Отрасли российского права: проблемы развития

Соответственно сказанному о характере  правоотношения решается вопрос о методе каждой основной ветви права. Для  гражданского права – это метод  правового регулирования, основанный на равенстве сторон в общественном отношении, находящемся в сфере действия гражданско-правовых норм (метод координации). Для трудового права – это метод правового регулирования, основанный на свободе трудового договора (контракта) и функциональном характере прав и обязанностей работника в договорном правоотношении. Для административного, налогового, уголовного, процессуального права – это метод субординации.

Третий критерий системы  права связан с правовыми образованиями, функционирующими в отдельных сферах жизнедеятельности общества и государства. Их целевое назначение состоит в том, что они призваны обеспечить специфику регулирования одной или нескольких сфер. По своему характеру они являются комплексными правовыми образованиями. По юридическому составу они состоят из правовых норм и институтов основных ветвей права, а также специальных норм, придающих правовым образованиям целевой регулятивный  характер. В качестве наиболее яркого примера можно назвать экологическое право, состоящее из норм и институтов ряда основных ветвей права, а также относительно небольшого числа чисто экологических норм, формирующих данное правовое образование в качестве экологического права.

Комплексные правовые образования  нельзя относить к разряду ветвей права, поскольку они не обладают теми тремя качествами, о которых говорилось применительно к основным ветвям права.

К числу рассматриваемых  правовых образований принадлежат  системы, именуемые земельным правом, энергетическим правом, таможенным правом, транспортным правом, банковским правовом, торговым правом и др. В перечисленных образованиях одно из ведущих положений занимают нормы гражданского, административного, налогового и трудового права.

Рассматривая проблему комплексных правовых образований, необходимо подчеркнуть, что входящие в их состав нормы и институты отдельных ветвей права не теряют своей видовой принадлежности к соответствующим ветвям права.

Отдельно следует сказать  о международном праве как  части системы российского права. Согласно ст. 15 Конституции РФ «общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью системы российского права». При этом общепризнанные принципы и нормы международного прав не утрачивают своей самостоятельности в области международного права.¹

С учетом существующих подходов к пониманию отрасли права  и ее признаков, представление новаций  в типологизации отраслей права  возможно по следующим основаниям: по методике и особенностям организации  предмета правового регулирования (интегрирующие, комплексные, предметные отрасли права); по способу образования (профилирующие (базовые, основные), комплексные, специальные отрасли права); по интересу и методу правового регулирования (публичное право, частное право, социальное право); по способу функционирования (автономные и зависимые); в зависимости от экономического ориентирования (отрасли права, непосредственно регулирующие экономические вопросы (экономическое право); отрасли публичного права, ориентированные на управление экономическими процессами общества; отрасли права, 2.2. Особенности деления права на частное и публичное

На протяжении более  чем 70-летней истории советского государственно-правового  развития наша официальная юридическая  наука отрицательно относилась к  делению права на публичное и частное.

Принято было считать, что  это деление искусственное и  призвано замаскировать сущность буржуазного  права как возведенной в закон  воли эксплуататорского меньшинства  общества, посеять иллюзии о государстве  и праве как надклассовых институтах.

Возрождение и законодательное  закрепление в России частного права  на рубеже XX–XXI вв. является, по мнению Е. А. Суханова, «одной из главных черт нового правопорядка, сложившегося в  результате социально-экономических  преобразований последнего десятилетия», а восстановление и укрепление частноправовых начал имеет особое значение для отечественной правовой системы и всего социально-экономического строя.¹

Закономерный «закат»  социалистической системы хозяйствования и советской организации государственных и правовых институтов обусловили возрождение идеи частного права в самом начале 90-х гг. Так, Л. Б. Тиунова утверждала, что «грань между публичным и частным правом остается и при социализме, поскольку признание приоритета публично-правового над частно-правовым, коренящееся в общественных формах собственности, не может и не должно приводить к игнорированию локальных и личных, а также коллективных интересов, к поглощению публичным правом частного. Таким образом, в преобразованном виде подразделение на публичное и частное право остается при социализме».¹

В качестве важнейших  предпосылок подобного возрождения, по всей видимости, следует указать  следующие две – во-первых, объективная  потребность в научном обосновании  правового регулирования вновь  возникающих экономических отношений, основывающихся на свободной инициативе хозяйствующих субъектов (данное обстоятельство обусловило необходимость возвращения научной мысли к идее частного права), и, во-вторых, отказ государства от тотального идеологического контроля в сфере научных исследований (в первую очередь в области общественных наук) и опубликования их результатов, ставший логическим следствием реализации политики «гласности».

