Вековые узы

Содержание 
 

            Введение…………………………………………………….3

1. Вековые узы………………………………………………….5
2. Лондонские мечтатели………………………………………8
3. «Ермак со товарищи»………………………………………..9
4. Сибирское взятие…………………………………………...11
5. Зимовки и последние бои…………………………………..14

Заключение………………………………………………….20

      Список использованной литературы……………………..22 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

В великих подвигах человечества...

заключено нечто непостижимое;

но  только в том невероятном,

что оно совершило,

человечество  снова обретает веру в себя.

     Стефан  Цвейг. Подвиг Магеллана 

     Введение 

     Четыре столетия назад казачья дружина Ермака перешла «Каменный пояс» Уральских гор и, разгромив Сибирское ханство — один из последних осколков Золотой Орды, заложила, «основу Азиатской России».

     С Сибирью русские люди познакомились задолго до этого знаменательного события. Новгородцы уже в XI — XII вв. ходили «за Югру и Самоедь», московские воеводы предпринимали походы «за Камень» с XV в. и даже добились формального присоединения к Русскому государству земель по нижнему течению Оби. Но не случайно именно с Ермаком и его соратниками связаны наши представления о начале русской Сибири: их подвиг произвел огромное впечатление на современников и потомков, всколыхнул массы задавленного нуждой и гнетом люда и открыл «дорогу на простор» самым широким слоям русского народа.

     После того как горсткой простых казаков  был «сбит с куреня» грозный сибирский «салтан» — один из царственных потомков Чингисхана, началось небывалое стремительное, грандиозное по своим масштабам движение.

     Упорными  и неиссякаемыми ручейками разлился по бескрайним сибирским просторам  поток русской народной колонизации; всего за полвека пробился он на побережье Тихого океана, а к середине следующего столетия вынес отважных первопроходцев на Американский континент. Тысячи людей шли «встречь солнца» через горные хребты и непроходимые болота, по «непролазным» лесам и необозримой тундре, пробирались сквозь морские льды и речные пороги.

     Неимоверно  трудным было продвижение по угрюмым  просторам Северной Азии с ее дикой, суровой природой, с редким, но воинственным населением. Весь путь от Урала до Тихого океана отмечен безвестными могилами землепроходцев и мореходов. Но русские люди шли в Сибирь, раздвигая все дальше на восток пределы своего отечества, преображая упорным трудом пустынный и «невеселый» край. Велик подвиг этих людей: за одно столетие они в три раза увеличили территорию Русского государства и положили основу всему, что дает и будет давать нам Сибирь. Хорошо сказал об этом   В.Г. Распутин: «После свержения татарского ига и до Петра Великого не было в судьбе России ничего более огромного и важного, более счастливого и исторического, чем присоединение Сибири, на просторы которой старую Русь можно было уложить несколько раз. Только перед этим одним фактом наше воображение в растерянности замирает — словно бы застревает сразу за Уралом в глубоких снегах...» [8, с. 66].

     Сложно  и противоречиво протекал процесс  присоединения и первоначального освоения сибирских земель: прогресс в антагонистическом обществе не мог осуществляться без усиления эксплуатации, без грабежа и разорения широких масс народа. И пришедшие в Сибирь в поисках лучшей доли рано или поздно сталкивались с режимом дикого произвола и жестокого угнетения, нередко вместе с тем и сами являясь орудием феодальной эксплуатации.

     Это суровое, сложное, но яркое и героическое  время не должно изгладиться из памяти людей. Трудно понять смысл любой  книги, не прочитав ее первых страниц. Важны для понимания происходящего  и первые страницы сибирской истории. В них истоки настоящего и будущего огромного и богатейшего края, приобретенного и преображенного, по выражению М. В. Ломоносова, «неутомимыми трудами нашего народа».

вековые узы 

     Освоение сибирских просторов, в котором Александр Николаевич Радищев видел «великий дух свободы» русского народа, его «твердость в предприятиях, неутомимость в исполнении», стало выдающимся событием отечественной истории, значение его мы в полной мере осознаем лишь в нынешнее время.

