Массовая культура

В ка­че­ст­ве идей­ной ос­но­вы со­вре­мен­ной мас­со­вой куль­ту­ры вы­сту­па­ет фи­ло­со­фия по­зи­ти­виз­ма. По­зи­ти­визм в эс­те­ти­ке про­явил­ся как на­ту­ра­лизм. Для не­го ха­рак­тер­но све­де­ние со­ци­аль­но­го к био­ло­ги­че­ско­му.

При­ме­ром ху­до­же­ст­вен­но­го (прак­ти­че­ско­го) ре­ше­ния эс­те­ти­че­ских прин­ци­пов, за­ко­нов био­ло­гиз­ма в по­зи­ти­виз­ме яв­ля­ет­ся се­рия за­пад­ных де­тек­тив­ных ро­ма­нов. В сю­же­тах этих про­из­ве­де­ний за со­вер­шен­ны­ми пре­сту­п­ле­ния­ми сто­ит один со­ци­аль­ный мо­тив — день­ги. Но в фи­на­лах ро­ма­нов вы­яс­ня­ет­ся, что пре­сту­п­ле­ния ор­га­ни­зо­ва­ли пси­хи-мань­я­ки, уго­лов­ни­ки-ши­зоф­ре­ни­ки, не спо­соб­ные от­ве­чать за свои по­ступ­ки. Серь­ез­ный со­ци­аль­ный мо­тив ока­зы­ва­ет­ся под­ме­нен­ным мо­ти­вом био­ло­ги­че­ским. За­ви­си­мость со­цио­ло­гии от био­ло­гии ста­ла ми­ро­воз­зрен­че­ской плат­фор­мой для мно­гих про­из­ве­де­ний мас­со­во­го ис­кус­ст­ва. Прин­цип эс­кей­пиз­ма, то есть стрем­ле­ние лю­бы­ми пу­тя­ми уве­сти ре­ци­пи­ен­та от про­ти­во­ре­чий ре­аль­но­го ми­ра, объ­я­вить их не­су­ще­ст­вую­щи­ми или за­ста­вить о них за­быть, проч­но за­нял ве­ду­щее ме­сто в по­доб­ных про­из­ве­де­ни­ях.

Об­ре­ла вто­рое ды­ха­ние и прак­ти­че­ское во­пло­ще­ние в мас­со­вой куль­ту­ре клю­че­вая идея анг­лий­ско­го по­зи­ти­ви­ста Г. Спен­се­ра (1820-1903). Суть ее со­сто­ит в том, что ин­ди­ви­дуа­лизм, кон­ку­рент­ная борь­ба и вы­жи­ва­ние наи­бо­лее при­спо­соб­лен­ных не­об­хо­ди­мы для по­сту­па­тель­но­го раз­ви­тия об­ще­ст­ва. Спен­се­ров­ский со­ци­аль­ный дар­ви­низм, в сво­их край­них фор­мах, стал ос­но­вой для ра­сиз­ма и экс­пан­сио­низ­ма. Идеи ра­сиз­ма, на­цио­нал-шо­ви­низ­ма пус­ти­ли глу­бо­кие кор­ни в об­ще­ст­вен­ном соз­на­нии ми­ра. И как след­ст­вие это­го они су­ще­ст­ву­ют в про­дук­ции мас­со­вой куль­ту­ры. Имен­но эти идеи про­па­ган­ди­ру­ют тео­рию то­таль­но­го про­ти­во­стоя­ния куль­тур, ре­ли­гий, рас, твер­дят о не­при­ми­ри­мо­сти, вра­ж­деб­но­сти раз­лич­ных куль­тур.

