Периодизация развития международного бизнеса

Полякина  Н. 523гр. 
 

      Семинарское занятие №1

     Задание 2

     1. ПЕРИОДИЗАЦИЯ РАЗВИТИЯ  МЕЖДУНАРОДНОГО БИЗНЕСА

           Р. Робинсон  разделил историческое развитие международного бизнеса за пять последних веков на четыре эры.

     1. Коммерческая эра  (1500–1850 гг.)

         Начинается со времени великих географических открытий и заканчивается серединой XIX в. Робинсон отмечает, что именно поиск огромных личных выгод, связанных с торговлей колониальными товарами в Европе, был той мощнейшей движущей силой, которая более трехсот лет предопределяла развитие базовой формы международной торговли. Конечно, столь же велики были и риски этого бизнеса, связанные с опасностями далеких морских путешествий (особенно в XVI–XVIII вв.), но сама возможность получения прибылей, многократно превышающих затраты, была достаточно мощным стимулом, вовлекавшим в этот самый первый международный бизнес все новые и новые поколения предпринимателей. Более того, вместе и параллельно с ним развивалась достаточно большая сфера, которую на современном языке можно было бы назвать бизнес-сервисом собственно международного бизнеса — от инвестиционного и страхового (финансирование торговых экспедиций и страхование их) до инфраструктур (развитие складского и транспортного хозяйства).

         Вообще говоря, любой вид внутристранового бизнеса так или иначе соприкасается с государственной властью, ее органами и установлениями – это естественно. Идет ли речь о регистрации нового бизнеса, налогах, лицензиях – бизнес так или иначе взаимодействует с государством и его интересами. Однако принципиальное отличие международного бизнеса в этом смысле достаточно очевидно и заключается оно в двух главных обстоятельствах.

         Первое – то жесткое влияние,  которое оказывают взаимоотношения  стран на возможность и эффективность  ведения бизнеса между их фирмами. Эра коммерции дает в этом смысле совершенно уникальные примеры: достаточно вспомнить абсолютную самоизоляцию Японии, начало которой относится примерно к середине XVII в., или пусть не такие крайние, но достаточно показательные в этом смысле запреты и ограничения на работу иностранных купцов в России в допетровские времена.

         Другое, еще более важное обстоятельство  – поддержка, которую правительство  страны оказывает собственным  предпринимателям в их зарубежной  деятельности. Естественно, что тем самым власть решала и собственные международные проблемы, хотя бы отчасти.

        Суммируя все отмеченное выше, можно сказать, что эра коммерции  впервые высветила и поставила  перед предпринимателями развитых  европейских государств следующие  ключевые вопросы международного менеджмента:

     – есть ли экономический смысл переносить предпринимательскую активность и  риски из внутристрановой среды  за рубежи государства и могут  ли соответствующие выгоды и/или  потери быть оценены заранее?

     – от каких основных факторов реально зависит принятие такого рода решений?

     – насколько свободен бизнес в своих  решениях и действиях от политики своего государства, может ли он рассчитывать на его поддержку (или должен учитывать  противодействие)?

     – что следует учитывать, предвидеть и предпринимать, ведя деловые операции на «чужой территории» в интересах обеспечения долговременной прибыльности этих операций и безопасности их ведения?

     2. Эра экспансии  (1850–1914 гг.)

     В указанный период идет окончательное  оформление и структуризация колониальных империй на фоне бурного индустриального развития европейских стран, а позднее США, вызванного промышленной революцией начала XIX в. и последующими достижениями технологического развития.

       Как отмечает Робинсон, именно  эти достижения и массовое индустриальное производство повернули развитые страны от вывоза экзотических заморских товаров к добыче сырья и систематическому плантационному хозяйству в колониальных регионах как к более выгодным и экономически перспективным сферам зарубежного бизнеса.