     Грандиозное движение в Сибирь действительно  было великим вольнонародным делом. В течение веков многие районы огромного края были освоены, русскими людьми путем мирного хозяйственного продвижения, без вмешательства княжеской и царской власти, а иногда и вопреки им. Это народное освоение быстро приводило к сближению местного населения с русским трудовым людом, приходившим в Сибирь из-за Урал-Камня, способствовало обогащению материальной и духовной культуры сибирских племен и русского народа. Русские несли за Урал, в среду кочевых и полукочевых народностей знание земледелия и новых для этих краев ремесел, и в свою очередь воспринимали здесь приемы охоты и рыболовства, привыкали к жизни в суровой таежной природе.

  И только следом за этим дружественным  плодотворным взаимовлиянием на сибирские просторы проникла самодержавная царская власть.

  От  царского произвола тяжело было и  русским поселенцам, и многочисленным сибирским племенам.

  Связи русских земель с Зауральем и  Сибирью возникли в далекие времена. Новгородцы торговали с югорскими племенами уже в XI веке, а в последующие столетия «непроходимый пропастьми, снегом и лесом» путь за Камень, как называли равнинные жители поражавший величием Урал, был прочно освоен ими.

  В XIII веке зауральская Югорская волость  уже входила в состав новгородских владений, платила Господину Великому Новгороду дань пушным зверем да рыбьим зубом — редким и потому ценившимся в Европе моржовым клыком.

  С созданием Русского централизованного  государства политика Руси в отношении Сибири становится более целенаправленной и последовательной. Борьба с Золотой Ордой, а затем с ее многочисленными осколками — Астраханским, Казанским, Ногайским и другими ханствами — заставила Русь все чаще обращаться и к сибирским делам, откуда последыши золотоордынских завоевателей, например тюменский хан, не раз пытались вмешиваться в российские дела в Поволжье и на юге.

  Решительный Иван III пытался крепко пресечь их. В 1499 году на Двине, Ваге, Вятке, в Великом  Устюге были набраны 4 тысячи удалых воинов.

  В начале зимы огромный отряд двинулся за Урал — в Югорскую землю. Шли на лыжах по заснеженным горам, вздымавшимся на полуторакилометровую высоту.

  «А  Камени в облаках не видати! — рассказывали участники небывалого похода. — Только ветрено — горы облака раздирают!»

  Всю зиму, а она выдалась морозной и  вьюжной, продолжался поход. Отряд  занял сорок городков. Пятьдесят  восемь местных князьков присягнули Ивану III. Но результаты большого похода были вскоре утрачены — важные дела на западе и юге отвлекли силы.

  Потребовалось почти сто лет, чтобы Сибирь наконец прочно вошла в состав России.

  В начале XVI века после многих раздоров и стычек среди ордынской знати образовалось Сибирское ханство, столицей которого стал расположенный на Иртыше Кашлык.

  Покорив племена хантов и манси, обитавшие по берегам Оби, Иртыша и в предгорьях Урала, правители Сибирского ханства наладили здесь систему тяжелого феодального грабежа, собирая по обширным пространствам обильный ясак — меха, шкуры, рыбу, зверя, — все, что удавалось добыть тяжелым промыслом охотникам, скотоводам, рыболовам.

  Так продолжалось полвека. Но в середине XVI столетия дела V поработителей пошли  хуже. Сибирские ханы издавна враждовали с бухарскими, и в конце концов дело дошло до большой войны. Сын бухарского правителя Кучум, собрав большую армию кочевников, двинулся завоевывать Сибирь.

  Положение сибирского хана Едигера стало критическим. Выход оставался один — искать помощи у России, с которой он еще недавно враждовал.

  В январе 1555 года по замерзшим рекам  прискакало в Москву сибирское посольство. Упав в ноги 25-летнему Ивану IV, послы  Тегрул и Панчяды от имени хана ударили челом, прося царя, чтобы он «всю землю Сибирскую взял под свое имя и от сторон ото всех оборонил и дань свою положил».

  Царь  думал недолго. Он объявил, что принимает Сибирь под государскую руку, а дьякам велел сделать добавление к своему пышному титулу — «всея Сибирския земли повелитель».

  Сразу же определили и дань с новых владений — 30 тысяч соболей каждый год!

