Автор работы: Пользователь скрыл имя, 08 Февраля 2013 в 17:33, доклад
Правосознание представляет собой совокупность мысленных и чувственных оценок правовых явлений, правовых отношений. В научной литературе правосознание определяется как часть (вид) общественного сознания, содержанием которого являются взгляды, убеждения, идеи, которые относятся к праву1. Данное определение с формальных позиций может соответствовать понятию правовой идеологии. В структуре правосознания существуют еще чувственные элементы, образующие правовую психологию.
Принцип "равных стартовых возможностей", осуществляемый при невмешательстве государства, порождает не гуманистические последствия, а имущественное расслоение общества. В этом случае большинство обречено вести скудную в духовном и материальном смысле жизнь, отвлекаясь от политико-правовых проблем на постоянную заботу зарабатывания средств к существованию. Обостряются социальные противоречия, возникает резкая поляризация богатства и бедности, ослабляется роль институтов, традиционно выполняющих нравственно-регулятивную функцию. Возникает подозрение, что такого рода либеральные модели используются не в целях реального возвышения человеческой личности, а для тотального передела собственности в интересах немногих.
Формирование гражданского общества неизбежно требует обеспечения автономии личности. Но это требование вовсе не означает гиперболизации индивидуальных потребностей, нравственных и социальных деформаций общества, резкой противоположности и противоборства интересов различных его групп. В переходный период как никогда необходимы чувства взаимосвязанности, ответственности и солидарности людей. Если таковые исчезают, защите прав и свобод человека наносится прямой ущерб. Такова логика системности социума.
Либеральная модель с ее переоценкой роли частной собственности и недооценкой роли государственного (в том числе правового) регулирования умножает число маргинальных личностей, психологически неустойчивых, надломленных, утративших какие-либо ценностные ориентации. В условиях поляризации социальных сил слабо защищенные слои населения оценивают реформы общества как ограбление, а лица, сколотившие за это время состояния, склонны оценивать реформы положительно. Статистика свидетельствует, что при либертарном переходе пессимизм, отчаяние и ощущение напрасно прожитой жизни возникает у большинства граждан. По данным опросов 1995 г., доля недовольных уровнем жизни, например, в Венгрии составила 80 процентов. В Польше этот процент составил 77, в Чехии - 609. Согласно данным РНИСиНП, в 1999 г. около 20 процентов российских граждан являлись носителями либертарного типа ментальности, основанного на индивидуалистических ценностях. Пять процентов населения находились в противоречивом состоянии, а остальные признавали формирующуюся систему отношений несправедливой.10 Углубление пропасти между богатыми и бедными, прогрессирующее обнищание значительной части трудоспособного населения порождают реакцию отторжения реформ, в том числе рост преступности, депрессию и другие негативные последствия. Массовая маргинализация препятствует становлению гражданского общества, основанного на принятии и защите большинством населения демократических ценностей и свобод.
В условиях общей нищеты люди не способны сознавать себя свободными, полноправными личностями. Материальное обнищание, профессиональная и социальная неустроенность, неясность жизненной перспективы понижают порог представления человека о собственной ценности. Отсюда пассивность многих субъектов правовой деятельности в деле судебной защиты своего достоинства. И.Б. Михайловская в результате своих юридико-социологических исследований приходит к выводу, "что, несмотря на экономические, политические и психологические трудности посттоталитарного этапа развития нашего общества, осознание ценности юридической помощи становится характерным для значительной части населения. Вместе с тем процесс такого осознания идет неравномерно применительно к различным демографическим и социальным группам"11. Маргинализация общественного правосознания проявляется в утрате широкими слоями населения интереса к принципиальным вопросам государственно-правового развития. Кроме того это проявляется в глубоком разочаровании в избранном курсе реформирования общества, нарастании социальной тревоги и готовности принять любые, но зато эффективные способы упорядочения социальных связей. В процессе широкомасштабной приватизации, проведенной в соревновательном духе в бывших республиках СССР, члены трудовых коллективов занимали достаточно индифферентную позицию. Во многом это объясняется тем, что, став совладельцами предприятий лишь формально, трудовые коллективы не могут ощутить себя таковыми в фактических отношениях. История государств и правовых систем свидетельствует, что маргинальные массы могут становиться движущими силами переходного общественного развития только на разрушительных этапах преобразований. Для немногочисленной части общества, алчущей скорой наживы либо иного удовлетворения узкогрупповых интересов, поддержание маргинализации общественного сознания, в частности правосознания, становится непременной задачей.
Можно заключить, что либеральная
модель переходных преобразований приводит
к несоответствию уровня правовой деятельности
уровню развития правосознания. Это
происходит потому, что материальные,
организационные и иные факторы
вынуждают субъекта поступать вопреки
некоторым идеальным
Российский опыт переходных
преобразований уникален тем, что обыденное
правосознание большинства
Маргинальное правосознание
увеличивает в переходный период
чувство изолированности и
При кардинальном изменении
правовой системы резко поляризуется
общественное мнение: выявляются сторонники
и противники новых правовых идей
и стандартов правового поведения.
Сложности адаптации субъектов
к условиям жизнедеятельности в
новой системе правил и отношений
порождают у одной части
На первом его этапе
господствует правовой романтизм (идеализм),
который можно определить как
преувеличение и переоценку роли
и места права в жизни
Правовой романтизм может проявляться в формах правового негативизма - осознанного игнорирования правовых норм ввиду соблюдения новых правовых идей, пока не закрепленных в нормативно-правовых актах, и правовом инфантилизме, представляющем собой несформированность и пробельность правовых представлений применительно к новым правовым условиям.
