Военное искусство М. И. Кутузова

Молдавской  армии противостояла турецкая армия  численностью до 80 тысяч человек. Таким  образом, по численности противник  имел почти двойное превосходство.

Турецкая армия  не была так разбросана, как русская, и в основном сосредоточивалась  в трех местах: часть основных сил  в районе крепости Шумлы, главная  группировка в районе Златица - Казанлык и остальная часть - в районе Видина.

Поэтому Кутузов  решил прежде всего собрать все  войска в один район и подтянуть  резервы из Бессарабии. Он приказал срыть и взорвать укрепления Никополя и Силистрии, а освободившиеся гарнизоны  влить в состав своих основных сил.

Согласно плану  Кутузова основная группировка войск (18-20 тысяч человек) сосредоточивалась  по линии Бухарест- Рущук (последний  был взят русскими в 1810г.). В Рущуке должны были сосредоточиться двенадцать батальонов пехоты, пять эскадронов кавалерии  и три казачьих полка, а три  батальона пехоты и пять эскадронов кавалерии должны были стоять у Журжи. Шесть батальонов пехоты, двадцать пять эскадронов кавалерии и один казачий полк составляли маневренный  резерв. Он располагался скрытно по дороге между Бухарестом и Дунаем. Для удобства маневрирования Кутузов  приказал тщательно исправить все  дороги, ведущие к Дунаю и расположенные  параллельно реке.

Кутузов разработал оригинальный метод ведения войны, чтобы своими незначительными силами добиться решающего успеха. Он знал своего противника, не относился к  нему с пренебрежением и поэтому, готовясь к нанесению решительного поражения врагу, ничего не считал лишним в подготовке удара. Кутузову стало  известно от видинского паши, который  относился доброжелательно к  русской армии, что Ахмет-паша готовится  к наступательным действиям и  собирается форсировать Дунай между  Видином и Никополем. Для переправы  через Дунай Ахмет-паша предполагал  использовать 400 речных судов, находившихся в Видине.

Кутузов решил  нарушить планы Ахмет-паши и использовать благожелательное отношение к русским  видинского паши, имевшего свои причины  быть недовольным султаном и его  визирем.

Видинский паша предложил посредничество в приобретении русскими судов у частных лиц. Кутузов немедля приказал купить суда у этих лиц и, кроме того, построить в устье р. Жио батарею  на 12 орудий с сильным прикрытием, чтобы сорвать переправу турок  в намеченном ими районе. Этими  мероприятиями Кутузов обеспечил  свой правый фланг от вторжения турецких войск через Дунай между Никополем  и Видином. Ахмет-паше пришлось изменить план. Он решил собрать всю свою армию у Разграда, впереди Шумлы, и построить там крепкие укрепления; потом идти на Рущук, взять эту  крепость и, перейдя Дунай, разбить  русских. Пока Ахмет-паша приступал  к осуществлению нового плана, Кутузов  разработал свой план, который изложил  в следующих словах: «Не упущу  случая, чтобы не воспользоваться  всяким необдуманным шагом неприятеля... Идти к визирю в Шумлу, атаковать  его в сем сильном натурою  и некоторой степенью искусства  утвержденном укреплении и невозможно и пользы никакой бы не принесло, да и приобретение такого укрепления по плану войны оборонительной совсем не нужно. Но может быть, что скромным поведением моим ободрю я самого визиря выйти или выслать по возможности  знатный корпус к Разграду или  далее к Рущуку и, если таковое  событие мне посчастливится, тогда, взяв весь корпус графа Ланжерона  и весь корпус Эссена 3-го, кроме малого числа, который в Рущуке остаться должен, поведу я их на неприятеля; на выгодном для войск наших местоположении не укрепленного Разграда... разобью  я его и преследовать могу по плоскости  и за Разград верст до 25-ти без  всякого риску» [6].

Из приведенных  слов Кутузова видно, что полководец не ставил перед собой пассивной  задачи только отражать нападения турок, а, наоборот, его цель была добиться разгрома противника переходом в  контрнаступление после того, как  ему удастся остановить наступающего врага.Кутузов понимал, что переход  турецких войск в наступление  вынудит их покинуть укрепленный  лагерь и даст возможность русским  войскам встретиться с врагом в поле. В этом случае Кутузов  был уверен в своей победе над  противником.

События полностью  подтвердили предположения Кутузова. Неприятель действительно был обманут  внешней пассивностью русских войск.

Когда во второй половине июня тщательно организованная разведка донесла Кутузову о движении турецкой армии к Разграду, он решил  немедленно перевести часть своих  основных сил через Дунай к  Рущуку, но разместил их так, чтобы  противник не мог их обнаружить. Поэтому, когда 19 июня Ахмет-паша произвел разведку боем расположения русских  войск у Рущука, он пришел к выводу о малочисленности русских в  этом районе. Это побудило его принять  окончательное решение атаковать  русских, не дожидаясь подхода резервных  сил Измаил-бея. По данным разведки Кутузов считал, что под командованием визиря было 50-60 тысяч турецких войск.

