Россия за рубежом: история российской эмиграции

Содержание

Введение

1. Эмиграция  и революция «Первая волна»

2. Эмиграция  и Великая Отечественная война  («Вторая волна»)

3. Эмиграция  и Холодная война (“третья  волна”)

4. Эмиграция  и перестройка (“Четвертая волна”)

Заключение

Список  используемой литературы 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение

     До  Катастрофы 1917 года, официальное имя  России было «Всероссийская Империя». В ее конституции (Основных Законах) также употреблялось наименование «Государство Российское». Это было многонациональное государство, со многими вероисповеданиями, обладавшее гибкими конституционными формами, допускавшими разнообразные конфедеративные  отношения. Этот многонациональный  характер отражался также в имперских  паспортах, каковые не только аккредитировали имперское гражданство, общее для всех жителей России, но также национальность и вероисповедание каждого гражданина, в согласии с его волеизъявлением. Между гражданами Российской Империи были подданные нерусских и даже неславянских национальностей, которые в паспортах значились русскими, по их собственному желанию. Вследствие этого, в данной справке наименование «русский» употребляется в самом широком понимании этого слова: русскими именуются все русские граждане, которые так себя называли сами, даже если у них было иное этническое происхождение. Русская культура и русское государство не признавали национальной и расовой дискриминации, ибо по своему духу были имперскими.

Русская эмиграция, возникшая в результате пятилетней гражданской войны (1917 - 1922), численно достигавшая трех миллионов  человек, всегда употребляла именно такой критерий. Кроме того, эта  эмиграция состояла не только из членов вышеотмеченных трех групп восточных  славян, но также из лиц, принадлежавших к различным меньшинствам Российской Империи, что не было препятствием для  их собственного самоопределения в  качестве «русских эмигрантов».

Эмиграция – сложное историческое явление, зависящее от многих политических, экономических и других событий  в стране. Мотивов, заставляющих людей  покидать родную страну и искать себя на новом поприще, достаточно много. Большинство людей в психологическом  плане очень плохо переносят  полную смену места и образа жизни. Но в дальнейшем ситуация меняется и даже имеет благотворное влияние  на культуру страны, за счет взаимодействия людей различных наций, имеющих  абсолютно разную ментальность и  просто по-разному думающих.

Окунёмся  в историю. Для начала 20 века актуальна  эмиграция по политическим мотивам. Она была добровольная и принудительная, легальная и нелегальная. До 1917 года эмиграции из Российской империи  имели не только политический характер, но и религиозный, и экономический. А вот после 1917 года, в силу революционных  и военных событий, Россия потеряла миллионы соотечественников. Эмигранты  того времени – это люди, которые  не приняли революцию и все, связанные  с ней события, а также русская  интеллигенция, запуганная гонениями, арестами и тюрьмами. Вследствие чего, отечественная культура и наука  были заторможены. Ведь уезжали математики, физики, биологи, художники, писатели и  поэты. Однако не все из них забыли о понятии «Родина». Они развивались, работали и прославляли в чужих  странах своими именами Россию. С 1921 по 1931 гг. в Россию вернулось очень  много эмигрантов, поверивших большевикам, однако из-за сложившегося жёсткого режима в стране большинство из них были расстреляны, а многие отправлены в  лагеря. В 30-е годы вырваться из России было практически невозможно, иначе «сталинская рука» достала бы каждого. Руководители государства тогда были не уверенны в том, что смогут удержаться у власти после окончания Гражданской войны, поэтому интеллигентные массы и были высланы за границы России. Потому как многие политические деятели и творческие люди высказывали явное бунтарство и требовали свободы слова, что могло привести к колоссальным изменениям, вплоть до социального строя. Следующий всплеск выездов из России обусловлен крупными военными событиями (1941-1945гг). Было огромное количество пленных и просто бежавших. Всех, кто по каким-либо причинам находился за границей, считали «врагами народа», принудительно возвращали на Родину и ссылали в лагеря. Ближе к годам «перестройки», а особенно после нее, все пути из России были открыты. Люди мало верили своему правительству, стабильности не ощущалось, поэтому, при малейшей возможности покинуть страну, люди уезжали. Однако, после 1991 года, когда в России пала коммунистическая власть, правительства Европейских стран, а также США сами ограничили въезд иностранцев. Именно в эти годы, когда в стране полная разруха, развал экономики, процветание жёсткого бандитизма, всё больше стало людей, эмигрирующих по экономическим причинам, т.е. на заработки по контракту. Так, после развала СССР, русская эмиграция уже была не политической, а в большей степени экономической. Начиная с 1991 года, из-за низких зарплат и отсутствия перспектив в карьере, Россию покинуло колоссальное количество ученых, заключивших контракты за границей, так и не вернувшихся на Родину.

