Валютная система РФ. Валютное регулирование и валютный контроль

  Данная  позиция представляется неоднозначной. Во–первых, определение валютной операции, содержавшееся в Законе до 1999 г. вообще не оперировало термином «расчеты». Этот термин включен в подп. «г» п. 7 ст.1 Закона о валютном регулировании применительно к рублевым операциям между резидентами и нерезидентами (ст. 20 Федерального закона «о первоочередных мерах в области бюджетной и налоговой политики»). Во – вторых, неясно, приобретаете ли комиссионер вещные права на переданную ему валюту, что позволило бы сделать вывод о совершении валютной операции. Ведь посредник всего лишь представлял интерес импортера во внешнеэкономической сделке. В–третьих, с точки зрения защиты национальной валюты, абсолютно безразлично, будет импортер участвовать в расчетах самостоятельного или поручит расчеты посреднику.

  Кроме того, сам термин «операции» не является по своему характеру юридическим, что также затрудняет применение установленного Законом формального критерия. Этим термином на практике может обозначаться и реальное совершение сделки, и бухгалтерская проводка по счетам, и техническое действие.

  Как следствие, в ряд случаев органы валютного контроля приходят к выводу о наличии валютной операции, хотя по смыслу п. 7 ст. 1 Закона о валютном регулировании операция таковой  не является. Подобный спор был предметом  рассмотрения в Арбитражном суде г. Москвы. Российская организация являлась законным владельцем 25% доли в уставном капитале французской фирмы. По решению общего собрания учредителей французская фирма увеличила уставной капитал за счет внутренних источников – резерва и нераспределенной прибыли прошлых лет. В результате номинальный размер доли, принадлежащий российскому владельцу, существенно увеличился. По мнению органов валютного контроля, увеличение номинальной стоимости доли образует валютную  

операцию, связанную с движением капитала. Поскольку российская организация провела операцию без лицензии, сумма, эквивалентная приросту доли, была изъята в бюджет.

  Абсурдность этой ситуации очевидна: российская организация  не производила валютных выплат и  не приобретала дополнительных валютных ценностей, т.е. вообще не совершала каких либо действий, которые могли бы квалифицироваться как валютные операции. Обжалуя решение органа валютного контроля в суде, организация указала, что увеличение уставного капитала за счет собственных источников – действие, совершенное иностранной компанией, поскольку представляет собой распоряжение ресурсами, находящимися в собственности данной иностранной компании.

  Однако  суд позицию истца не поддержал. По мнению суда, истец совершил операцию, распорядившись правом на получение валютных ценностей, - отказался от распределения резервов и прибыли прошлых лет и дал согласие на направление их в счет увеличения уставного капитала. Решение органа валютного контроля было оставлено в силе.

  Представляется, что позиция Арбитражного суда в данном случае была ошибочной.

  «Распоряжение правами на валютные ценности» по действующему законодательству не является валютной операцией. Даже если допустить, что в отношении источников формирования капитала истец имел обязательственные права требования, получим, что объектом сделки выступила не валютная ценность, а имущественное право на нее.

  Между тем п. 7 ст. 1 Закона о валютном регулировании, на который ссылается суд, к валютным относятся операции, связанные с  переходом прав на валютные ценности. Переход права на имущество в виде имущественного права, права на получение валюты в будущем, названной нормой не охватывается.

  Следуя  подобному расширительному толкованию п. 7 ст. 1 Закона, валютной операцией  можно будет считать, к примеру, не исполнение, а подписание любого внешнеторгового контракта, так как уже в результате заключения контракта у кредитора возникает имущественное право на получение валюты в будущем.

  Приведенные примеры показывают, что формально  – казуистическое понимание валютной операции не дает ответа на главный вопрос: что же должно быть отнесено законодателем к числу валютных операций?

  Между тем динамика изменения валютного  законодательства демонстрирует, что  потребность в материальном критерии валютной операции имеется.

  Так, с момента принятия и до 1999 г. действующий  Закон о валютном регулировании  содержал пробел в отношении ситуаций, когда в роли валюты выступает  национальная денежная единица России, рубль. Во время принятия Закона (1992 г.) расчеты в рублях в международных финансовых отношениях встречались крайне редко. Расширение международных торговых связей, возникновение интереса к рублю как к платежному средству сделало необходимым дополнение п. 7 ст. 1 Закона: расширение круга валютных операций путем отнесения к их числу расчетов резидентов с нерезидентами с использованием национальной валюты.

  Давая определение валютной операции, необходимо выделить материальный  

критерий, позволяющий относить те или иные действия с денежной единицей иностранного государства или своей страны к валютным операциям. Как правило, в имеющейся литературе по данному вопросу авторы воспроизводят нормативное определение валютной операции. Однако встречаются попытки сформулировать общее понятие валютной операции. Так, а работе «Валютный контроль на предприятии» отмечается, что валютные операции – «это урегулированные национальным законодательством или международными соглашениями сделки и иными действия, предметом которых являются валютные ценности». К сожалению, этому определению присущ ряд недостатков:

• во-первых, не совсем ясно, что имеется в виду при указании на регулирование операции международным законодательством;
• во-вторых, непонятно, какие действия должны быть урегулированы правовыми нормами как валютные операции, т.е. сохраняется использование формального критерия.