     Здесь важно отметить, однако, следующее  обстоятельство. Коренное изменение  характера «полезности» колоний, в  свою очередь, повело к резкому росту  их значимости для индустриального  развития Европы. Значительную часть  своих конкурентных преимуществ развитые европейские страны, и в первую очередь Англия и Франция, черпали именно в дешевом сырье, производимом в их колониях. Но это, в свою очередь, требовало инвестиций уже в развитие колониальной сырьепроизводящей индустрии. Одновременно росла и роль государственного колониального управления: защита колоний от внешней угрозы и сохранение самого колониального режима требовали от метрополий согласованных действий власти и национального бизнеса на территории колонии. Поскольку же в него уже начали вовлекаться массы работников-туземцев, а вывоз в колонии квалифицированной рабочей силы из метрополий был экономически невыгоден, то со всей остротой встали вопросы учета местных культурных особенностей, образования и социальных проблем местного населения. Понятно, что для простого грабежа местного населения и ресурсов ничего такого не требуется, но коль скоро речь идет о развитии местной промышленности и сельского хозяйства с использованием туземной рабочей силы, то колониальные власти и бизнесмены метрополии, ведущие дела в колониях, волей-неволей должны были начинать об этом думать. Именно начинать, поскольку к началу Первой мировой войны (то есть к концу эры экспансии) эти вопросы еще только-только вставали перед наиболее продвинутыми администраторами и предпринимателями в колониях.

     Следует особо остановиться и на той части  развития международного бизнеса, которая  никак не затрагивается в структуре  Робинсона, но исключительно важна. Речь идет об интенсивном развитии внутриевропейского международного бизнеса, также инициированном промышленной революцией и эпохой массового производства. Именно разные темпы развития европейских государств в этот период, различия в обеспеченности природными ресурсами, разный уровень образованности населения и другие факторы того же рода предопределили целесообразность и выгодность того, что лишь с известной долей условности можно назвать международным разделением труда. Скорее, следует различать своего рода страны-производители промышленной продукции и страны-рынки для этой продукции (справедливости ради надо признать, что последние во многих случаях производили дешевую сельскохозяйственную продукцию).

     Если  сегодня достаточно много говорится  по поводу торговых войн между странами, то следует помнить, что уже конец XVIII в., и тем более XIX в., – это эпоха почти непрерывных конфликтов такого рода. Для примера напомним, что именно в итоге такого рода конфликтов Россия добилась режима наибольшего благоприятствования в торговле с ведущими европейскими странами в последнем десятилетии прошлого века (причем переговоры по этим вопросам были очень трудными и велись зачастую — как в случае с Германией — несколько лет). Интересным следствием всего этого стало развитие производственных предприятий и филиалов фирм за рубежом. Развивался и международный финансовый сервис (интересно отметить, что известный банк Credit Lyonnais открыл свой филиал в России еще в 1879 г.), международный транспорт и т. д.

     3. Эра концессий  (1914–1945 гг.)

     Робинсон  отмечает ту важнейшую особенность  исторического периода между двумя войнами, когда качественно изменилась роль крупнейших компаний, оперировавших на колониальных рынках. Вне зависимости от того, идет ли речь о знаменитой United Fruit, бельгийцах в Конго или первых нефтяных концессиях на Среднем Востоке, везде соответствующие компании-концессионеры превращаются в своего рода автономные экономические государства, осуществляющие производственные, торговые, образовательные, медицинские, транспортные, а нередко и полицейские функции не только для своих работников, но зачастую и для всех жителей прилежащих к их концессиям районов.

     Особый  интерес в контексте нашего рассмотрения представляет формирование на концессионных  предприятиях значительного слоя туземных менеджеров среднего звена, которых  специально обучали, нередко – на предприятиях и в учебных заведениях самой метрополии. Одновременно росло и национальное самосознание колониальных народов. И местным администрациям, и самим фирмам-концессионерам приходилось так или иначе учитывать эти процессы. Заметим в этой связи, что будущие политические лидеры независимых национальных государств рекрутировались отчасти из тех, кто вначале прошел менеджерскую школу на концессионных предприятиях бывших колоний.