Подводя итоги, видно, что русская эмиграция  советского периода в основном была политической и носила вынужденный  характер. Уже в начале 90-х основным двигателем эмиграции был экономический кризис. После вступления в силу закона о въезде и выезде в 1993 году, число эмигрантов значительно уменьшилось, а мотивация отъездов носила куда более определённый характер. Это либо обмен культурным опытом и интеллектуальными навыками, либо несоответствие оплаты одного и того же труда в разных странах. Сегодня же люди покидают Россию по разным причинам. Как и раньше, основным мотивом является улучшение материального положения, но уже не только тех людей, которые стоят на грани бедности, а еще и «средний класс», далеко не бедствующий. Многие хотят получить профессиональные перспективы, а некоторых не устраивает экологическая ситуация или просто одолевает нежелание жить в тех или иных условиях.

Эмиграция до февральской революции 1917 года.

      Россия являлась лидером - экономическим, культурным, техническим среди Мировых держав, поэтому объективных причин для эмиграции не было. Были единичные случаи временной эмиграции без потери Российского гражданства для обучения или работы за рубежом, прежде всего художниками, инженерами и миссионерами Русской Православной Церкви. Граждане Великой России во всем мире чувствовали себя примерно так же, как граждане Америки сейчас - с гордостью за свою страну, Мирового лидера. Потеря Российского Гражданства и высылка из страны считалась одной из высших мер наказания Российской Империи. Исключением были лишь революционеры, ведущие активную антиправительственную, антироссийскую работу. Революционеры, пойманные за террористическую деятельность приговаривались, как правило, к высшей мере наказания. Многим из революционеров-террористов удавалось скрыться за границей, где они, пользуясь недосягаемостью для российских спецслужб и прикрываясь "демократией" принимающих государств, продолжали активно работать против России. Другая часть революционеров, занимающаяся антиправительственной деятельностью, больше по линии пропаганды и агитации, также попала в эмиграцию. В данном проекте эта "революционная" эмиграция почти не рассматривается, тем более по  национальному составу она скорее относится к еврейской, а не к русской. Более подробно об этом можно прочитать в двухтомнике А.Солженицына "Двести лет вместе". Православный Император и Правительство России ограничивало в финансовой, деловой и политической активности некоторые категории граждан еврейской национальности, в результате чего появилось также определенное количество эмигрантов из России в Америку, Францию и другие страны.  Испытывая ограничения со стороны Правительства, уезжали из России "толстовцы": духоборы, молокане и другие сектанты.

Некоторое количество эмигрантов дала Первая Мировая  война. Это и русские военно-пленные в странах "Центральных" держав, а также русские бригады во Франции. Необходимо отметить, что большая часть из них НЕ ТЕРЯЛА Российское гражданство и надеялась вернуться на Родину.

"Февральская  революция" - "Октябрьский  переворот" 1917 года.

   Отречение Православного Царя в пользу брата Михаила. Передача власти в России Временному Правительству (Гучков, Керенский ...) до Всероссийского референдума о форме Правления в стране: конституционной монархии или республики. С точки зрения эмиграции, пошел обратный процесс - все вышеперечисленные категории бывших граждан России, прежде всего революционеры, стали возвращаться обратно в страну. К этой категории ре-эмигрантов относятся и 300 профессиональных революционеров-инструкторов во главе с тов. Троцким на пароходе из США,  и пассажиры "запломбированного вагона" из Германии во главе с тов. Ульяновым (Лениным).Некоторая часть "верноподданных Российской Империи", разочаровавшись в поведении своего народа во время "февральской революции", временно уехала за границу для работы или службы у "союзников" Русской Армии, как это сделали летчик капитан Борис Сергиевский или специалист по минному делу адмирал Колчак.

