Вооруженные конфликты

Внутренний вооруженный конфликт как объект международного права. Международное гуманитарное право различает ВВК, которые охватываются положениями статьи 3, общей для четырех Женевских конвенций от 12 августа 1949 г. и ВВК, которые имеют узкую формулировку и регулируются Дополнительным протоколом № II 1977 года [7]. Изначально, в статье 3, регулирующей общественные отношения, возникающие во время вооруженного конфликта немеждународного характера, не было дано его определения как такового. Фактически минимум гарантий жертвам внутреннего вооруженного противостояния предоставлялся, а каких-либо конкретных критериев отнесения конфликта к категории внутреннего вооруженного не было.

Первое официальное понятие вооруженного конфликта немеждународного характера было дано в 1977 году в Дополнительном протоколе № II к Женевским конвенциям 1949 г. [17]. Здесь необходимо заметить, что в процессе разработки определения сложилось три направления. Первая группа экспертов представила такой вариант: немеждународный конфликт имеет место только, если государство само признает его на своей территории. Представители другой группы предлагали закрепить возможность свободной оценки ситуации отсутствием определения. Третьи же настаивали на том, чтобы сопроводить определение, данное в ст.1 Дополнительного протокола, положениями, подчеркивающими условия, при которых данный вооруженный конфликт следует считать немеждународным вооруженным конфликтом, а именно: организованность сторон; интенсивность и длительность конфликта; наличие столкновения сторон.

Уязвимость первой позиции заключалась в том, что как тогда, так и до сих пор государства с большим нежеланием идут на признание наличия на своей территории вооруженного конфликта. А значит, оставив на их усмотрение вопрос об оценке ситуации, можно было с большой долей уверенности утверждать, что благие цели Дополнительного протокола II не были бы достигнуты. То же самое можно сказать и о втором проекте. Отсутствие каких-либо критериев, которые позволили бы квалифицировать противоборство как внутренний вооруженный конфликт, оставило бы место для злоупотреблений в его толковании. Позиция третьей группы оказалась более близка авторам Протокола.

В окончательном варианте, представленном на подписание Протокола, содержалась следующая формулировка: под вооруженным конфликтом немеждународного характера понимаются «вооруженные конфликты на территории какой-либо Высокой Договаривающейся Стороны между ее вооруженными силами и антиправительственными (Термин «правительство» употребляется в данном контексте не в узком смысле, обозначая высший орган исполнительной власти, а систему государственных органов, прежде всего законодательных и исполнительных, и соответствующих должностных лиц.) силами или другими организованными вооруженными группами, которые, находясь под ответственным командованием, осуществляют такой контроль над частью ее территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия и применять настоящий Протокол». Отметим, что к таковым, по смыслу Протокола, не относятся случаи нарушения внутреннего порядка и возникновения ситуации внутренней напряженности: беспорядки, отдельные и спорадические акты насилия и иные действия аналогичного характера. Применение такой формулировки все-таки оставило государствам возможность расширительного толкования, а значит, и различной квалификации вооруженного противостояния, имеющего место на их территориях.

Фактически, для того, чтобы вооруженное противостояние можно было отнести к вооруженному конфликту немеждународного характера, оно должно удовлетворять некоторым критериям.

Так, необходимо:

        чтобы противостояние развивалось интенсивно и с применением оружия с обеих сторон;

        использование армии со стороны правительства ввиду невозможности управления ситуацией лишь силами полиции (милиции);

        организованность вооруженных сил повстанцев и обязательное наличие командования, ответственного за их действия.

Несмотря на то, что в Дополнительном протоколе II был дан ответ на вопрос, что же есть вооруженный конфликт немеждународного характера, это не всегда облегчало процесс отождествления вооруженных столкновений, в том числе носящих интенсивный характер, с таким конфликтом. Даже в теории международного права не существовало однозначной позиции по этому поводу. По мнению Блищенко И.П., внутренним вооруженным конфликтом можно считать только гражданскую войну [2]. Некоторые юристы-международники считают, что термин «война» нельзя связывать с внутренними конфликтами в стране, а более применимо понятие «вооруженного конфликта, не носящего международного характера как внутренней ситуации коллективного использования силы». Д. Шиндлер вообще отказывается от обобщающих формулировок и просто классифицирует вооруженные конфликты немеждународного характера, к которым, по его мнению, относятся:

        гражданская война в классическом смысле международного права как немеждународный вооруженный конфликт высокой интенсивности, в котором за вновь созданным правительством третьи государства могут признать статус воюющей страны;

        немеждународный вооруженный конфликт по смыслу ст. 3, общей для Женевских конвенций 1949 г.;

немеждународный вооруженный конфликт по смыслу Дополнительного протокола II к Женевским конвенциям 1949 г. [17].

