Развитие рыночных отношений в Кубанской области (XVIII-XX вв)

2.1 Становление и развитие меновых отношений.

25 августа 1792 года первый отряд казаков-черноморцев прибыл на Кубань. Однако вместе с богатой природными ресурсами землей они получили воинственно настроенных соседей. "Черкесы, - писал В. С. Шамрай, - сначала равнодушно смотрели на новых поселенцев, так же, как и черноморцы со своей стороны относились к ним с малороссийским добродушием и даже дружили с ними. Но такие добрые отношения двух соседей продолжались недолго. Закубанские горцы, которых вообще называли черкесами, разделялись на множество племен и родов, не имея у себя объединяющей власти, и не имея понятия ни о труде и заботах, ни о чужой собственности; целью их жизни были праздность и удалое воровство, не разбирая даже, что и у кого воровать, у своих и у чужих... Мир скоро был нарушен, так как черкесы стали воровать у черноморцев, не только будучи в гостях у последних, но и, проникая в пределы Черномории для воровства сначала в одиночку, а затем... уже не в одиночку, а целыми партиями, и дело, разумеется, не обходилось без кровавых расправ»²².       Но не смотря на военные столкновения, между противоборствующими сторонами развивались меновые (торговые) отношения. Как заметил В.С Шамрай, "злодейства шли своим чередом, а дружба своим порядком" ²³. Этому есть простое объяснение: стороны очень нуждались друг в друге. Черноморское войско, получив во владение все земли, лежащие по правую сторону р. Кубани со всякого рода на них угодьями, стало обладателем бессценного по тем временам дара - соляных озер и лиманов. Раньше они составляли не последнюю статью дохода казны Крымских ханов и потому очень тщательно оберегались от горцев, а те, в свою очередь, испытывая немалую нужду в соли, предпринимали за нею походы. Но новые владельцы соляных озер, заняв степные пространства, сильно нуждались в лесе для постройки своих жилищ, а весь лес был у горцев. На почве этой взаимной нужды и возник обмен соли на лес, а затем и другие предметы, в частности, хлебные семена, воск, мед и прочее.²⁴            Развитию меновых отношений способствовали и официальные установления. Таврический генерал-губернатор в 1792 г. предписывал черноморцам "для общего блага продажу соли, приобретенной в своих собственных пределах старшинами и казаками, черкесам Закубанским и покупку у них хлебных семян и других надобностей производить и заниматься купеческою комиссиею с ними, соблюдая от нашей стороны к ним ласковое обхождение, и при случае учреждения с нашей стороны или от них карантина  вы сиживать оный в отвращение заразительной болезни..."²⁵. Согласно этому разрешению до 1796 года обмен происходил беспрепятственно и по мере необходимости. Соблюдались только воинские предосторожности. Но в этот год из-за Кубани на Таманский полуостров была занесена моровая язва и по этому случаю всякие сообщения с горцами, включая и меновые, были прекращены.      Однако от запрещения меновой торговли страдали не только горцы. Черноморское войско тоже терпело нужду. Поэтому вскоре по Высочайшему разрешению были открыты меновые дворы с горцами на соль. Они располагались следующим образом: один  в Екатеринодаре против Бжедухов, второй на Гудовичевой переправе против Натухайцев, а третий против Шапсугов. При них были также открыты карантийные учреждения. В. С. Шамрай приводит следующие данные о том, как велась торговля на Екатеринодарском меновом дворе (таблица 3).       Общинное устройство жизни казаков с самого начала значительно осложняло обмен, потому, что соль, как главный меновой продукт со стороны черноморцев, была собственностью не отдельных личностей, а всей войсковой общины в целом,  и все вымениваемые за  нее товары поступали в собственность войска. Остальные продукты своего труда общинники могли обменивать самостоятельно, но их или не было вообще, или они не являлись привлекательными для горцев. Такой расклад дел сильно затруднял развитие меновых отношений.  

Таблица 3

Баланс стоимостного обмена соли на продукты горцев,  1797 г. (в ценах 1827 г.)²⁶

   По положению 1811 г. правительство стало учреждать меновые дворы для торговли с горцами. В правилах для торговых отношений с черкесами и абазинцами было сказано: "Дабы возбудить сколько можно более сношений и посредством деятельности и выгод торговли внушить народам сим пользу ея и приучить к употреблению наших продуктов и изделий назначаются два пункта для торговли: один в Керчи - для товаров, привозимых морем из Черномории и Абазии с полным портовым карантином и таможнею, другой в Бугазе - меновый двор - для товаров, привозимых сухим путем" ²⁷. Исполнителям были обязаны "употребить все попечение об усилении торговли через соблюдение строжайшей справедливости в делах с народами Закубанскими, снисхождение им в тех случаях и упущениях, кои, не заключая в себе важных преступлений, могут происходить единственно от грубости и необразованности их" ²⁸. Формально, все было сделано в интересах торговли: товары горских народов принимались беспошлинно, причем обмен этих товаров на российские происходил так же беспошлинно.    Помимо этого, правительство на меновых дворах стало назначать попечителей и их помощников из своих чиновников, снабдив их своими инструкциями, а меновые дворы казенной солью, чтобы мена производилась только на казенную соль. Что привело к двоевластию в торговом деле, постоянным конфликтам между войсковыми и правительственными чиновниками. Нуждались казаки не только в хлебе горцев, но также в лесе, дровах и прочих других товарах, которыми черноморцы не обладали. Но мена соли была открыта только на рожь. Горцев, привозивших другие товары, грубо возвращали назад, чем вызывали недовольство местных жителей.

