Уголовно-правовые нормы и законы

Ссылочная диспозиция определяет признаки объективной стороны конкретного  состава преступления посредством  указания в отрицательной форме  на признаки объективной стороны  иных составов преступлений, т.е. требуя их отсутствия (ст. ст. 112, 116, 117, 179, 268 УК) . Ссылочные диспозиции в "чистом" виде в уголовном законе не встречаются, всегда комбинируясь с описательными (ст. ст. 112, 116, 117, 179 УК) либо бланкетными (ст. 268 УК) диспозициями. Точно так  же в уголовном законе встречаются  сочетания описательно-бланкетных диспозиций (например, ст. ст. 191, 247 УК); иногда такие диспозиции именуются  комбинированными (или смешанными).

Под санкцией статьи Особенной  части следует понимать второй по порядку следования элемент статьи (части статьи) (начиная со слова наказывается(-ются) и до конца статьи (части статьи)). В санкции статьи Особенной части частично описывается санкция за совершение деяния, образующего конкретный состав преступления, запрещение совершать которое предусматривается уголовно-правовой нормой. Частичность описания обусловливается тем, что для воссоздания полной санкции за совершение деяния, образующего конкретный состав преступления, следует всегда обращаться к тем или иным нормативным предписаниям Общей части.

Санкции статей Особенной  части можно классифицировать по различным основаниям .

В зависимости от количества предусмотренных санкцией основных видов наказаний выделяются санкции  единичные, т.е. содержащие только один вид основного наказания (к примеру, ч. 1 ст. 105, ч. 3 ст. 313 УК), и альтернативные, т.е. содержащие два и более видов  основного наказания (к примеру, ч. 2 ст. 105, ст. 168 УК).

По предусмотренности  в дополнение к основному виду наказания дополнительного вида наказания выделяются санкции простые, т.е. не содержащие дополнительного  вида наказания (к примеру, ч. 1 ст. 282, ст. 295 УК), и кумулятивные, т.е. содержащие его. Кумулятивные санкции, в свою очередь, могут быть поделены на две разновидности: кумулятивно-обязательные (предусматривающие  обязанность суда по назначению в  дополнение к основному виду наказания  дополнительного вида наказания; к  примеру, ч. 2 ст. 162, ч. 2 ст. 228.2 УК) и кумулятивно-факультативные (предоставляющие суду право по назначению в дополнение к основному виду наказания дополнительного вида наказания; к примеру, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 293 УК).

В зависимости от мерности предусмотренного вида наказания выделяются санкции относительно-определенные, т.е. предусматривающие возможность  назначения соответствующего вида наказания  от и до конкретного предела в  виде его срока или размера, и  абсолютно-определенные, т.е. предусматривающие  назначение соответствующего вида наказания  точно определенным сроком или размером. В действующем УК санкции всех статей Особенной части, где предусматриваются  мерные виды наказаний, являются относительно-определенными.

Весьма часто в санкциях статей Особенной части сочетаются приведенные разновидности санкций: так, санкция может быть альтернативной и вместе с тем кумулятивной (к  примеру, ч. 1 ст. 199, ч. 1 ст. 222 УК) и т.д.

Что касается соотношения  диспозиции и санкции статьи Особенной  части с диспозицией и санкцией запретительной уголовно-правовой нормы, то здесь можно отметить следующее.

Диспозиция запретительной уголовно-правовой нормы содержит запрет совершать деяние, которое содержит признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом (ст. 8, ч. 1 ст. 14 УК). Диспозиция статьи Особенной части  содержит ряд, причем далеко не полный, признаков состава преступления. Описывая (хотя бы простым именованием) объективную сторону конкретного состава преступления и при этом описывая ее весьма часто неполно, диспозиция статьи может не содержать признаков иных элементов состава преступления, для уяснения которых следует обращаться к статьям Общей части УК. Более того, нельзя даже сказать, что диспозиция уголовно-правовой нормы и диспозиция статьи Особенной части находятся в отношениях целое - часть: по сути, это понятия из разных плоскостей - плоскостей логики уголовно-правовой нормы (запрета совершать чего-то) и ее содержания (этого чего-то).

Напротив, санкция уголовно-правовой нормы и санкция статьи Особенной  части находятся в отношениях целое-часть, где санкция статьи Особенной части с добавлением  соответствующих нормативных предписаний  статей Общей части (т.е. ст. ст. 46 - 51, 53 - 57, 59, 60 - 72 УК и др.) образуют в неразрывном  единстве санкцию уголовно-правовой нормы. 

4. Толкование уголовного  закона

Одним из наиболее разработанных  в доктрине уголовного права вопросов является учение о толковании уголовного закона, под которым, согласно М.Д. Шаргородскому, "следует понимать объяснение уголовного закона, выяснение его смысла, определение  того содержания, которое вкладывал  в него законодатель" .

