Возможно, решающую роль в дублировании органов  сыска сыграл географический фактор: с одной стороны, Москва олицетворяла ненавистную старину, была центром  оппозиции реформам, поэтому Петр не считал возможным вывести из старой столицы Преображенский приказ, с другой – царю была необходима тайная полиция «под рукой» – в Санкт-Петербурге. Сложившийся параллелизм в деятельности двух этих учреждений подтверждается тем, что местные власти начинают направлять дела или вПреображенский приказ, или в Тайную канцелярию. Так, в 1721 г. Тайная канцелярия предписала Преображенскому приказу сделать «выписки» по делу о губернаторе Казани Салтыкове, в июле 1724 г. Преображенский приказ спрашивал Тайную канцелярию, что ей известно о дьячке Семене Ефимове и о монахе Макарии: «…понеже ныне в Преображенском приказе следуется о них же, Семене и Макарии, в великом важном деле».

     Ведомство князя-кесаря использовало следующие  виды наказаний: битье кнутом, плетьми  и батогами, урезание языка и ссылку. В 1700 г. к данному списку прибавилось битье кнутом, запятнание (клеймение) и ссылка, в 1704 г. – битье шелепами (расширенными на конце лопатообразными дубинками), применявшееся в основном к лицам духовного звания. Указом 1704 г. было узаконено запятнание и вырезывание ноздрей. Существовало несколько видов ссылки: в Сибирь, в монастыри, с 1699 г. – в Азов, с 1700 г. – на каторгу. Исследователи выделяют шесть основных способов казни: отсечение головы (мечом, секирой, топором); колесование; четвертование; повешение (за шею, ноги или ребро); сожжение (разновидность – копчение).

     Сохранила эти практики и Тайная канцелярия Петра, полностью сосредоточившаяся на вопросах политического сыска и ни на какие другие посторонние дела не отвлекавшаяся.

4) Канцелярия тайных розыскных дел

     Манифестом от 24 марта 1731 г., который констатировал от «оных дел в Сенате в прочих государственных делах немалое помешательство» и предписывал «вышеупомянутая важные дела ведать г. генералу нашему; и когда он востребует к правлению оных дел канцелярских служителей и прочего, что к тому правлению принадлежит, и в том по предложениям его решение учинить в Сенате»было основано новое государственное учреждение: Канцелярия тайных розыскных дел, стоявшая под началом одного из главных министров петровской канцелярии Андрея Ивановича Ушаковаи со штатом из большинства в ней служивших.

     За  период своего существования Канцелярия тайных розыскных дел весьма преуспела и далеко превзошла Преображенский приказ по количеству жертв и жестокости расправ: свыше 20 тыс. человек

     Таким образом, не только две Тайных канцелярии были одноименны и поставленные им цели деятельности были одинаковы, но и отношения второго учреждения к верховной власти были тождественными отношениям в петровской Тайной канцелярии. Однако необходимо отметить разницу между Канцеляриями эпох Петра I и Анны Иоанновны. Первая до конца своей работы так и не достигла положения постоянного государственного учреждения – она была временным поручением экстренных особых дел доверенным лицам царя. Вторая Канцелярия явилась уже прочно «стоящим на ногах» действующим институтом, удовлетворявшим потребность власти в сыске и наказании политических преступников.

     Веселый, добродушный, но одновременно капризный  и вспыльчивый характер императрицы  наложил отпечаток на работу сыскного ведомства. Дела елизаветинской Тайной канцелярии исследователи подразделяют на несколько групп. Первая, наиболее обширная – дела по преступлениям против личности императрицы: непочтительные отзывы, злоумышления «к повреждению ее И. В. здравия», народные пересуды. Обвиняемые приговаривались к битью кнутом, вырыванию ноздрей и ссылке в вечную каторжную работу. Ко второй группе относятся дела о пересудах об императрице и братьях Разумовских, надежды на скорое воцарение Петра Федоровича. Наказанием за это было битье кнутом и ссылка в отдаленные города. В третью группу входят дела о преступлениях против личности великого князя Петра Федоровича: злоумышления на его жизнь, непочтительные отзывы. Таких дел немного. Наказанием служило, как правило, битье кнутом, вырывание ноздрей и ссылка в сибирские остроги. И последняя группа – о Брауншвейгском семействе, в основном о самозванцах «Иоаннах Антоновичах». Вместо смертной казни, которая ожидала бы их в прежние времена, самозванцы приговаривались к битью кнутом и ссылке. Порядок проведения розыска в Канцелярии был регламентирован специальной инструкцией «Обряд как обвиненный пытается». Если подозреваемый на допросе и при очной ставке с доносчиком не признавал за собой вины, то для получения от него показаний в первую очередь предписывалось применять дыбу и кнут. Если эти орудия не оказывали нужного действия, «Обряд» рекомендовал использовать тиски, пытку водой и огнем. Обвиняемый пытался три раза, однако, если результата не было, то пытали еще три раза.