Что касается различия между настоящими вооруженными конфликтами, с одной стороны, и обычными актами бандитизма или неорганизованных кратковременных мятежей, с другой, то Международный уголовный трибунал по Руанде сослался в одном из своих решений на следующие критерии:

        сторона в конфликте, восставшая против Правительства de jure, обладает организованными вооруженными силами, органом власти, несущим ответственность за их действия, действующим на определенной территории и имеющим возможности соблюдать и обеспечивать соблюдение Конвенции;

        законное правительство вынуждено прибегнуть к использованию регулярных вооруженных сил против повстанцев, организованных в военные структуры, контролирующие часть территории государства;

        законное правительство признало повстанцев в качестве воюющей стороны, или

        оно провозгласило, что обладает правами воюющей стороны, или

        оно признало повстанцев в качестве воюющей стороны исключительно для целей настоящей Конвенции, или

        конфликт был поставлен на повестку дня СБ или ГА ООН как представляющий угрозу международному миру, нарушение мира или акт агрессии» (Настоящее исследование представлено Международным Комитетом Красного Креста в качестве справочного документа для оказания помощи Подготовительной комиссии в ее работе по установлению элементов преступлений для Международного уголовного суда.

По причинам возникновения, пространственно-временным параметрам, движущим силам, социальной базе, формам борьбы, логике развития каждый из внутренних конфликтов уникален, что затрудняет их классификацию и выработку методов разрешения противоречий. Анализ внутренних вооруженных конфликтов на постсоветском пространстве позволяет их классифицировать по нескольким основаниям.

В основе первого основания лежит потенциал конфликтности, включающий в себя причины возникновения конфликтов. В пределах России внутренние вооруженные конфликты можно сгруппировать в три типа.

Первый - конфликты, основанные на территориальных притязаниях. Они касаются соседствующих этнических групп. Как правило, такие конфликты связаны с последствиями политики 30-х и 40-х годов, нарушившей территориальное расселение народов. Пример конфликта такого типа - осетино-ингушский.

Второй тип - конфликты, вызванные требованиями выхода из России и полной государственной самостоятельности. Наиболее ярким примером является Чечня.

Третий - статусные конфликты, в основе которых лежит желание расширить административно-управленческие полномочия в соответствующем регионе. Примером такого конфликта может служить попытка провозглашения Уральской республики.

По пространственным параметрам внутренние вооруженные конфликты можно разделить по масштабу их протекания: охватывающие территории одного или нескольких административных районов, областей; происходящие в пределах одной республики; охватывающие территории двух и более республик.

По продолжительности внутренние вооруженные конфликты предлагается подразделять на две группы: 1) скоротечные и 2) затяжные. Такие конфликты могут длиться от нескольких дней до нескольких месяцев (лет).

По активности действий противостоящих сторон внутренние вооруженные конфликты могут делиться на три группы: 1) высокой интенсивности, 2) средней интенсивности и 3) низкой интенсивности.

Возникновение внутренних вооруженных конфликтов в современных условиях сопровождается рядом негативных явлений. Во-первых, любой кризис ведет к ослаблению государства. Последствия внутреннего вооруженного конфликта задевают все сферы деятельности государства и несут в себе огромные экономические убытки и человеческие жертвы. По самым приблизительным подсчетам с 1988 по 1996 г. жертвами конфликтов на территории бывшего СССР стали более 100 тыс. чел, а экономический ущерб составил 15 млрд. долларов США. По оценкам экспертов только восстановление экономики Чечни обойдется государственному бюджету ориентировочно в 7 трлн. рублей.

Народ по-разному проявляет свое недовольство правительством, которое его не устраивает. Так, против ослабленного российского государства Чечня проголосовала с оружием в руках. Аналогичная ситуация складывалась в свое время в колониальном Алжире, где погибали до сотни человек в год. Тем не менее, Франции удалось избежать массового кровопролития и не развязывать войну. Прямо противоположная ситуация создалась во Вьетнаме. Американское вмешательство лишь затянуло национальное вооруженное столкновение на 15 лет. Но его завершение оказалось точно таким, как и без вмешательства полумиллионного контингента Пентагона.