В рам­ках по­зи­ти­ви­ст­ской кон­цеп­ции со­ци­аль­но­го дар­ви­низ­ма реа­ни­ми­ру­ет­ся и так назь­тае­мый “культ ка­зен­но­го оп­ти­миз­ма”, пе­ре­рас­таю­щий, по­рой, в на­стоя­щей на­цио­нал-шо­ви­низм. По все­му ми­ру ве­дут­ся ожес­то­чен­ные кам­па­нии за соз­да­ние па­рад­ных про­из­ве­де­ний ху­до­же­ст­вен­ной куль­ту­ры. Это, как пра­ви­ло, ве­дет лишь к по­яв­ле­нию от­ла­ки­ро­ван­ных кар­тин вы­мыш­лен­ной жиз­ни, ко­то­рые не все­гда аде­к­ват­ны ре­аль­ной си­туа­ции. Дан­ная по­зи­ти­ви­ст­ская кон­цеп­ция реа­ли­зу­ет и кон­цеп­цию так на­зы­вае­мой “аме­ри­кан­ской меч­ты”. Аме­ри­кан­ская меч­та — это со­во­куп­ное пред­став­ле­ние об “ис­клю­чи­тель­но­сти” раз­ви­тия Аме­ри­ки и то, что ка­ж­дый аме­ри­ка­нец име­ет рав­ные воз­мож­но­сти в дос­ти­же­нии сча­стья и ус­пе­ха. В кон­тек­сте аме­ри­кан­ской жиз­ни со­дер­жа­ние по­ня­тия “аме­ри­кан­ская меч­та” ме­ня­лось, на­пол­ня­лось раз­лич­ным смыс­лом, пре­вра­ти­лось в офи­ци­аль­ный ло­зунг, в сво­его ро­да эк­ви­ва­лент “аме­ри­кан­ско­го об­раза жиз­ни”.

Си­туа­ция по соз­да­нию псев­до­реа­ли­сти­че­ских ху­до­же­ст­вен­ных про­из­ве­де­ний бы­ла ха­рак­тер­на до не­дав­не­го про­шло­го и в на­шей стра­не. Па­рад­но-офи­ци­аль­ные кни­ги, филь­мы, спек­так­ли о на­ших ги­гант­ских строй­ках, кол­хо­зах-мил­лио­не­рах и про­чее — это и есть про­яв­ле­ние все той же по­зи­ти­ви­ст­ской кон­цеп­ции со­ци­аль­но­го дар­ви­низ­ма, прав­да уже в на­шей оте­че­ст­вен­ной ин­тер­пре­та­ции.

Фи­ло­со­фия по­зи­ти­виз­ма яви­лась глав­ной фор­мой ми­ро­воз­зрен­че­ско­го обос­но­ва­ния на­ту­ра­ли­сти­че­ско­го ху­до­же­ст­вен­но­го ме­то­да в ис­кус­ст­ве (Г. Спен­сер, Э. Ре­нан, И. Тэн). На­ту­ра­лизм как ме­тод ху­до­же­ст­вен­но­го твор­че­ст­ва офор­мил­ся во вто­рой по­ло­ви­не XIX ве­ка в Ев­ро­пе. Сре­ди наи­бо­лее из­вест­ных дея­те­лей ис­кус­ст­ва, ши­ро­ко ис­поль­зо­вав­ших на­ту­ра­ли­сти­че­ский ме­тод, бы­ли бра­тья Гон­ку­ры, Э. Зо­ля, М. Ар­ци­ба­шев. В на­ту­ра­ли­сти­че­ских про­из­ве­де­ни­ях ис­кус­ст­ва пре­уве­ли­чи­ва­ет­ся роль ма­те­ри­аль­но-ве­ще­ст­вен­ной сре­ды ii не­до­оце­ни­ва­ет­ся роль со­ци­аль­ных фак­то­ров в фор­ми­ро­ва­нии лич­но­сти. На­ту­ра­ли­сти­че­ские шко­лы при­ве­ли, пре­ж­де все­го, к бы­то­пи­са­тель­ст­ву в ху­до­же­ст­вен­ных про­из­ве­де­ни­ях, к за­ост­ре­нию вни­ма­ния на фи­зи­че­ских под­роб­но­стях жиз­ни че­ло­ве­ка, од­на­ко мень­ше вни­ма­ния уде­ля­лось со­ци­аль­ным ос­но­вам бы­тия.

Су­ще­ст­ву­ет тес­ная связь фи­ло­со­фии праг­ма­тиз­ма с мас­со­вой куль­ту­рой. Наи­бо­лее пол­но идеи праг­ма­тиз­ма реа­ли­зо­вал в эс­те­ти­ке и куль­ту­ро­ло­гии мас­со­вой куль­ту­ры аме­ри­кан­ский фи­ло­соф Д. Дьюи (1859-1952). Ос­нов­ные его ра­бо­ты бы­ли опуб­ли­ко­ва­ны ме­ж­ду дву­мя ми­ро­вы­ми вой­на­ми, ко­гда фе­но­мен мас­со­вой куль­ту­ры уже от­чет­ли­во вы­ри­со­вы­вал­ся, при­об­рел за­кон­чен­ную фор­му и вы­ра­бо­тал це­лый ряд за­ко­но­мер­но­стей. В сво­ем про­грамм­ном тру­де “Ис­кус­ст­во как опыт”, вы­шед­шем в свет в 1932 го­ду, Дьюи раз­ра­бо­тал куль­ту­ро­ло­ги­че­скую кон­цеп­цию, ко­то­рая во мно­гом оп­ре­де­ли­ла пу­ти раз­ви­тия мас­со­вой куль­ту­ры.