     Сыскной террор смягчается в 1754 г., когда при  разработке проекта Уложения из списка тяжких государственных преступлений были исключены такие, за которые при Петре I следовала смертная казнь: сквернословие при чтении царского указа, изодрание его, а также называние указа «воровским», необнажение головы при чтении, громкое выражение сочувствия преступнику. Можно было не доносить на тех, кто кого–либо назвал «бунтовщиком», «изменником». В царствование дочери Петра прекращаются казни политических преступников. По легенде, в ночь переворота Елизавета дала обещание не подписывать никому смертных приговоров.

     Ко  времени правления Петра III стали  заметны перемены в психологии людей, в их отношении к методам политического дознания. На пытки, мучительные казни, жестокое обращение с заключенными стали смотреть как на проявление «невежества» и «грубости нравов» отцов. Абсолютизм был вынужден приспосабливаться к новым веяниям. Указом от 21 февраля 1762 г. «слово и дело государево», а также Тайная канцелярия были упразднены. Однако императорская власть не хотела и не могла уничтожить институт политического сыска, который был необходимой частью аппарата внутреннего управления. Петр III мог ликвидировать Тайную канцелярию, но взамен ее должно было появиться учреждение с аналогичными функциями.

5) Тайная экспедиция Сената

     Еще за две недели до опубликования манифеста  от 21 февраля 1762 г. Петр III, будучи в Сенате, распорядился взамен упраздняемой Тайной канцелярии учредить при Сенате особую экспедицию. В бумагах Тайной экспедиции сохранилась запись этого указа: «1762 году февраля 7 дня его императорское величество, будучи в присутствии в Сенате,всемилостивейше указать соизволил канцелярию Тайных розыскных дел уничтожить и отныне оной не быть, а учредить при Сенате особую экспедицию на таком же основании, как было при государе императоре [Петре] Втором». 25 февраля 1762 г., в дополнение указа Петра III, Сенат приговорил Шешковского⁷, переименовав того же ранга сенатским секретарем, определить в учреждаемую при Сенате экспедицию». Всем служителям Тайной канцелярии и ее конторы в Москве указывалось «быть на том же жалованье, какое они ныне получают, а именно: здешним при Сенате, а московским при Сенатской конторе». В северной столице Тайная экспедиция размещалась в Петропавловской крепости, ее московский филиал – на Лубянке. Перемены свелись к тому, что сохранивший свои кадры институт политического сыска из самостоятельной организации стал структурным подразделением при высшем государственном органе Российской империи.

     Екатерина II указом 19 октября 1762 г. солидаризировалась с мероприятиями супруга, обеспечившими организацию Тайной экспедиции как учреждения, продолжившего деятельность упраздненной Тайной канцелярии. Тут же подтверждался запрет на использование выражения «слово и дело»: «…а если кто отныне оное употребит… таковых тотчас наказывать так, как от полиции наказываются озорники и бесчинники»⁸.

     Екатерина II не могла не понимать, что пытка  как средство получения показаний  все более становилась анахронизмом в глазах отечественного и европейского общественного мнения. В указе  Сенату от 15 января 1763 г. по этому поводу говорилось: «Чтобы всех тех, кои в разные преступления впадают, обратить к чистому признанию больше милосердием и увещанием.., нежели строгостью и истязанием, стараться как возможно при таких обстоятельствах кровопролитие уменьшить». Тем не менее, пытка сохранялась, как последний способ дознания: «Если же все способы не преуспевают, в таком уж случае дошедших к пыткам по законам пытать». Сужение сферы применения пытки постарались заполнить действием религии. Для получения правдивых показаний сподозреваемым, равно как и с доносчиком, в начале следствия беседовал тюремный священник Петропавловской крепости, чьи действия стали называться «увещевание священническое». Стратегической целью следователей в рясах и в штатском стало получение от допрашиваемого не только чистосердечного признания, но и раскаяния. Раскаяние (особенно под угрозой пытки) превратилось в высшую форму признания под воздействием религиозного чувства.