Задача, цель толкования, в  свою очередь, заключается в выяснении  того, какая законодательная мысль (т.е. то, что хотел сказать законодатель) вылилась в данной форме (т.е. в данном законе) , или в воспроизведении  тех представлений и понятий, которые связывал с данной нормой ее создатель . При этом, как справедливо  отмечает В.Н. Кудрявцев, раскрытие  смысла закона "не должно означать фактическое  изменение содержания закона, так  как только законодатель вправе корректировать закон, приводя устаревший или неточный текст в соответствие со смыслом  правового акта, с целью, преследовавшейся при издании нормы" .

Толкование, понимаемое как  сама по себе мыслительная деятельность, имеет, во-первых, свой источник и, во-вторых, свои приемы.

Сообразно этому в зависимости  от источника, т.е. субъекта, от которого исходит толкование, и определяемой природой источника юридической  силы толкования выделяется три вида последнего.

Легальное толкование означает общеобязательное толкование, даваемое либо самим законодателем (т.н. аутентическое  толкование), либо органом, специально уполномоченным на то законом (легальное  толкование в узком смысле слова). Вопрос о легальном толковании закона в российской правовой системе нашел  свое разрешение в Постановлении  Конституционного Суда РФ от 17.11.1997 N 17-П . Согласно указанному Постановлению, аутентическое толкование закона по действующей Конституции РФ предполагает принятие нового федерального закона, т.е. является несуществующим явлением, поскольку закон не может считаться  толкованием закона . В равной мере (исходя из указанного Постановления) в российской правовой системе не существует и легального толкования в узком смысле слова, поскольку Конституцией РФ ни один орган государственной власти правом такого толкования не наделен. Таким образом, легального толкования на настоящий момент в отечественной правовой действительности не существует .

Источниками судебного толкования могут быть Конституционный Суд  РФ и суды общей юрисдикции.

Решения Конституционного Суда РФ, оценивающие конкретное положение  уголовного закона с точки зрения его соответствия Конституции РФ , выявляют в ряде случаев "конституционно-правовой смысл" такого положения, который "является общеобязательным и исключает любое  иное его истолкование в правоприменительной  практике" . Например, из Постановления  Конституционного Суда РФ от 27.05.2003 N 9-П  следует, что ст. 199 УК может считаться  конституционной лишь постольку, поскольку, во-первых, ею предусматривается ответственность  только за умышленное деяние (абз. третий - пятый п. 4 мотивировочной части  Постановления), совершенное, во-вторых, с целью избежать уплаты налога в  нарушение установленных налоговым  законодательством правил (абз. пятый  п. 4 мотивировочной части Постановления) и не связанное, в-третьих, с использованием не противоречащих закону механизмов уменьшения налоговых платежей (там  же). Ни одна из приведенных характеристик  состава преступления, предусмотренного ст. 199 УК, в указанной статье прямо  не предусмотрена и может быть выявлена только путем толкования, осуществленного в данном случае Конституционным Судом РФ.

Суды общей юрисдикции толкуют уголовный закон в  двух формах: во-первых, при рассмотрении конкретного уголовного дела (т.н. толкование inter partes) и, во-вторых, в форме постановлений  Пленума Верховного Суда РФ (т.н. толкование erga omnes).

Что касается первой разновидности  толкования, то оно дается судом  любой процессуальной инстанции  при рассмотрении конкретного уголовного дела. При этом указания суда кассационной (надзорной) инстанции (в т.ч. по-иному  истолковывающие закон, чем то сделано  судом нижестоящей инстанции) обязательны  для исполнения при дальнейшем рассмотрении дела судом нижестоящей инстанции (п. 6 ст. 388, п. 6 ст. 410 УПК РФ). Избранные  решения Верховного Суда РФ, принятые в кассационном или надзорном  порядке, а также избранные решения, принятые в надзорном порядке  президиумами областных и приравненных к ним судов, регулярно публикуются  в "Бюллетене Верховного Суда Российской Федерации". Являясь, как было сказано, формально-юридически обязательными  лишь по конкретному делу, они оказывают  ориентирующее воздействие на общероссийскую судебную практику, становясь, как следствие, в какой-то мере фактически обязательными. Например, Постановлением президиума Московского городского суда от 04.04.2002 по делу К. признано, что доведение  до самоубийства (ст. 110 УК) возможно только с прямым либо косвенным умыслом (вопрос этот, в свою очередь, вызывал и вызывает дискуссии в науке) ; в Постановлении Президиума Верховного Суда РФ от 16.01.2002 по делу Ш. указано, что наличие рецидива (ст. 18 УК) законом связывается с непогашенной судимостью на момент совершения преступления, а не на момент вынесения в отношении лица, совершившего преступление, каких-либо процессуальных решений (прямого указания на этот счет в законе не содержится) .

