Проблема коррупции – экономико-теоретический взгляд

     Качество  системы регулирования зависит  от того, возникают ли в этой системе  конфликты интересов между принципалом  и агентом. Правительство в принципе не имеет ни времени, ни возможностей лично обслуживать каждого клиента, поэтому оно делегирует полномочия на их обслуживание чиновникам, предписав  им определенные правила. Чиновники-агенты, зная своих клиентов лучше, чем правительство-принципал, могут более эффективно работать с клиентами. Но принципалу трудно контролировать, как многочисленные посредники агенты выполняют предписанную работу, тем  более что чиновники могут  сознательно скрывать информацию об истинных результатах своей деятельности. Поскольку честность чиновника-агента не может быть полностью контролируема, то агент сам решает, быть ли ему  «честным». Решение чиновника зависит  от ожидаемых вознаграждений за добросовестную работу и ожидаемых наказаний  за злоупотребления. Например, в российской налоговой системе оплата налогового служащего почти не зависит от количества вносимых в бюджет средств  за счет выявленных им укрываемых налогов. Это приводит к тому, что зачастую сборщик налога оказывается сильнее заинтересован в получении взяток, чем в честной службе.⁹ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     Влияние коррупции на общественное развитие.

     В исследованиях коррупции методами экономического анализа иногда встречается  точка зрения, согласно которой взятка — это аналог обычного трансфертного платежа (за услугу), который не влечет каких-либо серьезных последствий для общественного благосостояния. Более того, существует даже такой подход, в рамках которого доказывается, что коррупция увеличивает общественное благосостояние, поскольку позволяет избежать чрезмерного регулирования и построить систему адекватного вознаграждения труда недостаточно оплачиваемых госслужащих. Некоторые ученые находят правдоподобной прямую взаимосвязь коррупции и экономического роста, объясняя это тем, что коррупция способствует экономическому развитию и заключению большего количества сделок в более короткие сроки за счет минимизации транзакционных издержек. Существует также мнение, согласно которому коррупционное поведение позволяет избежать «обременительных и избыточных действий правительства»¹⁰.

     Оппоненты подобной точки зрения обосновывают негативное воздействие коррупции  на общественное благосостояние. Государственные служащие часто заинтересованы в искусственном создании бюрократических барьеров, порождающих дополнительный спрос на взятки, что приводит к ограничению в достижении эффективности. При этом любая взятка создает отрицательные экстерналии и негативно воздействует на экономическое развитие в целом.

     Эти два подхода — коррупция как  «масло» и как «песок» —  рассматриваются обычно в качестве альтернатив друг другу, и, как верно отмечено в работе А. Эйдса и Р. Ди Телла, только недостаток эмпирических данных, обусловил отсутствие окончательной проверки или опровержения этих крайних точек зрения. Обычно исследователи воздействия коррупции на экономическое развитие с помощью эконометрических методов пытаются подтвердить или опровергнуть одну из указанных позиций, используя широкий ряд критериев (индексы коррупции, бюрократические барьеры, структура правительства, объем инвестиций, величина ВНП и т. п.) и стремясь ответить на вопрос о том, какой же все-таки эффект оказывает коррупция — позитивный или негативный. Нам представляется, что ответ на него не может быть однозначным и, оценивая воздействие коррупции на общественное благосостояние, необходимо учитывать не только исторические, культурные, политические и другие факторы, но и экономическую природу коррупции. В условиях отсутствия достоверных эмпирических данных особую ценность для анализа коррупции приобретают методы экономического моделирования.

     Важнейшую роль в этом плане играет проблема взаимосвязи коррупции и конкуренции. Однозначно данную взаимосвязь определить нельзя. С одной стороны, имеются исследования, результаты которых показывают, что в странах, где уровень конкуренции в экономике вырос, иногда происходит рост коррупции. С другой стороны, можно утверждать, что важным фактором распространения коррупции является отсутствие конкуренции. 
 
 
 
 
 

Анализ  коррупционных процессов в экономике  России.

     Оценки  масштабов коррупции и их методология.

     В 2001 и 2005 гг. Фонд ИНДЕМ осуществил два  социологических исследования рынка коррупции в России, используя сходные методики. Опросы проводились на двух выборках — граждан и предпринимателей.

     Общая совокупность коррупционных сделок (имея в виду только деловую коррупцию) рассматривается как некий пуассоновский  процесс, параметры которого требуется  оценить. С одной стороны, есть событие  — коррупционная сделка, по-пуассоновски распределенное во времени, а с другой — есть его вес: размер взятки. Если оценить два параметра данного  процесса, а именно его интенсивность  и средний размер взятки, и показать, что эти две случайные величины к тому же независимы, то их можно  перемножать. Такое произведение отражает размер среднего годового коррупционного «взноса» одной фирмы. Умножив последний индикатор на число работающих фирм, мы получим величину годового дохода чиновников от деловой коррупции.

     Чтобы оценить интенсивность пуассоновского процесса, респондентов просили ответить на вопрос: «Когда последний раз Вам приходилось давать взятку?» В качестве возможного ответа предлагалось несколько интервалов: десять дней, месяц, полгода, год, более года. Получив несколько оценок интенсивности для разных интервалов, затем строили по ним регрессию. Коэффициент регрессии фактически и является более точной и устойчивой оценкой интенсивности коррупции. В 2005 г. она оказалась равной 1,8,  т.е средний бизнесмен дает 1,8 взятки, что намного меньше, чем следует из распространенных бытовых представлений о масштабах коррупции.