Другой негативный момент, сопровождающий возникновение внутренних вооруженных конфликтов, - появление у определенной части общества уверенности в том, что схватку с центральной властью можно выиграть. Так происходит в случае с Чечней. На этой основе возникают ложные идеологические стереотипы, например, отличное от государственного (общепринятого) понимание истории среди сепаратистов и поддерживающих их слоев населения. Причем многие исторические факты истолковываются совершенно превратно. Таким образом, для вооруженной борьбы против центральной власти создается идеологическая база.

В-третьих, конфликты обязательно сопровождаются или провоцируются недовольством населения существующими экономическими условиями. Случай с Чечней также показателен в этом отношении: на Северном Кавказе уровень доходов в 2,5 раза ниже, чем по России в целом.

В-четвертых, у всех сторон, втянутых в конфликт, имеется достаточное количество оружия. Когда перекрывается поток его поступления, конфликт глохнет сам по себе. Так, например, Эритрея получила независимость только потому, что у Эфиопии кончилось оружие.

Причины возникновения и тенденции распространения современных внутренних вооруженных конфликтов. Несмотря на то, что сам термин «внутренний вооруженный конфликт» в теоретической области знаний появился недавно, история конфликтов, возникших на социальной, политической, этнической, религиозной почве, имеет глубокие корни. Ежегодное число вооруженных конфликтов в мире резко возросло в начале 1990-х гг. - с 56 в 1990 г. (47 в 1989) до 68 в 1992 г., из которых абсолютное большинство были внутренними. В эти годы появившийся было в связи с окончанием холодной войны оптимизм снова уступил место тревоге в ответ на явно увеличившуюся волну новых конфликтов. Правда, с тех пор число вооруженных конфликтов стабилизировалось и даже пошло на убыль.

Обычно к началу вооруженного конфликта приводит сложная цепь событий, и исследователю приходится очень тщательно отбирать факты и свидетельства, которым он мог бы доверять. Попытка разработать теорию возникновения вооруженных конфликтов как явления включает в себя анализ множества взаимодействующих переменных - даже если речь идет об ограниченном историческом периоде, например, послевоенном (после 1945 г.) времени или даже периоде после окончания холодной войны. Задача сложна, так как есть очень мало необходимых условий для войны и очень много достаточных, и совсем малая часть тех и других сочетается в каждом отдельном конфликте. Война возможна, если есть оружие для ее ведения и если есть противостояние одной или нескольких сторон.

И все же условия, делающие вооруженный конфликт внутри государства вероятным, гораздо более разнообразны. Принятие решения прибегнуть к оружию - это сложный процесс, связанный с широким кругом условий и обстоятельств . В современных трудах по внутренним конфликтам, издаваемых за рубежом, особое внимание уделяется этническим, политическим и социально-экономическим факторам. Так, история свидетельствует, что возникновение части военных конфликтов внутри страны могло быть следствием стремления определенных политических кругов (сил) к изменению общественно-политического строя, смены правящей верхушки и т.д.

Ряд западных ученых считают основной причиной конфликтов разрыв между ожидаемым и реальным доступом какой-либо социальной группы к благосостоянию и власти. Речь здесь идет о двух источниках социальных конфликтов, достаточно распространенных во всех человеческих сообществах. Это богатство и власть, т. е. те ценности и интересы, которые имеют значение во всяком обществе и придают смысл действиям конкретных лиц, участвующих в конфликтах. В разных исторических контекстах приоритетность соответствующих ценностей может модифицироваться, но содержательная сторона дела от этого изменяется не очень существенно.

На первое место для нынешней российской ситуации следовало бы поставить такую ценность, как «богатство». Обращение к идее социальной дифференциации позволяет каждому открыто стремиться к тому, чтобы избавиться от «бедности» и «стать богатым». В массовом сознании и в практических жизненных отношениях богатство - это не просто некоторая сумма денежных средств иди имущества, а возможность расширения пределов своей деятельности и влияния.

Вторым не менее важным источником конфликтов является борьба за власть. Она не менее притягательна, нежели богатство как таковое, хотя бы потому, что булат и злато постоянно ведут между собою спор. Эмпирическим выражением властных позиций являются государственные и негосударственные должности и позиции, позволяющие контролировать распределение ресурсов на основе права распоряжения, определять доступ к потокам значимой информации, участвовать в принятии решений. Поле власти создает специфическую среду общения, вхождение в которую - один из важнейших мотивов политической деятельности. Здесь также формируется чувство исключительности, приобщенности к чему-то более важному и значимому, чем повседневные интересы.