирал, морских всех
сил глава, пришел, узрел, победил
прегордого врага...
6.
Решение Боярской
Думы: “Морским судам
быть...”
На двадцатое октября (по
старому стилю) было назначено
заседание Боярской Думы , к которому
Петр подготовил записку с названием:”статьи
удобные, которые принадлежат к взятой
крепости или фартеции турок Азова.” Собранная
в Преображенском Дума выслушала историческое
предложение Петра 1:“...воевать морем,
понеже зело близко и удобно многократ
паче, нежели сухим путем. К сему же потребен
есть флот или караван морской, в сорок
или вяще судов состоящий, о чем надобно
положить не испустя времени: сколько
каких судов и со много ли дворов и торгов
и где делать?” Дума приняла “Статьи удобные...”.
Приведу более пространный отрывок из
этого документа, чем широко известное
троесловие: “октябрь, в двадцатый день
приговорено:
Морским судам быть, а скольким,
о том справитца о числе
крестьянских дворов, что за духовными
изо всяких чинов людьми, о
том выписать и доложить не
замолчав.“
Азовская победа привела ко
многим переменам в России. Возросло
и национальное самосознание
русского народа, надо было позаботиться
о символах державы и флота.
Победа под Азовом подвигла
Петра на учреждение высшего
ордена страны – Андрея Первозванного.
Первыми кавалерами ордена стали:
преемник Лефорта на адмиральском
поприще Ф. Головин и гетман
Иван Мазепа за храбрые действия
казаков. Учреждение ордена привело
к появлению главной гордости
русского флота – Андреевского
флага.
Кроме
того, Петр посылает за границу 35 молодых
людей, 23 из которых носили княжеский
титул, для обучения морскому делу.
Позже, в декабре 1696 года Петру
приходит мысль снарядить за границу
посольство, поручив ему заботу об
организации коалиции европейских
держав для продолжения борьбы с
Османской империей. Посольство, кроме
того, должно было нанять за рубежом
специалистов на русскую службу, закупить
оружие, а также пристроить для
обучения новую партию дворян.