Закрепощение крестьян в России в IХ-ХVII вв

Усиление  закрепощения крестьян в конце ХV-ХVI вв. Указы о заповедных годах и урочных летах.

    Сельских  жителей в ХIV-ХV вв. называли «люди», «сироты», «изорники», «смерды». С XV в. их все чаще именуют «крестьяне», то есть «христиане». Они были: черносошные, жившие на государственных землях и несшие повинности в пользу великого князя – «тягло», и владельческие, сидевшие на землях феодала, платившие ему оброк и несшие барщину. Последние, в свою очередь, разделялись на светских и монастырских, старожильцев, новоприходцев, наймитов, закупов, половников, третников и т.д. В их отношении действовала норма Судебника 1497 г. о Юрьевом дне. В определенное время года сельские жители могли перейти от одного хозяина к другому, заплатив своему былому господину компенсацию – «пожилое».

    Первоначально крестьяне переходили либо из одной  общины (черной волости) в другую, либо из общины в вотчину, нуждавшуюся в рабочей силе, спорадически. В XIV в. крестьянские переходы в Московской и Новгородской землях становятся уже обычным явлением, а в XV в. – четкой системой, положенной в основу взаимоотношений крестьян с землевладельцами в рамках обычного права. Переход, как правило, был приурочен к одному дню. В центральных районах это был Юрьев день осенний (26 ноября). Крестьянин имел право уходить и приходить за неделю до и неделю после него. Это время было удобным с точки зрения земледельческого календаря: закончены осенние посевные работы, но не начата еще подготовка к новому сезону.

    В 1580–81 гг. правительство начало всеобщую перепись земель, растянувшуюся на все 1580–90-е гг. В связи с ней в ряде мест вводятся так называемые «заповедные годы» – временный запрет перехода крестьян от одного помещика к другому, частичная отмена Юрьева дня.

    Власти в конце ХVI – первой половине ХVII века приняли ряд постановлений, все больше и больше ограничивавших свободу крестьян и в итоге приведших к становлению крепостнической системы.

    В 1580-е гг. в ряде местностей учреждались  заповедные лета – временный запрет перехода от одного помещика к другому. В 1597 г. появляется указ об «урочных летах» – введении 5-летнего сыска беглых крестьян. Это был еще один шаг к становлению крепостного права, хотя указ носил компромиссный характер. С одной стороны, правительство демонстрировало, что защищает интересы дворянства, вводя сыск беглых, с другой – найти на российских просторах беглеца в течении пяти лет, пользуясь системой сыска ХVI в., было делом малореальным. Государство было не заинтересовано, чтобы исправного тяглеца, обжившегося у нового хозяина более пяти лет, опять сдергивали с места. Ведь тем самым власть теряла бы его как налогоплательщика.

    В первой половине ХVII в. правительство  увеличило срок крестьянского сыска  до 15 лет, а в 1649 г. сделало его бессрочным. Последнее решение и является точкой отсчета окончательного оформления крепостной зависимости сельских жителей от своих владельцев.

Крестьяне жили в различных типах поселений:

·        села – 20–30 дворов, центр церковного прихода. Как правило, село было центром вотчины;

·        слобода – поселение крестьян, призванных на льготных условиях из других земель;

·        деревня – 3–5 дворов. Название происходит от слова «дерть» – целина. Деревни обычно возникали в результате перехода крестьян на новые земли;

·        починок – 1–3 двора. Термин возник от слова «почну» – начать. Это маленькое поселение на свежевозделанной земле;

·        пустоши, селища, печища – запустевшие, брошенные поселения. Они различались по степени опустошенности. Земля пустошей еще вносилась в земельные переписи как пригодная для сельскохозяйственного использования, а печище считалось совсем погибшим – от него оставались только сгоревшие остовы печей.

    В жизни русских сел и деревень была велика роль общины как социальной организации. Она контролировала землепользование и распределение угодий (то есть пастбищ, лугов, лесов, водопоя). Общинная верхушка выступала посредниками между крестьянами и господской администрацией, ведала распределением повинностей между односельчанами «по их силе».

    С крестьянского хозяйства взимались  значительные налоги и повинности, которые составляли главный источник государственных доходов. Повинности делились на «государево тягло» и оброк, барщину, назначаемые помещиками. В число первых входили: посошная (крестьян набирали в своеобразные отряды «чернорабочих войны» – для уборки трупов, строительства укреплений и т.д.), ямская (предоставление подвод для государственных нужд), тамга (сбор пошлин с клеймения коней), постройная повинность, пищальные деньги, устройство рыбных прудов для государя. Владельческий оброк делился на издолье (взимался зерном, отдавался каждый четвертый или пятый сноп) и посп (всеми остальными продуктами). Также вносили денежные платежи.

