Роль рентных платежей в добывающей промышленности

tify">   В настоящее время провозглашенная  в России государственная собственность  на недра по существу сводится к  двум компонентам - лицензированию права  пользования участком недр и налогообложению обладателя лицензии. Сам же участок недр, передаваемый в пользование, устанавливается произвольно. Это могут быть: месторождение; его часть; несколько месторождений; площадь, предназначенная для геологического изучения недр, ограниченная географическими координатами. Но нигде не фиксируется государственная собственность на участок недр. Передаваемый в пользование участок не имеет регистрации как государственная собственность и признаков, присущих объекту недвижимости (недвижимому имуществу) в соответствии со ст. 130 Гражданского кодекса РФ. Регистрируется только лицензия.

   Можно констатировать, что российская система  государственного управления недропользованием  в настоящее время малоэффективна.

   Основная  причина этого, по нашему мнению, связана с отсутствием объекта управления. Сегодня за последний принимается участок недр, на который государство выдает лицензию. Но участок недр - это геометрическая фигура в земной коре ниже почвенного слоя. Именно ее и рассматривают в качестве государственной собственности.

   Если, предположим, будет принято решение  о том, что добытые ПИ переходят  в собственность недропользователей, то задачи системы управления собственностью на недра сужаются практически до обеспечения воспроизводства минерально-сырьевой базы, то есть до подготовки и реализации (передачи в пользование) участков государственного фонда недр. Сужаются и экономические рамки рентных отношений, которые в основном будут сведены к налогообложению. Поскольку с помощью налогов "уловить" всю ренту невозможно, ее весомая доля будет оставаться у недропользователей как собственников добытых ПИ.

   В таком случае при частной форме  собственности на добытые ПИ целесообразно:

   - сохранить действующую систему  лицензирования доступа к недропользованию;

   - отказаться от применения закона "О соглашениях о разделе  продукции" (СРП) на новых участках  недр, сохранив его только для  трех действующих проектов СРП  ("Сахалин-1", "Сахалин-2" и  Харьягинское нефтяное месторождение);

   - ввести в закон "О недрах", сохранив его концепцию и структуру, положение о дифференцированном по месторождениям рентном платеже в виде роялти с пределами (максимальным и минимальным) изменения ставки налогообложения, конкретный размер которой должен определяться стоимостной оценкой месторождения с учетом действующей системы налогообложения.

   При частном присвоении добытых ПИ рынок  становится доминирующим регулятором  горных отношений. Большая часть  ренты остается у недропользователей и распоряжение ею также будет  подчиняться рыночным механизмам.

   В случае государственной собственности  на добытые ПИ общая схема управления фондом недр и система рентных  отношений должны претерпеть глубокие изменения:

   - доступ к недропользованию следует  осуществлять исключительно по  договорам концессий (на добычу ПИ) и договорам подряда (на геологическое изучение недр, поиск и разведку ПИ);

   - закон "О СРП" потребует  значительных изменений с тем,  чтобы он стал основным нормативным  регулятором прямого действия;

   - необходимо подготовить, принять  и ввести в действие закон "О концессиях при пользовании недрами";

   - нужно изменить концепцию, подготовить  и принять новую редакцию закона "О недрах";

   - в недропользовании вводится  специальный налоговый режим,  направленный прежде всего на  изъятие рентных платежей;

   - предприятия-недропользователи независимо от их организационной формы собственности, по сути, становятся подрядчиками но договорам концессии или подряда;

   - собственность на добытые ПИ  переходит в пункте раздела  (по терминологии закона "О  СРП") к государству, которое самостоятельно в лице уполномоченных им организаций занимается реализацией добытого сырья. В этом случае отпадает необходимость в установлении вывозных таможенных пошлин;

   - необходимо изменение системы,  механизмов и структуры управления  государственным фондом недр, причем как их воспроизводством, так и горным делом (добычей ПИ). Это потребует, в частности, разработки и принятия "Горного кодекса", включающего свод правил по технологии добычи различных видов ПИ.

   Преимущества  государственной формы собственности на добытые ПИ (конечно, с учетом повышения эффективности государственных институтов и снижения уровня коррупции) над частной формой их присвоения, по нашему мнению, состоят в более эффективном управлении собственностью на добытые ПИ и распоряжении доходами от собственности на эти ресурсы. В результате недропользователю, во-первых, возмещаются нормативные капиталовложения (с учетом нормативных эксплуатационных затрат), во-вторых, обеспечивается получение нормальной прибыли (нормального дохода на вложенный капитал). Преобладающая часть горной ренты поступает в распоряжение государства, которое определяет направления ее рационального использования, связанные с проведением геологоразведочных работ, освоением новых месторождений, строительством производственной и социальной инфраструктуры и пр. Часть полученной ренты государство может оставить недропользователю, например, для инвестиций в поиск и разведку новых месторождений.