По мне­нию Дьюи, в ос­но­ве ху­до­же­ст­вен­но­го твор­че­ст­ва ле­жит не от­ра­же­ние пред­ме­тов и яв­ле­ний дей­ст­ви­тель­но­сти, а не­кий чув­ст­вен­ный опыт, ко­то­рый он трак­ту­ет как “ре­зуль­тат взаи­мо­дей­ст­вия ор­га­низ­ма и его ок­ру­же­ния”. В сво­ей тео­рии Дьюи ухо­дит от ма­те­ри­аль­но­го ми­ра и по­гру­жа­ет­ся в субъ­ек­тив­ные эмо­ции. И эс­те­ти­че­ский опыт яв­ля­ет­ся про­дол­же­ни­ем обыч­но­го че­ло­ве­че­ско­го опы­та. Дьюи ак­тив­но за­щи­щал со­ци­аль­но-ин­тег­ри­рую­щую спо­соб­ность ис­кус­ст­ва и от­кры­то про­воз­гла­шал свою при­вер­жен­ность на­ту­ра­лиз­му в ис­кус­ст­ве, про­ти­во­пос­тав­ляя его реа­лиз­му.

Од­но из ос­но­во­по­ла­гаю­щих ут­вер­жде­ний праг­ма­тиз­ма тре­бу­ет при­зна­ния ис­тин­но­сти то­го, что име­ет прак­ти­че­скую поль­зу. Лю­бая идея — на­уч­ная, ре­ли­ги­оз­ная, ху­до­же­ст­вен­ная, про­грес­сив­ная, ре­ак­ци­он­ная — мо­жет быть оп­рав­да­на, ес­ли она обес­пе­чи­ва­ет ус­пех дея­тель­но­сти лю­дей. Не слу­чай­но праг­ма­тизм на­зы­ва­ют “фи­ло­соф­ским вы­ра­же­ни­ем биз­не­са”. От­пе­ча­ток ду­ха де­ля­че­ст­ва (а “праг­ма”, по-гре­че­ски, это де­ло, дей­ст­вие) ле­жит на мно­гих вы­ска­зы­ва­ни­ях пред­ста­ви­те­лей эс­те­ти­ки праг­ма­тиз­ма об ис­кус­ст­ве. Прак­ти­че­ской реа­ли­за­ци­ей праг­ма­тиз­ма в мас­со­вой куль­ту­ре яв­ля­ет­ся та­кая важ­ная ее струк­ту­ра — как рек­ла­ма. Она реа­ли­зу­ет ос­нов­ное кре­до праг­ма­тиз­ма, ко­то­рое за­клю­ча­ет­ся в том, что ис­тин­ным яв­ля­ет­ся то, что по­лез­но, что да­ет удов­ле­тво­ре­ние и при­во­дит к ус­пе­ху.

Фи­ло­со­фия 3. Фрей­да — фун­да­мент со­вре­мен­ной мас­со­вой куль­ту­ры. В на­ча­ле XX ве­ка ав­ст­рий­ский врач-пси­хо­па­то­лог и фи­ло­соф 3. Фрейд раз­ра­бо­тал уче­ние о вро­ж­ден­ных бес­соз­на­тель­ных струк­ту­рах — ин­стинк­тах, ко­то­рые дов­ле­ют над соз­на­ни­ем лю­дей и оп­ре­де­ля­ют мно­гие их по­ступ­ки.