    В ХIV-ХV вв. платили «по силе», то есть кто сколько сможет. После составления  писцовых описаний земель начали платить «по книгам». Единицей налогообложения выступали земельные площади. Они назывались на черносошных землях сохами, а во владельческих селах – вытями. Их размер различался по регионам. Барщина на Руси была развита слабо. Господские земли обрабатывали большей частью не крестьяне, а пашенные холопы. 
 
 
 
 
 
 
 

Полное  закрепощение крестьян и их бесправное положение  по Соборному Уложению 1649 г. 

   Центральное и наиболее важное место в Соборном Уложении занимает глава XI. Ее название «Суд о крестьянах» показывает , что целью главы служило правовое регулирование взаимоотношений землевладельцев в вопросах владения крестьянами. Монопольное право владения крестьянами закреплялось в Уложении за всеми категориями служилых чинов по отечеству . Закон о наследственном (для феодалов) и потомственном (для крепостных) прикреплении крестьян является наиболее крупной и радикальной нормой Уложения, а отмена урочных лет сыска беглых стала необходимым следствием и условием претворения этой нормы в жизнь.  Ничего подобного ни по значению, ни по последствиям другие главы Уложения не содержат.

   Закон о прикреплении Уложение распространяет на все категории крестьян и бобылей. Оно делит крестьян на две крупные  разновидности: крестьяне государевы — дворцовые и черносошные  «государевы дворцовых сел и черных волостей крестьяне в бобыли и крестьяне вотчин и поместий служилых людей по  отечеству. Подвидом частновладельческих крестьян предстают  крестьяне патриарших, властелинских (митрополичьих, епископских) и монастырских вотчин.

   Ст.1. Которые  государевы  дворцовых  сел  и  черных   волостей крестьяне  и  бобыли,  выбежав  из государевых дворцовых сел и исчерных волостей,  живут за патриархом,  или за митрополиты,  и за архиепископы, и епископом, или за монастыри, или за бояры, или за околничими и за думными и за комнатными людьми,  и за стольники и за стряпчими и за дворяны московскими, и за дьяки, и за жильцы, и за городовыми дворяны и детьми боярскими,  и за  иноземцы, и  за всякими вотчинники и помещики, а в писцовых книгах, которые книги писцы подали в Поместной  в  иные  приказы  после  московского пожару  прошлого  134-го году,  те беглые крестьяне,  или отцы их написаны за  государем,  и тех  государевых  беглых  крестьян  и бобылей сыскивая свозити в государевы дворцовые села и в черные волости,  на старые их жеребьи по писцовым книгам з  женами  и  з детьми и со всеми их крестьянскими животы без урочных лет.

   Препарируя  эту классификацию, следует ответить, что в Уложении речь идет о двух основных разновидностях крестьян и  бобылей — частновладельческих и государственных. Уложение провозглашало закон о прикреплении черносошных крестьян к своим наделам наряду с прикреплением  крестьян частновладельческих. Основанием прикрепления тех и других становились писцовые книги 1626 г. .  Правительство, следовательно, пошло дальше обещаний, данных в наказе писцам 1646 г. В отношении вотчинных и поместных крестьян для периода после 1626 г. законом устанавливались дополнительные основания крепости — отдельные или отказные книги, в которых крестьяне и бобыли или их дети записаны «по новым дачам» «после тех писцовых книг» .

   Ст. 2 . «…и тех крестьян и бобылей  по суду и   161 по сыску отдавати по  писцовым  книгам,  которыя книги писцы в Поместной приказ отдали после московского пожару прошлого  134-го году,  будет  те их беглыя крестьяне,  или тех их беглых крестьян отцы,  в тех писцовых книгах за  ними  написаны,  или  после  тех писцовых  книг  те  же  крестьяне,  или  их дети,  по новым дачам написаны за кем в отделных или в отказных книгах.  А  отдавати беглых  крестьян  и бобылей  из  бегов по писцовым книгам всяких чинов людем без урочных лет».  

   Основанием  возврата  крестьян, бежавших как с черносошных, так и с частновладельческих земель, признавался факт записи в писцовых книгах  1626 г. их самих или их отцов. Возврату подлежали одновременно  жены и дети беглых.

   Ст.3 «…  и  тех  крестьян отдавати з женами и з детми и со всеми их животы,  и с хлебом стоячим и с молоченым».