   2.4. Методы учета и расчета ренты

   Точность  и объективность расчета горной ренты зависят от достоверности учета основных показателей, влияющих на ее величину. Здесь важны два аспекта: учет количества и качества добытых полезных ископаемых в натуральных показателях; учет, в том числе бухгалтерский, стоимости их реализации.

   Учет  добычи в нефтяной отрасли ведется, как правило, по каждой добывающей скважине, а также на узлах входа и выхода из магистральных нефтепроводов. Сложнее обстоит дело с учетом выручки от реализации добытой нефти. Он осуществляется или по отгрузке, или по оплате. При этом выручка не дифференцируется по отдельным месторождениям, хотя для расчета ренты необходим раздельный бухгалтерский учет по каждому месторождению, иначе под влиянием ценового фактора возможны серьезные искажения стоимостного объема горной ренты по месторождениям. Рассмотрим небольшой условный пример.

   Пусть имеются два месторождения с  равновеликими текущими и капитальными затратами. На одном месторождении за некоторый промежуток времени добыто 100 т нефти, на другом - 1000 т. Предположим, что затраты на подготовку этих месторождений к промышленной эксплуатации одинаковы и равны 40 долл. /т.

   Цена  реализации добытой нефти за рубежом - 200 долл./т, а внутренние цены поставки нефти на независимые НПЗ - 120 долл./т. Примем, что нормальная прибыль недропользователя составляет 25% общих затрат, или 10 долл. /т (40 х 0,25). Природные условия сформировали горную ренту, которая в натуральном измерении равна 900 т нефти (1000 т - 100 т).

   Переход к стоимостному измерению горной ренты объективно осложняется разностью  мировых и внутренних цен на нефть. Так, если реализация нефти осуществляется только внутри России, то сумма горной ренты будет равна:

   (120 - 50) х 900 т - 63 000 долл.

   При реализации нефти только на экспорт  сумма ренты значительно увеличивается: (200 - 50) х 900 т = 135 000 долл.

   Из  нашего примера видно, что под  воздействием ценового фактора горная дифференциальная рента возросла более  чем вдвое.

   Таким образом, для получения достоверной  оценки горной ренты, возникающей благодаря  естественным природным условиям, действительно, как было указано выше, необходимо вести раздельный бухгалтерский учет по каждому месторождению. При этом важно отделять ценовую ренту вследствие разницы мировых и внутренних цен от горной (абсолютной и дифференциальной). В противном случае из-за изменчивой конъюнктуры мировых цен на минеральное сырье становятся возможными сокрытие большей части дифференциальной горной ренты и "увод" ее через посредников, перепродавцов и оффшорные схемы в сферу частного потребления.

   Теоретически  горная рента рассчитывается путем вычитания нормативных затрат и нормальной прибыли из выручки (стоимости) реализованной продукции. Поэтому при расчете ренты необходимо прежде всего учитывать два интегральных показателя разработки того или иного месторождения:

   - объем добычи нефти за определенный промежуток времени;

   - нормативные затраты, рассчитанные  в соответствии с рациональной  технологией разработки.

   Оба названных показателя определяются исходя из многовариантного технико-экономического обоснования (ТЭО) технологической схемы разработки месторождения, на основе которой устанавливается максимально возможный с учетом экономической рентабельности коэффициент извлечения нефти (КИН). Для справки: в США он достигает 60%, а в России не превышает 20% ввиду выборочной разработки лучших пластов и залежей месторождения.

   Фактически  каждое месторождение имеет присущие только ему особенности, что обусловливает  индивидуальные значения интегральных показателей его разработки. Отсюда и следует принципиальный вывод  о том, что дифференциальную ренту можно рассчитать только на конкретном месторождении. Любое суммирование интегральных показателей разработки даже двух месторождений приводит к искажению общей суммы дифференциальной ренты, а точнее, к ее уменьшению.