     В отношении международного бизнеса  в неколониальной сфере следует  отметить несколько наиболее характерных моментов. Первый – поражение Германии в Первой мировой войне и естественно последовавший за этим передел мировых рынков. Второй – Великая депрессия 1929–1932 гг.: она со всей остротой поставила вопрос об эффективности международного бизнеса в соотношении с внутристрановым, и интернационализация использования людских ресурсов (столь характерная для эры глобализации) впервые заявила о себе именно в эти годы. Именно тогда отмечены первые массовые появления рабочих из Азии, Африки и Латинской Америки на предприятиях стран Запада. Наконец, возникновение двух мощных тоталитарных режимов (в СССР и Германии) показывало достаточно ясно значительные возможности государственного управления внешнеэкономической деятельностью, но одновременно и все слабости государства как «международного предпринимателя». И дело здесь вовсе не в тоталитарных режимах как таковых (опыт показывает, что в некоторых отношениях они иногда эффективнее традиционных демократий), а просто в том, что государство в принципе – неэффективный собственник и это доказано многократно и на примерах самых разных политических режимов.

     4. Эра национальных  государств (1945–1970 гг.)

     Два главных направления развития международного бизнеса должны привлечь внимание при  анализе этого периода его развития. Это, во-первых, становление и бурное развитие десятков новых национальных государств, получивших в наследие от концессионной эры до известной степени развитый экономический базис и некоторую кадрово- технологическую структуру. С другой же стороны – и все пороки колониального хозяйственного развития: от монопродуктовых экономик до тяжелейших финансовых проблем.

     При всех издержках, а нередко и драматичных  поворотах этого развития именно оно дало первоначальный толчок невиданному  взрывному расширению международного бизнеса: ведь относительно закрытые для внешнеэкономической деятельности колониальные империи в исторически кратчайший срок превратились во множество самостоятельных игроков на внешнем рынке, активно ищущих рынки сбыта традиционных продуктов своего экспорта и столь же активных реципиентов для любого рода инвестиционных вливаний. Поскольку же активные акции на внешнем рынке требовали сами по себе значительной финансовой поддержки, то этот неадекватный спрос на финансовые услуги резко подтолкнул развитие международных рынков капиталов, появление и развитие ряда новых финансовых инструментов, рост сферы международного аудита и консалтинга.

     С другой стороны, наиболее мощные американские корпорации, используя все преимущества доминирующего положения США в послевоенном мире, впервые практически осуществили прорыв к мультинациональному бизнесу, то есть к качественно новой ступени развития международного бизнеса фирмы, когда весь мир становится, по существу, ареной ее конкурентной борьбы и сферой фирменных интересов. Уже в 60-е, а особенно в 70-е гг. американских пионеров мультинационального бизнеса догнали, а во многом и перегнали их европейские и в еще большей степени японские соперники. Возникла сложнейшая трехслойная структура международного бизнеса, в рамках которой идет конкурентная борьба фирмы на некоем страновом рынке с местными фирмами, ее же борьба с работающими здесь мультинациональными корпорациями и, наконец, борьба этих последних между собою. Важно отметить, что завоевание рынков товаров и услуг всегда опосредуется и, в свою очередь, опосредует еще более ожесточенную борьбу тех же соперников на международных, региональных и страновых рынках капиталов, технологий, рабочей силы, информации и т. д.

         Начало глобализации международного бизнеса

         Дальнейшее развитие мультинациональности  в международном бизнесе шло,  с чисто внешней точки зрения, просто по пути возрастания  числа МНК, хотя уже в 70-е,  и тем более 80-е гг., здесь  наблюдается интересный качественный  прорыв: в число крупнейших МНК входят фирмы развивающихся стран, причем находящихся на различных ступенях своего развития: Южной Кореи, Филиппин, Индии, Тайваня и т. д. Но внутреннее содержание этого процесса как раз и подготовило переход международного бизнеса к наиболее высокой (на данный момент) точке его развития — глобализации.

         Речь идет о том, что если  в прошлом МНК решали относительно  простые задачи производства  и дистрибьюции товаров, то  в последние десятилетия они  (точнее — сообщество МНК) стали  решать куда более сложные и глобальные задачи: С. Ронен определяет их как создание и задействование сети мультинационального обслуживания, включающей банки, рекламные агентства, консалтинговые фирмы, университеты, учреждения здравоохранения и т. д. и опирающейся на глобальную компьютеризацию. В данном случае не имеет значения, к какой стране принадлежит тот или иной элемент сервиса — мультинациональность не потому космополитична, что у нее «нет отечества» (в конце концов Intel все-таки американская фирма, как Sony — японская, а Siemens — немецкая), а потому, что она не может себе позволить (при прочих равных!) заменить эффективность патриотизмом.