1. Эмиграция и революция  «Первая волна»

     Географически эта эмиграция из России была, прежде всего, направлена в страны Западной Европы. Основными центрами русской  эмиграции первой волны стали  Париж, Берлин, Прага, Белград, София. Значительная часть эмигрантов оседала также  в Харбине, а в первое время  в Константинополе. Первые русские  трудовые и религиозные эмигранты  в Австралии появились ещё  в XIX веке, но это не было массовым явлением. После 1905 года в Австралии начали появляться и первые политические эмигранты. После 1917-1921 гг. в Австралии появились  новые эмигранты, бежавшие из Советской  России, но их было очень немного. Основными  центрами новой эмиграции были Брисбен, Мельбурн, Сидней. Эмигранты первой волны считали, свое изгнание вынужденным и кратковременным эпизодом, надеясь на скорое возвращение в Россию, после быстрого, как им казалось крушения советского государства. Во многом этими причинами вызвано их стремление обособится от активного участия в жизни стран пребывания, противодействие ассимиляции и нежелание адаптироваться в новой жизни. Они стремились ограничить свою жизнь рамками эмигрантской колонии. Первая эмиграция состояла из наиболее культурных слоев российского дореволюционного общества, с непропорционально большой долей военных. По данным Лиги Наций, всего Россию после революции покинуло 1 миллион 160 тысяч беженцев. Около четверти из них принадлежали к Белым армиям, ушедшим в эмиграцию в разное время с разных фронтов. Перед революцией численность российской колонии в Маньчжурии составляла не менее 200-220 тысяч человек, а к ноябрю 1920 года - уже не менее 288 тысяч человек. С отменой 23 сентября 1920 года статуса экстерриториальности для российских граждан в Китае все русское население в нем, в том числе и беженцы, перешло на незавидное положение бесподданных эмигрантов в чужом государстве, то есть на положение фактической диаспоры. Первый серьезный поток русских беженцев на Дальнем Востоке датируются началом 1920 года - временем. Второй - октябрем-ноябрем 1920 года, когда было разгромлена армия так называемой “Российской Восточной окраины” под командованием атамана Г.М. Семенова. Третий - концом 1922 года, когда в регионе окончательно установилась советская власть, (морем выехали лишь несколько тысяч человек, основной поток беженцев направлялся из Приморья в Маньчжурию и Корею, в Китай, за некоторыми исключениями, не пропускали, некоторых даже высылали в советскую Россию. Вместе с тем в Китае, а именно в Синьцзяне на северо-западе страны, имелась еще одна значительная (более 5,5 тысячи человек) русская колония, состоявшая из казаков генерала Бакича и бывших чинов белой армии, отступивших сюда после поражений на Урале и в Семиречье, они поселились в сельской местности и занимались сельскохозяйственным трудом. Общая же людность русских колоний в Маньчжурии и Китае в 1923 году, когда война уже закончилась, оценивалась приблизительно в 400 тысяч человек. Из этого количества не менее 100 тысяч получили в 1922-1923 годах советские паспорта, многие из них - не менее 100 тысяч человек - репатриировались в РСФСР (свою роль тут сыграла и объявленная 3 ноября 1921 года амнистия рядовым участникам белогвардейских соединений). Значительными (подчас до десятка тысяч человек в год) были на протяжении 1920-х годов и реэмиграции русских в другие страны, особенно молодежи, стремящейся в университеты (в частности, в США, Австралию и Южную Америку, а также Европу). Первый поток беженцев на Юге России имел место также в начале 1920 года. Еще в мае 1920 года генералом Врангелем был учрежден так называемый “Эмиграционный Совет”, спустя год переименованный в Совет по расселению русских беженцев. Гражданских и военных беженцев расселяли в лагерях под Константинополем, на Принцевых островах и в Болгарии; военные лагеря в Галлиполи, Чаталдже и на Лемносе (Кубанский лагерь) находились под английской или французской администрацией. Последние операции по эвакуации армии Врангеля прошли с 11 по 14 ноября 1920 года: на корабли было погружено 15 тысяч казаков, 12 тысяч офицеров и 4-5 тысяч солдат регулярных частей, 10 тысяч юнкеров, 7 тысяч раненых офицеров, более 30 тысяч офицеров и чиновников тыла и до 60 тысяч гражданских лиц, в основном, членов семей офицеров и чиновников. Именно этой, крымской, волне эвакуированных эмиграция далась особенно тяжело. В конце 1920 года картотека Главного справочного (или регистрационного) бюро уже насчитывала 190 тысяч имен с адресами. При этом количество военных оценивалась в 50-60 тысяч человек, а гражданских беженцев - в 130-150 тысяч человек. К концу зимы 1921 года