Культура при Хрущёве и Брежневе

наступление, которое ни в малейшей степени  не компенсировалось ук-

реплением и расширением прав советских органов. Требование ограни-

чить вмешательство партийных комитетов в дела производства воспри-

нималось как посягательство на руководящую роль партии, к возра-

станию которой только что призывал ХХII съезд КПСС, и о чем посто-

янно твердил сам Первый секретарь. Считалось непреложным, что кол-

хозы и совхозы выполняют производственные задания только и исклю-

чительно благодаря партийному руководству.

Естественно, самоликвидации не хотел и районный партийный ап-

парат, кадры которого не были способны ни к чему иному, как "руко-

водить". В новой структуре не был заинтересован  и областной парт-

аппарат, поскольку гораздо легче руководить "районным звеном", чем

иметь дело непосредственно с производством. Сказывалась, безуслов-

но, и  общая усталость от постоянных перестроек и реорганизаций,

бесконечного  перетряхивания кадров, когда уже  сама идея очередных

организационных новаций вызывала внутреннее отторжение независимо

от ее сути.

В Президиуме ЦК, в Секретариате ЦК КПСС, в советском и хозяй-

ственном аппарате все более крепло убеждение в неспособности

Хрущева остановить развитие негативных тенденций, обеспечить ру-

ководство партией и страной. Становилось очевидным, что намечае-

мая им новая перестройка приведет к  дальнейшей дезорганизации на-

родного хозяйства. Возрастала напряженность  в отношениях Первого

секретаря с руководящими кадрами. Повинен  в том был прежде всего

сам Никита Сергеевич, открыто игнорировавший коллегиальность,

считавший, что у него нет достойных соратников, к мнению которых

стоило  бы прислушаться.

Отсюда  и практика личных "Записок", постепенно ставших непререка-

емыми директивными установками.

Немаловажную  роль сыграли изменения в стиле  работы Хрущева и

манере  его поведения. Его природная  демократичность, которая не

могла не подкупать уже при первом знакомстве, постепенно уступила

место отчужденности, стремлению замкнуться в узком кругу избран-

ных, среди которых было немало тех, кто прямо потакал его не луч-

шим его наклонностям. Все чаще и чаще Хрущев позволял себе обор-

вать собеседника, пришедшего к нему с делом большой важности.

Он стал чрезвычайно вспыльчивым, обидчивым, нетерпеливым к чужо-

му мнению. По сути дела Хрущев не выдержал испытание властью,

стал  отходить от коллективных методов руководства, не пресекал

славословия, которое все безудержнее раздавалось  в его адрес.

Печать  превратилась в вотчину Хрущева. Стало ясно, что набирает

силу  новый культ.

К октябрю 1964 года сложилась ситуация, чреватая дальнейшего

нарастания  волюнтаризма в политике. В этой обстановке Президиум

ЦК КПСС оказался перед необходимостью поставить  заслон бесконт-

рольной единоличной власти Хрущева, воспрепятствовать  очередной

непродуманной реорганизации. Однако противопоставить позиции

Хрущева обоснованные альтернативные предложения  Президиум ЦК

был не в состоянии. Во-первых, таких предложений  у него тогда

не было, а во-вторых, его членам недоставало  обыкновенного гра-

жданского мужества вступить в противоборство с Первым секретарем

ЦК и  Председателем Совета Министров  СССР при сохранении им и

впредь  всех своих властных функций.

Вот тогда  и родился замысел разрядить  ситуацию, освободив

Хрущева от занимаемых постов и тем самым  открыв путь критике,

поскольку она становилась неопасной. Осуществление  этого замысла

требовало подготовки, консультаций с членами  ЦК и правительства.

Особой консперативностью они не отличались. В курсе дела был

довольно  широкий круг руководителей партийного и советского аппа-

рата. Известно, что переговоры членов ЦК не составляли тайну и

для самого Хрущева. Никаких ответных мер он не принял, хотя имел

для этого  и время, и возможности. С одной  стороны, он все-таки

надеялся, что до решающего шага дело не дойдет, с другой -пони-

мал, что  если и попытается предотвратить  события, то скорее всего

безуспешно.

Сказывалась и общая усталость Хрущева, перенапряжение. Ведь

ему уже  перевалило за семьдесят. Все более  очевидным для него са-

мого становились просчеты и ошибки в политике, закрадывалось со-

мнение  в своей способности найти  правильный выход из нараставших

трудностей  и противоречий. Явственно проступали нервозность, то-

ропливость, метание в поисках решений. Недаром последние "прожек-

ты" Хрущева особенно отличались непоследовательностью, эклектиз-

мом, надуманностью. Все это предопределило, по существу, полудоб-

ровольный уход Хрущева с политической арены.

