Политическая деятельность Махатма Ганди

       Со злой иронией поначалу отнеслась  к намерению Ганди и противная сторона – вице-король. В правительстве язвили по поводу того, что гандийское движение переживает этап детских забав.

       Ганди, однако, был весьма серьезен, поскольку он знал, на что шел.  Сама демонстрация всенародного  неповиновения, прямые и конкретные  действия призваны были дисциплинировать движение за независимость. Для Ганди очень важно было на собственном опыте убедить народ в том, что его организованное неподчинение даже в самом малом уже парализует власти, обнаруживает неспособность правительства выполнять несправедливые законы силой принуждения людей.

     Соляная сатьяграха со всей очевидностью замышлялась  Ганди еще и как школа ненасильственного  движения и пропагандистская акция, как проверка сил противостоящих друг другу сторон и как пробное, разведывательное сражение гандийского авнгарда. Ведь дальше планировалось расширить кампанию. Ее целью ставилось парализовать всю государственную машину и торгово-экономическую деятельность колонизаторов. Программа предусматривала неуплату налогов, бойкот судов и государственных учреждений, пароходных и страховых компаний, торговых фирм и т.д.

     30 января 1930г., неожиданно для всех, в том числе и для руководителей Конгресса, он публикует в «Янг Индия» обращение к вице-королю, в котором заявляет, что готов отложить сатьяграху, если правительство удовлетворит требования из 11 пунктов, в частности сократит земельный налог, ликвидирует монополию на соль, уменьшит расходы на военную и гражданскую администрацию, освободит из тюрем всех политических заключенных и осуществит ряд других требований.

       Ганди был уверен в том, что  правительство ни за что не  пойдет на уступки. Оно покажет свое пренебрежение к народу и тем самым дает индийским массам еще большее моральное право выступить против него всем миром и с чистой совестью.

     6 апреля, в первый день национальной  недели, которая ежегодно отмечалась  индийскими патриотами в память  событий 1919 года –первой сатьяграхи, Ганди при огромном скоплении народа совершил церемониал выпаривания соли на берегу моря. Это был сигнал к началу новой сатьяграхи. Словно по команде миллионы людей по всей Индии стали добывать соль кустарным способом. Гражданское неповиновение быстро распространялось на другие области. Оно сковывало всю деятельность колониальной администрации. Торговля английскими товарами была полностью парализована, иностранные фирмы и банки не работали.

     Вице-король подписал ряд декретов, наделявших исполнительные органы чрезвычайными полномочиями. Начались повальные аресты конгрессистов, разгоны и избиения мирных демонстрантов, улицы городов патрулировались войсками и нарядами полиции. Грубая сила правительства вступила в схватку с мирной волей восставшего народа.

     В течение апреля – мая 1930 года власти арестовали свыше 60 тыс. конгрессистов. С арестом Ганди власти медлили. Кампания продолжалась и нарастала. Взамен арестованных лидеров движение рождало десятки и сотни новых конгрессистских «диктаторов», отважных и мужественных вожаков масс.

     После сомнений и колебаний, вызванных  опасением усугубить и без  того сложную обстановку в стране, вице-король все же решился на арест  Ганди. Тем более, что на применении этой меры настаивал Лондон. В ночь на 5 мая 1930 г. Наряд вооруженной полиции  в составе 30 чел. Окружил хижину, где находился Ганди. Комиссар полиции, осветив фонарем лицо безмятежно спавшего Бапу, поднял его с постели. Улыбнувшись, Ганди попросил время  на сборы. С завидной невозмутимостью  он привел себя в порядок, не торопясь собрал в мешок свои скудные пожитки  и под мелодию популярного  индийского гимна, который он попросил исполнить перепуганных обитателей деревушки, проследовал под конвоем к ожидавшей его арестантской машине –«черной Марии», как ее называли в Индии.

     Арест Ганди повлек за собой бурю народного  негодования. Начался всеиндийский хартал – всеобщая забастовка. Забастовали  рабочие текстильных и джутовых фабрик, железнодорожники, металлисты, закрыли свои лавки мелкие торговцы, не функционировали почта и телеграф, не работали учреждения, прекратились занятия в учебных заведениях. В правящих кругах Англии Ганди клеймили как отъявленного экстремиста и революционера. Имперские идеологи в Лондоне издавали работы, в которых Ганди характеризовался как проповедь ненасилия представлялась в английской прессе всего лишь идеологической завесой, обманным маневром.