В сво­ей тео­рии бес­соз­на­тель­но­го 3. Фрейд ис­хо­дил из то­го, что суп­щость че­ло­ве­ка вы­ра­жа­ет­ся в сво­бо­де от ин­стинк­тов. От­сю­да и жизнь в об­ще­ст­ве воз­мож­на толь­ко то­гда, ко­гда эти ин­стинк­ты по­дав­ля­ют­ся. Воз­ни­ка­ет то, что Фрейд на­зы­вал “фру­ст­ра­ци­ей” — то есть не­осоз­нан­ной не­на­ви­стью ин­ди­ви­да к об­ще­ст­ву, ко­то­рая вы­ра­жа­ет­ся в аг­рес­сив­но­сти. Но по­сколь­ку об­ще­ст­во об­ла­да­ет дос­та­точ­но силь­ны­ми для по­дав­ле­ния этой аг­рес­сив­но­сти ин­ди­ви­дов воз­мож­но­стя­ми, че­ло­век на­хо­дит вы­ход сво­им не­удов­ле­тво­рен­ным стра­стям в ис­кус­ст­ве. Глав­ное влия­ние фрей­диз­ма на мас­со­вую куль­ту­ру кро­ет­ся в ис­поль­зо­ва­нии его ин­стинк­тов стра­ха, сек­са и аг­рес­сив­но­сти.

XX век вой­дет в ис­то­рию че­ло­ве­че­ст­ва, как век стра­ха. Раз­ру­ши­тель­ные вой­ны, ре­во­лю­ции, ка­та­ст­ро­фы, сти­хий­ные бед­ст­вия спо­соб­ст­во­ва­ли по­яв­ле­нию в ми­ро­вой ху­до­же­ст­вен­ной куль­ту­ре об­раза “ма­лень­ко­го че­ло­ве­ка”. В кни­ге “Бег­ст­во от сво­бо­ды” аме­ри­кан­ский фи­ло­соф и со­цио­лог по­сле­до­ва­тель 3. Фрей­да Э. Фромм срав­ни­ва­ет че­ло­ве­ка на­ше­го ве­ка с мы­шон­ком Мик­ки Мау­сом — ге­ро­ем мульт­филь­мов У. Дис­нея. Фромм под­чер­ки­ва­ет, что лю­ди не смот­ре­ли бы без кон­ца ва­ри­ан­ты од­ной и той же те­мы, ес­ли бы для них в ней не бы­ло бы че­го-то со­кро­вен­но­го и близ­ко­го. Зри­тель пе­ре­жи­ва­ет с мы­шон­ком все его стра­хи и вол­не­ния, а сча­ст­ли­вый ко­нец, в ко­то­ром Мик­ки все­гда из­бе­га­ет опас­но­сти, да­ет ему, зри­те­лю, чув­ст­во удов­ле­тво­ре­ния. Древ­ние гре­ки соз­да­ли в ис­кус­ст­ве об­раз ге­роя, ко­то­рый ор­га­нич­но су­ще­ст­во­вал с ок­ру­жаю­щим его ми­ром, ху­до­же­ст­вен­ное твор­че­ст­во XX сто­ле­тия ши­ро­ко экс­плуа­ти­ру­ет об­раз ма­лень­ко­го че­ло­ве­ка, как ге­роя на­ше­го вре­ме­ни.

В реа­ли­за­ции ин­стинк­та стра­ха осо­бен­но пре­ус­пел со­вре­мен­ный ки­не­ма­то­граф, про­из­во­дя­щий в ог­ром­ном ко­ли­че­ст­ве так на­зы­вае­мые филь­мы ужа­сов. Их ос­нов­ны­ми сю­же­та­ми яв­ля­ют­ся: при­род­ные ка­та­ст­ро­фы (зем­ле­тря­се­ния, цу­на­ми, бер­муд­ский тре­уголь­ник с его не­раз­га­дан­ны­ми тай­на­ми); про­сто ка­та­ст­ро­фы (ко­раб­ле­кру­ше­ния, авиа­ка­та­ст­ро­фы, по­жа­ры); мон­ст­ры (к ним от­но­сят­ся ги­гант­ские го­рил­лы, аг­рес­сив­ные аку­лы, жут­кие пау­ки, кро­ко­ди­лы-лю­до­еды и т. д.); сверхъ­ес­те­ст­вен­ные си­лы (речь идет о дья­во­лах, ан­ти­хри­стах, ду­хах, яв­ле­ни­ях пе­ре­се­ле­ния ду­ши, те­ле­ки­не­за. Осо­бо вы­де­ля­ет­ся в этом ря­ду жанр “тру­по­ма­нии”); ино­пла­не­тя­не.

