Политическая теория Макса Вебера

В данном случае нас интересует прежде всего второй из них: господство, основанное на преданности тех, кто подчиняется чисто личной “харизме” “вождя”. Ибо здесь коренится мысль о призвании (Beruf1) в его высшем выражении. Преданность харизме пророка или вождя на войне, или выдающегося демагога в народном собрании (Ekklesia) или в парламенте как раз и означает, что человек подобного типа считается внутренне “призванным" руководителем людей, что последние подчиняются ему не в силу обычая или установления, но потому, что верят в него. Правда, сам “вождь” живет своим делом, “жаждет свершить свой труд", если только он не ограниченный и тщеславный выскочка. Именно к личности вождя и ее качествам относится преданность его сторонников: апостолов, последователей, только ему преданных партийных приверженцев. В двух важнейших в прошлом фигурах: с одной стороны, мага и пророка, с другой - избранного князя-военачальника, главаря банды, кондотьера - вождизм как явление встречается во все исторические эпохи и во всех регионах. Но особенностью Запада, что для нас более важно, является политический вождизм в образе сначала свободного “демагога”, существовавшего на почве города-государства, характерного только для Запада, и прежде всего для средиземноморской культуры, а затем - в образе парламентского “партийного вождя", выросшего на почве конституционного государства, укорененного тоже лишь на Западе [1].

В концепции  М. Вебера демократия выступает как  способ и средство, а не цель в  себе. Это способ избрания лидеров, это средство как для придания их правлению законности, так и  для привлечения значительной массы  населения к политическим делам  нации. Тем не менее демократия, по мнению М. Вебера, не является подходящим средством для решения обычных политических вопросов, в подобных случаях необходимы скорее компромиссы через переговоры, чем голосование. Поэтому он считал утопичными теории "народного суверенитета", такие понятия, как "воля народа", "мудрость народа" и т.д., цель которых - исключить господство одного человека над другим. По мнению Вебера, этого нельзя достичь в современных условиях, поскольку прямая демократия и правительство непрофессиональных политиков принципиально невозможны вне пределов мелких государств-городов, ограниченных своими размерами и населением. Согласно Веберу, любая рационализация или же формализация взаимоотношений между людьми в современных больших обществах и государствах неизбежно ведет к авторитаризму. Не случайно поэтому именно анализ английской парламентской демократии, которая подавляющим большинством исследователей рассматривалась как модель наиболее успешной демократии, дал повод Веберу усомниться в демократическом характере функционирования этого института власти.

Выводы  Вебера основаны на проведенном им анализе принципов организации  и деятельности бюрократий и "железного  закона олигархии", действующего в  рамках любой организации.

В противовес англосаксонской политической традиции Вебер предлагает теорию плебисцитарной демократии, с помощью которой, по его мнению, можно было бы избежать тирании бюрократов. В рамках этой теории народу и отдельным индивидам  отводится роль пассивного участника  политического процесса. Единственная форма политического участия для масс - это участие в выборах и реализация права на голосование.

Главной фигурой в веберовской теории выступает харизматический лидер, избранный прямым голосованием народом, перед которым он несет ответственность. Подобный лидер стоит над бюрократической администрацией, избираемой, в свою очередь, формально легальным образом. Степень легитимности харизматического лидера определяется масштабами его успехов. Так как, по Веберу, роль масс в политическом процессе ограничивается лишь участием в избрании харизматического лидера, им, по существу, отказывается в праве осуществлять контроль над бюрократией снизу. Эти функции граждане делегируют харизматическому лидеру, который осуществляет контроль за деятельностью бюрократии сверху; одна из главных его задач - борьба с бюрократией, необходимая для преодоления олигархического принципа правления [2].

Разрабатывая "идеальный тип" бюрократии, Вебер  предполагал, что бюрократия выступит в роли беспристрастного технического исполнителя в расчлененном на составные элементы процессе управления. Он считал, что идеальный руководитель управляет своим аппаратом в духе формалистической безличности, без гнева и пристрастия. По мнению Вебера, "идеальный тип" бюрократии по своей эффективности выглядит в сравнении с другими формами организации управления так же, как машина в сравнении с немеханическими видами производства.

