Смутное время

      Летом 1607 г. собрав большое войско, около 40 тысяч человек, самозванец дошел  до Москвы, но не смог её взять и обосновался  лагерем в подмосковном селе Тушино, откуда пошло прозвище «тушинского  вора». Из Тушино отряды самозванца грабили центральные и северные уезды. К новому царю пришли большие польские войска, его «признала» Марина Мнишек. Теперь польско-литовские войска не просто поддерживали авантюру Лжедмитрия II, а защищали «русского царя» и «русскую царицу».  Наиболее известными предводителями польско-литовских казаков были Лисовский и Сапега. Из лагеря в Тушино войска поляков и Лжедмитрия II блокировали Москву, затруднив подвоз продовольствия. Они грабили окрестности, пытались взять иные города. Осадили Троицкий монастырь 30-ти тысячным войском. Монастырь мог сопротивляться очень долго, в нем были большие запасы продовольствия, и осада Троицкого монастыря, продлившись почти полтора года (с сентября 1608 до начала 1610 г.), окончилась ничем: изнемогший от голода и болезней гарнизон все-таки не сдался и своим сопротивлением задержал очень много тушинских сил.

        Но это не помешало другим тушинским шайкам наводнить север. Более двадцати северных городов должны были признать власть Вора и в том числе Суздаль, Владимир, Ярославль, Вологда; но тут-то и сказался весь характер этой воровской власти. На севере, в том краю, где менее всего отзывались события смуты, где еще не знали, что за человек был Вор, где доверия и особой любви к Шуйскому не питали, там, на Вора смотрели не как на разбойника, а как на человека, ищущего престола, быть может, и настоящего царевича. Часто его признавали при первом появлении его шаек, но тотчас же убеждались, что эти шайки не царево войско, а разбойничий сброд.

      Шуйский хорошо осознал свою слабость и стал искать средства для борьбы с Вором во внешней помощи, хотя, преувеличивая свои собственные силы, он сначала не допускал и мысли о ней. В 1608 г. он посылает своего племянника князя Михаила Васильевича Скопина-Шуйского для переговоров со шведами о союзе. В феврале 1609 г. переговоры эти закончились. С королем Карлом IX был заключен союз на следующих условиях: король должен был послать русским помощь из трех тысяч конницы и трех тысяч пехоты, взамен этого Шуйский отказывался от всяких притязаний на Ливонию, уступал шведам город Корелу с уездом и обязался вечным союзом против Польши, - условия тяжелые для Московского государства.

        Шведы выполнили свое обещание  и дали М. В. Скопину-Шуйскому  вспомогательный отряд. Скопин  со шведами в 1609 г. двинулся  от Новгорода к Москве, очищая  северо-запад Руси от тушинских  шаек. Под Тверью встретил он  значительные силы Вора, разбил  их и заставил тушинцев снять  осаду Троицкого монастыря. Успех  сопровождал его всюду, несмотря  на то, что шведы, не получая  обусловленного содержания, часто  отказывались ему помогать.

        Посылая за помощью к шведам, Шуйский в то же время старался  собрать против Вора все свои  войска, какими мог располагать.  В 1608 г. вызывает он из Астрахани  к Москве Ф. И. Шереметева, где  тот подавлял мятеж. Шереметев,  двинувшись вверх по Волге,  шел по необходимости медленно, очищая край от воров, иногда  терпел от них поражения, но, в конце концов, успел приблизиться  к Москве и соединиться осенью 1609 г. со Скопиным в знаменитой  Александровской слободе. Соединенные  силы шведов и русских были бы в состоянии разгромить Тушино, если бы оно уцелело до их прихода под Москву, но Тушино уже исчезло: временный воровской городок, образовавшийся в Тушино, был оставлен Вором и сожжен до появления Скопина в Москве.  

      5. Интервенция.

      Поход на Русь Сигизмунда, короля польского, был ответом на союз Шуйского со шведами. Как известно, Сигизмунд  Польский, происходивший из дома Вазы (династия шведских королей) и наследовавший шведский престол после своего отца Иоанна, был, свергнут с этого престола. Шведы избрали королем его дядю Карла IX, но Сигизмунд не мог с этим смириться и объявил Швеции войну. Когда же Карл IX заключил против него союз с Шуйским, то Сигизмунд и Шуйского стал считать врагом. Убедив сенат и сейм, что война с Москвой необходима в интересах Польши и что он, Сигизмунд, этой войной будет преследовать только пользы государства, а не личные, король выступил в поход и в сентябре 1609 г. осадил Смоленск. Сигизмунд отовсюду получал вести, что в Московском государстве он не встретит серьезного сопротивления, что москвичи с радостью заменят непопулярного царя Василия королевичем Владиславом, что Смоленск готов сдаться и т. п. Но все это оказалось ложью: Смоленск, первоклассная крепость того времени, надолго удержал Сигизмунда.