Своеобразным «прорывом» в данном вопросе стала публикация накануне распада Советского Союза  в центральной прессе статьи С. С. Алексеева, направленной на привлечение внимания общественности к традиционному для континентального права разделению права на частное и публичное, «оправданию» в глазах советских людей самой идеи частного права и раскрытию её истинного содержания, не замутненного догмами коммунистической идеологии, вдохновленной приведенной выше ленинской формулировкой.²

В. Ф. Попондопуло  утверждает, что «в зависимости от типов социальной деятельности и опосредующих их общественных отношений выделяются две отрасли  права – частное и публичное, нормы которых в том или ином сочетании представлены в нормативных правовых актах, предназначенных для регулирования различных сфер жизни общества»³.

Распространенным явлением в современной научной и учебной  литературе является сетование по поводу имеющего место чрезмерного превалирования частного права над публичным и плачевного состояния второго вследствие динамичного развития первого. Так, Ю. А. Тихомиров пишет, что «крупнейшие преобразования в России и в государствах Восточной Европы в конце 80 – начале 90-х гг. и сокрушение тоталитарных основ государственности дали повод повести “атаку” на отрасли публичного права. Их связывали в критическом и полемическом задоре только с тоталитарными проявлениями, и при всей оправданности такой связи её крайнее преувеличение оказалось искусственным. Запоздалое или неумелое формирование отраслей публичного законодательства стало мешать прогрессивным преобразованиям. Усилились деструктивные процессы, когда частные интересы в их эгоцентрическом выражении стали деформировать общественное сознание и права людей. Экономический хаос и политический сепаратизм – следствие той же тенденции»¹.

Ю. Н. Старилов отмечает, что «публичное и частное  права  различаются исходными положениями, социальным назначением, принципами и функциями»². А. В. Мицкевич указывает признание деления права на частное и публичное в качестве обстоятельства, вытекающего «из основ нового конституционного строя Российской Федерации и её более органичного вхождения в мировое сообщество» и подлежащего учету при использовании выработанных советской правовой наукой критериев разграничения основных отраслей права.³

Эта мысль более подробно раскрыта Е. А. Сухановым, который доказывает, что «восстановление и признание  частного права, переход к принципиальному делению всей правовой сферы на частноправовую и публично-правовую заставляют по-новому взглянуть и на всю систему отечественного права. В настоящее время место “пирамиды” соподчиненных отраслей должна занять их новая система, основанная на принципиальном равенстве частноправового и публично-правового подходов, на их взаимодействии, но не на подчинении ч. п. публичному. В основе данного подхода, – по мнению Е. А. Суханова, – лежит конституционное признание высшей ценности прав и свобод отдельного человека, то есть приоритет частных, а не публичных интересов»¹

Возрождается и дискуссия  по поводу критериев разграничения  частного и публичного права. Так, С. В. Васильев пришёл к выводу, что  разграничение, проводимое посредством  формальных критериев, является более предпочтительным благодаря устойчивости формальной стороны в праве.²

С. В. Михайлов, который, опираясь на анализ категории «интерес», обосновывает презумпцию частноправового характера  любого правоотношения. По его мнению, имущественные и личные неимущественные отношения должны предполагаться частными, «если иное не установлено законодателем в публичных интересах или не определено решением суда по определенному отношению. Четкое закрепление принципов, предмета, метода, то есть сферы публичного права, позволит наиболее точно определить область частного права, а следовательно, границы личной свободы индивидуума в конкретном общественном отношении».³ Данная модель привлекательна расширением области частного права до подлежащих указанию в законе границ публичного права и с возможными отдельными оговорками должна быть, по всей видимости, воспринята правоприменительной практикой, однако представляет собой попытку определения частного права через противопоставление публичному праву.