в Константинополе оставались лишь беднейшие и неимущие, а также военные. Началась стихийная реэвакуация, особенно крестьян и пленных красноармейцев, не опасавшихся репрессий. К февралю 1921 года число таких реэмигрантов достигло 5 тысяч человек. В марте к ним добавилось еще 6,5 тысячи казаков. Со временем она приняла и организованные формы. Весной 1921 года генерал Врангель обратился к болгарскому и югославскому правительствам с запросом о возможности расселения русской армии на их территории. В августе согласие было получено: Югославия (Королевство сербов, хорватов и словенцев) приняла на казенный счет Кавалерийскую дивизию Барбовича, кубанских и часть донских казаков (с оружием; в их обязанности входило несение пограничной службы и государственные работы), а Болгария - весь 1-й корпус, военные училища и часть донских казаков (без оружия). Около 20% личного состава армии при этом покинуло армию и перешло на положение беженцев. Около 35 тысяч российских эмигрантов (преимущественно военных) была расселена по различным, главным образом, балканским странам: 22 тысячи попали в Сербию, 5 тысяч в Тунис (порт Бизерта), 4 тысячи в Болгарию и по 2 тысячи в Румынию и Грецию. Определенных успехов по оказанию помощи русским эмигрантам добилась Лига Наций. Ф. Нансен, знаменитый норвежский полярный исследователь, назначенный в феврале 1921 года Комиссаром по делам русских беженцев, ввел для них особые удостоверения личности (так называемые “нансеновские паспорта”), со временем признанные в 31 стране мира. С помощью созданной Нансеном организации (Refugees Settlement Comission) около 25 тысяч беженцев было трудоустроено (главным образом, в США, Австрии, Бельгии, Германии, Венгрии и Чехословакии). Общее количество эмигрантов из России, на 1 ноября 1920 года, по подсчетам американского Красного Креста, составляло 1194 тысяч человек; позднее эта оценка была увеличена до 2092 тысяч человек. Наиболее авторитетная оценка численности “белой эмиграции”, данная А. и Е. Кулишерами, так же говорит о 1,5-2,0 млн. человек. Она основывалась в том числе и на выборочных данных Лиги Наций, зафиксировавших, по состоянию на август 1921 года, более 1,4 млн. беженцев из России. В это число входили также 100 тысяч немцев-колонистов, 65 тысяч латышей, 55 тысяч греков и 12 тысяч карел. По странам прибытия эмигранты распределились таким образом (тысяч человек): Польша - 650; Германия - 300; Франция - 250; Румыния - 100; Югославия - 50; Греция - 31; Болгария - 30; Финляндия - 19; Турция - 11 и Египет - 3. Отделение эмиграции от оптации составляет весьма трудную, но все же важную задачу: в 1918-1922 годы общее число эмигрантов и репатриантов составило (по ряду стран, выборочно): в Польшу - 4,1 млн. человек, в Латвию - 130 тысяч человек, в Литву - 215 тысяч человек. Многие, особенно в Польше, на самом деле были транзитными эмигрантами и не задерживались там надолго. В 1922 году, согласно Н.А. Струве, сводная численность российской эмиграции составляла 863 тысячи человек, в 1930 году она сократилась до 630 тысяч и в 1937 году - до 450 тысяч человек. По неполным данным Службы по делам беженцев Лиги наций, в 1926 году официально было зарегистрировано 755,3 тысячи русских и 205,7 тысячи армянских беженцев. Больше половины русских - около 400 тысяч человек - приняла тогда Франция; в Китае их находилось 76 тысяч, в Югославии, Латвии, Чехословакии и Болгарии приблизительно по 30-40 тысяч человек (в 1926 году всего в Болгарии находилось около 220 тысяч переселенцев из России). Большинство армян нашли пристанище в Сирии, Греции и Болгарии (соответственно, около 124, 42 и 20 тысяч человек). Выполнивший роль главной перевалочной базы эмиграции Константинополь со временем утратил свое значение. Признанными центрами “первой эмиграции” (ее еще называют Белой) стали, на ее следующем этапе, Берлин и Харбин (до его оккупации японцами в 1936 году), а также Белград и София. Русское население Берлина насчитывало в 1921 году около 200 тысяч человек, оно особенно пострадало в годы экономического кризиса, и к 1925 году их оставалось всего 30 тысяч человек. Позднее на первые места выдвинулись Прага и Париж. Приход к власти нацистов еще более оттолкнул русских эмигрантов от Германии. На первые места в эмиграции выдвинулись Прага и, в особенности, Париж. Еще накануне Второй Мировой войны, но в особенности во время боевых действий и вскоре после войны обозначилась тенденция переезда части первой эмиграции в США. Сохранить профессию и применить по назначению талант удавалось сравнительно немногим, главным образом, представителям интеллигенции, как художественной, так и научной.

