Генри Форд

     Людям давался шанс «подтянуться», а компания должна была этому содействовать. Речь шла не о благотворительности  и уравниловке – надбавки лишались те, кто тратил деньги не для своего блага (и блага компании), а на азартные игры, спиртное и т.п. Иммигрантам предоставлялись равные с американцами возможности получения надбавки. Весной 1914 года компания Форда начала индивидуальную проверку быта и привычек рабочих и выплату надбавок (на менеджеров и служащих эта программа не распространялась).

     Основные  положения социальной программы, которая  дорабатывалась в ходе ее реализации, сводились к следующему.3

     На  центральном автозаводе в Хайленд-Парке (пригород Детройта) продолжительность рабочего дня сокращалась с 9 до 8 ч, но вводилось три смены, на местных же сборочных заводах, где выпускалось меньше продукции, 9-часовой рабочий день сохранялся. Всем лицам физического труда, включая уборщиков, грузчиков и подсобных рабочих, предоставлялась возможность «участвовать в прибылях» посредством новой системы оплаты труда. В Детройте для рабочего старше 22 лет она составляла не менее 5 долл. в день (независимо от квалификации и специальности), на сборочных заводах – не менее 4 долл., при этом 5 долл. являлись предельной ставкой. Летом 1916 минимальный возраст для получения надбавки одинокими рабочими был снижен до 21 года, а женатые и имевшие иждивенцев допускались к участию в прибылях с 18 лет. С осени 1917 года надбавку могли получать все рабочие, достигшие 18 лет, независимо от семейного положения, при этом лишь требовалось, чтобы перед наймом на работу они не менее полугода проживали в Детройте.

     Новая заработная плата вводилась только для непьющих, бережливых и усердных работников, а сбором соответствующих доказательств занималась компания. К участию в прибылях не допускались временные рабочие, для постоянных же вводился 6-месячный испытательный срок, сокращенный до 30 дней в 1919 году, когда надбавку заменили минимальной ставкой 6 долл. в день.

     Прием на работу женщин Форд ограничивал, считая, что их место – дом и семья, а заработка мужа должно хватать  на содержание семьи. Если же эта функция  в силу разных причин ложилась на плечи  женщин, их трудоустраивали. В октябре 1916 года женщин уравняли с мужчинами в оплате труда. Все работницы, отработавшие более 6 месяцев на производстве, проходили проверку на предмет получения 5 долл. в день. В течение испытательного срока мужчинам и женщинам устанавливалась более высокая основная ставка (3,44 долл. в день) и предоставлялся полностью оплачиваемый двухнедельный отпуск (имеющие же надбавку должны были отдыхать за свой счет от одной до двух недель).

     Для рабочих учреждалась добровольная ссудно-сберегательная касса. В день получки желающие вносили туда по одному доллару, однако любой работник, даже не имевший вклада, мог под небольшой процент получить ссуду в размере до 20 долл.

     Фордом  была установлена жесточайшая круговая порука. За малейшую провинность или  незначительный брак могла быть наказана не только рабочая бригада, но и весь цех в целом. На рабочем месте запрещалось разговаривать, курить, петь песни, смеяться, принимать пищу, отходить «по делам» и так далее.

     Регулировалась  даже личная жизнь, которую работник вёл за пределами завода.

     В начале 1914 гола был создан социологический отдел, изучавший поведение и материальное положение рабочих и дававший рекомендации в отношении выплаты надбавок. Наблюдение осуществляли около 50 инспекторов, которым выделялись служебные «форды». Они посещали жилища рабочих, беседовали с родственниками, соседями, домовладельцами (если рабочие снимали квартиры), записывая все сведения на особых бланках, а также давали полезные советы, в том числе женам (по ведению хозяйства).

     Задавались вопросы типа: «Что за человек Джо? Как проводит вечера? Пьет или нет? Как тратит деньги и имеет ли сбережения? На что в случае более высокого заработка употребит деньги?» Удовлетворительными считались ответы: «Джо – хороший человек. Все вечера проводит дома, рано ложится спать, не употребляет спиртного. Имеет сбережения, а часть денег посылает родителям. Если будет получать больше, начнет копить на покупку дома». Инспектор расспрашивал о семейном положении рабочего, количестве и возрасте иждивенцев, состоянии здоровья, узнавал, где он лечится, владеет ли жилищем или снимает его (и за сколько), имеет ли страховку и если да, то в каком агентстве и каковы страховые взносы. Окончив расспросы, он просил передать рабочему, чтобы тот явился в контору и предъявил сберегательную книжку.