     25 января 1931 г. Ирвин издал указ  об освобождении из тюрьмы  Ганди и еще тридцати членов  Рабочего комитета ИНК. Одновременно  отменялся ранее наложенный запрет на конгресситские организации. Идя на этот шаг «доброй воли», лейбористское правительство Макдональда и вице-король рассчитывали использовать в интересах английской политики, а Индии авторитет Ганди, его склонность к поиску взаимоприемлемых компромиссов, всегдашнюю готовность к переговорам, безграничную веру индийского вождя в честность своих политических оппонентов.

     17 февраля 1931 г. начались переговоры  между Ганди и лордом Ирвином. Первый представлял на них независимую духом Индию, второй –империалистическую Англию. Две страны, два представителя. В Ганди не было ни злобы, ни подобострастия перед одним из «сильных мира сего». Ганди считает крайне опасным в «образе Англии» видеть исключительно врага. Такой подход, по его убеждению, не способствовал бы ослаблению напряженности в поведении политических оппонентов, сделал бы невозможным принятие компромиссных, переходных или ступенчатых решений, которых не избежать в международных делах. Для Ганди было очень важно не допустить, чтобы стремление Индии к независимости превратилось в слепую ненависть к английскому народу. В общении между народами не должно быть места гневу и национальной нетерпимости.

     Ирвин поставил целью во что бы то ни стало  добиться от Ганди согласия на участие Конгресса во втором раунде «конференции круглого стола» в Лондоне. Индийский вождь оказался в трудном положении: не кто иной, как он сам вместе с Дж. Неру в обстановке подъема национально-освободительного движения в Индии настоял на бойкоте первого раунда этой конференции. Положение Ганди осложнялось еще и тем, что месяцем раньше, до начала переговоров с Ирвином, Рабочий комитет Конгресса вновь подтвердил свое негативное отношение к лондонской конференции Ежедневные многочасовые переговоры проходили тяжело. Ни та, ни другая сторона не хотели уступать, но стремились к взаимоприемлемому решению. Ирвин –по той причине, что колониальным устоям в Индии, Ганди –из-за того, что чувствовал начало спада кампании гражданского неповиновения и наблюдал усталость масс.

     Скрепя  сердце, рискуя вызвать раздражение  Лондона, Ирвин пошел на кое-какие  уступки Ганди. Однако все ожидали  от Бапу какой-то «решающей победы»  над Ирвином.

     И вот 4 марта 1931 г. Было, наконец, официально подписано соглашение сторон, которое стало известно в истории как «пакт Ганди - Ирвин». Разочарованию не было пределов: никакой, казалось, победы не произошло. Кое-кто заговорил о капитуляции Ганди.

     В чем же суть пакта? Главное, чего добился  Ирвин, это отмена бойкота колониальной администрацию Конгрессистам разрешалось, однако, вести также мирное пикетирование и демонстрации. Объявлялась всеобщая амнистия политических заключенных. Отменялась монополия на соль. Конгресс признавался официальной политической партией. Что касается вопроса об участии представителей ИНК в работе «конференции круглого стола», то он подлежал дополнительному обсуждению. Но по всему было видно, что Ганди был склонен принять приглашение Конгрессу.

     Тем не менее, в отличие от некоторых  своих сторонников, Ганди был  все же преисполнен политического  оптимизма. В течение трех недель переговоров он, несмотря на крайне усилия Ирвина, оставил за собой  и Конгрессом право в любой момент возобновить кампанию несотрудничества. В соответствии с пактом кампания прерывалась лишь на время. Свое соглашение с Ирвином он рассматривал только как вынужденное и временное урегулирование. Переговоры с английским правительством давали тот политический выигрыш Индии, что, подписывая соглашение с Ганди, колониальные власти тем самым признавали освободительное движение дефакто.

     В общем, как бы ни была недовольна часть  конгрессистов, какой бы острой ни была критика «пакта Ганди - Ирвин», колоссальная, разветвленная по всей стране организация Конгресса с поразительной дисциплинированностью выполнила новую установку своего вождя: буря так же внезапно утихла, как и началась. Никто из конгрессистов по-настоящему твердо не решился противостоять Бапу.

     Очередная сессия Конгресса состоялась 31 марта 1931г. в г. Карачи. Она стала в  еще большей мере, чем предыдущие сессии, личным триумфом Ганди.

     Вопреки всем ожиданиям, Делийский пакт был  одобрен подавляющим большинством голосов.

     В Карачи при непосредственном участии  Махатмы была впервые принята резолюция об экономической политике Конгресса. Делегаты сессии высказывались в ней за национализацию основных отраслей промышленности и за ряд других мер, направленных на то, чтобы облегчить участь эксплуатированных и несколько ограничить доходы имущих классов.

