Вооруженные конфликты

Власть самым тесным образом связана с насилием. Слишком часто она являлась результатом военной победы, узурпации, государственного переворота или какого-либо другого незаконного деяния. Приходится признать и то, что все важнейшие атрибуты современной демократии и правового государства, такие как национально-государственный суверенитет, верховенство права и закона, разделение властей, прошли испытание насилием, являлись объектами острых политических конфликтов.

Конфликты в политическом пространстве обладают столь же большой силой вовлечения, как и конфликты, связанные с богатством, но они, как правило, обрамляются более высокопарной фразеологией, связанной с декларациями относительно общих - национальных, государственных - интересов и интересов прогресса в целом. Конфликты в социально-политической сфере - это конфликты по поводу перераспределения власти, политического доминирования, политического влияния, политического авторитета.

Опыт истории вооруженных конфликтов позволяет говорить и о возрастании роли социальных факторов, связанных с взаимоотношениями людей (групп, партий, движений) в обществе. Эти факторы во многом зависят от существующей государственной системы и характеризуются степенью напряженности в обществе. Ими определяется готовность отдельных социальных групп населения государства (региона) к конфликту для улучшения условий своего существования. Наиболее типичным для наших дней стал межнациональный, этноконфессиональный конфликт, через который этнические, религиозные, племенные или лингвистические группы реализуют свои социокультурные ценности, идентифицируя себя в период реформирования государственного устройства.

Действительно, конфликтность тесно связана с этническим и религиозным фактором. Однако само по себе этническое разнообразие не может вызвать войну. Если бы это было не так, отмечает Д. Смит, то большинство склонных к войне государств должно было бы быть весьма пестрыми по этническому составу, что не соответствует действительности . На самом деле, возможно, что этническая и религиозная неоднородность являются факторами, уменьшающими риск военного конфликта: не исключено, что люди учатся успешно сосуществовать, невзирая на свои культурные различия. Но там, где научиться жить вместе не удается, этническое разнообразие может обострить конфликт и увеличить угрозу эскалации, так как дает обильный материал для политической мобилизации. Самый яркий пример здесь - распад Югославии в 1990-е гг.

Сегодня исследователи причин вооруженных конфликтов горячо обсуждают вопрос о различной предрасположенности к внутренним конфликтам различных типов демократий. Первым выводом здесь является тот факт, что демократические государства почти никогда не воюют друг с другом. К воинственности склонны именно те режимы, которые нельзя отнести ни к вполне демократическим, ни к вполне автократическим. Особенно опасен в этом смысле период перехода к демократии, что во многом объясняет кровопролитные конфликты в бывших Югославии и СССР, имевшие место в ходе системных изменений и распада федеративных государств. То же можно сказать о взрыве насилия в Индонезии, последовавшем за окончанием правления Сухарто в 1998 г.

Однако самыми важными причинными факторами выступают все же экономические условия. Ключевая проблема - низкий уровень экономического развития, отражающийся в низком показателе валового национального продукта на душу населения, или в высокой доле сельскохозяйственного сектора в хозяйстве, или в чрезмерной зависимости экономики страны от международных рынков товаров и капиталов. Хауге и Эллингсен выделяют недостаток в стране демократических возможностей в качестве важного вторичного фактора, наряду со слабой экономикой. Эти выводы дополняют приведенные Колье свидетельства того, что даже в бедных обществах лидеры борются друг с другом за контроль над образующимися экономическими «излишками», сколь бы малы они ни были. Когда имеющиеся «излишки» невелики - в бедных странах или же в условиях тяжелых кризисов, - конфликты из-за них могут быть особенно ожесточенными и чреватыми переходом в вооруженные. Ужасные кровопролития в Либерии в 1989-97 гг. и война в Сьерра-Леоне, начавшаяся в 1991 г., десятилетия войны в Анголе и периодические бойни в Бурунди и Руанде - вот некоторые иллюстрации приведенных положений.

Общий вывод из всего этого, сделанный Д. Смитом, таков:

        плохие экономические условия сегодня являются самой важной долгосрочной причиной внутригосударственных вооруженных конфликтов;

        репрессивные политические системы также склонны к воинственности, особенно в периоды социальных изменений;

        сокращение объема возобновляемых ресурсов (например, эрозия почв, исчезновение лесов, уменьшение запасов воды) может послужить серьезным фактором возникновения вооруженного конфликта, хотя и не играет центральной роли (в отличие от политических и экономических условий);

        этническая разнородность сама по себе не является причиной вооруженного конфликта, но конфликтующие стороны нередко определяют себя в этнических терминах.