Своеобразную интерпретацию  деления права на частное и публичное с позиций коммуникативной концепции права предлагает А. В. Поляков, утверждающий, что «в основе публичного и частного права лежат разные виды правовых коммуникаций: монологическая коммуникация – в публичном праве и диалогическая коммуникация – в праве частном».¹

Наиболее интересный подход к определению критериев  деления права на частное и  публичное, а также отраслевой дифференциации права в современной отечественной  юридической науке предложил  Н. В. Разуваев. Понимание правовой системы как одной из знаково-моделирующих систем и отнесение её к числу феноменов духовной культуры позволяет, по мнению указанного автора, избежать тех трудностей, которые традиционно встают перед доктриной при разработке критериев отраслевого деления права. Предлагаемый им подход дает ему возможность выделить четыре новых критерия: один исходный (культура и её специализированные сферы, к которым принадлежат те или иные отрасли) и три производных – семантический (особенности юридической действительности), синтактический (группировка норм различных видов внутри каждой отрасли) и прагматический (определенный набор ценностей, присущих данной отрасли). Сочетание и различная комбинация названных критериев целиком и полностью, по мнению Н. В. Разуваева, определяют структурную организацию правовой системы.²

Переход к рыночному  хозяйству, основанному на плюрализме и равенстве всех форм собственности, в том числе и частной, означает своеобразный «возврат» российской системы права к делению на публичное и частное право.

Естественно, что в  этих условиях должна быть произведена  своеобразная инвентаризация отраслей и институтов права с целью  вычленения из них норм, относящихся  к частно-правовой сфере регулирования.

Другой путь формирования права — это разработка и введение в действие республиканских законов о собственности, предпринимательстве, приватизации и т.д.

В силу исторических реалий наше государство и правовая система  России находилась в специфической  ситуации. Сегодня в развитии российского  права можно проследить два взаимосвязанных направления. Переход России к рыночным отношениям повлек усиление частноправовых начал в регулировании общественных отношений.

Кардинальному реформированию подверглись все базовые отрасли  права (гражданское, семейное, трудовое право), регулирующие частноправовые отношения. Трансформации подверглись даже те отрасли, которые традиционно считались публичными: например, финансовое, муниципальное.

Усиление частноправовых начал в правовом регулировании  повлекло также возникновение новых  и стремительное развитие имеющихся комплексных образований в системе российского законодательства (массив социального законодательства, природоохранительное, транспортное законодательство, законодательство о здравоохранении, образовании, космическое, информационное законодательство).

Вместе с тем, несмотря на специфичность ситуации, российское государство является частью мирового сообщества и подвержено воздействию  мировых тенденций, в том числе  и в правовой сфере. Поэтому укреплению связей с международным сообществом определило и другую взаимосвязанную тенденцию – активное вторжение публичного права в сферу частного права. Это проявляется, например, в изменении договорного права. Этот процесс ведет к отходу от классических принципов договора: ограничению свободы договоров, равенству сторон в договоре, к стандартизации их содержания.

Вторжение публичного права  в сферу частного права наиболее показательно иллюстрируется трансформацией права собственности. Право собственности  утрачивает свой абсолютный характер. Исключительные полномочия собственника по владению, пользованию и распоряжению имуществом подвергаются существенным юридическим ограничениям: принудительные отчуждения некоторых видов собственности установление обязательного порядка их эксплуатации.

Необходимость вмешательства государства в экономические  процессы в целях реализации социальных программ, а также решения глобальных проблем требует внедрения публичных начал в регулирование соответствующих отношений, более широкого применения императивных норм административного права. Сочетание публичных и частных норм при государственном регулировании экономики имеет целью оптимальное соотношение интересов общества и государства при сохранении свободы предпринимательства.