Особенности российской модели рынка

Дело в том, что правые радикалы, взявшие было рычаги государственного и хозяйственного управления и начавшие либерально-монетатскую рефор­му, фактически установили приоритетными не социальные и экономические критерии, а критерии и цели идеологические, политические, властные: уско­ренное преодоление социалистических, коллективистских признаков в органи­зации хозяйственной и общественной жизни, быстрое формирование крупных капиталов путем облегчения условий первоначального накопления на путях отчуждения государственного имущества и масштабных финансовых спекуля­циях и в целях создания немногочисленного, но финансово сильного слоя под­держки и укрепления государственного и политического режимов, утвердив­шихся в стране после распада Советского союзного государства.[2]

Если не учитывать идеологической предвзятости и политической заданности реформирования на минувшем его этапе, то многое в действиях облечен­ных властью правых радикалов не имеет рационального объяснения. Действи­тельно, с точки зрения экономической эффективности нельзя объяснить сле­дующие меры, наносившие вред национальной экономике, но способствовав­шие скорейшему обогащению тех, кто должен был бы поддержать новую авто­ритарную власть: отказ от государственной монополии на продажу спиртного, что резко осложнило формирование государственного бюджета страны; экс­клюзивные льготы по импорту алкоголя, табака, по участию в так называемых залоговых аукционах, «нацеленные» на определенные и потому невиданно обогатившиеся структуры; форсированная приватизация государственного имущества или вовсе бесплатно, или практически за бесценок - по балансовой его оценке с учетом износа; отсутствие в течение ряда лет после либерализа­ции внешнеэкономической деятельности эффективного валютного контроля, превратившего эту сферу экономики и деятельность многих банков в способ нелегального перевода экспортной валютной выручки за рубеж, что на многие десятки (а может быть и на сотни) миллиардов долларов сократило воспроиз­водственный потенциал российской экономики и на столько же обогатило лов­ких дельцов; аналогичная бесконтрольность в отношении бюджетных средств (средств налогоплательщиков), доверяемых исполнительной властью так на­зываемым уполномоченным банкам и «прокручиваемых» ими во всякого рода спекуляциях, в том числе и валютных.

Все это не просто цепь случайных ошибок, а определенная линия на реше­ние приоритетной задачи укрепления складывавшегося политического режима и сохранения правых радикалов у власти. Ради этого предпринимались и дру­гие экономические акции. Например, резкое увеличение бремени государст­венного долга посредством выпуска ГКО и других государственных заемных обязательств ради получения финансовых ресурсов для выборов 1995 и 1996 гг. А активизация мер по преодолению задолженностей государства по заработной плате, пенсиям и пособиям также обычно связана с предвыборными периодами ради привлечения электората на сторону «партии власти».

Сейчас видно, что приоритет политических задач и праворадикальных идеологических критериев перед экономическими задачами и критериями - одна из основных причин катастрофических для народного хозяйства и боль­шинства населения итогов так называемого демократического правления в России с 1990 г. и рыночных экспериментов в стране с 1992 г.

Сегодня же предстоит включить истинный вектор экономического рефор­мирования - повышение эффективности производства и хозяйствования, рост благосостояния населения. Всякий размен экономических целей и критериев на политические выгоды должен быть исключен. Более того, развитие полити­ческих процессов следует в конечном счете подчинить интересам экономики, прежде всего задачам ее выведения из кризиса. Этому способны послужить, в частности: выстраивание единой властной вертикали по всем уровням государ­ственной иерархии; преодоление националистистическо-сепаратистских тен­денций; налаживание подлинно союзнических стратегических отношений в рамках СНГ и с постсоциалистическими странами Европы и Азии; восстанов­лению доверия международной общественности к России как демократиче­скому миролюбивому государству.[7]