     Помимо  некоторого ограничения пыток, императрица  внесла в деятельность политического  сыска ряд важных новшеств. Во-первых, она распорядилась засылать лазутчиков в места массового скопления  людей для подслушивания разговоров. Шешковский создал такую агентурную сеть в большинстве крупных городов  Российской империи, что мог в  любой час доложить Екатерине II о  поступках, замыслах и разговорах ее подданных. Поскольку императрица  желала знать не только, что говорят, но и что пишут ее подданные, вторым нововведением стала перлюстрация корреспонденции. Письма и депеши, получаемые иностранными дипломатами от их правительств, были предметом особого внимания⁹. Перлюстрация стала дополнительным источником информации, и если добытые таким путем сведения заслуживали внимания, то начинался стандартный розыск с арестом подозреваемых, допросами свидетелей и т.п.Для борьбы с иностранными агентами экспедиция ввела и стала эффективно использовать институт осведомителей за рубежом. Через «конфидентов» получались данные как на шпионов, засланных в Россию, так и на завербованных ими российских подданных. Екатерина добивалась той же цели, что и Петр I – создания «хорошей и точной полиции».

     Наконец, Екатерина II была автором проекта  «Устава о тюрьмах» (1787), представлявшего  уже прообраз пенитенциарной системы. Подследственных и подсудимых предписывалось помещать в тюрьму, приговоренных – в смирительные или работные дома, находившиеся на содержании государства¹⁰. Полностью проект так и не был реализован из-за начавшейся во Франции революции. Императрица отказалась от реформаторских замыслов и ужесточила политику надзора за вольнодумцами. В целом екатерининская концепция государственной безопасности была призвана поддерживать «покой и тишину» – основы благополучия государства и подданных.

     Таким образом, Тайная экспедиция имела те же задачи, что и предшествовавшие ей органы сыска: собирать сведения о  готовящихся государственных преступлениях, заключать преступников под стражу и проводить расследование. Однако екатерининский сыск не только подавлял врагов режима, «примерно» наказывая  их, но и стремился с помощью  тайных агентов изучать общественное мнение. В те времена, как и позже, политический сыск собирал слухи, а потом обобщал их в своих докладах.

6) Особый отдел Департамента полиции

     Отдел начал функционировать как самостоятельная  структура Департамента полиции  с 1 января 1898 г., т.е. спустя 17 лет после создания Департамента. Как правило, эта дата считается временем его организации. Ранее (с 1881 г.) под таким же названием он входил в 3-е делопроизводство Департамента, которое занималось вопросами политического сыска. В составе этой структуры Особый отдел отвечал за разработку секретных сведений, перлюстрацию писем. Необходимость его выделения в самостоятельную структуру объяснялась многими причинами, и главной из них был рост революционного движения в стране.

     Основные  функции Особого Одела были уточнены и расширены при его выделении  в самостоятельную структуру. Это  были:

     1) Заведование внутренней и заграничной  агентурой.

     2) Негласное наблюдение за корреспонденцией  частных лиц, обращающих на  себя внимание правительства.

     3) Организация надзора за политическим  настроением учащейся молодежи.

     4) Распоряжения по надзору за  политическим настроением рабочих.

     5) Организация розыска лиц по  политическим вопросам.

     6) Регистрация и хранение изданий  нелегальной прессы.

     7) Рассмотрение поступающих в Департамент  вещественных доказательств по  дознаниям для выемки из них  книг, брошюр, газет, воззваний, отпечатанных  в России и за границей.

     8) Разбор поступающих в Департамент  шифрованных документов.

     Наиболее  яркими фигурами — руководителями этого подразделения были: Л.А.Ратаев, С.В.Зубатов, Е.К.Климович, А.М.Еремин, и  можно без особого преувеличения  сказать, что именно эти люди определяли лицо Особого отдела, его организационную  структуру и ту роль, которую он играл в системе политического  сыска.

     Первым  заведующим Особым отделом был Леонид Александрович Ратаев. Он работал  в Департаменте полиции с 1882 г., т.е. практически с момента его создания (1880 г.), вначале как чиновника особых поручений, а с 1894 г. возглавил Особый отдел, функционировавший в рамках 3-го делопроизводства. Он же остался во главе Отдела и после того, как тот стал самостоятельной структурой.

     Как одно из основных политических подразделений  Департамента полиции Особый отдел  обязан был реагировать на все  проявления политической активности во всех слоях населения. Первоначально  основное внимание уделялось нараставшему студенческому движению. Заводились дела не только на отдельных наиболее активных представителей студенчества, но и на целые университеты, институты, курсы, группы лиц, связанные со студенчеством. Только в 1898 г. было заведено более 300 дел по студенческому движению. Однако по мере роста организованного рабочего движения, возникновения социал-демократической партии, партии эсеров в Отделе активизируется работа по организации политического сыска в этом направлении.