  В упоминавшейся работе Л.Г. Ефимовой указывается, что «валютными следует  считать не только сделки с валютными  ценностями, но и ряд других, «рублевых» операций… Следовательно, понятие  «валютные операции» охватывает, согласно Закону о валютном регулировании и валютном контроле, как операции с валютными ценностями, так и совершаемые в валюте РФ сделки, включающие «иностранный элемент» в том или ином виде». Тем самым делается попытка дополнить формальный критерий материальным - указанием на «иностранный элемент».

  В поиске материального критерия для  отнесения определенных действий к  валютным операциям определенную пользу могут оказать работы, посвященные  анализу норм Соглашения Международного валютного фонда. Как уже указывалось, ст. VIII Соглашения содержит запрет государства- членом вводить ограничения на платежи и переводы по «текущим международным сделкам», а также лишает исковой силы «валютные контракты, которые затрагивают валюту какого –либо из государств-членов и заключены в нарушении валютного контроля». В связи с этим интересен подход к толкованию ключевого термина - «валютные контракты». Как указывается в работе В. Эбке, в зарубежной литературе и в правоприменительной практике сложились два толкования. Согласно узкому толкованию к валютным контрактам в смысле Соглашения МВФ относятся «лишь те сделки, непосредственным объектом которых является валюта, . международное средство платежа» (с. 147), что ограничивает это понятие валютными сделками. Данный подход распространен в правоприменительной практике Англии и США.

  В соответствии с широким толкованием  валютного контроля - это «договоры, которые определенным образам влияют на валютно - финансовое положение страны» (с. 147). Сюда относятся договоры на экспорт, импорт товаров и услуг, а также договоры, связанные с движением капитала.

  Широкое толкование интересно тем, что дает ориентир для отнесения операций к валютным, апеллируя к цели валютного  регулирования – защите национальной валюты путем исключения негативного  влияния определенных действий «на валютно-финансовое положение страны».

  К валютным операциям, подпадающим под  действие правил о валютном  

регулировании и, тем самым, выступающим в качестве предмета валютного контроля, следует  относить такие юридические и  фактические действия, которые влияют на валютно-финансовое положение страны, на состояние ее платежного баланса.

  Очевидно, что в приведенных примерах с  форвардной сделкой без реальной «поставки» валюты и с договором  комиссии этот признак валютной операции отсутствует. Напротив, расчеты по сделке, предусматривающей рублевый платеж в пользу иностранной компании, будут влиять на состояние расчетного баланса, что объясняет установление валютным законодательством специальных правил проведения таких операций.

  Резюмируя изложение, получим, что не всякие действия субъектов денежных отношений по поводу валюты могут быть квалифицированы как валютные операции. Хранение валюты собственником -не валютная операция, хотя собственник вступает в правоотношения с определенным кругом Лий, обязанных воздерживаться от нарушения его права собственности на валютные ценности. Собственник может проводить с валютой различные манипуляции: пересчитывать, помещать на хранение, перевозить. Из этих действий только перевоз валюты через государственную границу относится к валютным операциям.

  Ошибкой была бы и другая крайность-сведение валютных операций к сделкам. Пример с переводом валюты через границу  показывает, что валютными операциями могут быть не только сделки, т.е. действия, влекущие изменения прав и обязанностей участников валютных отношений. Равным образом, сделка, как правило, не исчерпывается валютной операцией, так, во внешнеторговой сделке совершение валютного платежа будет всего лишь одним из условий сделки.

  Валютные  операции - это предусмотренные валютным законодательством действия экономических субъектов, совершаемые в отношении валюты и валютных ценностей и подлежащих государственному регулированию и контролю для целей защиты национальной валюты.

  К валютным операциям, таким образом, относятся только те действия участников валютных отношений, которые удовлетворяют двум критериям:

  1. формальному (указание в законе);

  2. материальному (наличие заинтересованности  государства в воздействии на  возникшие отношения для защиты  национальной валюты).

  Валютное  законодательство должно толковаться  с учетом материального смысла валютно-правовых норм. 

  2.3 Субъекты валютного контроля по законодательству РФ 

  В ст. 11 Закона о валютном регулировании  проводится различие между двумя  видами субъектов: органами и агентами валютного контроля.

  По  смыслу ст. 11, органы валютного контроля- это органы государственного управления, наделенные компетенцией в сфере  валютного контроля. В числе таковых  Законом прямо названы Правительством РФ и Центральный банк РФ. К агентам валютного контроля указанной статьей относятся «организации, которые в соответствии с законодательными актами РФ могут осуществлять функции  

валютного контроля». Агентами в соответствии с Законом считаются уполномоченные банки, т.е. банки, имеющие лицензию БР на совершение банковских операций с иностранной валютой.

  Тем самым можно провести границу  между органами валютного контроля как государственными органами и  агентами контроля как негосударственными организациями, на которые Законом  возложены контрольные функции.

  Подобный  вывод подтверждается и распределением полномочий между органами и агентами.

  Органы  валютного контроля вправе (ст. 12,14 Закона о валютном регулировании):

• издавать нормативные акты в размерах своей компетенции;
• контролировать валютные операции, проводить проверки;
• определять порядок и формы учета валютных операций;
• налагать взыскания за нарушение валютного законодательства.