     Инспектор записывал также и свои впечатления  о тех, с кем беседовал, решая  можно ли доверять этим людям. «Словесный портрет» рабочего сверялся со сведениями, полученными от него самого, но главную роль играла оценка его другими людьми. За неверные показания о себе, не совпадающие с отзывами родственников и соседей или не подтверждающиеся наличием банковской книжки и свидетельства о браке, рабочего лишали надбавки.

     Надбавку  не давали, если рабочий проживал в  убогом районе, в грязном, тесном жилище, плохо питался, злоупотреблял спиртным, играл в азартные игры, не имел счета в банке. Чтобы заслужить надбавку, не следовало посылать большую часть заработка на родину, сдавать жилплощадь постояльцам, иметь сожительниц. Женам не полагалось работать, поскольку это снижало значение надбавки, ухудшало быт, оставляло детей без присмотра.

     Абсолютно убежденный в том, что он должен быть «отцом родным» для своих рабочих  едва ли не в прямом смысле этого  слова, Генри Форд считал, что имеет  право не только на поощрения, но и на наказания.

     «Провинившегося» предупреждали, лишали на месяц надбавки и устанавливали за ним наблюдение. Если за это время он исправлялся, ему возвращали деньги полностью, если нет, то испытание продолжалось, а возвращаемая по исправлении сумма урезалась. И если было замечено, что рабочий вместо того, чтобы нести деньги в семью, пропивает зарплату в ближайшем баре, его увольняли, но «раскаявшегося» обычно восстанавливали, давая шанс начать все сначала.

     Надбавку  редко присуждали сразу, но возможность ее получения побуждала рабочего следовать всем рекомендациям компании – научиться бережливости, чистоплотности, выкраивать деньги на хорошее жилище (трудолюбивым и непьющим предоставлялась для этой цели небольшая ссуда). Для иммигрантов являлось обязательным изучение английского языка на бесплатных курсах (где «на общественных началах» преподавали добровольцы из числа служащих компании), а желательным – получение американского гражданства. Собственный дом и автомобиль «форд» считались высшим достижением. «Приманка» срабатывала: к концу 1916 г. почти 90% рабочих получали 5 долл. в день.

     При найме работников в компании Форда  отсутствовала дискриминация по состоянию здоровья, образованию, знанию английского языка, цвету кожи, вероисповеданию, национальности и гражданству, а  также по наличию судимости. Практиковалось трудоустройство людей с физическими недостатками, в том числе инвалидов войны.

     Осуществленная  компанией классификация всех видов  работ показала, что из 7 882 различных  операций 3 595 не требуют от работника  физического напряжения, 670 могут  выполняться людьми без обеих  ног, 2 637 – с одной ногой, 715 – с одной рукой, 2 – без обеих рук, 10 – слепыми. В ноябре 1917 г. среди рабочих насчитывалось более 6 тыс. инвалидов (18%), из которых 85% хорошо справлялись с работой. С тех пор трудоустройство инвалидов стало традицией компании.

     Был проведен добровольный эксперимент по «трудотерапии», когда больные, находящиеся в фордовской хозрасчетной клинике и способные сидеть на кровати, выполняли в палате несложную работу по сборке приборов, получая при этом заработную плату наравне со здоровыми. С разрешения судебных органов и тюремного начальства отлучаться на завод Форда могли даже заключенные, зарабатывая как и другие работники, но с условием отбывания установленного срока.

     Социальная  программа принесла ощутимые плоды. По данным социологического отдела, сумма сбережений и денег, вложенных в дома и земельные участки, в расчете на одного рабочего компании выросла за январь 1914 – январь 1917 гг. более чем в 3,5 раза. Процент англоговорящих поднялся с 64 до 88, получивших гражданство США – с 34 до 49, а лиц с нормальными жилищными условиями – с 47 до 88. Доля рабочих с “хорошими привычками” к 1917 г. превысила 79%, семейных рабочих – выросла с 59 до 70%. В начале 1917 году 4% рабочих имели собственные дома и 27% приобрели их в кредит.

     В начале 20-х годов рост спроса на рабочую силу обусловил повышение постоянной части заработка, так что стимулирующая роль надбавки резко упала. После первой мировой войны инфляция обесценила дневной заработок даже в 6 долл., а платить более высокую ставку компания уже не могла. Форд решил, что при поточном производстве более важное значение имеет жесткая дисциплина. Рабочих стали увольнять за малейший проступок.

