Современые школы экономической теории

      Физиократам принадлежит заслуга  перенесения  вопроса о происхождении

прибавочной  стоимости  из  сферы  обращения   в   сферу   непосредственного

производства.  Этим  самым  они  заложили  основу   для   научного   анализа

капиталистического  производства.

      Физиократы  под   стоимостью   отнюдь   не   понимали   овеществленный

человеческий  труд. Они видели в стоимости лишь определенную массу  вещества,

порождаемого  землей  и  трудом,  а  также  различные  видоизменения   этого

вещества.  Такой  взгляд  на  стоимость  предопределил  характер  анализа  у

физиократов проблемы прибавочной стоимости.

      Физиократы видели  в  прибавочной   стоимости  (по  их  терминологии  -

«чистый  продукт»)  избыток  земледельческого   продукта   над   продуктами,

затраченными  в процессе производства.  Однако, наряду  с натуралистической

трактовкой прибавочной  стоимости  («чистого  продукта»)  как  дара  природы,

физиократы  рассматривала  прибавочную  стоимость  и  с  точки   зрения   ее

стоимостного  выражения. Дело в установлению  понятия  минимум  -  заработной

платы,  тяготеющего  к  цене  необходимых  жизненных   средств,   физиократы

оказались   в   состоянии   рассматривать   стоимость   рабочей   силы   как

определенную, строго фиксированную величину.

      При всей  ошибочности  трактовки   стоимости  вообще  и  недостатках  в

объяснении  минимума  заработной  платы  выводы  физиократов  по  вопросу  о

происхождении «чистого продукта» оказались в  своей  абстрактно-теоретической

постановке правильными. Объективно бессознательно для самих  физиократов,  у

них шла речь о разности между стоимостью, создаваемой  трудом  в  результате

применения рабочей  силы,  и  стоимостью  самой  рабочей  силы.  В  пределах

земледельческого  производства  физиократы,  при  всем   наличии   указанных

недостатков  в  их  теории,  правильно,  в  общем,  анализировали  вопрос  о

генезисе прибавочной  стоимости.

      В тесной связи  с  воззрением  физиократов  на  категорию   прибавочной

стоимости находился  их  взгляд  на  сельскохозяйственный  труд.  Физиократы

исходили из соображений, что земледельческий труд  в  качестве  единственной

формы полезного, конкретного труда создает  прибавочную  стоимость,  которая

для них существовала лишь в форме земельной ренты.  Физиократы  исходили  из

правильного положения  о том, что производителен только такой  труд,  который

создает прибавочную  стоимость.  Но  вместе  с  тем  физиократы  приписывали

образование  прибавочной  стоимости  лишь   одной   производственной   сфере

капитала - земледелию, земельную же ренту они  трактовали  как  единственную

форму прибавочной  стоимости.  Физиократам  была  известна,  таким  образом,

прибавочная  стоимость  в  виде  единственной  конкретной  формы  -  в  виде

земельной ренты, которая им представлялась как  всеобщая  форма  прибавочной

стоимости.

     Физиократы полагали, что в промышленности работник  лишь  видоизменяет

форму вещества, которая дается ему земледелием. Что же  касается  количества

этого  вещества,  то,  по  их  мнению,  в  промышленности  оно   отнюдь   не

возрастает, а  остается неизменным.

      Физиократы утверждали, что работник  в  промышленности  присоединяет  к

веществу добавочную стоимость. Присоединение  этой  добавочной  стоимости  в

промышленности  физиократы мыслили  себе  не  в  процессе  труда,  а  в  виде

присоединения  издержек  производства  труда  работника,  т.   е.   в   виде

присоединения   стоимости   потребляемых   работником   жизненных   средств,

количество которых  предопределяется минимумом выплачиваемой  ему  заработной

платы.

      Что же касается прибыли на  капитал, то эта категория для них вообще не

существовала.   Прибыль,   по   мнению   физиократов,   представляет   собой

своеобразную, более  высокую заработную плату  и  потребляется  капиталистами

как доход. Прибыль  ничем принципиально не отличается  от  заработной  платы.

Прибыль  капиталиста  в  равной  степени,  как  минимум  заработной   платы,

получаемой обыкновенным работником, входит в издержки производства.

      Таким образом, трактовка прибавочной  стоимости  у  физиократов   носила

противоречивый  характер. С одной стороны, они  подходили  к  этой  категории

чисто натуралистически и  видели  в  прибавочной  стоимости  продукт  земной

коры, дар природы. С другой стороны, они рассматривали  ее, по существу,  как

порождение прибавочного труда наемных  рабочих.  Этот  дуализм  в  трактовке

физиократами  проблемы  прибавочной  стоимости  своими  корнями   уходит   в

смешение ими  потребительной стоимости  и  стоимости.  Как  писал  К.  Маркс,

ошибка  физиократов  происходила  оттого,  что  они   смешивали   увеличение

материи,  которое  благодаря  естественному  произрастанию   и   размножению

отличает земледелие и скотоводство  от  мануфактуры  с  увеличением  меновой

стоимости.