Однако  анализ функционирования бюрократии привел Вебера к выводу о том, что система  правил и инструкций и иерархическая  структура в организации бюрократии таят в себе очень опасные семена ее перерождения. Они могут стать  тормозом эффективного функционирования любой бюрократической организации. Приученные к определенному способу  приложения своих знаний, к известной  рутине и шаблону, бюрократы оказываются  беспомощными, когда сталкиваются с  реальными проблемами социальной жизни, не поддающимися решению на основе предписанных заранее известных правил и стандартов.

Стремясь  решить задачу предохранения общественных институтов от бюрократического окостенения, Вебер в последние годы своей  жизни особенно много внимания уделял проблеме лидера в рамках организации  и вопросам, связанным с выявлением взаимоотношений лидера, бюрократии и масс.

Плебисцитарная  теория бюрократии Вебера-это, по существу, попытка найти некую идеальную  модель организации политической системы  с необходимыми элементами, обеспечивающими  ее динамизм.

По мнению Вебера, харизматический лидер, стоящий  вне классов, статусов и демагогической политики, имея независимый от бюрократии источник легитимизации своей власти и не будучи сильно интегрированным в бюрократическую иерархическую структуру, смог бы объединить вокруг себя нацию и защитить индивида перед лицом наступления бюрократии и "социалистического коллективизма". Основное значение плебисцита для Вебера сводится к тому, чтобы в результате прямого участия всего народа в голосовании создать харизматический авторитет.

Как отмечает видный западногерманский политолог  В. Моммзен, "Вебер верил в то, что, только обращаясь прямо к  массам, вместо того, чтобы получать советы от административной демократии, великий политический лидер может  проводить дальновидную и смелую политику". Условие успешности деятельности такого лидера - слепое повиновение  ему со стороны народа. По мнению Вебера, подобный лидер, с независимой  от парламента базой власти, смог бы преодолеть раздробленность классовых  интересов, представленных в парламенте, и быть объединяющим началом нации. Парламенту отводится в этой теории функция воспитания плебисцитарных лидеров [4].

Необходимость плебисцитарного лидера, по Веберу, обусловлена рядом обстоятельств. Во-первых, он хотел добиться для  политического лидера верховенства над бюрократией, а одновременно вывести его из-под власти экономических  интересов и отдельных групп  давления. Во-вторых, условия начала ХХ века и послевоенный период в  Европе, и особенно в Германии, при  острой социально-классовой поляризации, вызывали у Вебера опасения, что  любая политическая система в  Германии, перенятая у англичан или  французов, рухнет под натиском бескомпромиссного  давления разных интересов. Поэтому  в его теории плебисцитарный лидер  с независимой от парламента базой  избирателей должен был символизировать  единство нации. Вебер, пытаясь отделить сферу политики от сферы экономики, предлагал искать решение экономических  конфликтов парламентарным путем. Он стремился  добиться весьма утопической, в условиях господства частной собственности, цели: сохранить экономическую сферу  вне контроля государства, одновременно выведя принятие политических решений  из-под контроля и доминирования  экономики.

Вебер считал, что для роли плебисцитарных лидеров наиболее подходят представители  экономически достаточно обеспеченного  слоя, что определяет независимость  суждений и дистанциированность от групп интересов, непосредственно вовлеченных в процесс производства. Они также должны быть достаточно подготовленными для того, чтобы стать профессиональными политиками. Одновременно эти качества, по мнению Вебера, могли дать подобному лидеру более широкое видение национальных интересов и позволили бы подняться над узкоклассовыми и социальными интересами.

Какими  бы благородными мотивами ни руководствовался Вебер, отдавая всю полноту политической власти элитам профессиональных политиков, имеющих независимую экономическую  и избирательную основу, развитие политических систем наглядно демонстрирует  невозможность отделения политической сферы от экономической и свидетельствует о наличии относительно гомогенной правящей элиты, которая представляет господствующий в экономике и политической сфере класс общества.

Хотя  разобщенность и индивидуализм, характерные для англосаксонских  обществ, создавали сложности для  политического функционирования социальных систем, а бюрократия по-прежнему усиливала  свои позиции, тем не менее существовавшая там демократическая система, опиравшаяся на исторические традиции и обычаи политической культуры, избежала появления харизматического лидера, который разрушил бы демократические институты и ценности [5].