За это время  Кутузов выдвинул к югу от Рущука отряд численностью до 18 тысяч человек  в составе 27 батальонов пехоты, 45 эскадронов кавалерии, 3 казачьих полков и 114 орудий. Этот отряд развернулся для обороны  на позиции в 5 км от Рущука, на открытой возвышенности, окаймленной с правого  фланга крутым оврагом, спускавшимся к  р. Лом. Левый фланг выбранной  позиции не имел никаких естественных преград. Войска заняли глубокий боевой порядок вместо применявшихся прежде линейных построений. В первой линии (1-й эшелон) построились шесть  пехотных каре с артиллерией в  интервалах; вторая линия (2-й эшелон) построилась в три каре против интервалов первой линии; третью линию (3-й эшелон) составляла многочисленная конница (до 45 эскадронов и 16,5 сотен). Для  обороны Рущука было оставлено шесть  батальонов пехоты и два батальона  десанта речной флотилии.

Главный удар должна была принять первая линия. Шахматное  расположение каре второй линии по отношению к первой должно было воспрепятствовать  противнику прорыв через боевые порядки. Конница, расположенная на правом фланге первой линии, обеспечивала весь боевой порядок от обхода турецкой кавалерии  в этом направлении. Конница третьей  линии составляла маневренный резерв командующего.

Турецкие войска приблизились к Рущуку на 8 км и окопались  ретраншементом. Это свидетельствует  о военной зрелости турок, о том, что они овладели искусством ведения  войны, отказавшись от огульного  продвижения вперед. Кутузов вполне оценил искусство своего противника: «Движения его были распоряжены  так мудро, что могли бы служить  славою и самому искусному генералу»  [7], писал он в донесении царю.

22 июня в 7 часов утра турецкие войска  начали атаку. Вперед вынеслась  турецкая конница, намереваясь  с хода прорваться в центр  расположения русской армии, и  смять левый фланг. Однако, встреченная  картечным огнем русской артиллерии, она повернула назад, но затем  привела себя в порядок и  вновь попыталась атаковать боевые  порядки русских войск на правом  фланге. Кутузов приказал из правофлангового  каре второй линии одному батальону  рассыпаться по оврагу и огнем  встретить конницу противника. Часть  турецкой конницы попыталась  обскакать пехоту, но была контратакована  русской конницей и обращена  в бегство, несмотря на поддержку  подошедших частей турецкой пехоты  с артиллерией. Глубокое построение  русских войск оправдало себя  полностью. Вскоре турецкая конница  общей численностью более 10 тысяч  всадников бросилась в новую  атаку, теперь уже против левого  фланга и в обход всего расположения  войск Кутузова. Лавина турецкой  конницы прорвалась через строй  пехотных каре, смяла третью линию  кавалерийских частей и устремилась  к Рущуку, надеясь захватить крепость  внезапным налетом.

Предусмотрительно оставленные в Рущуке шесть пехотных батальонов и отряд речной флотилии отразили атаку конницы. Одновременно с этим Кутузов повернул всю свою конницу и одно каре пехоты второй линии против прорвавшейся конницы  противника и вынудил ее обратиться в бегство. Вторичная атака турок  также была отбита. Русская пехота перешла в наступление. Разгром  отборной турецкой конницы, упорная  оборона русских и переход  их в наступление так сильно подействовали  на визиря Ахмет-пашу, что он отказался  от активных действий и начал поспешный  отход к д. Писанцы на р. Лом.

Таким образом, Кутузов, уступая противнику по численности  в четыре раза, одержал замечательную  победу.

Отдавая должное  опыту подчиненных ему лиц, от инициативы и решительности которых  зависело многое в день сражения, Кутузов  писал: «Поведение всех мне подведомственных начальников было таково, что я  ни в котором пункте всей моей позиции  не был в беспокойствии ни на одну минуту». Но не в этом видел опытный  полководец главную причину успеха сражения. Наблюдая за действиями войск, он следил за их моральным состоянием и отметил это следующими словами  в своем донесении: «Прежде еще  окончания дела уверенность в  победе была написана на их лицах, я  во всяком видел истинный дух русских» [8]

В письме к жене Михаил Илларионович так отзывался  о действиях русских войск: «Я выиграл баталию над визирем, который был, конечно, в шестидесяти  тысячах... Я весьма доволен генералами и любовью солдат. Дрались на всех пунктах пять часов и всегда хорошо»  .

Сражение под  Рущуком было наиболее крупным полевым  сражением всей русско-турецкой войны. Оно является яркой иллюстрацией полководческого таланта Кутузова, сумевшего найти новые формы  боевых действий. Боевое построение русских  войск в три линии создавало  ту глубину боевого порядка, преодолеть которую противник не мог. Основным костяком боевого порядка были пехотные каре - наиболее удачный вид построения пехоты при действиях против турецкой конницы, в чем Кутузов убедился на опыте суворовских побед (Фокшаны, Рымник), а также на личном боевом опыте. Значительную помощь пехотным каре оказала артиллерия, поставленная на их флангах. Своим огнем она наносила большие потери атакующему противнику. Опыт объединения основной части  кавалерии под одним командованием, следующей в виде маневренного резерва  за боевым порядком пехоты, оправдал себя полностью и принес успех в  контратаке русской конницы и  в преследовании отступающего противника.

