«Класс интеллектуалов» как высший класс постиндустриального общества

    В 2007 году «Росгосстрах» опубликовал  исследование доходов обеспеченных жителей России. Согласно этому исследованию, в России жило 5 млн семей с доходом свыше 30 тысяч долларов в год. Если считать, что средний размер семьи в России составлял 2,7 человека, то следовательно было около 13,5 млн жителей России с высокими доходами. Семей-миллионеров было 160 тысяч, а семей с доходом свыше 5 млн долларов — 12 тысяч. 80 % семей-миллионеров жило в Москве и Московской области. Всего обеспеченных россиян за 2006—2007 стало больше на 60 %, заметнее остальных выросла группа с доходом 30—100 тысяч долларов — на 71 %, самая высокодоходная группа — с доходом свыше 5 млн долларов, увеличилась наполовину.

    В 2007 году журнал Forbes утверждал, что суммарное  состояние 14 самых богатых граждан  России составляло 26 % ВВП страны. По данным «Forbes» на сентябрь 2007 года, суммарное состояние 100 богатейших россиян выросло за год на 36 %.

    Что касается второй части населения, то  на IV квартал 2009 года величина прожиточного минимума — 5144 руб/месяц.

    Федеральная служба государственной статистики РФ в 2010 году провела аналитическое  исследование распределения доходов  среди населения страны:

     - в крайней нищете находятся  13,4% с доходами ниже 3.422 рубля в  месяц

     - в нищете существуют 27,8% с доходом  от 3.422 до 7.400 рублей

     - в бедности перебиваются 38,8% с  доходами от 7.400 до 17.000 рублей

     - выше бедности проживают 10,9% с  ежемесячным доходом от 17.000 до 25.000 рублей

     - со средним достатком живут  7,3%, их доходы от 25.000-50.000 рублей  в месяц

     - к состоятельным относится 1,1%, они получают от 50.000 до 75.000 рублей  в месяц

     - и только 0,7% богатых имеют доход  свыше 75.000 рублей в месяц.

    Иными словами 90,9% населения с переменным успехом балансирует на черте  бедности. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Глава 3.

1. Классовые противостояния

    Как было написано ранее,  композиция  двух  основных  классов  с  формальной точки зрения остается  как и в индустриальном обществе.

      С одной стороны, мы  видим новую доминирующую социальную группу,  сосредоточившую  в своих руках  контроль над информацией и знаниями, стремительно  превращающимися в основной  ресурс  производства, а с другой - сохраняется большинство,  способное претендовать  на  часть общественного достояния только в виде вознаграждения за свою трудовую деятельность. Однако теперь  противостоящие стороны имеют больше  отличных,  чем сходных черт.

    Современное социальное противостояние отличается  от предшествующих и в институциональном аспекте.

    Во  всей предшествующей истории угнетенные  классы  были лишены собственности  на средства производства.   Социалисты,   заявлявшие   о  необходимости   реформирования буржуазного строя, считали, что  это противоречие можно решить с помощью придания земле и средствам производства  статуса общенародной  собственности. Но все развивалось иначе,  и сегодня мы наблюдаем ситуацию, в которой,  с одной стороны, многие  представители трудящихся классов имеют в своей собственности акции промышленных и сервисных компаний, но они не могут контролировать  их деятельность.  Вместе  с тем они в состоянии приобрести  в личную собственность   все средства   производства, представляющих  собой основной ресурс современного производства.

    С другой стороны, представители господствующих  классов также имеют акции  и другие ценные бумаги, которые приносят им одинаковый доход вне зависимости от социального статуса. Соответственно, они имеют возможность  приобретать  в  личную собственность  те  средства  производства,  которые   могут  быть  применены индивидуально.

    Современный классовый  конфликт  не разворачивается  вокруг собственности на средства производства,  а формируется как  результат неравного распределения самих человеческих возможностей.

      Последние, безусловно, отчасти  обусловлены принадлежностью   человека   к   определенной   части   общества,    но   не детерминированы  исключительно  этой принадлежностью.  Таково  первое весьма заметное отличие нового социального конфликта от всех ему предшествовавших. Во-вторых, на протяжении всей экономической эпохи представители  высших классов  извлекали свои основные доходы  посредством отчуждения прибавочного продукта у его непосредственных  производителей, вынужденных  уступать часть созданных  ими   благ  под  воздействием   прямого  принуждения.  Отчуждение прибавочного продукта  (или  эксплуатация)  не  только играло в истории роль фактора  социального противостояния,  но и  служило  механизмом концентрации материальных  ресурсов и  человеческих усилий  там, где они были более всего необходимы;  эксплуатация  служила  также  развитию  новых,  передовых  форм производства,  ставших  основой дальнейшего  прогресса.  Социалисты пытались преодолеть    эксплуатацию     посредством    организации    нового     типа распределительной системы, однако  и эта попытка  оказалась несостоятельной. 

    Эксплуатация  становится  достоянием  истории,  как мы показали выше, по мере того, как меняется система ценностей  человека, и удовлетворение материальных потребностей перестает  быть  его  основной целью.  Если люди  ориентируются  прежде  всего на приоритеты духовного  роста  и  самореализации в  творческой деятельности,  а не  только  на повышение материального  благосостояния,  то изъятие в пользу  государства  или общества части производимой ими продукции, получение той  или иной прибыли от своей деятельности они не воспринимают как фактор,  кардинально  воздействующий  на  их  мироощущение  и действия.  Эта трансформация освобождает  от эксплуатации тех, кто осознал  реализацию именно нематериальных интересов  в  качестве наиболее значимой для себя потребности. Оказавшись  за пределами этого  противостояния, человек становится субъектом неэкономических  отношений  и  обретает  внутреннюю  свободу, невозможную  в границах экономического типа сознания.  В итоге классовый конфликт перестает быть связан с проблемой эксплуатации и распределения собственности. 

    Таким     образом,     классовое    противостояние     возникающее    в постиндустриальном  обществе, с одной стороны, как никогда  ранее отличается его  обусловленностью социопсихологическими параметрами;  с  другой стороны, оно  характеризуется  небывалой   оторванностью  высшего  класса  от  низших социальных групп,  автономностью информационного  хозяйства от  труда. Именно это  обесценивает  единственный  актив,  остающийся  в  распоряжении  низших классов  общества,  в результате чего  достающаяся  им  часть  общественного богатства неуклонно  снижается.  Социальное  противостояние, базирующееся  на качественном  различии  мировоззрений  и  ценностных   систем,   дополняется беспрецедентными   в   новейшей   истории   проблемами,   имеющими    сугубо экономическую природу.