   Ключевым  моментом при определении величины ренты является то, что затраты недропользователей должны быть нормативными, то есть их необходимо рассчитывать на основе утвержденных нормативов и ТЭО, а также выбора оптимальной технологии разработки месторождения. Многочисленные попытки расчета ренты на базе фактических затрат недропользователей являются недостаточно обоснованными, так как приводят либо к занижению ренты (если, например, затраты "раздуты" или применяются устаревшие технологии), либо, наоборот, к ее завышению (если не осуществляются необходимые инвестиции, или добыча ведется только на высокопродуктивных скважинах, или недропользователь не выполняет природоохранные работы).

   Таким образом, отсутствие показателя нормативных  затрат на единицу (тонну) добываемого  сырья (нефти) в разрезе каждого месторождения в нынешних условиях не позволяет объективно оценить доходность месторождений полезных ископаемых и вычленить в ней сумму ренты с учетом действующей системы налогообложения.

   В заключение отметим, что в отличие  от землепользователя недропользователь всегда выступает временщиком, что обусловлено двумя факторами: во-первых, добываемые полезные ископаемые являются невоспроизводимыми ресурсами; во-вторых, участок недр предоставляется во временное пользование и должен быть затем возвращен государству. Поэтому любой инвестор - - российский или тем более иностранный - всегда будет заинтересован в максимальной эксплуатации участка недр, не исключая и его хищническую разработку. Но экономика горнодобывающих предприятий не может быть ориентирована на достижение краткосрочных целей. Отличительная особенность эксплуатации месторождения - необходимость неукоснительного соблюдения требований ТЭО и критериев оптимальной технологии его разработки. Это служит еще одним аргументом в пользу того, что только государство может выступать эффективным собственником недр и обеспечивать их рациональную эксплуатацию. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

     ЗАКЛЮЧЕНИЕ 

     Спецификой  Российской Федерации является наличие  на ее территории регионов, богатых  природными ресурсами федеральной и мировой значимости («сырьевых регионов»). Все эти регионы имеют, как правило, большую протяженность и расположены в северной части страны. Сочетание факторов исключительной ценности и народнохозяйственной значимости добываемых в них ресурсов и сложных условий их добычи и эксплуатации, а также условий жизни населения ставят неординарную задачу государственного регулирования развития сырьевых территорий и формирования адекватной системы недропользования с учетом особенностей федеративного государственного устройства России. А также существует проблема государственной поддержки коренных народов Севера, на территории компактного проживания которых организуется крупномасштабная добыча природных ресурсов.

     Наличие в России крупных месторождений  полезных ископаемых, с одной стороны, «спровоцировало» кризисные явления в экономике, «посадив страну на иглу нефтедолларов» и сформировав «уродливую» отраслевую структуру экономики, с другой – позволило все-таки выстоять в исключительно сложных кризисных условиях.

     Новые российские сырьевые компании, ориентируясь на мировую конъюнктуру цен, сумели существенно нарастить производство и стать реальными инвесторами, что было уже недостижимо в  условиях плановой централизованной экономики. В то же время этот рост сопровождался формированием беспрецедентных финансовых потоков и личного состояния новых российских олигархов, проходящих вне государственной казны, в результате чего российский бюджет в огромной мере стал зависеть от успехов развития сырьевого сектора экономики.

     После прихода к власти В.В. Путина произошли серьезные изменения в восстановлении функций государственного регулирования экономики при декларируемом соблюдении интересов и прав частного бизнеса. Эти реформы не могли не затронуть важнейший сегмент Российской Федерации и ее экономики – сырьевой сектор и сырьевые регионы, и имеющиеся здесь изменения были весьма существенны. Эти изменения коснулись как процедур контроля за добычей природных ресурсов, так и четко обозначенных стремлений федерального Центра к централизации сверхприбылей («ренты»), возникающих в нефтегазовом секторе.

     До  сих пор в соответствие с Конституцией Российской Федерации и с федеральным  законодательством в контроле за недрами действовало правило  «двойного ключа», когда при выдаче лицензий на разработку полезных ископаемых решение должно быть одобрено как Министерством природных ресурсов Российской Федерации, так и руководством соответствующего субъекта Федерации. Рекомендации Комиссии Д. Козака и очередная редакция нового закона о недрах фактически ликвидируют эту практику и предполагается, что в ближайшее время весь контроль за лицензированием и налогообложением ценных полезных ископаемых целиком перейдет в руки федерального Центра. В ведении регионов останутся лишь природные ресурсы местного значения (песок, щебень и т.д.). Вместо совместного с федеральным Центром пользования и контроля за природными ресурсами, регионам делегируется лишь процедурное право «согласования» фактически принятых решений.