На следующий  день Кутузов отвел свои войска назад. Он не повел их на штурм турецких укрепленных позиций, так как  хотел решить задачу окончательного разгрома противника другим способом. Кутузов хорошо понимал, что войск  у него слишком мало. «Важно было не крепость взять, а войну выиграть»,- говорил мудрый полководец.

Кутузов простоял на месте три дня, затем приказал взорвать и срыть укрепления крепости Рущук, а всей русской армии отойти с правого берега Дуная на левый.

«Если пойдем за турками,- пояснял Кутузов свой план генералам,- то, вероятно, достигнем  Шумлы, но потом что станем делать? Надобно будет возвратиться, как  в прошлом году, визирь объявил  бы себя победителем. Гораздо лучше  ободрить моего «друга» Ахмет-пашу, и он опять придет к нам» [9].

27 июня русские  войска перешли Дунай, уничтожив  за собой переправу. В донесении  от 2 июля Кутузов объяснил свое  решение и был готов принять  на себя все упреки за этот  план. «...Я по совершенному убеждению  принял мысль, тот час после  одержанной над визирем победы, оставить Рущук; сие только  и можно было произвесть после  выигранной баталии, в противном  же случае казалось бы то  действием принужденным, и ежели  бы вместо выигранного сражения  была хотя малая неудача, тогда  бы должно было переносить  все неудобства и для чести  оружия не оставлять Рущук... Итак, несмотря на частный вред, который  оставление Рущука сделать может только лично мне, а предпочитая всегда малому сему уважению пользу государя моего, упразднив Рущук так, как были упразднены Силистрия и Никополь, выведя жителей, артиллерию, снаряды, словом все и подорвав некоторые места цитадели, 27-го числа перешел я совсем на левый берег Дуная».

Действительно, турецкий визирь, получив донесение  об отходе русских, не понял стратегического  замысла Кутузова и решил, что  русские признали сражение под Рущуком  проигранным. Он послал новое донесение  в Стамбул о разгроме русской  армии и о «бегстве» Кутузова за Дунай. Новое в стратегии Кутузова состояло в том, что он не считал нужным держаться крепостей, поэтому  не дорожил и крепостью Рущук, видя в ней большую помеху.

Турецкий визирь, как и предполагал Кутузов, решил  перейти на левый берег Дуная  и довершить свою «победу» над  Кутузовым. Кутузов терпеливо ждал. Мудрый и осторожный, он умел выжидать и использовать время, а главное - ошибки противника.Поджидая наступления  турок, Кутузов расположил свои войска в следующем порядке: для обороны  Малой Валахии, против группировки  Измаил-бея, был выдвинут отряд генерала Засса в составе двенадцати батальонов пехоты, десяти эскадронов кавалерии  и одного казачьего полка. Для  обороны среднего течения Дуная  от р. Ольты до Силистрии стояли главные  силы, выделив небольшие отряды для  наблюдения за возможными местами переправы  турок в Турно, Журже, Слободзее  и Обилешти; основные силы стояли у  д. Петрики. Нижнее течение Дуная  обеспечивалось ранее выдвинутыми  туда войсками и речной флотилией. Такое  расположение войск лишало турок  возможности внезапно переправиться  на левый берег Дуная и обеспечивало русским сосредоточение главных  сил к угрожаемому месту.

Кутузов понимал, что наличных сил и средств  его армии недостаточно, особенно принимая во внимание малочисленность  солдат в батальонах из-за болезней. Однако в данных условиях заключение мира с Турцией было важнейшей  задачей, поэтому Молдавской армии  надо было быть настолько сильной, чтобы  заставить турок просить о  мире. Турки же, зная, что сил у  Кутузова недостаточно, не думали о  мире. Вот почему Кутузов обратился  к военному министру с просьбой разрешить  ему приблизить к Дунаю 9 и 15 пехотные дивизии и пять казачьих полков, стоявшие на Днестре.

Не дожидаясь  ответа, Кутузов, исходя из условий  обстановки, самостоятельно принял решение  и отдал приказ этим частям перейти  в район Бухарест - Бузео. На эту  меру он решился по соображениям не только военным, но и политическим, так как незадолго перед этим получил уведомление от канцлера Румянцева, что в 1811 г. разрыва с  Наполеоном не последует.

Когда верховный  визирь получил сведения, что к  Кутузову идут подкрепления, он решил  переправиться через Дунай у  Рущука и разбить Кутузова до подхода  подкреплений. Собрав переправочные  средства, Ахмет-паша в ночь на 28 августа  произвел удачную переправу в  двух местах и, оттеснив после упорного боя русские передовые части, стал лагерем на левом берегу Дуная. Кутузов приехал к месту действия и спокойно сказал:«Ну что ж, пускай они переправляются; чем больше их будет на нашем берегу, тем лучше» [10]. Вспоминаются слова Суворова перед Кинбурнским сражением, когда турки готовились высадить десант на мысе Кинбурн. Суворов говорил тогда: «Пусть все вылезут».