Автор работы: Пользователь скрыл имя, 24 Августа 2011 в 12:20, реферат
С самого начала возникновения этого движения официальными кругами большевистского режима были предприняты колоссальные усилия по его очернению. Руководители советского государства и коммунистической партии - В.И.Ленин и И.В. Сталин в своих выступлениях и письмах официально негативно высказывались об этом движении.[1] Под воздействием коммунистической пропаганды в общественное сознание внедрялось фальсифицированное, искаженное представление о нем, его сущности, а участники и лидеры движения были преданы забвению как враги народа. Им было присвоено искусственное название «басмачи».
Повстанческое движение Туркестанского края, с присущими ей специфическими особенностями: временем и поводом возникновения, своими вооруженными силами, боевыми руководителями, представляли по своей сущности национально-освободительное движение, спаянное единством целей и задач.
С самого начала возникновения этого движения официальными кругами большевистского режима были предприняты колоссальные усилия по его очернению. Руководители советского государства и коммунистической партии - В.И.Ленин и И.В. Сталин в своих выступлениях и письмах официально негативно высказывались об этом движении.[1] Под воздействием коммунистической пропаганды в общественное сознание внедрялось фальсифицированное, искаженное представление о нем, его сущности, а участники и лидеры движения были преданы забвению как враги народа. Им было присвоено искусственное название «басмачи». Об этом говорится в книге, подготовленной штабом Разведуправления Рабочее-Крестьянской Красной армии в 1922 году и в указаниях Верховного главнокомандующего вооруженных сил СССР С.С. Каменева от 1923 года.[2] Эта тенденция сохранялась на всем протяжении советского периода.
В
настоящее время, в период переосмысления
исторического прошлого, действенный
импульс обновлению и переориентации
современной отечественной
Трудами Арнольда Тойнби о своеобразных и относительно закрытых локальных единствах (региональные цивилизации), Освальда Шпенглера о высоких локальных культурах, Н.Я. Данилевского о культурно-исторических типах, Питирима Сорокина о культурных суперсистемах, Карла Ясперса о трехэтапной истории, Самюэля Хантингтона об антагонизме цивилизаций - было заложено новое понимание исторического процесса. Вместо ранее господствовавших теорий о единстве истории человечества и его прогрессирующем развитии были выдвинуты идеи о существовании ряда не связанных между собой исторических образований, цивилизаций, по своей сути целостных и самобытных, сохранявших свою уникальность даже при изменении своих частей или давлении внешних обстоятельств[4].
При разнообразии используемой этими учеными терминологии относительно выдвинутых ими исторических образований, цивилизаций, они были едины в признании решающим критерием в их определении социокультурных аспектов. У А. Тойнби это - религия, история, язык, обычаи и культура. Питирим Сорокин отмечал, что каждая из культурных сверхсистем «обладает свойственной ей ментальностью, собственной системой истины и знания, собственной философией и мировоззрением...своими правами, законами, кодексом поведения, своими доминирующими формами социальных отношений... наконец, собственным типом личности со свойственным только ему менталитетом и поведением»[5].
Основоположники «Новой исторической науки», французские историки М. Блок и Л. Февр[6] и их последователи также признавали приоритетность в исторических исследованиях учета миропонимания людей изучаемого общества, их менталитета. По свидетельству М. Блока в их исторических исследованиях «особое место занимала история чувств и образа мышления эпохи». Именно в истории ментальности основатели этой школы видели «суть истории», позволяющей осуществить «всеобщий исторический синтез». Российский ученый А.Я. Гуревич, отмечал, что «в контексте исторического исследования рассмотрение «внутренней» точки зрения людей изучаемого общества, их миропонимания, менталитета диктуется необходимостью объяснить их поведение. Как неоднократно подчеркивали «анналисты», социальное поведение людей лишь отчасти диктуется их материальными интересами и социальным положением, - в огромной степени оно детерминировано совсем другими факторами - религиозным, этническим менталитетом, образованием или его отсутствием, половозрастной принадлежностью и т.д... Действие материальных факторов невозможно понять, если продолжать игнорировать весь этот мир эмоций и идей, культурных традиций, верований и стереотипов»[7].
Конечно,
при современных процессах
В осмыслении цивилизационных основ узбекского народа, его исторических социокультурных параметров автор опирался на новейшую методологию.
Смена методологических основ научного исследования предопределила потребность в инвентаризации понятийного аппарата изучаемого объекта, уточнения содержания используемых понятий в соответствии с уровнем современных знаний, достижения более адекватного отражения ими этих знаний. Это, прежде всего, относится к трактовке таких понятий как «национализм», «национальное движение», «басмачи» и «басмачество».
В
советском обществоведении
Социокультурный подход, изучение общественных явлений и процессов с позиции менталитета, миропонимания народа позволяет определить позицию и относительно дефиниций «басмачи» и «басмачество». Слово «басмачи» происходит от тюркского глагола «босмок» (совершать внезапные нападения). Туркестанцы боровшиеся против царского и советского режима, никогда не называли себя «басмачами». В народе этим словом называли преступные элементы, воров, хулиганов. Логичнее было бы назвать «басмачами» тех, кто завоевывал чужой край[9].