Члены Президиума ЦК КПСС условились провести специальное засе-

дание совместно с кандидатами в члены Президиума ЦК и секретарями

ЦК, пригласить Хрущева (он был в отпуске), чтобы  в его присутствии

обсудить  сложившееся положение. Срочность  заседания мотивировалась

неотложной  необходимостью рассмотреть некоторые  вопросы, связанные

с ходом  выполнения семилетки, с предстоящим  пленумом ЦК по сель-

скому хозяйству. К тому времени предваряющая пленум "Записка" Хру-

щева была отозвана и, соответственно, встал вопрос о ее отмене.

13 октября  Н.С.Хрущев вместе с А.И.Микояном  прилетели в Москву

и прямо  из аэропорта отправились в Кремль. В Президиуме ЦК Хрущев,

как всегда, занял председательское место. На заседании  выступили

все присутствующие члены и кандидаты в члены  Президиума ЦК, секре-

тари ЦК КПСС. Действия, стиль и методы политического лидерства Хру-

щева подверглись острой и серьезной критике. Речь шла о ставших

правилом  нарушениях коллективности руководства, игнорировании мне-

ния других руководителей партии и правительства, произволе в кад-

ровых вопросах, личной несдержанности и грубости, парадности и са-

морекламе. Сначала Хрущев попытался оправдать свои действия, не

признавал ошибок. Но скоро понял, что ему  не устоять перед столь

массированной и единодушной критикой, перед  достаточно вескими ар-

гументами. Самозащита его была весьма пассивной. Чувство обречен-

ности, отчужденности, которое закрадывалось уже давно, парализова-

ло самоуверенность и волю.

Последнее выступление Никиты Сергеевича не раз  прерывалось его

несдерживаемыми слезами, и здесь он был человечен  и искренен.

Н.С.Хрущев подал заявление с просьбой освободить его от занимаемых

постов  в связи с преклонным возрастом  и ухудшением состояния здо-

ровья. От выступления на Пленуме он отказался.

Президиум ЦК осудил стиль и методы руководства  Н.С.Хрущева,

дал им политическую оценку и признал невозможным  сохранить за ним

занимаемые  посты.

14 октября  1964 года состоялся внеочередной  Пленум ЦК КПСС. На

обсуждение  был вынесен вопрос о ненормальном положении, сложившемся

в Президиуме ЦК в связи с неправильными  действиями Н.С.Хрущева. На

Пленуме были отмечены заслуги Хрущева перед партией и страной и

критиковались субъективизм и волюнтаризм, которые  все больше давали

себя  знать в его деятельности, попытки  осуществить  экономические

меры, для  которых не было необходимых объективных  условий, необос-

нованные хозяйственные и организационные перестройки. Особенно рез-

кие были обвинения Хрущева в стремлении принизить руководящую роль

партии, в гонении на партийные кадры.

За неправильные действия и допущенные ошибки Пленум освободил Хру-

щева от обязанностей Первого секретаря ЦК КПСС и члена Президиума

ЦК, а  также Председателя Бюро ЦК КПСС по РСФСР. На пост Первого

секретаря ЦК Пленум единодушно избрал Л.И.Брежнева, который факти-

чески был "вторым" в Секретариате ЦК.

После пленума Никита Сергеевич попрощался с каждым из своих

бывших  сподвижников и покинул Кремль уже  как персональный пенсионер.

[8. http://works.tarefer.ru/]

З А К Л Ю Ч Е Н И Е

Время не рассеяло бесчисленные мифы вокруг имени Хрущева у

нас и  за рубежом. Разделив судьбу других реформаторов, Хрущев не

снискал объективного признания в массовом сознании. Народ, который

когда-то возвышал Ивана Грозного и осуждал  Бориса Годунова, не мог

принять после Сталина общественного  деятеля, лишенного мистической

магии, земного и грешного, подверженного ошибкам и заблуждениям.

Шолохову  еще в период "оттепели" приписывали  фразу о Сталине:

"Конечно,  был культ, но была и личность." Это был скрытый упрек

Хрущеву, как куда менее значительной фигуре.

А между  тем в странах Запада Никиту Сергеевича ставили на одну

ступеньку с Джоном Кеннеди и папой Иоанном  ХХIII и видели истоки