   Уложение, следовательно,  закрепляло потомственную крепостную принадлежность, распространяя её на членов семьи крестьянина и бобыля. В качестве другого основания крепостной зависимости на будущее время устанавливались переписные книги 1646—1648 гг., которые учитывали мужское население крестьянских и бобыльских дворов любого возраста. На будущее значительно расширялся круг родственников крестьян и бобылей, на которых распространялась крепостная зависимость. Помимо жен и детей, закрепощенных писцовыми книгами 20-х гг., в этот круг по переписным книгам 1646—1648 гг. включались братья, племянники и внучата с женами и детьми.

   Ст.9. «…и  тех  беглых  крестьян  и бобылей, и их братью, и детей, и племянников, и внучат з женами и  з детьми и со всеми животы,  и с хлебом  стоячим  и  с  молоченым отдавать из бегов тем людем, из-за кого они выбежат по переписным книгам,  без урочных лет, а впредь отнюд никому чюжих крестьян не приимать, и за собою не держать».

   Уложение, следовательно, распространяло потомственную  крепостную принадлежность по прямой нисходящей до четвертого колена (правнуки) и по боковой нисходящей до третьего колена (дети племянников), включая жен и мужей. Писцовые книги 20-х гг. и переписные 40-х гг. как основание крепостной зависимости могли дополнять друг друга , (отцы могли значиться в первых, а дети — во вторых) или выступать независимо друг от друга: крепостная принадлежность устанавливалась:

   1) по записи отцов в писцовых  книгах, если даже дети почему-либо  не попали в переписные;

   2) по записи в переписных книгах, если отцы записанных в них  не значились в писцовых книгах.

   Ст. 11 «А  будет  кто на кого учнет государю бити челом о беглых же крестьянех и бобылях, а в писцовых книгах тех крестьян и отцов их  за исцом и за ответчиком ненаписано,  а написаны те крестьяне за исцом или за ответчиком в переписных книгах прошлых  154-го  и 155-го годов и тех крестьян и бобылей отдавати по переписным книгам тому, за кем они в переписных книгах написаны».

   Крепостное право  включало в себя две формы  прикрепления   непосредственного производителя: прикрепление к земле — к феодальному владению и прикрепление к личности феодала — к вотчиннику и помещику. Это отражено в Уложении 1649 г. Крестьянин выступает в нем как органическая принадлежность поместья и вотчины независимо от личности владельца. Это видно из запрета переводить крестьян из поместий в вотчины даже в пределах одного владения. Стоя на позициях охраны поместного землевладения и мотивируя запрет перевода крестьян опасением, что в противном случае поместья могут запустеть, законодатель исходил из принципа прикрепления крестьян к земле, а потому и распространял запрет перевода на тех крестьян, которые записаны в книгах за поместьями.

   Ст. 30. «А за которыми помещики и вотчинники крестьяне и бобыли в писцовых,  или  во отдельных или во отказных книгах,  и в выписях написаны на поместных их и на вотчинных  землях  порознь,  и  тем помещикам и вотчинником крестьян своих с поместных своих земель на вотчинныя свои земли не  сводити,  и  тем  своих  поместей  не пустошити».[14]

   Уложение  рассматривало крестьянина и  его имущество (инвентарь, скот, хлеб во всех  видах) в неразрывном единстве. Отсюда категорические требования закона о возврате беглых крестьян вместе с имуществом  независимо от того, из каких земель они бежали —  частновладельческих или черносошных. Черносошные крестьяне сидели на земле, принадлежавшей государству, но дворы, скот, инвентарь и другое имущество крестьянского двора было собственностью крестьян.  

   Наконец, поскольку с отменой урочных  лет сыск беглых становился бессрочным, возврат беглого с имуществом через большой промежуток времени  мог означать, что крестьянин возвращался  с имуществом, приобретенным на новом  месте, у нового хозяина. Закон не оговаривал, что последний лишался крестьянского имущества в виде санкции за держание беглого (как, например, это оговорено в Уложении относительно ссуды). Имущество н в данном случае принадлежало крестьянину. В Уложении закреплено право помещика и вотчинника наряду с предъявлением иска к кому-либо о своем беглом крестьянине, предъявлять иск и об имущество (животах) беглого. Если при этом истец не укажет ни состава, ни цены животов, все равно иск об имуществе удовлетворялся (в размере пяти рублей), невзирая на утверждение ответчика, будто беглый крестьянин пришел к  нему без животов. Такие животы назывались «глухими».