 А правительство, казалось, бросило все силы на развитие торговли. Была установлена единая для всех меновых дворов такса 50 коп. за пуд соли. С 1 января 1829 г. для горцев, изъявивших верноподданство Российскому Императору, разрешалось свободно и беспошлинно торговать с казаками всеми без исключения товарами на всех меновых дворах. В 1836 г. были Высочайше утверждены предложения непосредственного руководителя военными действиями генерала Вильяминова, которые открыли горцам доступ широкого круга российских товаров. Например, изделия из стали, железа, меди, разной посуды, бумажных, шерстяных и шелковых тканей. Также было разрешено при меновых дворах всем мещанам без платежа повинностей, выменивать у горцев товары и провозить  в  область  без  пошлины и пр. Не были утверждены пункт, решающий продажу или размен товарами по вольной цене без какой-либо таксы, а также пункт о недопущении армян к торговле с горцами.       Как пишет В. С. Шамрай, это обстоятельство окончательно разрушило нашу торговлю с горцами: "Вскоре вся меновая торговля горцев с жителями Черномории и Кавказской линии совершенно прекратилась и перешла в руки этих барышников, которые, покупая и выменивая у тех и других произведения их по сходным ценам, продавали жителям станиц по ценам, неумеренно увеличенным, и товары отпускали самого дурного качества" ²⁹. За трехлетний период (1837-39 г.г.) войсковой торг с горцами едва составил 37 тыс. руб. оборота и был только на Прочноокопском, Анапском, Екатеринодарском и Усть-Лабинском меновых дворах; на прочих же дворах, существовавших на линии, торговли не было³⁰.     

Таблица 4

Меновая стоимость  основных товаров горцев в Черномории (1827 г)³¹

В 1850 году из-за осложнения военного положения меновая торговля с горцами была временно приостановлена, и арендное содержание торговли потерпело  крах. Конечно, это объяснялось рядом  причин, но главная причина заключалась все же в общинном устройстве жизни казаков. Община сдерживала становление и развитие экономически самостоятельных субъектов рынка – продавцов и покупателей, а без них рынок развиваться не может. Такой вывод подтверждается и историей Торгового общества казаков  в Черноморском (Кубанском) казачьем войске.

Торговое общество казаков Черноморского  казачьего войска было учреждено  войсковыми властями в 1842 г. в интересах  развития внутренней торговли, для  получения казаками средств «к снабжению  себя необходимыми потребностями и  к выгоднейшему сбыту произведений своей земли».³² Вступающие в общество казаки полностью освобождались от службы, как военной, так и гражданской, но ежегодно должны были вносить в войсковой доход по 57 руб. 50 коп. каждый. Численный состав общества на первое время был ограничен 200 служащих казаков по всему войску. Но даже и это ничтожное количество вакансий не было использовано. "Казаков вступает в общество очень мало, - пишет А.С. Собриевский. - При всех стараниях и вызовах через 11 лет едва удается набрать их четыре десятка по всему войску (в октябре 1853 года в торговом обществе состояло казаков - 41). Но не думайте, чтобы не было желающих. Напротив, их, по тем или другим  побуждениям, было  много: не  было  казаков состоятельных настолько,  чтобы иметь право поступить в Торговое общество. Для этого у казака должно было быть собственного имения на 1500 руб. серебром. В таком размере торговый казак "объявлял капитал"³³.      Казачья община осуществляла фактически полный контроль над деятельностью будущего торговца и имела десятки способов отказать ему в рекомендации. И, кроме того, механизм вступления казака в Торговое общество был очень запутанный и сложный. Требовалась подача в войсковое хозяйственное правление прошения с приложением двух следующих документов: свидетельства о «благонравности» просителя за подписью правления станицы, к которой он принадлежал, и свидетельства доверенных общества о наличии у просителя требуемого правилами наличного капитала в деньгах и товарах, а также внесения «капитальных» денег в доход войска. Разрешение на зачисление в Торговое общество могло состояться с согласия войскового правления и атамана как последней инстанции.³⁴    Неудивительно поэтому, что в торговле края торговые казаки почти не принимали участия. Вся она была сосредоточена в руках иногородних и только им она была обязана своим развитием. Многие казаки стремились попасть в торговое общество с одной целью - откупиться таким способом от службы (зачисленный в торговое общество казак платил ежегодно в доход войска пошлины 57 руб. 50 коп, и 3 руб. за особую, выдаваемую из войскового правления шнуровую книгу со скрепою и печатью, в которую должен был записывать все свои торговые обороты). Редкий казак общества занимался торговлей. Все занимались, как показывали инспекторские проверки, своим домашним хозяйством.       Один из инспекторов, некто Языков, в своей записке к начальству от 2 марта 1863 г., по результатам проверки отмечал, в частности, что из 112 торговых казаков четвертой бригады 50 не занимались никакою торговлею. Но при этом 41 имели состояние не менее 1500 руб. в деньгах, скоте и овцах; 9 не имели даже и этого. Остальные 62 казака занимались торговлей: один из них имел мануфактурную торговлю, 7 - мелочные лавки, 19 - занимались продажей, водки и вина, остальные 35 покупали и продавали скот, овец, занимались извозом, наконец, вели полевое хозяйство.³⁵     Языков ошибался, предполагая, что главной причиной неразвитости торговли между казаками были армяне, которые сосредоточили в своих руках всю станичную торговлю. Он не понимал, что уравнительность для торгового дела  и производства губительна. А для того, чтобы успешно развивалась торговля, необходимы экономическая свобода личности, коммерческая тайна и конкуренция. Проблема заключалась в том, что казаки-общинники своей земельной собственностью (единственно реальной основой для обособления) не обладали. А без экономической самостоятельности у казака не мог возникнуть и внутренний двигатель торговли – экономический интерес. Именно поэтому, просуществовав около 30 лет, Торговое общество казаков само собою упразднилось.         Акт этот объективно оправдан тем, что введенная в первой половине XIX в. система организации торговли и промысла себя изжила. Окончание Кавказской войны в 1864 г., открытие портов на Черном и Азовском морях – все это создало широкие перспективы экономического развития Кубани. Нужна была новая система хозяйствования, основанная не на сословной замкнутости, а на открытости, поощрении индивидуальной и групповой инициативы. Нельзя в то же время отрицать того, что Торговое общество в тех конкретно-исторических условиях, в которых оно существовало, во многом оправдало свое назначение.

