Революции в Латинской Америки и участие в них США

И этот проект, казалось, удался 6 мая 1965 года, когда на X Консультативном совещании министров иностранных дел стран-членов ОАГ было принято решение о создании межамериканских миротворческих сил для отправки в охваченную острым внутренним конфликтом Доминиканскую Республику. В акции приняло участие семь стран полушария, а возглавил межамериканские силы бразильский генерал.

Вслед за этой акцией, казалось бы, символизировавшей собой своеобразный апогей регионального военного сотрудничества, начался откат назад. Попытки ряда военных режимов региона, в первую очередь Аргентины в рамках начавшейся со второй половины 60-х годов реформы Устава ОАГ либо расширить функции МСО, либо создать вместо него в рамках ОАГ Межамериканский комитет по обороне, координирующий распределение военной помощи и контролирующий деятельность межамериканских вооруженных сил, встретили решительное несогласие большинства латиноамериканских государств.

На III Специальной межамериканской конференции Буэнос-Айресе (февраль 1967 г.) под попытками создания общерегиональной  военно-политической  структуры была подведена черта.  Фрагменты системы безопасности продолжали существовать: по-прежнему действовал МСО, реализовывались программы помощи, функционировали американские военные миссии, представители латиноамериканского офицерского корпуса продолжали проходить обучение в межамериканских военных школах и академиях. Но они, эти компоненты так и не смогли преобразоваться в полноценную региональную систему безопасности с единым механизмом управления.

Центр системы - Соединенные  Штаты брали на себя функции безопасности Западного полушария на глобально-стратегическом уровне, обеспечивая ядерный щит, защиту Панамского канала и противодействуя возможным попыткам сверхдержавы Востока создать в этом районе новые опорные точки. Вооруженные силы латиноамериканских государств, согласно этой концепции, переориентировались на поддержание мира в регионе и внутреннее развитие своих стран, становясь своеобразными гарантами курса реформ в рамках программы «Союз ради прогресса».

Более того, первые шаги, направленные на формирование целостной и адаптированной к современным условиям региональной системы безопасности, настраивали на оптимистический лад. Латиноамериканские армии достаточно эффективно в начале 60-х годов погасили очаги партизанской борьбы, вспыхнувшие в целом ряде стран региона. Заработали механизмы обмена информацией и координации действий. По существу, была заново создана система региональных центров обучения. К новым функциям вооруженных сил региона были полностью адаптированы программы военной помощи.

Причин очередной неудачи, почему так и не заработала система безопасности, несколько, и они весьма поучительны. Главной из них стало то обстоятельство, что центр системы не смог, да и в принципе не мог в течение нескольких лет нейтрализовать конфликтный заряд, образовавшийся в межамериканских отношениях за полтора десятилетия в результате политики фактического пренебрежения этим регионом, отношением к нему как к второстепенной «серой зоне» на шкале глобальных американских интересов. Резкая смена ориентиров и, казалось бы, выход Латинской Америки на позиции одного из главных приоритетов не были достаточно подкреплены новым качеством реальной политики. Были пересмотрены общие ориентиры, была сделана достаточно корректная диагностика проблем этого региона, была попытка смены социального контрагента, был проведен целый ряд мер по реальному продвижению реформ. Действительно, пожалуй, впервые в XX веке латиноамериканская политика США подверглась столь комплексной корректировке.

Однако   не   было   сделано   того,   без   чего   ни   одна «вертикальная» система, вступившая в полосу реформирования, не сможет успешно преобразоваться  в горизонтальную. Речь идет о переходе центра системы от односторонней политики к действительно многосторонней. Несмотря на пышную риторику вновь обретенного континентального единства, общности целей и интересов «двух Америк» в противостоянии тоталитаризму, продвижении демократических реформ и т.д., технология принятия решений не претерпела  существенных  перемен.   По  сути,  это  была  по-прежнему политика односторонних акций США, на которые, правда более активно, чем прежде, «надевался» много-, сторонний камуфляж.

Новая система была «спущена сверху» в лучших традициях латиноамериканской политики США в XX веке. Определив для себя новые приоритеты безопасности, центр системы стал форсировано их продвигать в практической политике. Новое разделение труда подавалось Вашингтоном как, по сути, безальтернативное, а любые сомнения в необходимости   именно   такой схемы   объявлялись   опасной «ересью»,   подрывающей   континентальную   безопасность.

2 Революции в Латинской Америки и участие в них США

2.1 Гватемальская революция 1944-1954 гг

Сопротивление правым и проимпериалистическим силам в годы «холодной войны», стремление к преобразованиям проявились в Гватемальской революции. По своему характеру это были демократические революции, направленные против империалистической зависимости и господства помещичье-буржуазной олигархии.