В Постановлениях Пленума  Верховного Суда РФ, принимаемых по материалам обобщения общероссийской судебной практики, разъясняются наиболее ключевые понятия уголовного закона и даются рекомендации по разрешению сложных проблем квалификации преступлений и назначения наказания. Вопрос об их юридической силе остается дискуссионным. Формально сохраняет свою силу ст. 56 Закона РСФСР от 08.07.1981 "О судоустройстве РСФСР" с изм. на 02.07.2003 , согласно которой руководящие разъяснения  Пленума (т.е. его постановления) обязательны  для судов и других органов, применяющих  закон, по которому дано разъяснение. Напротив, в ст. 126 Конституции РФ и в ч. 5 ст. 19 Федерального конституционного закона от 26.12.1996 N 1-ФКЗ "О судебной системе Российской Федерации"  применительно к постановлениям Пленума эпитет "руководящие" опущен, а согласно ч. 1 ст. 120 Конституции РФ судьи независимы и подчиняются только Конституции РФ и федеральному закону. Из этого можно было бы сделать вывод о необязательности для правоприменителей постановлений Пленума (многие из которых к тому же содержат далеко не бесспорные и даже очевидно сомнительные положения), однако действительность свидетельствует об обратном: расхождения в толковании уголовного закона с постановлениями Пленума Верховного Суда РФ влекут отмену (изменение) приговоров вышестоящими судебными инстанциями . Иными словами, de facto постановления Пленума продолжают оставаться обязательными, de iure не являясь ныне таковыми. Именно такая фактическая, приобретшая роль своеобразного правового обычая обязательность постановлений Пленума (и в какой-то мере индивидуальной судебной практики) и позволяет относить судебную практику к источникам уголовного права.

По приемам толкования различают толкование грамматическое, систематическое и историческое.

Грамматическое толкование представляет собой использование  для уяснения смысла закона действующих  правил лексики, орфографии, морфологии, синтаксиса и пунктуации русского языка. Наиболее непосредственно обращающееся к тексту закона, оно является лучшим средством уяснения подлинной мысли  законодателя . Примером грамматического  толкования может служить понимание  употребления разделительного союза "или" между фразами "изготовление в целях сбыта" и "сбыт" в  тексте ч. 1 ст. 186 УК: использование именно его означает, что данный состав преступления является составом с альтернативно  указанными действиями, тогда как  использование соединительного  союза "и" свидетельствовало бы о составе с двумя обязательными действиями . Вместе с тем грамматические приемы приемлемы только при буквальном толковании закона, поскольку и расширительное, и ограничительное толкование отходят от "буквы" закона, обращаясь к его "духу". К примеру, бессмысленно буквально грамматически истолковывать множественное число потерпевших в ч. 1 ст. 144 УК, поскольку мысль законодателя вполне очевидно допускала в указанной статье (а также многих иных) и потерпевшего в единичном числе.

При систематическом толковании происходит обращение к нормам других отраслей права либо к другим статьям  УК для уяснения смысла тех или  иных положений. Так, понятия, употребленные  в ст. 195 УК, требуют знания законодательства о несостоятельности (банкротстве) и гражданского законодательства в  целом, а термин "дети" в ст. 154 УК предполагает обращение к п. 2 ст. 124 СК РФ. Схожим образом многие признаки коммерческого подкупа (ст. 204 УК) толкуются аналогично признакам  получения (дачи) взятки (ст. ст. 290, 291 УК). В ч. 3 ст. 162 УК квалифицирующий признак "разбой, совершенный в крупном  размере" следует понимать аналогично квалифицирующему признаку в п. "б" ч. 4 ст. 162 УК, т.е. как "разбой, совершенный  в целях завладения имуществом в  крупном размере". Изредка уголовный  Закон использует доктринальные  конструкции из иных отраслей права: так, фраза "независимо от формы собственности" в ч. 1 ст. 145.1 и примечании первом к ст. 201 УК является теоретическим  вкраплением цивилистики в текст  закона, и ее следует понимать в  том смысле, что для признаков  субъекта преступления в данных случаях  не имеет значения та форма собственности, которая исходно лежит в основе при создании юридического лица . Согласно же гражданскому законодательству, все  юридические лица (за исключением  государственных и муниципальных  предприятий, а также учреждений) не являются ничьей собственностью (п. 1 ст. 48, п. п. 3, 4 ст. 213 ГК РФ), а в отношении  указанных предприятий и учреждений правильнее говорить о собственниках  их имущества (п. 2 ст. 113, ст. 120 ГК РФ).