2. Эмиграция и Великая  Отечественная война  («Вторая волна»)

     Что же касается собственно советских граждан, то никогда еще такое их число  не оказывалось одновременно за границей, как в годы Великой Отечественной  войны. Правда, происходило это в  большинстве случаев не только вопреки  воле государства, но и вопреки их собственной воле. Можно говорить приблизительно о 5,45 млн. гражданских  лиц, так или иначе перемещенных с территории, принадлежавшей до войны  СССР, на территорию, принадлежавшую или  контролировавшуюся до войны Третьим Рейхом или его союзниками. С учетом 3,25 млн. военнопленных, общее число депортированных вовне СССР советских граждан составляло, около 8,7 млн. человек. Рассмотрим отдельные контингенты граждан СССР, оказавшиеся в годы войны в Германии и на территории союзных ей или оккупированных ею стран. Во-первых, это советские военнопленные. Во-вторых, и, в-третьих, гражданские лица, насильственно увезенные в Рейх: это остовцы, или остарбайтеры, в немецком понимании этого термина, чему соответствует советский термин остарбайтеры - «восточники» (то есть рабочие, вывезенные из старосоветких областей), и остарбайтеры - «западники», проживавшие в районах, аннексированных СССР в соответствии с пактом Молотова-Риббентропа. В-четвертых, это фольксдойче и фольксфинны, то есть немцы и финны - советские граждане, которых НКВД попросту не успело депортировать вслед за большинством их соплеменников, на долгие годы ставших «спецпоселенцами». В-пятых и в-шестых, это так называемые «беженцы и эвакуированные», то есть советские гражданские лица, вывезенные или самостоятельно устремившиеся в Германию вслед (а точнее, перед) отступающим вермахтом. Беженцами, в основном, были люди, тем или иным образом сотрудничавшие с немецкой администрацией и по этой причине не питавшие особых иллюзий относительно своей будущности после восстановления советской власти; эвакуированных, напротив, увозили в не меньшей степени насильно, чем классических “остарбайтеров”, очищая тем самым оставляемую противнику территорию от населения, которое, в ином случае, могло бы быть использовано против немцев. Тем не менее в той скупой статистике, которой мы о них располагаем, обе категории, как правило, объединены. Седьмую, а если в хронологическом плане - то первую, категорию составляли гражданские интернированные -- то есть дипломаты, сотрудники торговых и иных представительств и делегаций СССР, моряки, железнодорожники и т.п., застигнутые началом войны в Германии и интернированные (как правило, непосредственно 22 июня 1941 года) на ее территории. Количественно эта категория ничтожна. Часть этих людей не дожила до победы (особенно много таких среди военнопленных), большинство - репатриировались на родину, но многие от репатриации уклонились и остались на Западе, став ядром так называемой «Второй волны» эмиграции из СССР. Максимальная количественная оценка этой волны составляет примерно 500-700 тысяч человек, большинство из них - выходцы из Западной Украины и Прибалтики (участие в этой эмиграции евреев, по понятным причинам, было исчезающее малой величиной). Первоначально полностью сконцентрировавшись в Европе, как часть более широкой массы, многие представители второй волны в течение 1945-1951 годов покинули Старый Свет и переехали в Австралию, Южную Америку, в Канаду, но в особенности - в США. Доля тех из них, кто в конечном счете остался в Европе, поддается лишь приблизительной оценке, но в любом случае она никак не больше трети или четверти. Таким образом, у второй волны, по сравнению с первой, уровень «европейскости» существенно ниже.В связи с этим, можно говорить приблизительно о 5,45 млн. гражданских лиц, так или иначе перемещенных с территории, принадлежавшей до войны СССР, на территорию, принадлежавшую или контролировавшуюся до войны Третьим Рейхом или его союзниками. С учетом 3,25 млн. военнопленных, общее число депортированных вовне СССР советских граждан составляло, около 8,7 млн. чел.