Глава 2 Российская модель рынка

2.1.Современное положение рыночной экономики

Многовековая история рыночного развития позволила не только выявить общие закономерности и сформировать общетеоретическую рыночную модель, но и раскрыть специфику использования рыночных принципов  в каждой стране. « В настоящее время экономика России находится в стадии перехода на новый уровень развития, характеризующийся ярко выраженной социальной направленностью»[1]. Ели бы экономический успех зависел только от того, что народное хозяйство развивается по рыночным законам, то сегодня практически всё человечество находилось бы в состоянии социального и экономического расцвета. По официальным данным международных экономических организаций из 6 миллиардов населения земли 5,8 млрд. человек в той или иной степени вовлечены в рыночные отношения. Однако по последней классификации Международного валютного фонда к числу передовых отнесено всего 29 стран, а остальные – это развивающийся мир и страны с переходной экономикой.[2]  Причём на долю передовых стран приходится всего 15,4% населения земли, но в то же время они производят 57,1% ВВП всего мира, посчитанного по паритету покупательной способности национальных валют. Громадная масса людей, которые имеют доход на одного человека 1 доллар США или меньше в сутки, продолжает жить в ужасающей бедности. В последнее десятилетие число таких людей  сократилось всего на 120 млн. человек за счёт экономического роста  в основном в КНР и Индии.[3] Однако разрыв между бедными и богатыми странами продолжает возрастать. Причём в разряд беднейших государств попали и ряд бывших республик СССР.

Не имея возможности вдаваться во все детали происходящих явлений, всё же нельзя избежать общего вопроса - каковы причины громадных различий в результативности рыночных основ экономики. Среди множества вариантов ответов на  этот вопрос можно, по меньшей мере, выделить два. Во-первых, исторический опыт стран и их современное развитие подтверждает, что нет единственной, стандартной рыночной модели, которая бы отвечала условиям всех  и каждой страны. Во-вторых, неэкономические факторы реализации рыночного пути развития в каждой стране имеют много специфики, которая по-разному воздействует на сугубо рыночные, экономические процессы. Даже граждане передовых стран (скажем, к примеру, США, Японии и Германии) хорошо знают, что их страны отличаются друг от друга не только государственным языком, но и рыночным устройством экономики при множестве и других различий.

В этой связи игнорирование особенностей российского пути рыночного развития  и навязывания стране некоего «западного» или «восточного» варианта выглядят с практической точки зрения как элементарное пренебрежение уроками самой современной истории, а с теоретической точки зрения – как оперирование абстрактными конструкциями, внедряемыми в живую ткань общества, а потому и им не воспринимаемым. Соединённые Штаты являются крупнейшей и по некоторым показателям наиболее успешной экономикой на земле… Но это не единственная модель для успеха. Австрия, Бельгия, Дания, Япония и Норвегия имеют примерно такой же, как в США уровень жизни населения, и они обеспечивают эффективный климат для частной экономической активности уже много лет. Однако эти  пять высокоразвитых и обеспеченных стран так же не конституируют какую-то общую модель. Успешная глобализация вовсе не требует адаптации к единственной, стандартной институциональной модели.

Особое внимание следует обратить на те неэкономические факторы, которые оказывают существенное влияние на реализацию различных рыночных национальных моделей.

Как и любая другая страна, Россия не только может, но и обязана использовать рыночные рычаги в развитии своей экономики и становлении демократического общества только при глубоко взвешенном и математически смоделированном учёте всех своих специфических особенностей. В этих условиях сама по себе постановка вопроса о российской модели рыночного развития выглядит как вполне нормальная научно-практическая проблема, находящаяся в русле современной экономической науки и смежных с ней областей – в рамках междисциплинарных исследований. Здесь не следует вновь изобретать велосипед, но и от догматичного использования теоретических штампов какой-либо ветви экономического знания, как видно, пользы ждать не приходится.

Остановимся на некоторых специфических чертах российских условий в конце ХХ века для рыночного развития.

Прежде всего, важно подчеркнуть, что Россия начала переход на рыночные принципы, опираясь на единый народнохозяйственный комплекс национальной экономики, охватывавший всю территорию страны и опиравшийся на соответствующую энергетическую, транспортную и информационную инфраструктуру. Не с чистого листа, а обладая громадным потенциалом, страна выставила себе рыночные ориентиры. Общество поддержало перемены и поверило в то, что рыночная мотивация приведёт к росту эффективности экономики и повышению уже достигнутого на тот момент уровня жизни населения. По многим параметрам стартовая позиция России вполне вписывалась в рыночные вызовы новой эпохи, эпохи глобализации рыночных принципов экономического развития.