Самые ожесточенные внутренние конфликты в Европе были сосредоточены на Балканах и Кавказе в период распада Югославии и Советского Союза. Тот факт, что эта волна остановилась, говорит о том, что в Европе в 1990-х гг. не началась новая эра насилия, как опасались многие наблюдатели в то время. Скорее те конфликты были страшными и трагическими симптомами социальных, экономических и политических болезней, связанных с падением прежних систем власти в Югославии и СССР. По мере адаптации к этим сложным переменам на национальном и международном уровнях их последствия становятся все менее драматичными и кровопролитными.

Но если у нас теперь и появился оптимизм, то два нижеследующих соображения должны его умерить. Во-первых, если взять мир в целом, все старые внутренние конфликты все еще не разрешены. В 1999 г. изо всех вооруженных конфликтов 66% длились уже более пяти лет, а 30%-более двадцати лет. Такие затяжные конфликты оказалось очень трудно прекратить. Поэтому нельзя сказать, что мир находится на пороге новой, более мирной эпохи. В. Молтенской и Ю. Марценюк считают, что существующие чисто военные и территориальные противоречия при определенных условиях могут перерасти в вооруженные конфликты различного масштаба и интенсивности по всему периметру границ и внутри России, вызванные следующими причинами.

Первая - несовпадение этнических и административных границ ряда государств СНГ и России (Украина, Грузия, Азербайджан, Казахстан). Эта же проблема имеет место внутри Российской Федерации между ее субъектами. Конфессиональные и этнические противоречия особенно остро просматриваются в Прибалтике, на Кавказе и в Средней Азии. Они могут породить вооруженные конфликты, вызвать нестабильность и создать угрозу государственности России.

Вторая - стремление националистических властных структур некоторых автономий к полному суверенитету с самостоятельным выходом на зарубежные страны и созданием своих национальных формирований (Чечня, Ингушетия, Осетия).

Третья - обострение социально-политических и экономических проблем внутри субъектов Федерации. Непонимание проводимой федеральными властями политики порождает появление центростремительных конфедеративных сил, ратующих за обособление отдельных групп субъектов и образование «новых» государственных образований в составе России.

Во-вторых, все европейские вооруженные конфликты, начавшиеся в конце 80-х - начале 90-х гг. и сейчас утихшие, на самом деле не закончились, а лишь приостановились. Разницу между «завершиться» и «приостановиться» надо очень хорошо осознавать. Международный политический ландшафт портят войны, возобновляющиеся не только после объявления перемирия, но и после подписания мирного соглашения. За последние пятнадцать лет мы можем назвать множество войн, возобновившихся после прекращения огня или даже после подписания мирных соглашений: в Анголе, Бурунди, Камбодже, Чечне, Хорватии, Демократической республике Конго, Эритрее и Эфиопии, Косове, Либерии, Филиппинах, Руанде, Сьерра-Леоне, Шри Ланке. И во многих случаях эти войны становятся более ожесточенными и разрушительными и почти всегда стоят очень дорого гражданскому населению.

Причин, почему вооруженные конфликты возобновляются, много; можно подразделить их на четыре группы.

Первая - это просто недобросовестность одной или обеих сторон, как, например, в случае с конфликтом в Сьерра-Леоне, где одна из сторон (РОФ) не выполняет никаких соглашений.

Вторая группа состоит из причин, связанных с разочарованием одной или обеих сторон, причем на первый взгляд это часто представляется недобросовестностью. Случается, что одна из сторон принимает предложение о мире лишь на неких условиях, которые не объявляются открыто и не включаются в мирный договор. Иногда за подписанием мирного соглашения стоит лишь надежда выиграть послевоенные выборы, а если она не исполняется, вновь начинаются военные действия. Пример - УНИТА в Анголе.

Третья причина - разногласия или даже раскол в одной или обеих сторонах. И это тоже может иметь вид недобросовестности. Мирные соглашения часто выносят на поверхность скрытые внутренние расхождения и трения; единство, поддерживавшееся в ходе войны, может быстро исчезнуть в мирной обстановке. Вообще неминуемость подписания мирного соглашения нередко воспринимается какой-то частью коалиции, участвующей в конфликте, как угроза или помеха достижению ее долгосрочных целей. Вспомним, например, отколовшиеся от ИРА группы в Северной Ирландии или же срыв мирного процесса в Израиле и на Западном берегу как израильскими, так и палестинскими радикалами.

Четвертая группа мотивов возобновления внутренних вооруженных конфликтов связана с сохранностью самих причин, вызвавших эти конфликты. Неумение устранить глубинные причины конфликтов означает, что все усилия достигают в лучшем случае всего лишь «косметических». Так, окончание войны в Боснии-Герцеговине не исключает риск возобновления военных действий, так как глубинные причины этого конфликта не устранены.