20 октября 1944 в г. Гватемала произошло вооруженное восстание, в результате которого власть перешла к революционной хунте. Восстанию предшествовало массовое демократическое движение, развернувшееся в июне 1944 и приведшее к падению диктатуры Убико. Так началось Весеннее десятилетие – период прогрессивных и демократических преобразований. Революцию 1944 возглавляла коалиция прогрессивных сил – студенты университетов, высококвалифицированные специалисты, городская интеллигенция и профсоюзные лидеры.

На выборах в декабре 1944 победил профессор Хуан Хосе Аревало, лидер основанной в 1944 партии Народно-освободительный фронт. В марте 1945 была принята конституция, провозгласившая основные буржуазно-демократические свободы, запретившая помещичье землевладение и обязавшая конгресс принять меры к его ликвидации. Была разрешена деятельность всех политических партий, за исключением коммунистических групп. Правительство Аревало ввело трудовой кодекс, подготовило закон о социальном обеспечении, о защите недр, преградивший доступ в страну иностранным монополиям. В стране происходил рост рабочего движения, начался процесс организации крестьянства. Под давлением трудящихся правительство Аревало предоставило права легальности коммунистам. В сентябре1949 состоялся съезд марксистских групп, основавший Коммунистическую партию Гватемалы.

8 марте 1951 г. президентом на следующий срок стал полковник Хакобо Арбенс, герой событий 1944 г., при котором революционные преобразования приняли более радикальный характер. Правительство Арбенса разработало закон об аграрной реформе, принятый 17 июня 1952 г., который предусматривал национализацию необрабатываемых земель, а также земель, сдаваемых в аренду и эксплуатируемых с применением кабальных форм наемного труда. Национализируемая земля должна была передаваться государством в пользование или собственность крестьянам и батракам за уплату ими ежегодно в течение 25 лет З–5 % стоимости урожая. Предусматривалось также создание на государственных землях кооперативов⁵.

Революционные преобразования в Гватемале вызвали нарастающее  противодействие консервативных сил  внутри и вне страны. Вашингтон  и реакционные латиноамериканские режимы обвинили Гватемалу в том, что она превратилась в очаг коммунистической угрозы на континенте. Против правительства  Арбенса была развернута враждебная пропагандистская кампания, сопровождавшаяся угрозами, экономическим и дипломатическим давлением. В стране неоднократно предпринимались попытки организации заговоров. Однако Арбенс отказывался отступать от взятого курса. Тогда США стали готовить интервенцию против Гватемалы. Для этого на территории Никарагуа и Гондураса при активном участии США из бежавших из Гватемалы противников революции были сформированы и экипированы американским оружием отряды во главе с бывшим подполковником гватемальской армии Кастильо Армасом. В самой Гватемале был организован заговор среди высших офицеров армии.

18 июня 1954 г. отряды Армаса численностью в несколько сотен человек вторглись на территорию Гватемалы. Гватемальские города подверглись бомбардировке с воздуха. Правительственные части при поддержке населения дали отпор интервентам и стали теснить их к границе. Трудящиеся выражали готовность защищать революцию. Президент Арбенс согласился дать им оружие, но военное командование отказалось сделать это и 27 июня настояло на отставке Арбенса. Власть перешла к военным. 29 июня была сформирована военная хунта, вскоре передавшая власть главарю интервентов Кастильо Армасу. Начались расправы над коммунистами, активистами рабочих и крестьянских организаций. Сотни человек были убиты, тысячи арестованы. Многие были вынуждены покинуть родину. Были запрещены партии и профсоюзы, отменена конституция 1945 г., прекращено осуществление аграрной реформы. В октябре 1954 г. К. Армас был объявлен президентом⁶. В Гватемале воцарился террористический диктаторский режим.

2.2 Боливийская революция 1952 года

В момент, когда Гватемальская  революция была еще в разгаре, в 1952 г. вспыхнула революция в  Боливии, развивавшаяся несколько  иначе. Политическая жизнь Боливии  отличалась особенной неустойчивостью, частыми переворотами и контрпереворотами, непрерывной сменой правителей. Неоднократно издававшиеся конституции не соблюдались. Во второй половине 40-х годов оживилась борьба крестьян за землю, появились крестьянские организации. В 1947 г. произошло крупное восстание крестьян-индейцев, подавленное армией с применением авиации. В августе 1949 г. Националистическое революционное движение подняло восстание в ряде городов, в котором участвовали и рабочие, но оно потерпело поражение. В мае 1951 г. на президентских выборах победил лидер НРД Виктор Пас Эстенссоро ,бывший министром в правительстве Вильярроэля. Однако результаты выборов были аннулированы. Власть захватила военная хунта во главе с генералом Бальивианом, начавшая преследования оппозиционных сил под лозунгами борьбы с коммунистической угрозой. В ответ на это 9 апреля 1952 в стране вспыхнуло народное восстание, и после 3-дневных боев господство феодальной олигархии и магнатов горнодобывающей промышленности, связанных с империализмом США, было свергнуто. К власти пришла партия Националистическое революционное движение, выражавшая в основном интересы национальной буржуазии и средних слоев.. В 1952 была создана единая профсоюзная организация — Боливийский рабочий центр, объединивший все отраслевые профсоюзы, ликвидирована старая армия, создана рабочая и крестьянская милиция, введено всеобщее избирательное право, принята национальная программа по ликвидации неграмотности, предусматривающая обязательное начальное образование.