      Со  времен глубокой древности Смоленск был стратегическим "ключом к  Днепровской Руси". Москва и Литва  отлично понимали всю важность обладания  этим городом и целые века за него боролись. В 1596 г., чтобы прочнее владеть  Смоленском, московское правительство  укрепило его каменными стенами. Кроме сильного гарнизона и крепости стен искусство смоленского воеводы  Шеина создавало много трудностей Сигизмунду, и осада с самого начала потребовала много военных сил.

      И вот Сигизмунд отправляет в Тушино посольство сказать тушинским полякам, что им приличнее служить своему королю, чем самозванцу.

      Простые поляки, бывшие в Тушине, склонялись на сторону короля, потому что надеялись  от него получить жалованье, которого давно не видали в Тушино. В Тушино, таким образом, произошел раскол.

      Вор убежал в конце 1609 г. и переодетый отправился в Калугу, где вокруг него стало собираться казачество; к нему пришел Шаховской с казаками, сохранивший верность самозванцу.

      С удалением Вора Тушино стало разлагаться  на свои составные части. Поляки частью отправились к королю, частью составили  шайки, никому не служившие и только грабившие.

      Тушино  уничтожилось, в Москву пришли войска, приехал Скопин-Шуйский; эти события  хорошо повлияли на москвичей: они ликовали. Их радости не мешало то, что один сильный враг был у Смоленска, другой сидел в Калуге, что общее  положение было так же сложно и  серьезно, как и раньше. Шуйский  праздновал падение Тушино, народ - прибытие Скопина. Молодой, блестящий воевода (Скопину было тогда 24 года), Михаил Васильевич Скопин-Шуйский пользовался замечательной любовью народа. По замечанию Соловьева, он был единственной связью, соединявшей русских с В. И. Шуйским. В Скопине народ видел преемника царю Василию Шуйскому; он терпел дядю ради племянника, надеясь видеть этого племянника своим царем.  Но эту замечательную личность рано унесла смерть, и судьба, таким образом очень скоро разрушила связь Шуйского с народом. Скопин умер в апреле 1610 г., и народная молва приписала вину в этом Шуйским, хотя, может быть, и несправедливо.

      Над войском Скопина-Шуйского стал после  его смерти воеводой брат царя Василия  — Дмитрий Шуйский, надменный, неспособный, пустой и мелочный человек, изнеженный щеголь. Он двинулся на освобождение Смоленска, встретился у деревеньки Клушина с шедшим к нему навстречу искусным и талантливым польским гетманом Жолкевским и был им разбит наголову (в конце июня 1610 г.). Это клушинское поражение решило судьбу Шуйского. Жолкевский от Клушина быстро шел к Москве, завладевая русскими городами и приводя их с большой дипломатической ловкостью к присяге Владиславу. В то же время, прослышав об исходе клушинской битвы, двинулся к Москве и Вор со своими толпами, опередил Жолкевского, и когда тот был еще в Можайске (верст за 100 от Москвы), Вор уже стоял под самой Москвой, в селе Коломенском. Положение Шуйского стало так плохо, что он даже думал вступить в переговоры с Жолкевским о мире, но не успел.  

     7 июля 1610 г. Захар Ляпунов с  толпой своих единомышленников  пришел во дворец к Шуйскому  и просил его оставить царство,  потому что из-за него кровь  льется, земля опустела, люди в  погибель приходят. Шуйский ответил  твердым отказом. Тогда Ляпунов  и прочие, бывшие с ним, ушли  из дворца на Красную площадь,  где уже собрался народ, узнав,  что в Кремле происходят какие-то  необычайные вещи. Скоро Красная  площадь не могла вместить  всего народа, прибывшего туда. Все  сборище поэтому перешло на  более просторное место, за  Арбатские ворота, к Девичьему  монастырю. Туда приехали патриарх  Гермоген и много бояр, говорили  о свержении Шуйского и, несмотря  на протесты Гермогена и некоторых  бояр, решили "осадить царя". Во  дворец отправился князь Воротынский  и от лица народа просил  Шуйского оставить царство. Шуйский  покорился, уехал из дворца  в свой старый боярский дом  и тотчас же стал хлопотать  о возвращении престола, устраивать  интриги; чтобы окончательно отнять  у него возможность достигнуть  власти, его насильно постригли в монахи, так что патриарх не хотел и признавать его пострижения.  

      Шуйского  москвичи удалили, не имея никого в  виду, кем бы могли его заместить, и положение Москвы, очень трудное  в ту минуту, осложнилось еще больше. Присягнули временно Боярской думе, 7-ми боярам (семибоярщина), ибо помимо нее некому было присягнуть. Но это новое правительство имело так же мало сил и средств, как и Шуйский.

      Бояре, пользуясь властью, торопят Жолкевского  из Можайска к Москве, и он идет "освобождать  Москву от Вора", как сам выражается. Таким поступком бояре передали Москву в руки поляков и предрешили вопрос об избрании Владислава. Подойдя  к Москве, Жолкевский, прежде всего, начинает дело об избрании Владислава в цари, потому что иначе в его  глазах помогать Москве не имело смысла. Страх перед самозванцем и  польской военной силой заставил московские власти, а за ними и население  склониться на избрание в цари поляка: 27 августа Москва присягнула Владиславу. Тотчас же по заключении договора и  принесении присяги Жолкевский прогнал  Вора от Москвы, и Вор убежал опять  в Калугу. Таким образом, Москва избавилась от одного врага ценой подчинения другому.  В Калуге Вор был убит (в декабре 1610 г.) одним из своих  же приверженцев из-за личных счетов. 