Непрочность мирных соглашений является также причиной длительности конфликтов. Американский исследователь конфликтов Р.Табер приводит еще одну причину затянутости современных конфликтов - относительную слабость повстанческих сил. Они в состоянии контролировать темпы и интенсивность сражений, потому что решают, где и как нанести удар, и если правительственные силы не могут локализовать основные цели и нанести, если имеют такую возможность, упреждающие удары, то вот вам долгая маленькая война, вялотекущий, время от времени разгорающийся конфликт.

Поэтому-то и зоны боевых действий часто ограничиваются пределами какой-то одной части страны. Журналисты, политики, ученые, бизнесмены, дипломаты, представители Мирового банка и другие визитеры могут легко приехать в столицу страны, где идет война, и даже не узнать об этом. Поскольку многие вооруженные конфликты годами лишь «тлеют» и притом на небольших территориях, они не очень интересуют средства массовой информации. В таких конфликтах редко случаются «чистые» победы, триумфы или катастрофы; они скорее похожи на медленную пытку. Но их малые масштабы не должны вводить нас в заблуждение относительно возможности неожиданной и резкой эскалации. Когда такое случается, международным наблюдателям часто кажется, что разразился гром среди ясного неба. Такова, например, была первая реакция на кровопролитие в Руанде в 1994 г., хотя для истории этой страны как раз характерны периодические вспышки массовых убийств; к тому же, как мы теперь знаем, международная общественность проигнорировала множество признаков надвигающейся трагедии.

История противостояния двух мировых держав наглядно иллюстрирует влияние внешних факторов на внутренние конфликты, вплоть до того, что последние провоцировались внешними силами и поддерживались ими. Завершение этого противостояния закончилось, как известно, распадом «восточного блока», поражением СССР и его расчленением. И ныне США и НАТО делают все, что в их силах, чтобы не допустить сближения новых государств, их тяготения к России, а также поддержать сепаратизм внутри Российской Федерации. Конфликтные ситуации на границах бывшего Союза (Таджикистан, Приднестровье, Крым), на границах Российской Федерации (Абхазия, Южная Осетия) и внутри нее (Чечня и весь регион Северного Кавказа), спонтанно перерастающие в острые вооруженные столкновения, инициируются США и их исламскими союзниками. Более того, США и находящиеся под их влиянием международные организации (СБСЕ, ООН) все чаще претендуют на роль арбитра во всех этих конфликтах, причем арбитра явно не беспристрастного.

Окружающая социально-политическая среда может выступать либо источником внешней поддержки участников внутреннего конфликта, либо сдерживающим, либо нейтральным фактором. Показательным примером является роль такой среды в косовском конфликте. Развертывая бомбардировки Югославии весной 1999 года, НАТО поддержало одного участника конфликта - косовских албанцев в ущерб интересам сербской стороны.

Точно также причины внутреннего вооруженного конфликта в Чеченской Республике нельзя рассматривать без их взаимосвязи с глобальными процессами, протекающими в современных условиях в мире в целом. Запад стремится не допустить возрождения былого величия России и повышения ее роли в мировом сообществе. В настоящее время идет активизация процесса геополитического противоборства, заключающегося в пересмотре всей системы мирового порядка. Стремление США достичь мирового господства и желание управлять всеми мировыми процессами достигло своего критического состояния. Механизмом достижения своих глобальных целей США рассматривают так называемую теорию управления кризисами.

Прекрасно понимая, что даже с ослабленной в результате распада СССР Российской Федерацией разговаривать с позиции военной силы нельзя, определенные силы за океаном пытаются достичь своих целей путем финансово-экономической, информационно-психологической экспансии, разжиганием социальных конфликтов и втягиванием России в целую серию внутренних вооруженных конфликтов, которые и должны привести к последующему распаду ее как государства. На этапе до 2015 года основную угрозу России будут представлять внутренние конфликты, прежде всего, по «Кавказской дуге» от Адыгеи через Кабардино-Балкарию, Чечню, Дагестан до каспийского побережья.

При этом западные и ряд арабских стран, прикрываясь необходимостью разрешения таких общемировых проблем, как опасность распространения ОМП и технологий его производства, терроризм, незаконный оборот наркотиков, массовая миграция населения, экологические катастрофы, будут активно использовать эти факторы для усиления своего влияния и военного присутствия в государствах СНГ, а также странах и регионах, ранее ориентированных в своей политике на бывший СССР.

Кроме того, в мире происходит радикальная трансформация мировых торговых потоков. Кавказ же занимает выгодное геополитическое положение, издревле считаясь «воротами» из Азии в Европу, пересечением множества сухопутных и морских путей. Распад Советского Союза, появление на Кавказе новых государств (Грузии, Азербайджана и Армении) рассматриваются некоторыми странами Запада, Турцией и Саудовской Аравией как исторический шанс для распространения своего влияния на этот регион и, соответственно, ослабления присутствия здесь России.