Историко-материалистическое учение К.Маркса и Ф.Энгельса о государстве и праве

4. Исторические формы государства и права, и их преходящий характер

    Сущность  марксистской политической теории может  быть усвоена лишь в том случае, если будет понята необходимость  диктатуры одного класса для всякого  классового общества, в том числе  и того общества, в котором станет господствовать пролетариат. Об этом говорил Ленин, развивая мысль основоположников марксизма «государство есть «особая сила для подавления». ... А из него вытекает, что «особая сила для подавления» пролетариата буржуазией, миллионов трудящихся горстками богачей должна смениться «особой силой для подавления» буржуазии пролетариатом (диктатура пролетариата)»¹³.

    Фундаментальный характер идеи пролетарской диктатуры  в общей системе марксистских воззрений на государство и право  усматривается, прежде всего, из такой ее оценки самими создателями этого направления коммунизма. Маркс посчитал нужным указать именно эту идею в качестве сердцевины тех главных открытий в области социального знания, которые были сделаны лично им: «Классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата»¹⁴. Тот факт, что идея диктатуры пролетариата действительно является одной из центральных в политическом учении марксизма, объективно подтверждается неизменным ее присутствием в творчестве Маркса и Энгельса. Оба они обращались к ней, использовали ее на протяжении всей своей практической и теоретической деятельности.

    Не  всегда идея эта воплощается в  словах «пролетарская диктатура», «диктатура рабочего класса» и т.п. Поначалу данные формулы не были еще найдены. Когда же они были взяты на вооружение, то случались обстоятельства, делавшие употребление названных словосочетаний нецелесообразным по соображениям тактики. Однако сама идея революционной диктатуры пролетариата красной нитью проходит через все учение марксизма о государстве и праве, образуя его неотъемлемый определяющий признак.

    С приходом пролетариата к власти радикально меняются условия, которые влияют на выбор тех или иных конкретных способов продолжения и углубления революционного процесса, свершающегося  в борьбе классов. По мнению Маркса, пролетариат очень заинтересован  в создании обстановки, которая позволяет  этой классовой борьбе «проходить через  свои различные фазы наиболее рациональным и гуманным путем». Есть ли противоречие между таким мнением, высказываниями о желательности, выгодности для  рабочего класса мирной и легальной  революции и тезисом относительно жесткой необходимости «применять меры насилия», покуда не устранена  «старая организация общества»? Противоречия здесь нет. Насилие, учиняемое  над индивидом, группой, общностью, выступает обычно в разных ипостасях  и имеет место там, где так  или иначе попирается равенство  всех людей перед законом. Насилие  может быть грубым, непосредственным, физическим: порабощение, грабежи, внесудебные  расправы и т.п. Но может выражаться и в менее острых (нередко официально санкционируемых) формах: ограничение  свободы, ущемление в правах, экономический  и идеологический прессинг, другие виды дискриминации. Эти формы не менее действенны, чем прямой произвол.

     Традиционно, «формационный критерий, лежащий  в основе марксистской типологии  государства, выделяет три основных типа эксплуататорского государства: рабовладельческое, феодальное, буржуазное – и последний исторический тип  – социалистическое государство, которое, теоретически, в ближайшей исторической перспективе должно было бы перерасти  в общественное коммунистическое самоуправление»¹⁵. Все формы государственного устройства строились по принципу Парижской коммуны лишь с небольшими изменениями, и служили живым примером диктатуры рабочего класса.

     Маркс и Энгельс высоко ценили опыт Парижской коммуны, как рождающуюся систему «управления народа посредством самого народа». Есть в суждениях Маркса и Энгельса, одобряющих действия парижских коммунаров по налаживанию новой организации власти, такое, что не укладывается в систему представлений о демократически-правовом устройстве государства. С точки зрения Маркса, Коммуна явила собой образец не парламентарной, а работающей корпорации, одновременно «и законодательствующей и исполняющей законы». Следовательно, Коммуна упразднила принцип разделения властей. А это неизбежно ведет к монополизации власти, которая напрочь исключает правовые формы осуществления «управления народа посредством самого народа». Идея соединения в одном органе как законодательной, так и исполнительной властей стала одним из краеугольньк камней большевистской концепции Советов.