Но совершенно иная ситуация сложилась в 30-х годах  в Германии, где теория плебисцитарной демократии потерпела полный крах. Харизматический лидер, избранный народом, вместо того чтобы бороться с бюрократизмом и разобщенностью и защитить отдельного индивида от "социалистической коллективности", использовал слепое подчинение и веру в фюрера оболваненных геббельсовской пропагандой миллионов людей для уничтожения всякой законности, общепринятых норм морали и низведения последователей до уровня слепых орудий его преступной воли, низменных страстей и вожделений. Вместе с тем отсутствие в Германии демократических традиций и обычаев, могущих сдержать харизматического лидера, привело к кровавой диктатуре.

Критики веберовской теории плебисцитарной демократии отмечают среди ее слабостей тот важный момент, что Веберу не удалось четко различить харизматическое руководство и харизматическое доминирование. При западной демократии возможен лидер с харизматическими качествами и не является неизбежным перерождение этого лидера в цезаристского. Однако, как справедливо отмечает Моммзен, демократия не может принять веберовский принцип легитимизации этой харизмы, дающий возможность для появления тирана. Считая, что власть лидера легитимизируется его персональной харизмой, а демократические институты являются просто орудием в его руках, Вебер тем самым снимает любую возможность контроля над харизматической личностью. Такой подход приближает к принятию принципов фюрерства и фашистского лидерства. Чтобы совместить принцип харизматического руководства с сохранением демократии и воспрепятствовать тем самым перерождению харизматического лидера в лидера цезаристского типа, следует воздвигнуть на его пути институциональные преграды. Цезаристский авторитет требует полного контроля над органами насилия и средствами массовой информации. Следовательно, там, где харизматический лидер этого не имеет, он не может стать тираном.

Вебер не мог предположить возможность "харизматического прорыва" с катастрофическими  последствиями, когда харизматический  лидер, опираясь на бюрократическую  машину, мог бы установить наихудшую  форму тоталитарной власти. Он скорее был озабочен другой реальной угрозой  для демократии, исходящей из феномена, который он хорошо знал, из феномена бюрократизации. Поэтому представляется оправданным мнение Моммзена о том, что Вебер "больше боялся стагнации  и окостенения, чем харизматического прорыва. Он видел в этих лидерах  возможность поставить новые  цели, контролировать притязания бюрократов, предлагать новые пути развития в  обществах, чтобы преодолеть политическую стагнацию и бюрократическую  рутину".

Не случайно поэтому почти все исследователи теории демократии Вебера отмечают, что плебисцитарная демократия возможна в странах, имеющих институционализированные политические учреждения, которые в состоянии заблокировать харизматический прорыв к "цезаризму", в обществах, где правит закон, а не воля.

Как было показано выше, имеются существенные изъяны веберовской теории, ее слабости и противоречия, которые на практике могут привести, и уже привели, к далеко не однозначным результатам. Однако в этой теории Веберу удалось выявить сущностные связи между различными элементами политической системы, которые имеют универсальный характер и с той или иной модификацией могут проявиться в политической практике как капиталистических и развивающихся, так и социалистических стран.

Необходимость для политической системы лидера с харизматическими качествами появляется в двух случаях. В развитых капиталистических  странах - тогда, когда эти страны вступают в полосу длительного кризисного развития, затрагивающего все сферы  жизнедеятельности. Бюрократия, призванная "рационально рутинизировать" процесс принятия решений, оказывается не в состоянии адекватно реагировать на изменяющиеся условия и принимать новые решения. Это требует выхода за пределы каждодневной рутины, что должно иметь под собой "харизматическую основу". По мнению Вебера, в подобных случаях ни естественные лидеры традиционных обществ, ни бюрократия в современных обществах не в состоянии найти необходимые решения при экономических, политических, этнических и религиозных кризисных ситуациях. Нестабильность власти харизматического лидера обусловлена тем, что она не основана ни на законах, ни на традиции, а только лишь на той миссии, которая на него возложена. Он опирается на собственную силу и личностные качества, которые должен постоянно доказывать [5].