Интерес представляет и употреблявшиеся самими участниками движения самоназвания. В воспоминаниях одного из руководителей движения, Шермухаммадбека (1893- 1970) повстанцы именуются «курбаши». Его младший брат Нурмухаммадбек (1898- 1983), подчеркивая, что участники движения - это «сыны края, поднявшиеся на борьбу с лозунгами защиты Родины, Веры, Нации», - далее отмечал, - выражение «басмачи» мы услышали позже. Мы называли друг друга «курбаши». В первоисточниках изучаемого периода (письма и воззвания руководителей движения) встречаются и такие наименования повстанцев, как «истиклолчилар», «мужохидлар», «фидойилар»[10].
В воспоминаниях последнего Бухарского эмира Саид Алимхана (1881-1944) они также упоминаются как «мужохидлар»[11]. Непосредственные свидетели того времени Абдулла Раджаб Байсун Туркистонли, Мухаммад Муса Туркистоний, Шахобиддин Яссави[12], в своих трудах также именовали участников движения, а само движение - «миллий мужодала ҳаракати» («национально-освободительное движение»).
В
архивных советских документах, относящихся
к периоду с начала 1918 до середины
1919 года слово « басмачи» не встречается,
но употребляются выражения «
Во многих случаях коммунистическая идеология этим термином называла даже национальное движение в Туркестане, имевшее место до 1917 года. Автор считает, что при изучении указанного периода в Туркестане, правильным и объективным будет использование таких дефиниций, как «вооруженное движение против советского режима», «вооруженная борьба», «движение оппозиции», «вооруженная оппозиция», «борьба национальной оппозиции», «оппозиционные силы», «движение против советского режима», «повстанцы», «борцы»[15].
Полезным является использование проблемно-хронологического, синхронного, сравнительно-аналитического, структурного и других специальных исторических методов. Например, использование хронологического метода, позволило автору в своих исследованиях, комплексно изучить региональные вооруженные движения туркестанцев (в Туркестанской, Хорезмской, Бухарской республик). Проследить причины и эволюцию движения; этнический и социальный состав движущихся сил; политические, организационные, военные формы и структуры; лидеров и идеологов; влияние вооруженного движения на политические процессы в регионах и в целом по краю, связи с зарубежными странами; причины поражения.
Бесспорна идентичность причинно-следственной, идеологической, политической составляющих возникновения и развертывания региональных движений. Именно последствия политической, социально-экономической, идеологической стратегии и тактики советского режима в каждом из этих регионов края создали ту взрывоопасную ситуацию, которая вызвала в них подъем вооруженного сопротивления, ставшего на многие годы одним из действенных факторов на общетуркестанской политической арене. Антиколониализм свойственный всем социальным группам и слоям населения края, придавал вооруженной борьбе против советской власти всенародный и массовый характер и определил её место в национально-освободительном движении туркестанцев за свободу и независимость.
Для всех регионов Туркестана, общей составляющей в сложных переплетениях различных концепций идеологического комплекса, испытывавших влияние региональных социально-экономических особенностей, историко-культурной эволюции, традиционных форм национального самосознания, религиозно-реформаторских доктрин, просветительско-либеральных идей джадидизма - являлась идеология национализма, с её ведущими идеями национальной независимости, восстановления национальной государственности. Стремление к реализации этих идей потверждается опытом образования «Фаргона муваккат мухторият хукумати» («Временное автономное правительство Ферганы»)[16], «Туркистон - турк мустакил ислом жумхурияти» («Независимая Туркестанско - тюркская исламская республика»)[17], нацеленностью бухарских повстанцев к восстановлению бухарской монархии. И хотя этот опыт отражал полярные устремления: от возрождения монархического правления, создания исламской республики до построения демократического государства - однако общим было завоевание независимости, восстановление собственной национальной государственности.
Общность проявлялась вплоть до употреблявшейся в региональных движениях терминологии: самоназвании участников и руководителей движения, наименовании боевых подразделений ополченцев и организационных структур системы управления (курултаи курбаши и др.)[18]. Единство терминологии обусловливалось единством культурно-цивилизационного наследия, воинских традиций народов Туркестана.
В целом общность целей, социальной основы, идеологии, организационных форм являлась свидетельством наличия объективных предпосылок для консолидации региональных движений в единое, в общетуркестанском масштабе, освободительное движение. На это были нацелены усилия отдельных региональных руководителей повстанцев (Мадаминбек, Ибрагимбек, Энвер Паша, Джунаидхан)[19], созванные всетуркестанские курултаи с участием представителей от всех региональных движений, попытки объединения всех воинских подразделений под руководством единого командующего. Проблемы консолидации были главенствующими в деятельности членов подпольной организации «Туркистон миллий бирлиги» («Туркестанское национальное единство»)[20], руководитель - Ахмад Заки Валиди Тоган, джадидской организации «Миллий Иттиход»[21], улемов края[22], выступавших сознательными выразительными стихийных стремлений туркестанцев к общетуркестанской консолидации. Однако формирование отрядов ополчения по принципу их местожительства, родственных отношений, превалирование в них местнических, локальных интересов, определявших дисперсный, дробный характер народного ополчения, порой превращались в труднопреодолимые преграды на пути консолидационных процессов не только на общетуркестанском, но и на региональных уровнях. Не последнюю роль в этом играли и амбиции «полевых командиров», местных руководителей всех рангов и уровней.
Информация о работе Повстанческое движение Туркестанского края