5. Отмирание государства и  права

    Помимо  социально-классовых и собственно внутринаучных причин, побуждавших  Маркса и Энгельса заниматься вопросом о будущем государства и права, имелся еще один момент – идеологический, требовавший пристального внимания к данному вопросу. Существенным компонентом идейно-политической жизни 40–90-х гг. XIX в. являлись всевозможные проекты устройства власти в свободном  от эксплуататорских порядков мире, выдвинутые теоретиками утопического социализма, анархизма и т.п. По этим проектам общественное мнение судило о намерениях коммунистов; в немалой степени  через них определялось отношение  к коммунистическому движению. Такое  положение вещей придавало Марксу и Энгельсу дополнительный импульс  обрисовать вероятное состояние  публичной власти в условиях предвозвещенной  ими коммунистической формации.

    Маркс и Энгельс показали, что публичная  власть есть функция управления обществом. Она реализует сознательно осуществляемое централизованное согласование индивидуальных поведений и придает всей этой бесконечной массе действий ориентацию, целесообразную для данной социальной системы. Специфические орудия и  способы публичного властвования меняются от эпохи к эпохе, будучи детерминированы  различными комплексами господствующих производственных отношений, разными  типами социокультуры и т.д. Непреходящей остается потребность любого общества в публичной власти. Свое понимание  судеб власти при коммунизме Маркс  и Энгельс развивают, отправляясь  от этих позиций.

    В «Манифесте Коммунистической партии»  указывается: «Когда в ходе развития исчезнут классовые различия и все  производство сосредоточится в руках  ассоциации индивидов, тогда публичная  власть потеряет свой политический характер»¹⁶. Трудно выразительнее и однозначнее изложить мысль о «продолжении» публичной власти в том обществе, где будут преодолены «классовые различия и все производство сосредоточится в руках ассоциации индивидов». Маркс и Энгельс не ограничиваются здесь формулированием только этой мысли. Они предсказывают неизбежность изменения характера публичной власти в будущем обществе (утраты ею черт политической власти). Описываются также условия и время, при которых закономерно произойдет окончательное сбрасывание с публичной власти ее политических покровов.

    Перемены, которые предстоят публичной  власти, Маркс прямо ставит в зависимость  от развития коммунистической формации в целом. В исторической эпохе, которую  откроет акт ниспровержения классового господства буржуазии, Маркс различает  три периода: 1) переход от капитализма  к первой ступени коммунистического  общества – социализму; 2) первую (низшую) фазу коммунистического общества; 3) высшую фазу коммунизма. В политическом плане переход от капитализма  к социализму специфичен тем, что  государство данного периода  должно быть орудием диктатуры пролетариата, его социальной власти и решать задачи, обусловливаемые продолжающейся классовой  борьбой, сопротивлением свергнутых классов, искоренением частной собственности, строительством социалистического  общества.

    На  первой ступени коммунистической формации (при социализме) картина иная: средства производства уже вышли из частной  собственности и принадлежат  всему обществу, нет больше эксплуататорских классов и поэтому классово-политическое насилие (т.е. подавление какого-либо класса) делается ненужным; но государство  на этой ступени сохраняется («государственность коммунистического общества»). Что  касается характеристики Марксом политического  аспекта высшего этапа коммунизма, то именно она содержит предвидение  полного отмирания государства.

    Тем не менее Маркс высказывает предположение, что с полной победой рабочего класса классовое господство пролетариата закончится, но вовсе не закончится после этого бытие государственности. Таковая сохранится и будет функционировать. Ее характер, правда, существенным образом изменится: она утратит свой прежний «политической смысл». Хотя бытие государственности не прекращается после полной победы пролетариата, тем не менее и у него есть конечный рубеж. Так же, как государство появилось на определенной ступени развития общества, оно опять исчезнет, как только общество достигнет определенной ступени .

    Продолжая такой ход Марксовых мыслей, Энгельс  формулирует принципиальную позицию  Маркса и свою по вопросу о происхождении  и отмирании государства: «Итак, государство существует не извечно. Были общества, которые обходились без него, которые понятия не имели  о государстве и государственной  власти. На определенной ступени экономического развития, которая необходимо была связана с расколом общества на классы, государство стало в силу этого раскола необходимостью.

    Мы  приближаемся теперь быстрыми шагами к такой ступени развития производства, на которой существование этих классов  не только перестало быть необходимостью, но становится прямой помехой производству. Классы исчезнут так же неизбежно, как  неизбежно они в прошлом возникли. С исчезновением классов исчезнет неизбежно государство. Общество, которое  по-новому организует производство на основе свободной и равной ассоциации производителей, отправит всю государственную  машину туда, где ей будет тогда  настоящее место: в музей древностей, рядом с прялкой и с бронзовым  топором»¹⁷, Энгельс об этом говорил как об отмирании государства.