  Но  «оборонить и заступить» Сибирь в  условиях начавшейся Ливонской войны Иван IV не смог. В 1563 году Кучум сокрушил войска Едигера. Захваченного в плен сибирского хана по приказу Кучума умертвили.

  Сев на Сибирское «царство», Кучум еще семь лет потратил на то, чтобы прекратить сопротивление и смуту среди местных племен, выступавших за добровольное присоединение к России и не желавших подчиниться новому завоевателю. Приведенные им отряды бухарцев беспощадно преследовали и обирали местное население, силой насаждали ислам.

  Все отношения Сибири с Россией Кучум сразу же разорвал и задумал даже идти на нее войною. «Хвалится хан сибирской салтан итти в Пермь войною», — сообщает одна из грамот того времени. Однако реальной силы для борьбы с Россией у Кучума, конечно, не было, и скоро он решил помириться с Москвой и обезопасить себя с этой стороны. В грамоте, посланной Ивану IV, хан, ни словом не помянув о прежних даннических отношениях Сибири и России, именовал себя «вольной человек Кучум царь», предлагал жить «в упокое», а заключал послание едва прикрытой угрозой: «И ныне похошь миру, и мы помиримся, а похошь воеватися, и мы воюемся! »

  Через несколько лет он выполнил свою угрозу. Перейдя Урал, войска сибирских татар  опустошили большую территорию входивших в состав России приуральских племен. Мечтой Кучума было полное изгнание русских из Пермского края. Успеха в ее осуществлении он не добился, но земли российского Приуралья разорил изрядно. 

лондонские  мечтатели 

     Не только ордынские ханы зарились на сибирские богатства. В далеком Лондоне страстно мечтали о них английские купцы.

     И не только мечтали. Начиная с середины XVI века Англия, не скупясь на расходы, посылала в Студеное море один экспедиционный корабль за другим, чтобы проложить английскому торговому капиталу путь к стране, которая, как восторженно писал один английский поэт, «привлекала всех богатством соболей».

Плавания  англичан по давно и прочно освоенному русскими поморами Северному морскому пути воспринимались в Британии как выдающиеся подвиги. В 1556 году английский капитан Берро попытался достичь острова Вайгач, но, столкнувшись со льдами, отступил. Здесь в тяжелых льдах он неожиданно встретил целую флотилию русских — четыре поморских парусника занимались обычным промыслом, били моржей и белых медведей. Кормчий одного из судов по прозвищу Лошак, приглашенный Берро на корабль, без труда обрисовал англичанину всю северную географию, которая позднее легла в основу капитанского донесения британским властям. Он рассказал, что недалеко от места встречи на северо-востоке лежит обширная Новая земля (капитан старательно записал незнакомые слова — «Новая Зембла»), рассказал о Вайгаче и о пути в устье Оби. Все эти сведения, известные уже многим поколениям поморов, для англичан были настоящим откровением. Капитан скрупулезно зафиксировал их в документах, Лошак простодушно обещал англичанам провести их в Обскую губу, поблагодарил за гостеприимство и отбыл на спой парусник. Однако во время начавшегося сильного шторма англичане потеряли из виду русские корабли и, столкнувшись со льдами, повернули на запад.

  Тем не менее возвратившийся из плавания Берро был воспет в Англии как герой.

Нет, нелегко проплыть на Обь, и путь туда далек, Но смелый Берро там бывал, трудами пренебрег! Через холодные моря в Лапландию проплыл, Весьма опасный путь на Обь для Англии открыл!

Так восторженно писал о капитане один из первых певцов британского колониализма поэт Уоркер. Мужество капитана представлялось ему беспримерным, а о том, что такие плавания уже были обычным делом для поколений русских поморов, он не знал.

     «ермак со товарищи» 

     Точных данных о происхождении и жизни знаменитого атамана Ермака Тимофеевича не сохранилось. Родился он во второй четверти XVI века, а где — неизвестно. Разные русские города оспаривали честь называться его родиной. Одни рассказывали, что родом Ермак с Северной Двины, другие говорили — из Вологодского уезда, третьи утверждали, что происходит Ермак с реки Чусовой. В молодые годы Ермолай Тимофеевич, таково было его полное имя, оказался на юге Русского государства — на Волге и Дону, где и казаковал в «диком поле» чуть не двадцать лет.