      6. Первое земское  ополчение.

      В Москве присягают сыну польского  короля Владиславу, но в других городах не следуют примеру «семибоярщины». На борьбу с захватчиками поднимается русский народ. В Рязанской земле формируется первое ополчение во главе с дворянином Прокопием Ляпуновым для изгнания поляков из Москвы. В него входят дворяне, посадские люди, казаки. В конце марта 1611 г. первое ополчение осадило Москву, польский гарнизон отошел в пределы Китай-города и Кремля. 19 марта 1611 г., в Москве, в Китай-городе, начался бой. Из Китай-города поляки бросились к слободам, но в Белом городе были задержаны народом. На помощь москвичам подоспели передовые отряды земского ополчения с князем Дмитрием Михайловичем Пожарским (который здесь и был ранен), и поляки были отброшены назад, заперлись в Кремле и Китай-городе и постарались сжечь Москву и Замоскворечье (для удобств дальнейшей обороны). Москва сгорела почти вся. Несколько дней еще продолжались вылазки поляков и стычки их с народом. Наконец, на второй день Пасхи, в благовещенье, подошла к Москве стотысячная русская рать и к апрелю обложила Кремль и Китай-город. Поляки засели в осаду, а вместе с ними и московское боярство, служившее Сигизмунду и смотревшее на ополчение всей земли как на мятежное скопище. Припасов у осажденных было мало, гарнизон польский был невелик, всего около 3000 человек. Положение гарнизона, таким образом, было очень серьезно, но Сигизмунд не думал помогать Москве, его сил не хватило и на взятие Смоленска.

      Ополчение стоявшее под Москвой по справедливости можно назвать политическим союзом социальных врагов: в нем соединилась  земщина с казачеством, общество - с врагом общественного порядка. Можно было предвидеть, что в этом ополчении должна проявиться рознь, должно произойти междоусобие. Можно было бы предсказать даже его гибель и разложение, если сообразить, что во время долгой осады, было, много времени и поводов для столкновения двух миров - земского и казачьего. Ополчение действительно и погибло.

      В июне 1611 г. ополчение обратилось к  своим вождям, прося общим советом  подумать о прекращении беспорядков  и злоупотреблений, какие совершались  в войске. Об этих беспорядках летописец  роняет лишь несколько слов: он говорит, что в войске одни попрекали других прошлой службой тушинскому Вору или ополяченной Москве, людей  ратных "жаловали не по достоянию", а "лицеприятно", не знали, наконец, что делать и как обращаться с  теми холопами, которые убежали от своих господ и теперь служили  в войске казаками, уже как вольные  люди. Сначала этих беглых людей  воеводы ополчения призывали  под свои знамена, обещая считать  их вольными казаками. Но служилый элемент  в ополчении не мог относиться сочувственно к такой мере: она  создавала очень неприятный для  служилого люда порядок в будущем, им могли воспользоваться и другие холопы и убегать от господ в надежде, потом вернуться на Русь свободными. Поэтому положение беглых в ополчении  составляло очень важный вопрос.

      И вот, по просьбе ополчения, Ляпунов  и другие воеводы согласились  созвать собор всей рати, чтобы  обдумать и решить все заботившее их.

      Ляпунов высказался за возврат беглых крестьян, за то, чтобы казаки не имели права  занимать прибыльные должности.

      Познакомясь с данными о первом подмосковном ополчении, мы можем теперь сказать, что, сойдясь под Москву, земские  и казачьи дружины не могли  ужиться мирно между собой  по разности стремлений и вкусов. Постоянная их рознь привела к необходимости  уяснить точнее их взаимные отношения, и уяснились они в пользу служилых людей. Но преобладание служилых людей  было недолго и непрочно. Приговор, давший перевес служилым людям и  Ляпунову, был "не люб" казакам  и их вождям Заруцкому и Трубецкому, " и через месяц Прокофий Ляпунов был убит.

        Потеряв предводителя, служилые  люди утратили и силу. Не нашлось  человека, который мог бы заменить  Ляпунова; делами стали заправлять  казачьи вожди, казачество подняло  голову, и теснимое им дворянство  стало разъезжаться по домам.  Ополчение разлагалось и государственный  порядок потерпел в нем новое  поражение. Но казачьи остатки  первого ополчения продолжали  стоять под Москвой и в 1611, и в 1612 г. Сигизмунд не шел  на помощь московскому гарнизону,  а своими силами московский  гарнизон не мог прогнать осаждавших. Осада Москвы, таким образом, продолжалась, но смерть Ляпунова была большим  горем для русских людей, они  теряли веру в успех ополчения.