    Ленин даже подвел экономическую основу отмирания  государства «экономической основой полного отмирания государства является такое высокое развитие коммунизма, при котором исчезает противоположность умственного и физического труда, исчезает, следовательно, один из важнейших источников современного общественного  неравенства и притом такой источник, которого одним переходом средств производства в общественную собственность, одной экспроприацией капиталистов сразу устранить никак нельзя»¹⁸

    Коммунизм, полагали Маркс и Энгельс, явит собой  высокоорганизованный, гармоничный  и планомерно развивающийся «союз  свободных людей». Как никакой  другой строй до него, он будет нуждаться  в едином и научно обоснованном руководстве  важнейшими аспектами общественной жизни. Орудием такого руководства, средством упорядочения и оптимизации  данной социальной структуры выступит публичная власть, которая получит  должное предметно-материальное и  организационно-техническое воплощение в системе соответствующих учреждений, связей и процедур.

    Труд  по руководству высокоорганизованным и планомерно развивающимся «союзом  свободных людей» подобен труду  «под давлением той внешней цели, которая должна быть осуществлена и  осуществление которой является естественной необходимостью или социальной обязанностью,– как угодно». Участие  в труде по управлению делами общества превращается в долг, в социальную обязанность каждого трудоспособного  человека, ибо горстки «избранных», касты «государственных жрецов», некогда  почти целиком узурпировавших заведование  публичной властью, теперь нет.

    Рассеивается  иллюзия, будто политика, администрирование, руководство делами общества – «это какие-то тайны, трансцендентные функции», которые могут быть доверены исключительно  определенному узкому кругу лиц. Рабочие, указывает Маркс, кроме  своего производительного труда  должны будут сами выполнять для  себя еще и труд непроизводительный (в данном конкретном случае управленческий), сделав непременное участие в  управлении «побочной функцией многих». Красивое, но иллюзорное, невыполнимое предсказание. Политика, администрирование, руководство обществом нуждаются  и еще очень долго будут  нуждаться в деятельности групп  специалистов, профессионалов.

    Говоря  о государстве Энгельс пишет, «государство есть лишь переходящее  учреждение, которым приходиться  пользоваться в борьбе, в революции, чтобы насильственно подавить своих  противников, то говорить о свободном  народном государстве есть чистая бессмыслица: пока пролетариат еще нуждается  в государстве, он нуждается в  нем не в интересах свободы, а  в интересах подавления своих  противников, а когда становиться  возможным говорить о свободе, тогда  государство как таковое перестает  существовать»¹⁹, он также предлагал употреблять в место термина «государство» термин «община».

    Вообще  марксизм видел неизбежным отмирание  государства в процессе исторического  развития человечества как неизбежный факт, но для достижения господства пролетариата предлагал сохранить  его для достижения своих целей.

    На  сегодняшний момент история показала несостоятельность марксистского учения о государстве и праве. По итогам прошлого в настоящем происходит существенная переоценка ценности и актуальности данного учения. Но как бы ни изменялись подходы к тем или иным взглядам Маркса и Энгельса на политику, государство, право, закон, как бы ни варьировались их оценки, одно остается несомненным: эти взгляды навсегда вошли в историю всемирной политико-юридической мысли, составляют ее солидный пласт. Они сыграли и играют значительную социальную роль. Без всестороннего постижения марксизма невозможно представить истинной картины политической и духовной жизни мира XIX и XX вв. 
 

Заключение

    В данной работе рассматривался историко-материалистический подход формирования государства и права как надстроечных явлений  классового общества, а также пути и неизбежность «отмирания» государства и  права как социальных институтов. В данной работе наглядно показаны основные идеи марксистского учения о государстве и праве. Мы увидели, что идея марксизма зависимости государства и права от реального базиса экономики, остается достаточно актуальной и в настоящее время. Стоит тем не менее обратить внимание и на некоторые просчеты в марксистской идеологии, поскольку нельзя назвать удачной идею марксизма об отмирании государства, и как следствии этого и права, как не нужных элементов. Тот негативный фон, который прослеживается во всем учении Маркса по отношению государства и права явно преувеличен. Поскольку государство существует не только как орган угнетения, но и как орган созидания, осуществляющий защиту и поддержку своих граждан, осуществляющий иные социальные функции, именно такая направленность существует в современном государстве.