Ка­та­ст­ро­фы на­хо­дят от­клик в ду­шах лю­дей по­то­му, что все мы жи­вем в не­ста­биль­ном ми­ре, где по­все­днев­но и по­все­ме­ст­но про­ис­хо­дят ре­аль­ные ка­та­ст­ро­фы. В ус­ло­ви­ях эко­но­ми­че­ско­го и эко­ло­ги­че­ско­го кри­зи­са, ло­каль­ных войн, на­цио­наль­ных столк­но­ве­ний, га­ран­тий от жиз­нен­ных ка­та­ст­роф не су­ще­ст­ву­ет. Так, по­сте­пен­но те­ма “ка­та­ст­ро­фы”, “стра­ха”, по­рой да­же не все­гда осоз­нан­но, ов­ла­де­ва­ет людь­ми.

В по­след­ние де­ся­ти­ле­тия XX ве­ка в ка­че­ст­ве по­во­да для изо­бра -же­ния ка­та­ст­ро­фы на ки­но — и те­ле­эк­ра­нах все ча­ще ста­ли ис­поль­зо­вать­ся тра­ги­че­ские со­бы­тия по­ли­ти­че­ской жиз­ни: ак­ты жес­то­ко­го тер­ро­риз­ма и по­хи­ще­ния лю­дей. При­чем в по­да­че и рас­кру­чи­ва­нии это­го ма­те­риа­ла пре­ж­де все­го важ­ны сен­са­ци­он­ность, жес­то­кость, аван­тюр­ность. И как ре­зуль­тат — пси­хи­ка че­ло­ве­ка, на­тре­ни­ро­ван­ная филь­ма­ми-ка­та­ст­ро­фа­ми, мас­тер­ски эс­те­ти­зи­ро­ван­ная ком­мер­че­ским эк­ра­ном по­сте­пен­но ста­но­вит­ся не­чув­ст­ви­тель­ной к про­ис­хо­дя­ще­му в ре­аль­ной жиз­ни. И вме­сто то­го, что­бы пре­дос­те­речь че­ло­ве­че­ст­во от воз­мож­но­го раз­ру­ше­ния ци­ви­ли­за­ции, по­доб­ные про­из­ве­де­ния мас­со­вой куль­ту­ры про­сто го­то­вят нас к этой пер­спек­ти­ве.

Про­бле­ма реа­ли­за­ции ин­стинк­тов жес­то­ко­сти, аг­рес­сив­но­сти в ху­до­же­ст­вен­ных про­из­ве­де­ни­ях мас­со­вой куль­ту­ры не но­ва. О том, по­ро­ж­да­ет ли жес­то­кое ху­до­же­ст­вен­ное зре­ли­ще жес­то­кость в зри­те­ле, слу­ша­те­ле или чи­та­те­ле спо­ри­ли еще Пла­тон и Ари­сто­тель. Пла­тон счи­тал изо­бра­же­ние кро­ва­вых тра­ге­дий об­ще­ст­вен­но опас­ным яв­ле­ни­ем. Ари­сто­тель — на­обо­рот — ожи­дал от изо­бра­же­ния сцен ужа­сов и на­си­лия очи­ще­ния ре­ци­пи­ен­тов ка­тар­си­сом, т. е. он хо­тел ви­деть оп­ре­де­лен­ную ду­шев­ную раз­ряд­ку, ко­то­рую ис­пы­ты­ва­ет ре­ци­пи­ент в про­цес­се со­пе­ре­жи­ва­ния. Дол­гие го­ды изо­бра­же­ние на­си­лия в ис­кус­ст­ве бы­ло ха­рак­тер­но для за­дво­рок мас­со­вой куль­ту­ры. В на­ши дни “сверх­на­си­лие”, ко­то­рым про­ник­ну­ты кни­ги, спек­так­ли, филь­мы вы­шло на пер­вый план. Мас­со­вая куль­ту­ра бес­пре­рыв­но вы­бра­сы­ва­ет на пуб­ли­ку все бо­лее по­роч­ные и жес­то­кие филь­мы, пла­стин­ки, кни­ги. При­стра­стие к вы­мыш­лен­но­му на­си­лию на­по­ми­на­ет за­ви­си­мость от нар­ко­ти­ка.