      Что же касается учения физиократов  о производительном  труде,  то  оно

наглядно иллюстрирует положение К. Маркса о  том,  что  определение  понятия

производительного труда меняется  по  мере  того,  как  продвигается  вперед

анализ категории  прибавочной стоимости.

      Существенной заслугой физиократов  является то,  что  они,  в   пределах

буржуазного кругозора, дали анализ капитала. К. Маркс указывал,  что  учение

физиократов о  капитале делает их настоящими отцами современной  политической

экономии. В своих  воззрениях на капитал  физиократы  уделяли  исключительное

внимание вещественным составным частям, на которые  капитал  распадается  во

время  процесса  труда.  Игнорируя  те  общественные  условия,   в   которых

вещественные  формы капитала -  инструменты,  сырье  и  т.  д.  -выступают  в

капиталистическом   производстве,   физиократы   превращали    капитал    во

внеисторическую категорию, присущую всем эпохам, всем  временам  и  народам.

Кроме анализа  вещественных  элементов,  на  которые  распадается  капитал  в

процессе  труда,  физиократы  исследовали  те  формы  капитала,  которые  он

принимает в  процессе обращения, -  основной  капитал  н  оборотный  капитал,

хотя терминология у них была еще иная.

      Физиократы различали авансы  первоначальные,  для  которых   они  брали

десятилетний  период оборота, и авансы ежегодные, для которых период  оборота

был годовой. Ежегодные  авансы  представляли  собой  издержки,  производимые

ежегодно на земледельческие работы.  Что  касается  первоначальных  авансов,

то,  в  отличие  от  ежегодных,   они   составляли   фонд   земледельческого

оборудования.  Указанное   различие   между   авансами   первоначальными   и

ежегодными они  применяли  только  к  капиталу  фермера,  так  как  капитал,

применяемый  в  земледелии,  они  считали  единственной  конкретной   формой

производительного капитала.

      В основе теории основного  и  оборотного  капитала  физиократов   лежало

различие  отдельных  частей  производительного  капитала  и  их  влияние  на

характер оборота. Различие между первоначальными  и ежегодными  авансами  как

между  двумя  элементами  производительного  капитала  физиократы  правильно

сводили, базируясь  на заимствованном из земледелия различии между  ежегодным

и многолетним  оборотом, к различию способов, какими эти элементы  входили  в

стоимость готового продукта, к различию способов  их  воспроизводства.  Если

стоимость ежегодных  авансов возмещалась целиком  в течение  одного  года,  то

стоимость первоначальных авансов возмещалась по частям, в  течение  времени,

охватывающего десятилетний период.

      Таким образом, физиократы, по  существу, выдвинули теорию  основного  и

оборотного капитала. Они правильно изображали  различие  между  этими  двумя

видами  капитала,  как  существующее  лишь  в   пределах   производительного

капитала,  хотя  они  и  ошибочно  считали  лишь   земледельческий   капитал

производительным  капиталом. Так как у Кенэ различие между первоначальными  и

ежегодными авансами существует лишь в рамках производительного  капитала,  то

Кенэ не причисляет деньги ни к первоначальным, ни к  ежегодным  авансам.  Оба

вида авансов как авансы  для  производства  противостоят  деньгам,  а  также

находящимся на рынке товарам.

    1. КЛАССИЧЕСКАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭКОНОМИКА

            Классическая политическая экономия возникла тогда, когда предпринимательская деятельность вслед за сферой торговли, денежного обращения и ссудных операций распространилась также на многие отрасли промышленности и сферу производства в целом. Поэтому уже в мануфактурный период, который выдвинул на первый план в экономике капитал, занятый в сфере производства, протекционизм меркантилистов уступил свое доминирующее положение новой концепции — концепции экономического либерализма, базирующейся на принципах невмешательства государства в экономические процессы, неограниченной свободы конкуренции предпринимателей.

    Произошедшие социально-экономические преобразования изменили и характер политической экономии. Как известно, с начала XVII в. после выхода в свет «Трактата политической экономии» А.Н. Монкретьена (1615) суть политической экономии сводилась проводниками административного (протекционистского) решения экономических проблем к науке о государственном хозяйстве. Но к концу XVII в. и в последующее время мануфактурная экономика наиболее развитых европейских стран достигла такого уровня, что «советники при короле» уже более не могли убеждать его о путях наращивания богатства страны через «...работы о золоте, о сдерживании импорта и поощрении экспорта и о тысяче детальных распоряжений, имеющих целью установить контроль над экономикой» .

    Указанный период ознаменовал начало действительно новой школы политической экономии, которую классической называют, прежде всего, за подлинно научный характер многих ее теорий и методологических положений, лежащих и в основе современной экономической науки. Именно благодаря представителям классической политической экономии экономическая теория обрела статус научной дисциплины, и до сих пор, «когда говорят «классическая школа», то имеют в виду школу, которая остается верной принципам, завещанным первыми учителями экономической науки, и старается наилучше доказать их, развить и даже исправить, но не изменяя в них того, что составляет их существо».