     Далее задавали вопрос о размере взятки. Как показал опыт, этот показатель удобнее формулировать в процентах  от месячного оборота, а потом  отдельно спрашивать о величине последнего.

     Теперь  самое важное — это отсутствие зависимости между средним размером взятки и интенсивностью взяток. Исходя из соображений здравого смысла, может  показаться, что маленькие взятки дают чаще, а большие — реже. В  действительности все обстоит не так. Дело в том, что крупные бизнесмены общаются с крупными чиновниками, но и тех, и других мало. Другими словами, имеются две пирамиды — бизнеса  и чиновников. Общение между ними идет по горизонтали. Поэтому его  интенсивность, характерная для  одного малого, среднего или крупного бизнесмена, одинакова во всех слоях  пирамиды.

Таблица 1. Сопоставление показателей деловой коррупции и основных макроэкономических показателей России.

     Данные  о динамике рынка деловой коррупции  представлены в таблице.  За последние  годы средний размер взятки увеличился с 10 тыс. до 136 тыс. долл. Объем рынка  деловой коррупции возрос с 34 млрд. до 318 млрд. долл. Конечно, с учетом происходившего одновременно роста экономики сравнение показателей в абсолютном выражении не вполне корректно.

     В связи с приведенными оценками масштаба деловой коррупции возникает  главный вопрос: как может бизнес тратить 30% выпуска на взятки?

     Первый  ответ таков: приводимые официальной  статистикой данные о выпуске  явно занижены, и прежде всего за счет недооценки теневой экономики, которая, в соответствии с методикой  Системы национальных счетов, должна включаться в выпуск¹¹. Согласно оценкам, исходя из объемов коррупционного рынка, теневой выпуск составляет примерно 80% легального. Очевидно, это не самая пессимистическая оценка.

     Второй  ответ имеет иную природу. Полученный показатель объема коррупционного рынка  может интерпретироваться как оценка годового валового дохода должностных лиц от взяток, или, что практически то же самое, годовой суммы коррупционных сделок, в которых взятки переходили от предпринимателей должностным лицам. Однако доходы чиновников от взяток не равны годовым потерям бизнеса, поскольку часть коррупционного дохода чиновники возвращают на рынок. Таким образом, можно ввести понятие максимальной склонности коррупционеров к потреблению как доли коррупционных доходов, возвращаемых на внутренний рынок для приобретения товаров и услуг. Аналогично можно ввести понятие мультипликатора коррупционного оборота. В результате суммарные годовые потери бизнеса от коррупционных выплат могут быть в разы меньше, чем суммарный годовой доход чиновников. Используя стандартные методы, можно подсчитать, в частности, что при доле возврата на рынок, равной половине коррупционного дохода, годовые потери бизнеса от коррупционных выплат уменьшаются вдвое.

     Итак, есть все основания утверждать, что  полученные оценки объема коррупционного рынка вполне консервативны и  состоятельны. Они фиксируют резкий рост коррупции в 2001—2005 гг. Согласно данным, он обусловлен масштабным увеличением  среднего размера взяток, что подтверждается не только результатами нашего опроса, но и огромным массивом фактической информации (публикации в СМИ, сообщения представителей правоохранительных органов и т. п.). 

     Анализ коррупционных преступлений.

     Основоположник  экономического подхода к анализу  преступности Г. С. Беккер предложил  рассматривать преступников как  обычных людей, осуществляющих свой выбор в пользу той или иной деятельности в результате сравнения  ожидаемых выгод и издержек. Он писал: «Люди решают стать преступниками по тем соображениям, по каким другие становятся столярами или учителями, а именно потому, что они ожидают, что «прибыль» от решения стать преступником — приведенная ценность всей суммы разностей между выгодами и издержками, как денежными, так и неденежными, — превосходит «прибыль» от занятия иными профессиями»¹².

     Таким образом, можно попытаться установить, насколько прибыльна та или иная преступная деятельность для определенных категорий населения, какие факторы оказывают на эту прибыльность наибольшее влияние и какие существуют возможности для управления этими факторами. В принципе, данная точка зрения может вызвать возражения. Например, далеко не все преступления являются результатом обдуманных и спланированных действий. В частности, они могут совершаться по неосторожности или по идейным (иногда нам неведомым) соображениям.

     Итак, исходя из предложенного Беккером подхода, ожидаемая прибыль от подобного  преступления описывается выражением:

                                          U = D - pf                                                         (1)

     где: D — доход, получаемый от совершения преступления, р — вероятность наказания преступника, f — денежный эквивалент наказания.

     Формула (1) применима для определения  ожидаемой прибыли от совершения любого преступления корыстного характера. Однако необходимо обратить внимание на то, что не во всех случаях удается легко определить издержки преступника. Самый простой случай реализуется тогда, когда в качестве наказания, которому он подвергается, используется штраф. В этом случае величина f просто равна размеру штрафа.

     Если  же за преступление предусмотрено наказание  в виде лишения свободы, то величина f носит в значительной мере субъективный характер, и наиболее точное ее значение может определить только сам преступник. Приблизительная оценка этой величины для преступника (денежного эквивалента наказания в виде лишения свободы) может быть получена на основе метода альтернативных издержек: надо сложить упущенный потенциально возможный от легальной деятельности доход и ту сумму, в которую сам преступник оценивает ущерб от лишения свободы. Очевидно, что полученный таким образом денежный эквивалент одного и того же срока заключения может сильно отличаться для разных людей. Это значит, что одно и то же преступление может иметь различные «цены» и приносить различные прибыли.