Важнейшим революционным  завоеванием явилось принятие 31 октября 1952 декрета о национализации оловянных рудников, принадлежавших трём крупнейшим магнатам, связанным  с иностранными монополиями.

Революционные преобразования, особенно национализация оловянных  рудников, задевавшая позиции американского  капитала, обеспокоили США. Возникла угроза экономического давления. Чтобы  избежать осложнений, правительство  Боливии согласилось выплатить  компенсацию за национализированные  предприятия.

2.3 Кубинская революция,отношения между США и Кубой

Опыт революции под  руководством Кастро явился самым важным поворотным моментом в послевоенный период для отношений между Соединенными Штатами и Латинской Америкой как с точки зрения ее истоков, социального контекста, способа  осуществления, так и последствий  для Центральной и всей Латинской  Америки, ее воздействия на отношения  между блоками.

Остров Куба, который до войны 1898 г. являлся испанской колонией, имеет свою особенную социальную историю, ставшую предметом понятного  интереса и дискуссий в историографии, в которой она четко отделяется от истории других латиноамериканских стран. Тип экономики, основанный на экспорте сельскохозяйственной продукции (который до «великой депрессии» был  аналогичен экспортной модели других латиноамериканских стран), восходит к первым десятилетиям XIX века и оставался в целом неизменным, несмотря на внутренние метаморфозы, вплоть до кануна революции Кастро. Как подчеркивает Антонио Аннино, главным было противоречие между экономикой, основанной на монокультуре сахара, и постепенной утратой контроля со стороны правящей олигархии над производственными факторами и низшими социальными классами. Американское влияние, заменившее испанское колониальное господство, оказалось встроенным в уже существовавший ранее дисбаланс внутри колониальной системы и усугубило его. Неспособность умеренной кубинской олигархии сформировать руководство ( leadership ), способное стать альтернативой испанской власти, привело к тому, что к моменту краха колониализма американское вмешательство не могло опираться на присутствие сильного внутреннего партнера, который выступил бы посредником в реализации господства Соединенных Штатов.

В неоколониальном порядке, установившемся после проникновения американского капитала, олигархия и слабая кубинская буржуазия не смогли удержать контроль над возникшими антиколониальными силами. Одна из них демократическонационали стическая, связанная с движением за независимость, протагонистом которой в конце XIX в. был Хосе Марти. Другая пролетарская, ставшая выражением интересов трудящихся, занятых в процессах выращивания сахарной свеклы, производства сахара и торговли им, а также интересов широких масс средних городских и сель ских слоев, находившихся в состоянии упадка. Союз этих двух сил составил питательную среду для революционного движения. Роль Кастро состояла в объединении двух тенденций в одно движение с его ориентацией на революцию.

Существует множество  интерпретаций образа Фиделя Кастро, сегодня изрядно пострадавшего из-за того, что ему приходилось приспосабливаться к резко менявшимся обстоятельствам. В центре этих интерпретаций — вопрос о характере его перехода от «прагматического» этапа к откровенно марксистскому этапу. Он родился в 1926 г. и с юных лет посвятил себя политике. Вскоре после начала адвокатской деятельности он возглавил попытку восстания штурм 26 июля 1953 г. казарм Монкада. Это стоило ему ареста и судебного процесса, где он произнес речь в свою защиту, которую тогда восприняли как первый манифест его программы, поскольку в ней впервые был выражен отказ от понимания революции как постепенного перехода через межклассовый опыт, а также дано четкое определение концепции «народа» как совокупности сельскохозяйственных и промышленных рабочих, мелких торговцев, интеллектуалов и специалистов, лишенных на дежной перспективы работы, безработных. Оставшись неизменным до сих пор, это определение предоставляет, по словам Антонио Аннино, «основные данные, благодаря которым можно установить преемственность между восстанием против Батисты (Фульхенсио Батиста был кубинским диктатором), борьбой за национальное освобождение и социализмом». Это, конечно, не означает, что начиная с 1953 г. Кастро «намеревался осуществить социалистическую революцию». Однако поскольку он последовательно добивался достижения цели борьбы, поставленной в 1953 г., то это «не могло не привести к углублению классового конфликта и не поставить руководящую группу перед лицом необратимого выбора». «Прагматизм Кастро трансформировался, таким образом, в способность эффективно подчинить тактику стратегии». А стратегия состояла в том, чтобы развивать борьбу масс, которая заложит основы нового режима.