Между тем Россия – единственная в мире страна, обладающая самой большой территорией, которая покрывает десяток часовых поясов и имеет практически все природные зоны, «существенным преимуществом России является то, что на ее территории расположены богатые месторождения сырья»[4]. Вовлечение всей территории в экономический оборот было одним из результатов советского периода развития. Для страны характерен также многонациональный состав населения, этнические группы которого проживают, как правило, на исторически закреплённой за ними территории. Ясно, что в условиях рыночного развития сохранение единства страны невозможно без обеспечения единого рыночного пространства на всей территории России. А это невозможно достичь без учёта территориального, национально-культурного, социально-исторического и других факторов, которые напрямую не подвластны рыночной мотивации, а нередко и противоречат ей. Снять такие противоречия возможно путём гармонизации общенациональных, общегосударственных и частных интересов, что особенно актуально для российских условий. Одномоментный переход на ориентацию только на частные интересы неизбежно приводит к формированию угрозы целостности страны, созданию основ для противоречий между 89 российскими регионами, появлению признаков рыночной дезинтеграции (о чём свидетельствует опыт российского переходного периода).

Вместе с тем, само геополитическое положение России, по существу выступает связующим звеном между  Востоком и Западом, Севером и Югом, даёт несомненные преимущества стране в её рыночном развитии. Однако, ни те, ни другие факторы автоматически не включаются в рыночный процесс и  предполагают национальный консенсус для своего использования.

Нельзя забывать также, что структура экономики и хозяйствующих субъектов допереходной России носили смешанный характер, несмотря на тотальное господство государственной собственности. Поэтому с самого начала рыночное строительство могло разворачиваться как построение не чисто рыночной модели, а модели рыночной смешанной экономики. Тем самым объективно ставилась задача, адекватная не условиям ХIХ века, а реалиям конца ХХ века, когда все развитые страны фактически имели смешанную экономику на прочной рыночной основе.

Особую роль в механизме функционирования российской экономики до 1991 г. играла партийная доминанта. Фактически именно этот неэкономический фактор обеспечивал сочетание индивидуальных и общественных интересов в пользу последних, а через партийные структуры поддерживалось состояние контроля и ответственности по горизонтали и вертикали в обществе и экономике. Обычно партийная составляющая как политический элемент не подвергается исследованию в экономических работах, даже если они относятся к России. Но без партийной дисциплины не было бы и советской экономики. Поэтому когда не стало партийного принуждения, в общественных отношениях возникла пустота, которая долгое время держала экономику в стопоре, ибо важнейшие черты ответственности бизнеса и государства перед обществом, обычные для нормальных демократических условий, на время оказались отодвинутыми из практики российских рыночных преобразований. И в этом также проявилась особенность российского пути к рыночной экономике.

2.2. Понятие и проблемы современной рыночной экономики

C точки зрения возможностей и особенностей макроэкономической политики в условиях современной России особый интерес представляют характер и сущность сложившейся у нас специфической хозяйственной системы, которая сильно отличается от рыночных экономик стран Запада и вообще от стереотипных представлений о капиталистическом хозяйстве. Однако прежде чем говорить об этой системе, было бы целесообразно в целом охарактеризовать российскую экономику в ее нынешнем виде, выделив ее основные черты.

Оставляя на время вопрос о причинах, можно констатировать, что российская экономика сегодня является: 1) в целом слаборазвитой; 2) экономикой с доминирующей ролью сырьевого сектора, во многом ориентированного на экспорт; 3) высокомонополизированной.

Итак, во-первых, необходимо признать, что в целом наша экономика сегодня является экономикой бедной и слаборазвитой страны.

При этом необходимо оговориться: особенности исторического пути России обусловили своеобразие нашей бедности – при низком уровне жизни основной массы населения и в целом отсталой экономике в некоторых ее секторах были созданы серьезные заделы для производства более высокого уровня, чем уровень экономики в целом. Это, прежде всего, военное производство, непосредственно связанные с ним отрасли НИОКР, некоторые инфраструктурные отрасли. Это также некоторые гражданские отрасли (например, гражданское авиастроение), основную часть издержек которых покрывали затраты на ВПК. Это, наконец, те отрасли, развитие которых не было оправдано экономически, но поддерживалось по идеологическим или стратегическим соображениям (вычислительная техника).

Одновременно система форсированной подготовки рабочей силы обусловила более высокий, чем в странах с аналогичным уровнем экономического развития, уровень общего и профессионального образования. Затраты на НИОКР (если не принимать во внимание их результативность) также были высоки даже по меркам наиболее развитых стран.