     Но Форд не был бы Фордом, если бы ограничился только лишь карательными мерами. Компания Форда взять на себя расходы по обустройству быта горняков и лесозаготовителей, не снижая оплаты их труда. Она строила общежития и семейные коттеджи с отоплением, электричеством, водопроводом и канализацией, которые сдавала в аренду, а также магазины, школы, больницы, спортивные площадки, дороги (совместно с властями штатов).

     В отличие от других предпринимателей Форд понял, что главное в производстве автомобилей не высокий уровень  их технической оснащенности, а люди, работающие на предприятии. Он применил революционный для того времени метод: промышленник стал платить своим сотрудникам хорошую заработную плату, понимая, что именно они — главное звено производственной цепочки. Предпринятые шаги выглядели не просто шокирующими – в то время они были настоящей революцией.

3.2 Создание «сельской промышленности»

     В начале 20-х годов Форд стал расширять  производство автомобилей и тракторов, интегрируя его с источниками  сырья и энергии. Компания приобрела  огромные земельные владения – участки  для строительства ГЭС, лесные массивы (включая плантации каучуконосов в Бразилии), угольные шахты, рудники, песчаные карьеры, железную дорогу с подвижным составом, флотилию транспортных судов. Это привлекло внимание «автомобильного короля» к проблеме рационального размещения предприятий, транспортных путей, возможностям использования разнообразных сырьевых ресурсов. Форд хотел превратить сельское хозяйство в такую же развитую сферу экономики, как промышленность, и осуществить их интеграцию. «Нет ничего невозможного, если не считать что-то невозможным», – твердил он берясь за очередной эксперимент.

     Фермерам  Форд советовал наращивать производительность труда с использованием тракторов, грузовиков и минеральных удобрений, создавать перерабатывающие предприятия, а не кооперативы по сбыту, отказаться от банковских кредитов. Он снижал цены на тракторы «фордзон», обещал пустить на полную мощность завод по выпуску нитратов и ГЭС в долине реки Теннеси на условиях их приватизации или долгосрочной аренды. Оба объекта принадлежали государству и оценивались в 100 млн долл., в то время как Форд предлагал всего 5 млн долл., гарантировав при этом электрификацию и мелиорацию прилегающей местности, которая не считалась перспективной для хозяйственного развития. Однако в 1923 году Конгресс запретил передачу федеральной собственности такого размера в частные руки.

     На  собственных же землях Форд развернул  свой самый длительный эксперимент  – строительство мини-заводов (филиалов компании), использующих энергию малых  рек. «Автомобильный король» считал неразумной концентрацию промышленности в городах и пытался мобилизовать даровую энергию воды для снижения производственных издержек. Фермеры, по его мнению, должны получать на местах оплачиваемую работу, для которой у них есть и время, и желание. Еще больше времени, полагал Форд, можно высвободить, если создать общинные коровники и свинарники, а лошадей заменить автомобилем и трактором.

     Было  принято решение вывести часть  производства за город, подключить к  местным источникам энергии и  использовать работников из числа сельских жителей. С 1919 году до начала 40-х годов на малых реках в штате Мичиган построили 20 небольших заводов по выпуску автодеталей и приборов, где трудилось от десяти до нескольких сот человек, включая женщин. Самым крупным предприятием с 2,5 тыс. работников стала Hamilton Factory на реке Майами. Энергию давали малые электростанции, строившиеся на месте старых заброшенных плотин и водяных мельниц.

     Достоинства «сельской промышленности» широко рекламировались. Подчеркивались ее роль в повышении благосостояния фермеров, экономичность и простота управления, высокая производительность, труд на свежем воздухе. Ставки заработной платы были не ниже, чем у остальных рабочих компании. Сельским жителям удавалось успевать и на завод, и на ферму на собственных автомобилях.

     Малые предприятия стали любимым детищем Форда. Они не портили ландшафта, не загрязняли воду и воздух (только если река летом мелела, устанавливались вспомогательные паровые двигатели). Чистые цеха на фоне зеленых насаждений и водоемов выглядели очень привлекательно, став такой же достопримечательностью для туристов, как основной завод компании. Форд считал, что новая организация производства исключила безработицу, текучесть рабочей силы, стачки и профсоюзы, а благополучие занятых базировалось на совмещении двух видов труда.