     В конце августа 1931 г. Махатма отплывает  на пароходе «Мултан», с целью настоять на конференции в Лондоне предоставления Индии полной независимости.

     Европа  встретила Ганди восторженно, с  жадным интересом к бесстрашному «непротивленцу», смело бросившему дерзкий вызов английской короне.

     Внутриполитическая  обстановка в Англии складывалась неблагоприятно для обсуждения «индийского вопроса», размышлял Ганди. Из-за сокращения заработной платы и ухудшения довольствия взбунтовались военные моряки Атлантического флота Великобритании, бастовали докеры, шахтеры, волновались безработные текстильщики Ланкашира. Центральный банк объявил, что страна уже израсходовала все предоставленные ей иностранные кредиты и займы. Правительство ликвидировало золото стандарт фунта стерлингов и резко девальвировало его, нанеся тем самым непоправимый ущерб привязанной к фунту индийской денежной единице – рупии.

     В этих условиях «конференция круглого стола» становилась не более чем  политическим фарсом, и Ганди хорошо осознавал это. Все же ему представлялось важным использовать трибуну конференции  и свое пребывание в Англии для разъяснений позиции Индийского национального конгресса. Прежде чем начать новую кампанию гражданского неповиновения, надо было пройти эту стадию развития движения за независимость Индии. Индийцам надлежало на собственном политическом опыте убедиться, что свободы у метрополии Индия не выпросит и за свободу надо бороться – она потребует жертв. К тому же для Ганди открывалась возможность в обстановке жесткого кризиса, охватившего Англию, показать, что эксплуатация индийского народа не принесла английскому народу благополучия. Не лучше ли будет добровольное и эффективное сотрудничество двух свободных наций?

       «Конференция круглого стола»  торжественно открылась в большом  зале Сент-Джеймского дворца. Не  смущаясь столь высокой аудитории,  Ганди выступал размеренно и  спокойно, мастерски владея как  интонацией и фразеологической формой речи, так и убедительной, мерно текущей логикой своих суждений. И все же он не был похож на профессионального оратора, упивающегося красивыми и ловко подобранными восклицаниями, хлесткими высказываниями и афоризмами. Его речь не была красивой- она покоряла людей духовностью и спокойной силой, соединением слова с убежденностью. «Индия до сего времени удерживается мечом, _ говорит он.

     Я не сомневаюсь в способности Великобритании и далее удерживать Индию в  подчинении при помощи меча. Однако задумайтесь, что лучше – порабощенная, но восставшая Индия или Индия  как уважаемый партнер Великобритании, готовая разделить с ней невзгоды и, сплотившись, встретить общую беду? Такая Индия, если потребуется, по своему свободному волеизъявлению сможет вести с Англией совместную борьбу не за эксплуатацию какой-либо из нации или каких-либо людей, а, как это и должно быть, - за благополучие всего человечества».

     Заявление Ганди о том, что Индия завоюет  независимость еще при его  жизни, независимо от того, захочет  этого Англия или нет, вызвало  настоящий переполох среди членов парламента. Его обвинили в «легкомысленном», «незавершенном» подходе к сложной проблеме, которая «вряд ли будет решена до конца века».

     В основе крайностей политических суждений Ганди, как судили некоторые государственные  деятели в Лондоне, был якобы  его религиозный фанатизм. Ганди, не желая часами просиживать на «конференции круглого стола» и выслушивать вздорные, трескучие речи, приводящие его в уныние, едет на три дня в Ланкашир для того, чтобы встретиться с безработными текстильщиками. Ганди объясняет рабочим, что не мог не призвать своих соотечественников бойкотировать английские товары в Индии, ибо дискриминационная политика английского правительства является причиной разорения его страны, причиной голода и смерти миллионов индийцев. Он сочувствует английским рабочим, понимает их страдания, но пока не может отменить бойкота их продукции в Индии. Он призывает и рабочих, и промышленников Ланкашира оказать влияние на свое правительство, чтобы оно отказалось от колониальной политики в отношении Индии и предоставило ей независимость. Махатма с удовольствием посещает рабочие семьи, беседует и с предпринимателями. Знакомясь с текстильными фабриками Ланкашира, он поражен их допотопным оборудованием, даже более устаревшим, чем в Индии. В этом он видит причину неконкурентоспособности английских текстильных товаров на мировом рынке и желание предпринимателей, не обновляя основной капитал, иметь большую прибыль.