Се­го­дня от­но­ше­ния у лю­дей к на­си­лию в ху­до­же­ст­вен­ной куль­ту­ре раз­ное. Од­ни счи­та­ют, что ни­че­го страш­но­го в ре­аль­ную жизнь те­ма на­си­лия не прив­но­сит. Дру­гие счи­та­ют, что изо­бра­же­ние на­си­лия в ху­до­же­ст­вен­ной куль­ту­ре спо­соб­ст­ву­ет уве­ли­че­нию на­си­лия в ре­аль­ной жиз­ни. Без­ус­лов­но, ус­мат­ри­вать пря­мую связь ме­ж­ду про­из­ве­де­ния­ми, в ко­то­рых про­па­ган­ди­ру­ет­ся на­си­лие и рос­том пре­ступ­но­сти бы­ло бы уп­ро­ще­ни­ем. Так же как и чте­ние ро­ма­нов А. Тол­сто­го и при­стра­стие к му­зы­ке П. Чай­ков­ско­го со­всем не обя­за­тель­но де­ла­ют че­ло­ве­ка вы­со­ко­нрав­ст­вен­ным. Ко­неч­но, впе­чат­ле­ния от вос­при­ятия ху­до­же­ст­вен­ных про­из­ве­де­ний со­став­ля­ют лишь не­боль­шую до­лю от об­щей сум­мы воз­дей­ст­вий, ока­зы­вае­мых на че­ло­ве­ка ус­ло­вия­ми его ре­аль­ной жиз­ни. Од­на­ко в об­ще­ст­ве мас­со­во­го по­треб­ле­ния филь­мов, те­ле­про­грамм, пла­сти­нок — все это часть ре­аль­ной жиз­ни. Ху­до­же­ст­вен­ная куль­ту­ра все­гда ока­зы­ва­ет ог­ром­ное влия­ние на че­ло­ве­ка, вы­зы­вая оп­ре­де­лен­ные чув­ст­ва.

1.8 Эли­тар­ная куль­ту­ра как ан­ти­под мас­со­вой куль­ту­ры

В ка­че­ст­ве ан­ти­по­да мас­со­вой куль­ту­ры мно­гие куль­ту­ро­ло­ги рас­смат­ри­ва­ют эли­тар­ную куль­ту­ру. Про­из­во­ди­те­лем и по­тре­би­те­лем эли­тар­ной куль­ту­ры, с точ­ки зре­ния пред­ста­ви­те­лей это­го на­прав­ле­ния в куль­ту­ро­ло­гии, яв­ля­ет­ся выс­ший при­ви­ле­ги­ро­ван­ный слой об­ще­ст­ва — эли­та (от франц. elite — луч­шее, от­бор­ное, из­бран­ное). Оп­ре­де­ле­ние эли­ты в раз­лич­ных со­цио­ло­ги­че­ских и куль­ту­ро­ло­ги­че­ских тео­ри­ях не­од­но­знач­но. Италь­ян­ские со­цио­ло­ги Р. Ми­хельс и Г. Мос­ка, счи­та­ли, что эли­ту по срав­не­нию с мас­са­ми ха­рак­те­ри­зу­ет вы­со­кая сте­пень дея­тель­но­сти, про­дук­тив­но­сти, ак­тив­но­сти. Од­на­ков фи­ло­со­фии и куль­ту­ро­ло­гии по­лу­чи­ло боль­шое рас­про­стра­не­ние по­ни­ма­ние эли­ты как осо­бо­го слоя об­ще­ст­ва, на­де­лен­но­го спе­ци­фи­че­ски­ми ду­хов­ны­ми спо­соб­но­стя­ми. С точ­ки зре­ния это­го под­хо­да — по­ня­ти­ем эли­та обо­зна­ча­ет­ся не про­сто выс­ший слой об­ще­ст­ва, пра­вя­щая вер­хуш­ка. Эли­та есть в ка­ж­дом об­ще­ст­вен­ном клас­се. Эли­та— это часть об­ще­ст­ва, наи­бо­лее спо­соб­ная к ду­хов­ной дея­тель­но­сти, ода­рен­ная вы­со­ки­ми нрав­ст­вен­ны­ми и эс­те­ти­че­ски­ми за­дат­ка­ми. Имен­но она обес­пе­чи­ва­ет об­ще­ст­вен­ный про­гресс, по­это­му ис­кус­ст­во долж­но быть ори­ен­ти­ро­ва­но на удов­ле­тво­ре­ние ее за­про­сов и по­треб­но­стей. Ос­нов­ные эле­мен­ты эли­тар­ной кон­цеп­ции куль­ту­ры со­дер­жат­ся уже в фи­ло­соф­ских со­чи­не­ни­ях А. Шо­пен­гау­эра и Ф. Ниц­ше.