По мере углубления правовой реформы, осложняющегося дезорганизационными факторами, правовой идеализм уступает место правовому нигилизму. В.А. Туманов дает такое определение этому явлению: "Правовой, или юридический, нигилизм есть скептическое и негативное отношение к праву вплоть до полного неверия в его потенциальные возможности решать социальные проблемы"*(15). В коллективной монографии "Право и политика современной России" (М., 1996) аналогичным образом определяется правовой негативизм*(16). Но между этими явлениями можно заметить некоторую разницу. Правовой нигилизм связан с отрицанием социальной ценности права как таковой, а при правовом негативизме правонарушитель осознает ценность правового регулирования для общества, но его личные интересы в данный момент расходятся с общественными. Н.В. Варламова трактует понятие правового нигилизма слишком широко, не учитывая различных мотивов нарушения закона субъектами права. По ее мнению, правовой нигилизм характеризуется, во-первых, юридической некомпетентностью (отсутствием правовых знаний), во-вторых, негативной оценкой права (отрицанием его позитивной роли как способа регулирования общественных отношений), в-третьих, распространенностью навыков и стереотипов неправового и противоправного поведения*(17). В действительности только вторая из трех указанных характеристик в полной мере отвечает сути правового нигилизма. Юридическая некомпетентность может в равной мере порождать как правовой нигилизм, так и правовой идеализм, будучи феноменом не только правосознания, но и правового поведения. А распространенность противоправного поведения в обществе может свидетельствовать не только об отрицании социальной ценности права (правовом нигилизме), но и об уже упоминавшемся правовом негативизме.
Истоки нигилистического отношения к праву логичнее всего искать не в исторической неготовности субъектов к коренным правовым преобразованиям, а в отсутствии цивилизованных демократических процедур разрешения обостряющихся правовых противоречий. Наряду с имеющимся равнодушием к правовому реформированию в обществе может повышаться ожесточение, агрессивность. Однако данная тенденция не является характерной чертой национальной правовой культуры какого-либо общества. В этом проявляется закономерная реакция населения на ухудшение общего уровня жизни в процессе реформ. В 1999 году Всероссийский центр изучения общественного мнения предлагал респондентам список морально-нравственных и правовых ценностей. Первые три места заняли: "Законность и правопорядок" (20 процентов), "Стабильность" (16 процентов), "Достойная жизнь" (10 процентов)15. Наименьшую поддержку получили ценности: "Сильная держава", "Свобода", "Богатство". Показательна и практика суда присяжных в Российской Федерации: если в 1993-1995 гг. присяжные выносили оправдательные приговоры 16 процентам подсудимых, то позднее эта цифра снизилась до 9,4 процента16. В данном случае откат либерального правосознания произошел вследствие беспрецедентного роста преступности в стране.
Ухудшение положения дел в стране в переходный период порождает догмы о всесилии мер государственного и правового принуждения. К. Хендли отмечает, что, несмотря на принятие законов Российской Федерации, в целом позволяющих защищать права граждан, они относятся к этим правовым новациям с изрядной долей скептицизма, по-прежнему предпочитая официальным способам обеспечения своих интересов неформальные, основанные на силовом давлении17. Правосознание былой России традиционно отличалось низким уровнем развития. Об этом в начале XX в. убедительно писали П.И. Новгородцев18 и Б.А. Кистяковский. Последний указывал, что "широкими кругами нашего общества право до сих пор не признавалось и не признается самостоятельной силой, регулирующей, направляющей, созидающей различные формы личной и общественной жизни, каковой оно является по своему подлинному существу"19.
В переходный период общественного развития негативная оценка в правовом сознании регулятивных возможностей права не в последнюю очередь вызвана неспособностью правоохранительных органов государства преодолеть многочисленные нарушения законности. Если к 1996 г. количество гражданских дел в судах Российской Федерации увеличилось троекратно в сравнении с уровнем 1980-х гг.20, то в 1998 г. наметилось заметное сокращение обращений граждан за судебной защитой. Когда в 1992-1995 гг. в коммерческих банках и других кредитных организациях, которые аккумулировали вклады населения, "растворились" денежные средства более 30 млн человек, государство оказалось неспособным не только предупредить гигантскую финансовую аферу, но и наладить механизм компенсации вкладов. В итоге у субъектов права трудно вырабатывается привычка использовать право в свою защиту. Приверженность граждан правовым формам отстаивания своих интересов может зависеть от способности политической и правовых систем, особенно на стадии их становления, добиваться результатов, которые соответствуют социально оправданным ожиданиям членов общества.
Систематические и широкомасштабные нарушения законности вызывают социальную напряженность, питают антидемократические настроения. Правовая система в переходный период ориентирована на формирование правового сознания субъектов правовой деятельности, отвечающего идеалам нового правового развития. С этой целью нормативно закрепляются новые правовые ценности, трансформируются устоявшиеся правовые взгляды, внедряются в сознание новые правовые установки. Но, как признает В.Н. Кудрявцев, "идея правового государства отнюдь не стала органической для российского человека, будь то чиновник, представитель прессы или рядовой обыватель"21. Важно осознание того факта, что субъекты тогда приспособят свое поведение к правовой системе, когда будут убеждены, что право им потенциально полезно. Главная проблема заключается не в юридическом невежестве, а в отсутствии чувства юридической защищенности у основной массы населения. Ученые предлагают: "Очевидно, что в программах телевидения, принимаемых по всей стране, должен быть выделен специальный час утром и вечером, когда разъяснялось бы содержание важнейших новых законов, указов и постановлений, затрагивающих права и интересы граждан"22. Подобное мероприятие окажется малоэффективным, если граждане в своей повседневной жизни встречаются с неисполнением законодательства, безнаказанностью правонарушителей. Только режим законности формирует у индивида социальную уверенность в устойчивости правопорядка, надежности и защищенности его правового статуса.