2.2 Хлебный рынок

Торговля кубанскими товарами осуществлялась через меновые  дворы, ярмарки, базары, лавки. Однако, основной формой торговли в Черномории была ярмарочная. Ярмарки проводились в определенные сроки и в определенных местах, одна за другой. При этом создавался непрерывный торг. Проторговав на одной ярмарке, купец мог побывать со своими товарами на ярмарках в других станицах. Самыми старинными ярмарками в Черноморском войске считались следующие:

Таблица 5³⁶ 

В неурожайные  годы (1828,1845) в Закубанье на меновые дворы горцы привозили лес и обменивали  его на хлеб. Так, в 1845 г. на 12 меновых дворах кордонной линии горцы доставили 3043 арбы леса и обменяли его на 4661 меру зерна. Обмен товарами происходил по установленным нормам и расценкам. В 1837 г. на Благовещенскую, Троицкую и Покровскую ярмарку было завезено различных товаров, пригнано скота и лошадей на сумму более 2 млн. рублей, а продано на сумму около 739 тыс. рублей. Ярмарочная торговля способствовала развитию внутреннего рынка Кубани и вовлечению его в систему всероссийского рынка.        Крупный рогатый скот, лошади, овцы находили сбыт не только у местных жителей, но и в Центральной России. В урожайные годы продавался и хлеб, однако в первые десятилетия пребывания черноморцев на Кубани излишков хлеба не было: в 1825 г. в среднем на 1 душу обоего пола было собрано 5 четвериков (100 кг), в 1849 г. – 1 четверть (160 кг).    По данным Ф.А. щербины, из Ейского и Темрюкского морских портов в среднем за пятилетие 1870-1874 гг. в год вывозилось 1617165 пуд., или 8,2% к валовому сбору хлеба в области в 1872г. В последующие годы вывоз возрастал: за 1875-1879 гг. – 1853317 пуд. в среднем в год; 1880-1884 гг. – 3505491 пуд.; 1885-1888 гг. – 9505491 пуд., то есть увеличение против среднегодового сбора за 1870-1874 гг. в 5,1 раза.     Большое влияние на дальнейшее развитие торговли на Кубани оказало железнодорожное строительство. Оно способствовало появлению новых рынков сбыта продукции и возникновению крупных зерновых центров. После открытия Новороссийской ветви Владикавказской железной дороги, соединившей ст. Тихорецкую с Цемесской бухтой, поток хлебных грузов устремился к Черному морю.         Так, А.С. Собриевский показывает: Новороссийская ветка в первое же полугодие работы (с 1 июля 1888 г. по 1 января 1889 г.) подала в Новороссийск 3222499 пуд. разных хлебных грузов.³⁷     С 1889 по 1897 гг. годовой отпуск хлеба  из Новороссийского порта составил 25632348 пуд.,  пуд. в 1892 г. от 37276347 пуд. в 1895 до 15523775 (из-за неурожая в центральных районах России вывоз хлеба за границу в 1891 и 1892 гг. был запрещен).          Данные о движении хлебных грузов из области на внутренний российский и внешний рынки и их удельный вес в общем грузопотоке в среднем за 12 лет в конце XIX века представлены в таблице 6.